Анна Ольховская
Мистер Камень
Анна Ольховская
* * *
Глава 1
О том, что Регина Харитонова была убита, мне рассказал камень. Не тот свидетель, которого я могу привести в полицию. Да и то, что я – ведьма, вряд ли впечатлило бы стражей закона.
Но обо всем по порядку.
Когда я говорю, что я – ведьма, это не значит, что началось осеннее обострение и самое время вызывать добрую бригаду в белых халатах. Даже при том, что сейчас осень. Ведьма – это в наши дни вполне себе востребованная профессия. У меня даже на визитках написано «ведьма», и такой поворот истории наверняка впечатлил бы безликое множество несчастных женщин, которых в прошлые века казнили за колдовство. За что раньше предавали анафеме, за то теперь с готовностью выкладывают неплохие суммы. Ничего личного, просто бизнес.
Конечно, я не везде представляюсь ведьмой. Вот в налоговой, например. Когда приходит время отдать долг государству, я мигом превращаюсь в «персонального консультанта». Никто не задает мне скучных вопросов вроде «А кого же это вы консультируете?» или «За какие же уроки платят такие деньги?» Являюсь вовремя, отчитываюсь – и ладно. Система давно уже налажена.
В дипломе у меня тоже не слово «ведьма» стоит, не об этой профессии я мечтала в детстве, не ее старшее поколение моей семьи обсуждало за чашкой чая. А малышка-то наша почти ведьма-бакалавр, ты ж подумай, как дед Прохор бы гордился! – не было такого. Я вполне добросовестно изучила профессию психотерапевта и стала неплохим специалистом.
И вот тут возникает вопрос: как можно было из такой уважаемой профессии сорваться в то, что моя тетка, будь она жива, уверенно назвала бы мракобесием? Ха, да легко и просто! Я ведь никому не навязываюсь, я даю людям то, что они хотят. А они неожиданно для меня возжелали ведьму.
Как пела восходящая – в то время – звезда американского шоу-бизнеса Мадонна, все мы живем в материальном мире, а я – материальная девочка. Вот он, исток большинства моих карьерных решений. Обеспечивать себя я начала еще в студенческие времена, но совмещать работу и учебу у меня получалось не слишком хорошо. Насколько нехорошо? Основой моего рациона были сосиски, батон и мечта о шоколадке.
Но тогда это меня не волновало. Студентам легко прощается бедность, считается, что это в порядке вещей. Нужно только немножко потерпеть, и сразу станет легче. Но вот учеба была закончена, а легче не стало. Оказалось, что нужно нечто большее, чем просто подождать. Сытые места заняты, умей вертеться!
И я пыталась, как могла, как научили дома и в университете. Хорошим послушным девочкам приходится во взрослой жизни тяжелее, чем всем остальным. Потребовалось время, чтобы в моей тогда еще белокурой головке прижилась мысль: никто по правилам не играет. Я пыталась работать в частных центрах, но мой доход не слишком увеличился – шоколадка перестала быть мечтой, хотя радости это не принесло. Тогда я попробовала открыть собственный кабинет, благо с деньгами помогли. Я, святая простота, все думала: если мне в университете ставили такие высокие оценки, значит, все мгновенно поймут, какой я классный специалист!
И снова реальность шарахнула меня по голове ржавым тазиком, пытаясь, очевидно, пробиться через кокон жизнерадостности и вдолбить в меня хоть немного ума. Я поняла, что сфера частной психологической практики напоминает вагон метро в час пик. Мест мало, желающих занять их много, все устали, несчастны и порой ненавидят друг друга. Ты надеялась мигом стать уважаемым специалистом – а вместо этого утыкаешься носом в подмышку того, кто старше и крупнее тебя, да еще и зашел в вагон раньше. Я, ко всему прочему, еще и не выглядела специалистом, которому будут изливать душу: слишком молодая, слишком хорошенькая, слишком… женщина, не будем закрывать глаза на очевидное. Хороший психотерапевт – это, как все знают, седой бородатый дядька, подозрительно взирающий на мир из-под кустистых бровей. Не я, совсем не я.
Так я оказалась за бортом, и поначалу мне показалось, что, несмотря на все мои бумажные студенческие достижения, я совсем не умею плавать. Сейчас пойду на дно, с крабами знакомиться! И тут вдруг родилась эта идея с ведьмой.
Как сейчас помню: я сидела в салоне красоты. Вроде как салон красоты был последним местом, где мне следовало находиться, при моем-то бюджете! Но бюджет как раз был не мой. Это Ксюха подарила мне сертификат, который я могла обратить только в новую стрижку, но уж никак не в колбасу и картошку. А жаль, колбаса с картошкой были бы нужнее…
Это я так считала. Ксюха смотрела на мир иначе. Она сказала, что я в последнее время больше похожа на пыльный комочек, скопившийся в пупке какого-то толстяка, а не на молодую девушку. Так себе тезис, но у меня не было сил с ним спорить. Я действительно чувствовала себя бесцветной, бесплотной и никому не нужной. Я, в отличие от подруги, сильно сомневалась, что новая стрижка чему-то поможет. Но почему нет, если повод появился? Я буду все такой же серой девицей, но уже не с мочалкой на голове, вот радость-то!
Так вот, я сидела на удобном, хотя и изрядно потертом диванчике и дожидалась своей очереди. Рядом устроились две дамы, одна была записана на маникюр, а вторая определенно не собиралась покидать салон, пока из нее не сделают Анджелину Джоли, потому что записалась она на всё без исключения. Они, в отличие от меня, ходили сюда постоянно и были при деньгах. Первое время они, как и безупречно накрашенная администраторша, смотрели на меня как на откровенно чужеродный элемент в черном глянцевом интерьере. Потом их внимание переключилось на плоский телевизор, подвешенный к потолку, и они позабыли обо всем на свете.
А там как раз шло шоу экстрасенсов – одно из многих, я их и тогда не различала, и сейчас не собираюсь. Неряшливого вида тетка средних лет рассказывала заплаканной девице, куда ушел муж этой несчастной. Как по мне, тетка была похожа на продавщицу с рыбного ряда, причем не современного, а откуда-то из девяностых. Но ее увешали амулетами из тонкой латуни, сплели на голове нечто немыслимое, похожее на осиное гнездо, и густо накрасили глаза. Это сразу превратило ее или в ведьму, или в городскую сумасшедшую. А раз ее показывают по телевизору, второй вариант отметается. Телевизору надо верить!
Тетка несла полный бред. Но ее с раскрытыми ртами слушали все: заплаканная клиентка, администратор, которая только что заливала меня жгучим вязким презрением, и две губастые девицы, отдававшие за наведение красоты среднюю зарплату по Москве. Эти женщины, такие разные, неглупые, обеспеченные, верили откровенной шарлатанке! Потому что она выглядела экзотично, как какаду, вдруг оказавшийся в стае дроздов. Потому что она говорила уверенно и смотрела клиентке прямо в глаза. Но разве ж я так не могу? Да я лучше могу!
Это было, как сейчас помню, первое в моей жизни озарение. Я, еще этим утром ронявшая слезы в чашку кофе, вдруг четко поняла, куда должна двигаться. Бесполезно сокрушаться по поводу того, что общество верит во всякую нелепицу. Я не изменю мир – я и не должна! Но у меня есть возможность, вот как у этой увешанной латунью дамы, принять правила игры и победить.
Входя в салон красоты, я была уверена, что робко попрошу мастера подравнять кончики, как обычно. Опустившись в кресло, я протянула ему образец цвета, в который предстояло окраситься моим волосам.
Это не значит, что я собиралась уподобиться тетке из телевизора, ходить в тряпье и прыгать с бубном под луной. Да и обманывать людей мне не улыбалось – я ведь когда-то осознанно выбрала профессию, мне хотелось помогать людям! И теперь я поняла, что смогу сделать это, не отказывая себе в полноценной жизни.
Пусть и не сразу, но у меня получилось. За эти годы схема работы, которую я для себя выбрала, окончательно сформировалась и уже не подводила меня. У меня был свой кабинет, лишь немногим отличавшийся от кабинета психотерапевта – совсем без магических аксессуаров нельзя, публику нужно впечатлять, но я предпочла обойтись без стеклянного шара, свечей и чучела ворона. Не стала я и устраивать дешевое шоу, на котором я делаю вид, что контактирую с духами мертвых, а прямо сейчас с вами моими устами говорит Элвис Пресли.
Нет, моя работа была проще и честнее. Любой, кто хотел получить мою помощь, должен был прийти и рассказать мне о своей проблеме. Честно, во всех подробностях, никаких недомолвок. И вот тут обнаружилось первое преимущество того, что я стала ведьмой. Психотерапевту редко доверяют до конца, не все на такое способны. Вроде как взрослые люди и понимают, что должны, что есть врачебная тайна и все такое… Но в глубине сознания все равно остается паскудная мыслишка: а вдруг доктор меня предаст? Использует против меня мои секреты, посмеется надо мной, расскажет моим близким, в каком я состоянии? Нет уж, лучше о самом важном промолчать, так спокойнее! Вот и получается, что врачу мы не рассказываем даже то, чем делимся с подружкой за чашкой кофе. Ничего хорошего из этого не выходит: не понимая проблему, не подберешь лечение.
С ведьмами все иначе. Во мне видели не человека, а посланницу некой непонятной, а потому внушающей уважение силы. Это вам не какие-нибудь шарлатаны, это могущество неизведанного! Иронично, да? Многие люди готовы считать психологов большими шарлатанами, чем самопровозглашенных чародеев и шаманов. Нет, не скрою, профессия была дискредитирована теми, кто объявил себя психологом, закончив трехмесячные курсы. Но это еще один факт, с которым лично я ничего поделать не могу.
Я уже хлебнула недоверия с лихвой, я была робкой девочкой-доктором, просившей о доверии. Теперь же я стала величественной ведьмой, которая доверия требовала. И это работало! Потому что у меня за спиной маячили черные крылья разрушительной магии. Мои клиенты боялись: а вдруг, если они расскажут не все, чудо не случится? Кто тогда будет виноват? А если добрая магия обернется проклятьем? Уж лучше не рисковать!
Первое время ирония всего этого меня добивала. В век, когда можно расплатиться в магазине крошечным чипом, встроенным в кольцо, люди придают большее значение волшебству, чем диплому о высшем образовании! Но потом я смирилась и продолжила делать свое дело.
Узнав, что именно беспокоит очередного клиента, я давала советы сначала как психотерапевт, а потом как ведьма. Вы не верите мужу? Да оставьте в покое его телефон, милая! Да, мужчины могут устать настолько, что даже секса не хотят, и это не всегда указывает на наличие любовницы. Хватит его пилить. Сходите на свидание вместо очередной истерики. Позвольте себе любить сначала себя, а потом его. Давайте я расскажу, как правильно дышать, чтобы погасить истерику на корню. А, ну и купите розовый кварц – символ любви, семьи и верности. Обязательно поможет.
В конечном итоге, помогали медитации, работа над собой и доверительные разговоры. Но благодарили за все это розовый кварц. Никто не задумывался о том, что розовому кварцу вообще пофиг, что там у вас происходит в семье, ненавидит муж вашу маму или нет, разведетесь ли вы до бумажной свадьбы. Он – камень, ему реально все равно, где лежать. А розовый он не из-за магии, а потому что состав у него такой. Но есть объективная истина, а есть то, во что люди предпочитают верить. Второе ценится ими больше и оплачивается лучше.
Вот такими и стали мои будни в роли ведьмы. Беседа – решение проблемы – талисман, который кажется чудом. Это не значит, что я сразу же бросала своих клиентов, как котят с только-только открывшимися глазками. Каждый из них должен был через месяц посетить меня снова и рассказать, решена проблема или нет. Если бы я была психологом, меня бы проигнорировали, нашли бы себе сотню оправданий – голова болит, запись в бассейн на сегодня, да и вообще, ветер встречный. Но ведьму не игнорировал никто. Оно и правильно: ведьма может разозлиться! В лучшем случае просто талисман «отключит», а в худшем и в козленочка превратить может!
Повторные визиты позволяли мне оценить свою работу и понять, в правильном ли направлении я двигаюсь. И знаете, что? За эти два года я добилась таких результатов, которые многим психотерапевтам с бородой и кустистыми бровями даже не снились. Хвала камням, разумеется.
Я освоилась, обрела столь необходимую уверенность в себе, в моей жизни больше не было серьезных потрясений. И вот умерла Регина… а я, похоже, стала единственной, кто понял, что ее убили. Все остальные, включая полицию, приняли версию с самоубийством, смирились и приготовились забыть.
С Региной мы познакомились чуть меньше года назад примерно так же, как с большинством моих клиенток. Ей кто-то меня посоветовал, сказав, что я творю чудеса. Я покивала и заявила, что это очень мило со стороны советчика и очень важно для меня. Приврала, конечно. Я даже не запомнила, кто ее ко мне направил. Я о таком никогда не просила, а теперь в этом еще и не было необходимости: мой график посещений был забит так плотно, что я не могла выкроить время на отпуск. Кстати, когда я открыла кабинет психотерапии, мухи залетали ко мне чаще, чем люди. Ну да ладно, дело былое.
Гнать Регину я не собиралась. Во-первых, время позволяло мне принять ее. Во-вторых, я увидела, что ей действительно нужна моя помощь.
Я уже наловчилась с первого взгляда определять, кто действительно попал в беду, а кто просто с жиру бесится. Так скучно, что нужно срочно придумать себе несчастье, а то уже шампанское свободно не пьется! Этих по паре фраз распознать можно, их я тоже не прогоняла, но сдирала с них за амулеты в три раза больше, чем со всех остальных. Имейте в виду: они были в восторге. Особенно если случайно узнавали, что заплатили больше, чем другие. Есть такие люди, которые верят, что дороговизна поднимает их над серой толпой и превращает в элиту. Для них каждый год обновляют айфоны.
А вот Регина была другой. Совсем молоденькая – ей тогда было немногим больше двадцати, стильно одетая, очень вежливая, улыбчивая, но с той затравленностью во взгляде, которую не каждый увидит. Регина научилась скрывать свою боль, чтобы, как она потом мне сказала, «не грузить» близких. Ага, не грузить – пока сама на дно не пойдет! Впрочем, Регина обратилась ко мне вовремя, и катастрофы удалось избежать.
Мне хватило получаса, чтобы определить, что у нее все симптомы ОКР. Обсессивно-компульсивного расстройства, то есть. Дрянная штука, в потенциале – очень опасная. Поэтому оставшуюся часть разговора я пыталась выяснить, насколько все серьезно в случае Регины.
Если бы я заподозрила, что ситуация вышла из-под контроля и Регина нуждается в лекарствах, я бы без сомнений прекратила игру в ведьму и связалась с коллегами, работающими в больнице. Пару раз я так уже делала, когда мои клиенты не осознавали, что находятся по самую маковку в болоте, что на них уже лягушки селятся! Денег у меня теперь хватало, да и раньше я не гналась за наживой любой ценой. Так что я могла бы отпустить Регину, снять с себя всякую ответственность за нее. Но тут я почувствовала, что могу помочь.
Обсессивно-компульсивное расстройство – это, если упрощенно, болезненная одержимость пустячными идеями и попытка подавить это состояние определенными ритуалами. Невроз навязчивых состояний, так еще называют. Больные ОКР – это те люди, которые будут мыть руки до крови, если не уверены, что смыли всех микробов. Которые не уснут, пока не расположат подушку правым углом точно к северо-востоку. Которые не смогут есть, если на тарелке не будет продуктов зеленого и желтого цвета. И это я еще безобидные примеры привожу! Человека преследует одержимость какой-то мыслью, она мучает его, как самый жестокий палач, мешает жить полноценной жизнью, требует определенного действия, без которого, как ему кажется, он сойдет с ума. ОКР лечится по-разному. И психотропами тоже. А я, назвавшись ведьмой, потеряла возможность оказывать медицинскую помощь и выписывать лекарства.
Но Регине это было и не нужно. Пообщавшись с ней больше двух часов, я убедилась, что у нее скорее пограничное состояние – тот миг перед болезнью, когда все еще можно переиграть, развернув человека в нужную сторону. Пока что у Регины просто не получалось отмахиваться от проблем, которые все мы считаем мелочью. Например, если она не помнила, закрыла она замок на два оборота или на три, она бросала все и мчалась домой, чтобы проверить. Она по три раза проверяла телефон, чтобы убедиться, звонила она матери или нет. Ее обсессии были бытовыми, ритуалы-компульсии, призванные погасить тревогу, – очень простыми и несложными. Если бы она попала к одному из тех горе-психотерапевтов, которые считают, что даже икоту нужно лечить антидепрессантами, стало бы только хуже.
Тут ведь вот какое дело… Даже если предположить, что я ошиблась и у Регины уже было полноценное ОКР, пичкать ее лекарствами – это тоже не панацея. Да, они помогают быстро и эффективно. Но стоит ей отказаться от таблеток и – сюрприз! Тревога может вернуться с духовым оркестром. Мне показалось, что в случае Регины проще подкорректировать поведение, она была подсознательно готова к этому, ну и ее наивная вера в магию могла стать неожиданно хорошим подспорьем.
Так что я решила совместить свои трюки каменной ведьмы с некоторыми элементами метода «остановки мысли» – это как раз опробованная схема лечения ОКР. Я сказала Регине, что ей можно помочь, и подобрала для нее талисман.
– Боже, какой он красивый, – восхищенно прошептала она. – Никогда не видела такого красивого камня! Как он называется?
– Лазурит, – с видом древней жрицы, приоткрывающей тайну божества, ответила я.
Я не была удивлена ее реакцией, я знала, что камень ей понравится. Лазурит – красивый камень сам по себе. Он похож на небо в последние часы после заката, когда день сменяется ночью. Уже густая синева – но еще не фиолетовая мгла космоса, еще никаких звезд, только предвкушение того, что будет дальше, магический цвет, чарующий. А на том камне, который я выбрала для Регины, были еще и тонкие вкрапления пирита. Они тускло мерцали благородным золотом и напоминали молнии, расползающиеся по ясному небу. Вспышка, еще одна, и еще, а эта видна лишь в движении, и кажется, что камень живой, что под его блестящей поверхностью бьется пульс, он действительно все видит и понимает.
Так что да, лазурит красив сам по себе. За него в древности щедро отсыпалось золота – и сворачивались шеи несговорчивых торговцев. Он умеет впечатлить и удивить. А Регину он просто влюбил в себя, потому что я сразу заметила: ей нравится синий цвет. И вот эталонный синий прямо у нее на ладони! Многие недооценивают роль красоты в терапии, а зря. То, что мы считаем прекрасным, лечит нас безо всяких побочных эффектов.
Естественно, я дала ей камень не только для того, чтобы она им любовалась. Лазуриту предстояло стать универсальным противовесом для всех обсессий Регины. Для начала ей нужно было определить, какие действия обычно вызывают у нее тревогу. Это не так уж сложно, когда признаешь проблему, а не бежишь от нее. Дальше Регине следовало выполнять все спорные действия только рядом с лазуритом. Не уверена, заперла дверь или нет? Вспомни, где был в этот момент камень. Хочешь звонить кому-то, но боишься забыть о чем-то важном? Поставь перед собой камень, смотри на него и думай о том, что хотела сказать. Королевская синева с золотом пирита – это необычный объект, резко выделяющийся в окружении Регины, его ни с чем нельзя перепутать, он сам по себе – акцент и основа всего. Он – фундамент для осознанной жизни.
Обычно я прошу клиентов прийти ко мне через месяц, но для Регины я сделала исключение, я волновалась за нее. В следующий раз она заявилась ко мне через две недели, и я едва узнала ее – она сияла. Причем на этот раз она не изображала улыбку, она улыбалась от души. Ей действительно стало легче, терапия, выряженная в маскарадный наряд магии, помогла лучше, чем я думала. Регина дала лазуриту имя, она назвала его Мистер Камень и повсюду таскала с собой. Да она даже в туалет без него не выходила, как будто там ее тоже ожидала серьезная ответственность! Она успокоилась, перестала дергаться по мелочам и по сто раз повторять одни и те же действия. Она получила, что хотела… И, как и все остальные, поверила, что это ведьминская магия. Ну и ладно, мне не жалко, я без сомнений уступила лавры лазуриту. Как говорится, не все герои носят плащи.
Чтобы перестраховаться, я велела Регине прийти еще через две недели, на этот раз – бесплатно, и она явилась с дисциплинированностью школьной отличницы. Все было замечательно, я успокоилась и пожелала ей удачи. Она продолжила жить своей жизнью, я – своей, и вроде как у нас больше не было причин пересекаться.
Но мы все равно встретились три недели назад… за три недели до ее смерти. Увидев ее имя в списке клиентов, я забеспокоилась, решила, что лечение перестало помогать, что болезнь вернулась. Но нет, когда Регина пришла ко мне, она выглядела уверенной в себе, можно сказать, довольной жизнью. Ее что-то беспокоило, но это была не болезненная тревога, вызванная психическим расстройством, а осознанный страх человека, способного здраво оценить угрозу.
Регина к чему-то готовилась. К чему-то очень серьезному. Она пришла ко мне, чтобы попросить талисман, который даст ей смелости и защитит ее от беды. Мне, понятное дело, не понравился такой подход. Следующие полтора часа я потратила на допрос с пристрастием, пытаясь выяснить, что она задумала.
Но передо мной теперь сидела другая Регина, не та болезненная девчонка, которую год назад так легко было раскусить. Я общалась с умной молодой женщиной, воля которой сделалась несгибаемой, как закаленная сталь. Регина готова была признать, что ей предстоит нечто очень серьезное, очень важное для нее и, увы, опасное. Но она отказывалась говорить, что именно, и по ее глазам я видела: она готова уйти без талисмана, если придется. Она все равно сделает то, что задумала, просто нервничать будет больше.
Вот и что я должна была сделать? Обратиться к коллегам? Не было оснований! В отличие от того случая с ОКР, на этот раз в поведении Регины не было клинической картины. Она была здоровым самостоятельным человеком, которого никто не будет лечить насильно. Так что мой выбор был ограничен и прост: дать ей талисман или не давать, все. Духовного наставника во мне никто не искал.
После некоторых раздумий я решила подыграть ей. Уже понятно, что она не остановится, будет переть вперед до последнего, как бешеный носорог или сорвавшийся с тормозов поезд. С тем же благоразумием! Но с талисманом она, скорее всего, будет действовать спокойней, она не станет отвлекаться на страх, ее разум останется холодным, а воля – твердой.
Поэтому я дала ей тигровый глаз. У меня как раз недавно появился очень хороший образец – переливающийся золотым шелком, будто наполненный солнечным сиянием изнутри. Он был совсем не похож на лазурит, но все равно понравился Регине. Она была заворожена им: тигр присматривает за ней. Тигр останется на ее стороне несмотря ни на что. Тигр одолжит ей свою силу, если придется. Наблюдая за ней, я убедилась, что сделала правильный выбор. В ее глазах я по-прежнему оставалась авторитетной ведьмой, и я воспользовалась этим влиянием, чтобы убедить ее прийти ко мне через месяц. Я не слишком за нее беспокоилась, я была уверена, что все у нее будет нормально.
А спустя три недели меня пригласили на ее похороны.
Это было очень странное приглашение, заставшее меня врасплох – но иначе и быть не могло. Не только потому, что погибла двадцатитрехлетняя девушка, у которой не было ни одной причины умирать. Просто кто-то провел с ее почты массовую рассылку. С электронной почты покойницы нас приглашали на ее похороны, в ее квартиру! И никакой толковой подписи там не стояло, я понятия не имела, кто это устроил и зачем.
Вроде как мне было не обязательно идти – но я не могла не пойти. Я была раздавлена этой новостью, я чувствовала личную ответственность за Регину. Мне нужно было знать, что с ней случилось!
Похороны были настоящими. Если бы это оказалось чьей-то дебильной шуткой, я бы даже не стала злиться, я бы простила что угодно, увидев Регину живой! Увы, это был не тот случай. Когда я пришла туда, ее двухкомнатная квартирка была переполнена желающими проводить ее в последний путь. Плохая это идея – проводить прощание в таких условиях. Но не мне решать.
Я очень быстро разобралась, кто за этим стоит. Похороны организовала старшая сестра Регины. Она использовала ноутбук погибшей, чтобы позвать всех, кто знал Регину – а таких было очень много. Регина работала мастером по маникюру и визажистом. Соответственно, сумрачное приглашение получили все, кто пересекался с ней хоть раз. Не все пришли, но и тех, кто воспользовался возможностью попрощаться, хватало, Регина была хорошим человеком. Многие плакали. У входа в квартиру был установлен большой ящик для пожертвований семье. Второй такой же стоял перед гробом, третий – в опустевшей детской. Ящикам сестра погибшей уделяла большее внимание, чем, собственно, покойнице.
Не могу сказать, что меня это приятно впечатлило, но и осуждать я не стала. Я знала, что у Регины осталась маленькая дочка, которую та растила одна. Поэтому я опустила в ящик всю сумму, что Регина заплатила мне, до последней копейки. На душе было холодно и пусто. Но тогда я еще ничего не подозревала…
Я толком не знала, из-за чего умерла Регина, но хотела узнать. Мне нужно было! Я должна была убедиться, что никак не могла это предотвратить. Поэтому, покончив с пожертвованием, я все равно не ушла. Я двигалась через толпу, останавливалась то у одной группы, то у другой, прислушиваясь, о чем говорят гости. Меня никто не знал, но это к лучшему. Мне не нужно было вести здесь светские беседы, только слушать.
Сначала мой слух резануло слово «самоубийство». Все, кто находился в комнате, были абсолютно убеждены, что Регина покончила с собой, и не допускали никакого иного хода событий. А мне хотелось схватить каждую, кто болтал об этом, за плечи, хорошенько тряхануть и спросить: «Ты хоть понимаешь, что несешь?!»
Мне доводилось встречать потенциальных самоубийц. Изучала я и истории тех, кто сделал этот страшный шаг в бездну. Да, самоубийцу не всегда можно выделить в толпе. Иногда он так умело скрывает горе и боль, что кажется самым счастливым из людей. И тем сильнее шок его близких, когда он все-таки решается, перекидывает петлю через крюк для люстры или достает в ванной опасное лезвие. Мы не знали, даже не догадывались, такого не может быть… Невозможно! Но – случилось, и с этим нужно жить.
Однако такое непонимание простительно только обывателям. Психотерапевт должен увидеть, понять, почувствовать… Я должна была догадаться первой, когда Регина пришла ко мне! Теперь я проматывала ту нашу встречу в памяти снова и снова, весь разговор – от первого слова до последнего. И знаете что? Я не видела, что упустила, где я допустила ошибку!
Регина не готовилась к самоубийству. К чему-то серьезному – да, но это было не самоубийство. Она пришла за амулетом защиты, она хотела жить! Она была всем довольна, обожала свою дочь, она наконец-то избавилась от тревоги, у нее все складывалось отлично… Да что говорить, даже год назад, когда ОКР подкрадывалось все ближе, Регина и мысли не допускала о том, чтобы убить себя.
Конечно, наша с ней последняя встреча состоялась три недели назад, за это время многое могло случиться. Но для того, чтобы подтолкнуть психически здорового человека к суициду, требуется нечто грандиозное! В жизни Регины такого не было. С работой и деньгами все было отлично, ее доченька была здорова, у нее были все причины жить и ни одной – умирать. У Регины была крепкая психика, она многое могла выдержать.
Да и потом, у нее была я! Один раз лазурит, ее личный Мистер Камень, помог ей. Она убедилась, что магия существует – или обманулась этим, если цепляться к деталям. В любом случае, она пришла бы ко мне за чудом, а не сдалась бы так просто. Картина вырисовывалась страшная: или я совсем ничего не понимаю в людях, или это было не самоубийство.
Но такие сомнения мучили только меня. Всем остальным ситуация казалась ясной – ведь они уже успели узнать всю историю и теперь смаковали подробности!
Той ночью Регина была в квартире одна – если не считать дочери, гостей она не принимала. Малышка мирно спала в своей комнате и не видела того, что произошло дальше. Регина оделась, заперла дверь, но с лестничной площадки пошла не к выходу из дома, а наверх, на крышу. В три часа ночи она прыгнула вниз – в бездну, прямо к своей смерти. При падении тело пострадало, но эксперты были уверены, что Регина не сопротивлялась. Не было следов борьбы, потому что не с кем было бороться – кроме разве что своего безумия. На двери квартиры не нашли подозрительных отпечатков, замок был заперт ключом Регины, следов взлома тоже нет. В квартире сохранился полный порядок, ни единого указания на постороннее присутствие. Тело нашли спустя два часа перед домом…
Вот и все. Так мало требуется, чтобы вместо улыбчивой девушки видеть перед собой закрытый гроб – родственники решили, что так будет лучше. История была логичной и не допускала причин для беспокойства. Она, такая складная, гасила даже мои подозрения… Потому что, не буду скрывать, я хотела, чтобы они угасли. Я ни в чем не виновата и ничего не упустила, просто… Так получилось.
Я почти поверила. Я была готова уйти, оставить эту квартиру навсегда и превратить Регину в акварельное воспоминание – печальное, но лишенное острой боли. А потом я встретилась с Мистером Камнем, единственным свидетелем истинной судьбы Регины.
Он лежал на тумбочке возле дивана-кровати, в белом фарфоровом подсвечнике, выполненном в виде уютного скандинавского домика. Свечи там давно не было, и казалось, что лазурит действительно живет там – на правах единственного владельца, прекрасно знающего, как эффектно белый цвет подчеркнет его сине-золотые переливы.
Я знала, как он туда попал. Регина сама рассказывала мне, когда я спросила о том, как проходит ее «сожительство» с Мистером Камнем. Она обожала свой маленький талисман, у нее все те действия, которые обычные люди выполняют бессознательно и которые называются паттернами, были завязаны на него. Отправляясь спать, она оставляла его в «домике» возле кровати, а утром забирала оттуда. Получается, вечер перед смертью для Регины прошел как обычно, но потом… Потом что-то случилось.
Кому-то это покажется диким и странным, но вряд ли Регина могла покинуть квартиру без Мистера Камня. Это не вопрос из серии «хотела – не хотела», она не могла это сделать. Он был ей нужен даже для таких банальных вещей, как запирание замка – ведь, по словам здешних сплетниц, он был заперт. Как она умудрилась сделать все это? Лазурит потерял всю власть? Да нет, вряд ли, если она по-прежнему оставляла его возле кровати. И куда вообще подевался тигровый глаз?
