Анна Митро
Вернуться любой ценой

Пролог

«Если все очень хорошо, то скоро будет плохо»

Девиз пессимиста

«Если все очень плохо, то скоро будет хорошо»

Девиз Полины Ласткин

Я сидела в кондитерской, пила горячий шоколад и блаженно улыбалась. Уютное помещение с небольшими столиками, мягкими диванчиками, жизнеутверждающими постами на стенах и устроенными клумбами прямо на широких низких подоконниках, радовало глаз. За стеклом мимо ехали машины, шли люди, они забавно перепрыгивали через, сновавшие там и тут, ручейки и разлившиеся лужицы. Солнце ярко светило и дарило обещание тепла. Я подставляла лицо под лучики и жмурилась. «Как же замечательно». Эта мысль сопровождала меня все утро. Сегодня мне тридцать три. Муж в честь этого дал мне отгул от моего декретного отпуска, отправив погулять, и остался развлекать нашего двухлетнего хулигана. Ведь иногда так не хватает просто тишины и одиночества. Вот название у декрета – «отпуск по уходу за ребенком», кто придумал? Наверное, мужчина, им ведь кажется, что женщина в декрете ничего не делает, а валяется целыми днями на диване, смотрит сериалы и плюет в потолок, а еда готовиться сама, пол не пачкается, белье не мнется и тоже не пачкается, а ребенок сидит целый день на месте и внимания не требует. Ага. Как же.

С такими размышлениями я смотрела в окно и вдруг увидела, что на тротуаре, какой-то высокий мужчина пытается отнять сумку у маленькой старушки. Не одеваясь, выскочила из кафе к ней на помощь. Выхватив котомку у него и оттолкнув от бабульки, встала, закрывая ее собой. Он посмотрел на нас двоих и исчез у меня на глазах. Просто растворился в воздухе.

– Вы это видели? – я повернулась к бабушке. Она, грустно глядя на меня, сказала:

– Мне очень жаль, что это будешь ты. Но такова значит твоя судьба.

Послышался хлопок, и я увидела себя лежащей на асфальте. Из заведения стали выбегать официанты, подходили просто прохожие, все суетились, а я стояла и смотрела. Что произошло. Старушка вдруг обернулась статной женщиной, которая подала мне руку.

– Идем.

– Куда идем? Что со мной? У меня же вещи там остались. Мне домой надо. У меня семья: муж, сын. Как же так? Я же не могу просто так умереть? Это же день рождения! Верните меня обратно! – голос сорвался на крик, но вдруг все вокруг поглотил свет и мир исчез.

Чтобы тут же вернуться невозможной реальностью, окружающей меня неиспорченной цветом картинкой. Белые, излучающие слабое свечение, пол, стены и потолок, белая кровать, белый стол и стулья, белый камин и даже чертов огонь в нем белый, да еще и без дров, как такое вообще возможно? Судя по смене блюд, к которым я не притронулась, двое суток билась в истерике, пробуя на прочность стены и мебель, периодически забываясь в неспокойном сне. Когда сил на слезы не осталось, в комнату вошла та самая женщина. Красивая, пухлые алые губы, большие зеленые глаза, золотые волосы, завивающиеся кольцами до пояса, фигура – песочные часы, мимо такой не один мужчина не пройдет.

– Полина, осталось мало времени. Души в эфире не могут находиться долго, растворяются. Я скажу одно: у тебя есть возможность вернуться домой. Твоё тело живо. Пока. Ты подумай, – она поставила, появившийся из ниоткуда поднос с едой, фужером и темно-зеленой большой бутылью. – Как соберешься с мыслями, позови меня.

– Как тебя позвать?

– Астрея или Дике. В Вашем мире меня знали под этими именами, – с этими словами она вышла.

– Богиня справедливости, какая же это справедливость? – мой шепот услышала закрытая дверь.

Я пододвинула стол к кровати и плюхнулась на нее, оглядела еду. Недурственно, сливочный супчик с красной рыбкой, стейк с салатом, тарелка тонко-нарезанного вяленого мясо и немного сыра, виноград. В бутылке ароматное вино с нотками черешни и цветочного луга. Хорошо живут боги. Вот только мне здесь не место. Мне нужно вернуться туда, где мои родные, где вся моя жизнь, мой дом. С глотком пряной жидкости я окунулась в воспоминания, вот бабушкина деревня, мы с ребятами бежим через поле к роще, на озеро, в заводи рвем кувшинки, а на обратном пути мой сосед, Сережка, доев бабулины пирожки с прошлогодним вишневым вареньем, плетет мне венок из полевых цветов. Этот запах я запомню на всю жизнь. Так пахнет детство. Лучший запах на свете. Следующий момент это день, когда я познакомилась с мужем, мы с девчонками гуляли в парке и захотели прокатиться на колесе обозрения, а в очереди за билетами моя белая блузка встретилась с мороженым, что было в руках активно жестикулировавшего при рассказе какой-то истории, парня. В итоге, этот любитель помахать руками не только покатал меня на аттракционах и купил мне новую блузку, так еще и предложил встречаться через несколько недель. А спустя пару лет мы поженились. Наша осенняя свадьба, контраст еще зеленой травы и опадающих листьев, облитый шампанским пиджак Миши, которому на фотосессию одолжили другой, франтоватый, синего цвета. И появление в нашей жизни Кирюхи. День рождения сына я не забуду никогда. Его первый вздох, первый крик, маленький кулачок, сжимающий мой палец, огромные глаза, взирающие на этот новый, неизведанный мир. Воспоминания полились водопадом. Первые шаги Кира, первое осознанное «мама» и «папа», слезы умиления на лице мужа. Как же они без меня?

– Хочу ли я вернуться? Да! Любой ценой… Что бы ещё хоть раз обнять сына и мужа. Дике! – закричала я. И она тот час появилась передо мной.

– Ты решилась, Полина?

– Да. Что от меня требуется?

– Это будет нелегко принять, но миров бесконечное множество. У всех есть хранители. В некоторых наша сила велика, в других мы можем влиять на события лишь косвенно. Так вышло, что в одном из ореолов моего влияния произошло нечто, что не отвечает законам равновесия. И спасти положение может лишь один человек, на которого совершенно покушение. Украли его душу. В твоём мире я искала душу для его тела, на замену, на некоторое время. И подошла твоя. Мне очень жаль. Тебе нужно продержаться пока я не верну нужный мне дух на место. Будет трудно. Но после, ты вернешься домой. Ты готова?

– Ради возвращения я готова на все, что угодно.

– Все что угодно и не надо. Просто постарайся выжить, – усмехнулась она и махнула рукой.

Реальность закружилась, превратившись в картинку калейдоскопа.

Глава 1

– Господин Ректор! Господин Ректор! – по ушам бил чей-то визгливый голос.

– Адептка Плинт, прекратите истерику, отправьте вестника в лекарский блок, – прекратила пытку слуха явно немолодая женщина, которую я готова была расцеловать за спасение. Пока она не обратилась ко мне, едва открывшей глаза. – О, Магистр Истридж, Вы пришли в себя, это замечательно. Лекарь Майлс сейчас пребудет. Как Вы себя чувствуете?

Как-как? Ошарашено! В тихом ужасе я осматривала место своего попадания: огромный кабинет с деревянными панелями на стенах, мебелью на тон темнее, изумрудного цвета портьеры и ковер, на котором собственно и валялись какие-то вещи и мое временное тело. Вот именно на нем я и сконцентрировалась. Ботинки! Слишком большие для моего обычного тридцать шестого, самые что ни на есть классические, натертые до блеска, черные оксфорды. В голове забилась странная мысль, которую мозг никак не мог обработать, уж очень первая болела сильно. Я посмотрела выше, на очень длинных ногах классические брюки, ремень с тяжелой пряжкой, украшенный темными неброскими камушками, белая с голубоватым отливом приталенная рубашка, две верхних пуговицы расстегнуты, на рукаве кровь, подразумеваю, что из этого тела. Руки, хорошие такие, крепкие, молодые ладони, широкие, с гибкими пальцами, мужские. Мужские?! Наконец мысль осозналась: чертова Дике засунула меня в мужское тело! Как она могла меня так подставить? А главное, что мне с этим делать? Я подняла глаза, перед ними очутилась миловидная женщина лет пятидесяти, одетая в строгую прямую черную юбку до щиколотки и скромную блузку жемчужного цвета с закрытым горлом и небольшим жабо. Ее волосы были собранны в аккуратный пучок, а уголки губ приподнялись в легкой улыбке, отчего на лице появились небольшие морщинки у крыльев носа и глаз, а взгляд выражал такое участие, что затянувшееся молчание грозило стать неприличным. Миссис Таркл, это ее имя. Она мой секретарь. Откуда я знаю? Не понятно, хотя может быть в теле должны какие-то воспоминания остаться? Ведь все же за них отвечает мозг, а он остался на месте. Хотя тогда как я помню свою жизнь? А я-то тут без мозгов. В смысле без своих. Ой. Все так запутанно и сложно. Только хотела, наконец, ответить своей секретарше, как из открытой двери послышался баритон с приятной хрипотцой.

– Миссис Таркл, Магистр на месте? Миссис Таркл? – в проеме показался мужчина, от внешности которого у меня захватило дух. Будь я не замужем и не в мужском теле, то точно не устояла. Светлые волосы, заплетенные по бокам в косицы и захваченные в конский хвост, достигали лопаток, небольшая борода и усы, придавали ему вид викинга, а развороту плеч легко позавидовали бы и былинные богатыри. – Герон? Морнехэру, что здесь происходит?

– Ох, Господин Мортен, беда, Магистр не реагирует на нас, что произошло – не понятно, никто в кабинет не заходил, а вот видите, – она обвела рукой кабинет, в котором явно кто-то «повеселился», в помещении царил жуткий беспорядок. – Какой ужас.

– Бран, – имя само вырвалось изо рта, а звук собственного голоса испугал, что в конце фразы я чуть не перешла на писк, слишком уж грубым он показался по сравнению с моим настоящим. – Помоги встать.

Друг схватил меня за руку и потянул наверх, от этого жеста промелькнула мысль, какие у него горячие и приятные, чуть шершавые ладони, пришлось тут же погнать ее прочь. Как раз пришел доктор или по-местному, лекарь. Пока он усаживал меня и осматривал, друг ректора, то есть мой, обошел кабинет.

– Ну что же, – поцокал языком Лекарь Майлс. – Травма головы внешне не проблема, сейчас залечим, а вот как она отразится на работоспособности в ближайшие дни, посмотрим, нужно проконтролировать, – положив мне руки на затылок, он продолжил, а я почувствовала приятную щекотку и тепло в волосах, аж муркнуть захотелось. – Что-то не так с каналами, я чувствую изменение, но нужен артефакт «глаза», чтобы посмотреть, как вы себя чувствуете магистр?

– Голове уже легче, тошнота прошла, усталость сильная, – и не в своей тарелке, продолжила я про себя.

– Герон, я понял, чего не хватает, щитов! Вернее они есть, но странные, зыбкие, я прохожу сквозь них, а у тебя в голове такая каша, будто там советники государевы на заседании собрались. Что происходит?

– Это может быть последствием удара, Господин Мортен, – предположил Майлс, на что я про себя съязвила:«или смена хозяина тела».

– Ай-яй-яй, – секретарша сунула мне под нос две огромные стеклянные бутылки. – Как вам не стыдно, магистр, вот причина разгрома и хаоса в голове, – ее лицо выражало такое недовольство, что я почувствовала себя нашкодившим на ковер щенком.

– Нет-нет, миссис Таркл, – успокоили ее и заодно меня, все-таки не хотелось быть латентным алкоголиком в этом мире. – Магистр если и употребил, то не более бокала.

– Дайте мне, – Бран забрал одну бутыль и понюхал, прикрыв глаза. – Корильское пахнет слаще. Креп-трава, вызывает либо сон, либо потерю ориентации, не определяется, если разбавить настой в алкоголе. Вот только придает ему более терпкий и чуть кисловатый запах. Откуда у тебя это вино, друг?

– Разве ж я вспомню? Был расстроен, схватил первую попавшуюся и все. Не помню, – ну не говорить же правду, что я не просто не помню, я в принципе знать не могу.

– От чего же ты так расстроился? – рассмеялся новообретенный товарищ. – Неужели Его Величество все же решил тебя озадачить?

Вчерашние воспоминания тела нахлынули волной, вот Герон, то есть я, порталом, что тут очень большая редкость, приходит в личные покои местного государя, как оказалось младшего брата, который недвусмысленно настаивает на том, что главная их задача это увеличение семьи, чтобы не допустить заговоров и переворота. Он вот женился. Пора и мне. Я, то есть магистр, вернулся в кабинет злющий, рвал и метал. Ударил дверцу шкафа и пошел к двери, как услышал скрип, обернулся, держа на руке файербол, но увидел распахнутый шкаф и вино в нем. Налил бокал, отпил, а дальше все. Пустота.

– Бран, он хочет, чтобы я женился, – за пределами кабинета послышался счастливый визг адептки Плинт.

– Темная ночь, друг, это провал! – начальник Теней Государевых растерялся.

– Она так мечтает об этом, что не расскажет никому, – отсекла миссис Таркл.

– В любом случае, это не важно. Важно узнать, кто сымитировал твое опьянение и учинил разгром. Какой срок тебе государь дал? – друг вопросительно приподнял бровь. На его брутальном лице это смотрелось крайне уморительно.

– Он учел «безопасность» моей работы и долголетие мага, – в памяти появились чужие воспоминания, хотя может уже и мои, наверное, пока придется отождествлять себя с этим телом, как единое целое. – И дал два года на поиск «девушки», еще три на ухаживания, но если через пять лет не женюсь, то супругой станет первая, попавшая ему под руку.

– Гер, это целых пять лет!

– Бран, мне нет еще ста! Я не хочу жениться! – особенно, если Дике не найдет за это время душу этого чертова ректора, то жениться придется мне. А если вообще не найдет?

– Слушай, Гер, у тебя опять на ментальном уровне какой-то хаос, ты либо не транслируй свои мысли, либо делай это четче, – у меня в душе поднималась паника, что же делать, а вдруг он прочитает меня и узнает, что я это я, а не Герон?

– Сейчас попробую, – вспомнила последнюю книжку, которую читала, пока Кирюха спал, там вроде говорилось, что надо выстраивать стену между своим разумом и окружающей средой. М-м-м, как там у нас китайская стена выглядит? Хотя нет, стена лишь сбоку защищает. О, точно, модуль, в котором космонавты на землю возвращаются, тот даже вход в атмосферу выдерживает и приземление, защита со всех сторон. Я представила, что все мои воспоминания и мысли находятся в такой сфере, и только у меня, землянки, есть доступ. Доступ по принадлежности миру. Думаю, такое здесь никому в голову не приходило. – Ну как?

– Невероятно. Абсолютная тишина, видимо, удар по голове положительно сложился на твоих ментальных способностях, – удивленно рассмеялся мой первый местный друг.

– Лекарь Майлс, спасибо за оказанную помощь, у вас сегодня занятий нет уже? – доктор кивнул. – Тогда придете ко мне с артефактом, про который вы говорили, пожалуйста, – я старалась держать себя в руках и вести максимально ровно. – Миссис Таркл, наведете здесь порядок? И до завтрашнего утра меня нет, если только конец света не случится. А если случится, то вызвать специалиста и починить, а не меня беспокоить.

– Ну вот, теперь я узнаю своего начальника, – улыбнулась секретарь.

– А ты, друг, – мой взгляд переместился на Мортена. – Пойдешь со мной, – «а вас, Штирлиц, я попрошу остаться», – проскользнула мысль и я чуть не расхохоталась в голос.

Встать вышло с первого раза. Хорошая тут медицина, однако, но скорее всего не всем она доступна. Путь до «моих» апартаментов был не долог, но тернист. Почему-то большая часть особей женского пола старалась пристать ко мне с глупым вопросом, а то и вовсе «подвернуть» какую-нибудь конечность и упасть на руки к главе академии. На мои руки! Я разочаровала всех, первых тем, что не стала отвечать ни на один вопрос, посылая к кураторам, хотя не знаю или не помню существуют они тут или нет, а вторых, что не ловила и падали они отнюдь не на мягкую перину, а на холодную плитку, ну и друга заодно, который наивно полагал повеселиться за мой счет, наблюдая, как я с ними расшаркиваюсь. Облом.

Очень миленько тут. Хотя странно ощущать одновременно как будто я тут в первый раз и в тысячный. Получалось, что я восторгалась невероятной постройкой, но при этом не удивлялась ей. Таких чувств у меня не было еще никогда. Но на самом деле здание было удивительное. Пятиэтажное, построенное в виде креста, начиналось с парадного северного крыла с невысокой башней, где собственно располагался кабинет ректора, там же была столовая, склад и библиотека. В правом и левом крыле, а также центральной части находились залы для лекций и практики, а последнем, южном – находилось общежитие для студентов и апартаменты несемейных преподавателей.

Мои находились, так же как и кабинет, чуть повыше всех остальных, в башне. Почти почувствовала себя заточенной принцессой, где тут мой дракон? А нет дракона, и принца нет, и вообще я теперь мужик!

В гостиную зашла на грани истерики. Бран, похоже, уловил мое состояние и, открыв какой-то шкафчик, достал оттуда хрустальный кувшин, налил янтарной жидкости, понюхал, отпил, а потом передал мне.

– Успокоительное.

– А это что было? – попросила объяснить его действия.

– Гер, ты же знаешь, у меня иммунитет почти ко всем зельям и ядам, так что это было снятие пробы. Пей спокойно, все чисто.

Я хмыкнула, выдохнула и опрокинула в себя бокал.

– Да чтоб тебя черти драли! – горло обожгло огнем, из глаз брызнули слезы. – Это что? Спирт что ли?

– Я не понял ни слова, ты о чем? – викинг-абориген сузил глаза.

– Прости, не ожидала, ох… неожиданно, – вот так опростоволосилась. Надо потренироваться говорить о себе, как о мужчине. Ох уж эти мужчины, как мои там? Боги, как же там Кирюша? Мишка же не справится с ним.

– Герон? – друг потряс меня за плечо, выкидывая из душевных терзаний и не давая залиться слезами. Это позже. Сейчас нельзя.

– Да. Все нормально. Взял себя в руки. Честно, Бран, я понятия не имею, кому могло понадобиться меня дурманить и вырубать, и что искали в кабинете, или не искали, может мы дрались?

– Не волнуйся, я снял слепок, в ведомстве разберем. А тебе, наверное, нужно отдохнуть. Странно себя ведешь, – он пошел к двери.

– Наверно стресс. Стой, а ты чего приходил?

– Стресс? Что такое стресс? – кажется, этот товарищ меня скоро раскроет.

– Это новый лекарский термин, – оправдалась я. – Так почему ты приехал?

– Да мне доложили, зачем тебя брат вызывал, решил поддержать, – усмехнулся друг.

– Ну так поддерживай, – раздался стук в дверь и я впустила лекаря Майлса.

– Магистр, вы готовы? – он с горящими глазами достал какой-то прозрачный шар. «Глаз», – услужливо подкинула память. Я положила на него руки. Секунду ничего не было, а потом он буквально превратился в модель какой-то странной звездно-планетарной системы: снаружи носились огромный огненный шар, с хвостиком как у кометы, белый чуть поменьше и фиолетовый, совсем маленький, но очень быстрый. А внутри вокруг другого фиолетового, что был размером с огненный, мерно кружились белый и голубой шарики одинаковых средних размеров. – Ничего себе! Магистр, слепок вашей ауры потрясающий! Это невозможно! Я такого строения никогда не видел. Ничего не понимаю.

Я же заворожено смотрела на огоньки. Только сейчас до меня дошло, что Дике отправила меня в сказку, страшную для меня, рвущую сердце на части, но сказку. Здесь была магия, и тут я – маг! А помимо этого ректор академии, в которой учат творить волшебство. Потрясающе! Потрясающе ужасно! Даже с нужными знаниями в голове, без подобающей практики, я не воспроизведу ни одного заклинания! Меня поймают, убьют или еще хуже – отдадут на опыты! Вероятно, в моих глазах выразились все оттенки страха и паники, что я испытала, поэтому лекарь взял меня аккуратно за руку и тихонько сказал:

– Не волнуйтесь, это останется между нами тремя, пока вы сами не дадите добро на обнародование такой аномалии. Тем более, что это может реакция на травму или Креп-траву. Ну и исследовать вас без согласия тоже никто не станет, – улыбнулся лекарь.

– Правильно, такого опасно исследовать, – засмеялся Бран. – Он же теперь без проблем заставит самостоятельно утопиться, потом водой достанет, огнем сожжет и ветром развеет, с нынешним уровнем способностей, – вдруг он резко стал серьезным. – Герон, а откуда у тебя стихия воды? Ее же не было!

Я пожала плечами, мне бы в принципе с наличием магии свыкнуться на неопределенное время, одной больше, одной меньше, какая разница? Меня больше волновал вопрос, как бы тактично узнать на счет поесть, почему-то решение этой бытовой проблемы в голове не возникало. Как ни странно спас организм, желудок вдруг начал урчать, выводя рулады на все лады. Я застеснялась, может у них это моветон, но друг подскочил, а доктор всплеснул руками.

– Магистр, вы же ничего не ели со вчерашнего дня, а сейчас уже время обеда, либо воспользуйтесь кухней, либо пойдемте в столовую.

– Ларсен, он не настолько стукнулся головой, чтобы встать у плиты, да я бы опасался в любом случае есть то, что он приготовит, идемте в столовую, – друг был настроен решительно, неужели владелец моего тела такой профан в готовке? Надо будет проинспектировать кухню, для себя готовить можно будет, пока никто не видит.

– Злой ты, Бран, уйду я от тебя… – теневик снова задрал бровь, ох уж этот выразительный жест. – В столовую, Бран, в столовую.

– Да сиди уже здесь, я сам схожу, тебе принесу. В порядок себя приведи, ночь без сознания на полу в кабинете шарма не прибавляет. Я, конечно, не слабонервная адептка, всякое видел, но все же…

Я поглядела на изгвазданный в крови рукав, расхристанный вид, которого не испугались все эти распущенные девицы, и поняла, что до сих пор не имею полного представления, как выгляжу. Мне, несомненно, нужно остаться в одиночестве, хотя бы ненадолго. Просто смириться с мыслью, что я тут.

– Судя по всему, мои адептки совсем не слабонервные, – усмехнулась я.

Мужчины вышли, ботинки тут же полетели с моих ног, а последние побежали искать ванну. Апартаменты представляли собой небольшую квартирку, состоящую из гостиной, спальни, кухни, кабинета и санузла. Все, кроме гостиной было маленьким, в ней же было две двери, входная и в маленький коридор с еще тремя, в спальню, кухню и туалет. Доступ же к крохотному кабинету был из спальни. Но все это я осмотрю потом, сейчас мне нужна сменная одежда и душ. Найдя в шкафу мягкие брюки, ужас, который они, по-видимому, называют нижним бельем и тонкотканный свитер, отправилась купаться. К счастью, устройство ванной очень напоминало наш мир, два рычажка, кран и душевая лейка, все это торчало из стены и любопытничать, если тут водопровод, мне не хотелось. Перед большим зеркалом, висевшим над камнем с углублением, заменявшим раковину, стоял мужчина: крупный, ухоженный, подтянутый брюнет, суровое лицо смотрело на меня, а я не могла признаться себе, что это мое отражение сейчас смотрит мне в глаза. Игнорируя интимную часть тела, продолжила раздеваться, отвернувшись от зеркала, нагляжусь еще, а сейчас не могу, странно, неприятно, чуждо. Не готова я еще к такой экзекуции для разума. Залезла в душ, включила горячую воду, и, поджав колени к груди, расплакалась. Жалела себя, проклинала ректора, который не смог защитить свою душу и Дике, сердце рвалось к Кирюхе и Мише, как представлю, что будет, если я не вернусь. Мой малыш будет плакать, и звать маму, а муж обзвонит все больницы и морги, как они будут горевать. Нет уж, Дике, надо будет, я доберусь до тебя и заставлю вернуть обратно! Сердясь, утерла слезы и открыла глаза. Снова закрыла и снова открыла. Обалдела. Передо мной кружил и ехидно скалил морду водяной дракон. Я потрясла головой, но он никуда не исчез.

– Что ты за чудо такое? – произнося вслух, не думала, что пара фигурных литров воды меня поймут. Но чудище подмигнуло, крутнулось в замысловатом па и распалось водопадом, облив меня с ног до головы. Вдруг стало тепло и легко.

– Герон! Я принес еду, ты там скоро? – голос Брана разнесся по коридору.

– Одеваюсь! – руки схватились за полотенце.