Анна Милок
Связанные одной клятвой
Пролог
Портье распахнул передо мной стеклянные двери, проводив оценивающим взглядом. Элегантный брючный костюм сидел как влитой, подчеркивая плавные изгибы фигуры. На голове легкие небрежные волны, над которыми мы с Глен, лучшим стилистом салона “Сапфир”, трудились целых два часа. Но это, тсс, между нами девочками! Сегодня я просто обязана быть до неприличия красивой, я заслужила.
– Добрый вечер, мисс, – метрдотель столичного ресторана расплылась в вежливой улыбке, принимая за “свою”. – У вас заказан столик?
– Добрый, да, – мягкая улыбка и снисходительный кивок. А что? Наконец-то могу себе позволить. – Мина Краус.
Миловидная девушка быстро проверила списки, утвердительно кивнула и снова расплылась в благожелательной улыбке.
– Позвольте я вас провожу к вашему столику.
Воздух был пропитан изысканными парфюмами, от аппетитных ароматов блюд уже собирались слюнки. “Джорджиа” – лучшая ресторация в городе, простым обывателям сюда попасть непросто, а стоит увидеть меню – так и желание пропадет. Чтобы попасть сюда, мне пришлось работать не покладая рук, не чураться сверхурочных и забыть о таких глупостях, как выходные и отпуск.
– Мина? – зычный мужской голос заставил обернуться. Но я и без этого знала, кому он принадлежит. Мэр города, Горацио Норч, с виду добродушный малый, к которому в действительности лучше не поворачиваться спиной и уж тем более не переходить дорогу. – Поздравляю с повышением, деточка, – громогласно объявил мистер Норч, заставляя других посетителей обратить на меня внимание.
Метрдотель снова окинула меня взглядом, теперь не оценивающим, скорее запоминающим. Женщин, которым мэр целует руку надо знать в лицо, так, на всякий случай.
Еще несколько человек поднялись с мест, чтобы присоединиться к поздравлениям. Никому из них и в голову не пришло, что они занимают проход и мешают официантам, а у последних хватило ума даже не намекать на это.
– За нового главу департамента!
– Мои искренние поздравления!
– Мина, ты заслужила!
Отовсюду слышались тосты и поздравления, сладкой патокой лились комплименты. А я наконец-то заметила за спинами гостей Юстаса и мое сердце забилось чаще. Поймав мой взгляд, он подмигнул и поднял свой бокал, салютуя. Он знал, как это важно для меня, и позволил в полной мере насладиться короткой минутой славы. Это сегодня меня все поздравляют, а завтра завалят мой стол прошениями и бумагами, из-за которых и головы моей не будет видно. Быть главой департамента окружающей среды и магического экофонда тяжело, но очень почетно.
– Здравствуй, милая, – я наконец пробилась к столику и угодила в объятия Юстаса. – Выглядишь просто прекрасно.
– Спасибо, думала, не успею. Задержалась в департаменте, – слукавила я.
– Я уже завидую твоим подчиненным, – его губы коснулись моей ладони в невинной ласке. – И сам себе тоже.
Мы встречались около года и этого времени было достаточно, чтобы понять, что Юстас Филберт – идеальный мужчина. Во всех смыслах этого слова. Мы идеально подходили друг другу, во многом были схожи, а спорить могли разве что над выбором вина к ужину.
Мягкий свет, живая музыка, вкусная еда – лучшее завершение тяжелого дня. Но этот неугомонный и не думал останавливаться, преподнеся мне еще один сюрприз.
Я даже не заметила, как ко мне со сцены приблизился скрипач, солируя невероятной красоты балладу о любви. Свет померк, погрузив весь зал в приятный полумрак. Только свечи, их здесь была сотня, не меньше, освещали его. Филберт поднялся из-за стола и неожиданно опустился передо мной на одной колено. Сердце замерло в груди, а дыхание перехватило.
О, боги! Неужели…
– Мина, ты самая удивительная женщина. Чуткая, нежная, целеустремленная, невероятно красивая. Каждый день, глядя на тебя, я радуюсь своему счастью и неустанно благодарю богов за такой подарок, как ты, – я смахнула предательскую слезинку и приложила ладони к пылающим щекам. Гости “Джорджии” одобрительно смотрели в нашу сторону, заговорщики… – Ты выйдешь за меня?
– Да, – сказала, не веря собственному счастью и уже не пытаясь сдержать счастливых слез.
Когда лавина поздравлений стихла, и я даже немного привыкла к огромному камню в оправе колечка, мы смогли вернуться с Юстасом за свой столик. Переплетя руки, наслаждались близостью и обсуждали грядущие хлопоты.
Юстас невероятный мужчина, красивый и умный. Но и у него, как у любого живого человека, все же имелся недостаток. В его случае, весьма запущенном – Присцилла…
– Мама настаивает, чтобы мы обвенчались в храме Соши. Это традиция в нашей семье, есть поверье, что моя прапрабабушка была жрицей Соши, до того, как познакомилась с дедушкой. Богиня любви лично явилась на церемонию, чтобы благословить их. С тех пор все свадебные церемонии в нашей семье проходят там, у алтаря истины.
– Никто уже не проводит церемонии в храме, да и богиня вряд ли почтит нас визитом, – я попыталась изобразить вежливую улыбку.
Менее пафосные церемонии были для меня куда более привлекательными. Не очень-то хотелось, чтобы вокруг собралась толпа ротозеев, да еще и в самый счастливый день моей жизни. А толпа соберется определенно, в нашем случае еще и репортеры будут. Церемония в храме Соши это всегда событие и большой риск. Алтарь истины тот еще аттракцион. Не удивлюсь, если Присцилла наскоро состряпала семейную легенду, лишь бы затащить меня на свадебный детектор лжи и лично удостовериться, что ее сынок попал в худо-бедно хорошие руки.
– Не хочу огорчать родителей, эта традиция передавалась из поколения в поколение, – видя смятение на моем лице, Юстас поспешно добавил: – Милая, я понимаю. Все прекрасно понимаю. И что жить мне предстоит с тобой, а не с родителями, а потому наши с тобой интересы должны быть во главе. Но этот ритуал – часть моей семьи, моей истории. И мне хочется пройти его вместе с тобой.
Я согласно кивнула. Я же говорила, идеальный мужчина. Потерплю я ваш храм и алтарь, неугомонные Филберты. Ради Юстаса потерплю. А толпа зевак и журналистов… Да и пусть! Пусть весь мир видит, какая мы красивая пара.
В алтаре истины, если подумать, ничего страшного нет. Так даже надежнее, сразу видно, что человек честен с тобой, все лицемерные маски срываются прочь, обнажая суть. Мне скрывать нечего, Юстас – единственный мужчина в моей жизни, рядом с ним на других и смотреть не хочется. Интрижек с кем-то другим не имеется, я знаю цену, в первую очередь себе.
– Спасибо, Мина. Все остальное мы можем выбрать на свой вкус. Храм Соши – единственное условие, клянусь, – горячо зашептал мой любимый, а в моей голове эхом отозвалось последнее слово.
Клянусь, клянусь, клянусь…
Твою ж мать! Сжала руки, чтобы скрыть дрожь. Соши – богиня любви, и клятвы для нее не пустой звук. Признания в любви для этой фанатичной идеалистки не просто набор слов, даже если они были произнесены не в то время и не тому человеку. Алтарь истины быстренько выудит из моего шкафа скелетик. Даррен Эмерсон, демоново ты отродье, мы не виделись уже целую вечность, и ты все равно умудряешься портить мне жизнь!
Дыши, Мина, вдох-выдох. Все решаемо.
Глава 1
– Может останешься? – Юстас состроил жалобное выражение лица. И я бы купилась, честное слово, если бы не лукавая улыбка.
– Нет, – резво вскочила с кровати, боясь передумать. Слишком велик был соблазн остаться в его теплых и таких родных объятьях. – У нас был уговор, – важно добавила я, думая совсем о другом, о том, что скорее я позволю ледникам растаять, чем появлюсь в офисе в помятой вчерашней одежде, еще и сразу после повышения.
– А ведь я без пяти минут как твой муж, – Юстас попытался до меня дотянуться, но не преуспел.
Завернувшись в белоснежную простынь, как в кокон, я допрыгала до каминной полки, где стояли антикварные часы, редкой и дорогой работы. Сверившись с ними, с самым что ни на есть серьезным видом произнесла:
– Мне кажется, мистер Филберт, ваши часы спешат.
– Ну, держитесь, мисс Краус, – грозно зарычал мой любимый, повергая меня в бегство в спасительную ванную. – Признавайся, боишься встретиться с моей мамой? Она редко заходит ко мне в гости… – звук доносится уже из-за двери, и я очень радуюсь этому препятствию.
О да, Присцилла редко навещает сына, обычно только в те дни, когда я хочу провести с ним больше времени наедине. Как чуйка у нее!
– Не говори глупостей, у нас хорошие отношения, – вышла я уже относительно одетой и даже с легкой улыбкой на лице. Никакого лицемерия, просто компромисс ради стоящего мужчины.
– Уже вызвала кэб? – в голосе Юстаса послышались нотки грусти и обиды.
Вместо ответа я приникла к нему и поцеловала.
– Сразу после свадьбы, я запру тебя в этом доме. Надолго… – горячо зашептал он мне на ухо, теперь уже с улыбкой провожая до черного кэба на улице.
Филберты могут позволить себе жилье в самом элитном районе столицы, пассажирские кэбы подаются сюда за считанные минуты. Мне, даже на новом посту, пока приходится только грезить о подобном жилище, а уж про каморки, в которых приходилось ютиться, пробираясь по карьерной лестнице, я вообще молчу.
– Медная, дом пять, – сухо бросила водителю, надменно отвернувшись к окну. Лучше так, чем видеть их похабные улыбочки и слушать рассказы о том, что им то и дело доводится развозить протеже влиятельных господ. Много они понимают…
Городской пейзаж менялся медленно, яркие фонари освещали весь наш путь. С моей личной дорогой, все было совсем не так. Моя жизнь однажды поменялась: в миг и кардинально. Лучшей выпускницей Брестольской высшей академии я приехала в столицу. Даже имея приглашение в руках на стажировку, мне быстро дали понять, что вокруг меня мир не вертится и во мне здесь особо никто не нуждается. Начинать пришлось с низов, заново завоевывая себе место под солнцем. Здесь никому не было дела, как и где я живу, ела ли я что-нибудь сегодня, спала ли хоть с десяток часов за всю прошлую неделю. О, нет, эта роскошь осталась в прошлом.
В прошлой жизни осталось многое…
Мысли снова за этот вечер вернулись к НЕМУ. Кэб съехал с ярко освещенной улицы в туннель, машина погрузилось в темноту. Помянешь черта…
Даррен Эмерсон. Кто ты? Моя школьная любовь или моя самая большая ошибка?
Прошло столько лет, теперь все произошедшее с нами кажется таким мелочным, глупым и детским. Но в пору юношеского максимализма все чувства были обострены до предела. А может этот проныра просто воспользовался мной? Иначе как я, будучи в светлом уме и здравии, могла додуматься поклясться ему возле разрушенного алтаря?!
И ладно бы выбрала какую-нибудь размытую формулировку… Нет же, обещала любить вечно. Соши не простит. Это даже не десяток любовников, для нее это хуже, что, конечно, удивительно. Эта фанатичка слов не прощает.
С тихим стоном уткнулась лбом в холодное стекло. Приятно. Отрезвляет.
Я нахожусь в шаге от мечты, я просто не могу себе позволить сдаться или свернуть на полпути. Откажу Филберту и по городу тут же поползут слухи, потеряю покровителей. Да, пропади в преисподней этот Эмерсон, я рискую потерять самого Юстаса! Надо что-то придумать. Найти лазейку. В крайнем случае, можно пойти на конфликт с Присциллой и настаивать на свадьбе “своей мечты”. Последнее, конечно, тоже чревато последствиями… Тупиковая ситуация.
Моя серая многоэтажка встретила меня унылым морганием старой лампы. Почти в каждом втором окне, не взирая на поздний час, горел свет. Здесь люди не спали… здесь все работали. Облупившаяся краска в подъезде со временем стала похожа на старинную рунную вязь. В остальном, дом был чистый, тихий, и вполне себе сносный. Мне ли расстраиваться? Скоро я перееду к Филберту и точка!
Пробиралась на цыпочках, стараясь не тревожить соседей. Тонкие стены очень слабо охраняли личное пространство.
– Ты всю жизнь только и сидишь на моей шее! – в соседней квартире похоже был самый настоящий концерт, и я подоспела к его разгару.
– Да я шагу не могу ступить без твоего ведома! – парировал мужской голос моей соседке.
– Ты же обещал! Что больше ни-ни! – следом за репликой послышался грохот. Вколачивала она свои слова что ли в его непутевую голову?
– Значит, беру свои слова обратно, – громкий хлопок двери поставил жирную точку в их разговоре. Женщина по соседству разрыдалась, а на моем лице вдруг расцвела улыбка.
Это же элементарно! Можно взять и забрать свои слова обратно! Жизнь не стоит на месте, многое меняется… Соши должна быть мудрой богиней и понимать все людские слабости. Мне просто нужно отказаться от обещания перед Эмерсоном, да так, чтобы он не возражал. Бинго!
Глава 2
Чему я научилась за годы работы в департаменте, так это подходить к любому вопросу со всей возможной тщательностью и продуманностью. Сломя голову бросаться в полымя я не стала. Первым делом зарылась по самую макушку в книги, архивы и летописи. Боги оставили великое наследие, а вот их приспешники знатно наследили, и теперь с большим трудом правда отделялась от вымысла. Соши – одна из самых юных и слабых богинь пантеона, ее старшие сородичи, расхватав себе куда более ценные вотчины, оставили младшей сестренке самую малость – любовь смертных. Сама богиня была, естественно, другого мнения. Ритуалы и обычаи в ее храмах соблюдались с фанатичной скрупулезностью.
Надо же, мы в чем-то похожи. По крайней мере, в отношении к своей работе.
Вот только ни одного упоминания о том, чтобы Соши позволила разрушить благословенный союз, я не нашла. Кто угодно, но не эта идеалистка.
И почему нас не угораздило тогда с Эмерсоном забраться в храм, скажем, Витора? Бога торговли и знатного дельца? Вот уж, где лазеек было немерено. За отдельную плату он и сам бы явил свой лик и разрешил ситуацию наилучшим образом для всех сторон, даже мимо проходящих.
Попытаться все равно стоило. На кону стоит многое. Что стоит воспринимать всерьез: слова девочки-подростка по уши влюбленной в однокурсника или взрослой женщины с трезвыми взглядами на жизнь?
К утру в моей голове уже созрел план по спасению собственного будущего. Новая должность обязывала меня к командировкам, проверкам, рейдам и прочей бумажной волоките. Так почему бы не совместить приятное с полезным?
Я твердо решила отправиться в Святую рощу, заповедник недалеко от Брестола. Даррен не отличался успеваемостью ни в школе, ни в академии, и после выпуска его назначили помощником смотрителя в этой глуши, да и последние его письма приходили именно оттуда. Чтобы не тратить время понапрасну я, конечно же, удостоверилась в своей правоте по прибытию в департамент. К счастью, это было в моих полномочиях. Объяснять постороннему человеку, зачем мне какой-то там егерь в какой-то там глуши не хотелось категорически.
К концу рабочего дня моя вымышленная командировка выглядела так достоверно, что стало искренне жаль грустного Юстаса. По его словам, у него на вечер были большие планы на мою персону. Ох, милый Юстас, поверь, я стараюсь ради нашего же блага.
– Обещай, что не задержишься там надолго, – теплые объятья моего мужчины согревали меня от промозглого осеннего ветра.
– Ни на секунду, – поспешила заверить. Как бы мне не хотелось уезжать из столицы навстречу к своему прошлому, ветер-негодяй будто насильно гнал меня в спину.
Люди на железнодорожной платформе спешили поскорее спастись от его холодных порывов в теплом нутре вагонов столичного экспресса. Их спешащий поток подхватил и меня. Помахав на прощание Юстасу, я пошла вдоль сидений, в поисках более уединенного места. Я не самый лучший собеседник для случайных попутчиков.
От столицы до Брестола путь был неблизкий, но благодаря магическим усилителям и временным туннелям, время, потраченное на такое огромное расстояние, удавалось сократить едва ли не втрое. Этим и был знаменит экспресс, скорый поезд во всех смыслах этого слова.
Вагонов с купейными местами, пусть и комфортабельными, я сознательно избегала. С детства боялась замкнутых пространств. Зато мне улыбнулась удача, предпоследний вагон оказался полупустой. За одним из столиков сидела супружеская пара пожилого возраста, они обещали быть тихими попутчиками, стоило только экспрессу тронуться с места, как они начали клевать носом. В укромном уголке сидела дама с длинными вязальными спицами и холодным взглядом из-под очков с роговой оправой. С ее стороны доносились лишь тихие позвякивания металла и приятный шелест шерстяного клубка.
Стоило мне обосноваться напротив укротительницы пряжи, как в вагон вошло еще одно семейство. Молодая пара с детьми. И как бы бабушка в очках строго не зыркала в их сторону, тишина в вагоне бесследно улетучилась с их появлением.
Сторонюсь людей. Обманываю жениха. И как я только докатилась до такой жизни?
– Мам, а когда вы были в Святой роще в последний раз? – веснушчатая девочка без устали дергала за рукава своих родителей.
– Пять лет назад, – терпению и любви их матери оставалось только позавидовать.
– О, Аиша тебе тоже пять лет. Ты там была? – вклинился в разговор их младший сынишка.
– О, нет, Аиши там еще не было, – мягко рассмеялся отец семейства, заставляя покраснеть свою супругу. – Тогда мы с мамой только поженились и провели незабываемые выходные в гостевом комплексе возле рощи.
Я поспешила отвернуться к окну, всеми силами стараясь отделаться от чувства, что подглядываю за чужим счастьем. Пять лет значит. А ведь мы не виделись с Дарреном тоже пять лет. Вот так совпадение. Тоже могли бы ехать сейчас куда-то на свою собственную годовщину. Бррр, о чем это я?!
Я затрясла головой так сильно, будто бы могла вытрясти оттуда все неугодные мысли физически. А к любвеобильной парочке даже спиной повернулась, чтобы не думать больше о всяких глупостях.
Голубое магическое марево за окном не давало насладиться пейзажем. А лазурная стрелка уверенно мчалась по карте, обозначая проделанный путь. С ее приближением к пункту назначения в душе нарастало волнение.
Несмотря на то, что я уже забронировала себе номер в гостевом комплексе, выйти решила на станцию раньше. Знаю, что смотритель и егеря живут на отшибе, а отсюда добраться до них будет проще. Сначала дело, а потом уже заслуженный отдых.
Ну держись, Эмерсон, нас с тобой ждет непростая беседа!
Глава 3
В столице мое кашемировое пальто с опушкой выглядело уместно, но не в этом забытом цивилизацией месте. Поток воздуха от стремительно проносящегося поезда пробрал меня буквально до костей. Тротуар, берущий свое начало на перроне, здесь же и закончился. Дальше была только тропинка, в меру утоптанная, но не предназначенная для сапожек на шпильке.
Что ж, Мина, а кто говорил, что будет легко? Я запахнула пальто поплотнее, перехватила сумку удобнее и, проваливаясь каблуками в рыхлую почву, пошла искать свое несчастье.
Ни фонарей, ни указателей, так, не ровен час, и заблудиться. Тропинка с каждым шагом вглубь леса внушала мне все меньше уверенности. Когда пустой перрон остался далеко позади и его скрыла от меня стена из стволов деревьев, я обратилась в сам слух.
Тук. Тук. Тук.
Слишком медленно, чтобы спутать с собственным сердцебиением. Звук явно исходил из чащи, как раз туда меня тропинка и вела. Признаться, меня это порядком воодушевило и даже идти будто бы стало легче.
Сначала в просветах между деревьями начали мелькать какие-то избы, постепенно обретая четкие контуры. Звук явно исходил со стороны сарая. Рядом с каждым домом была небольшая пристройка, между ними большой загон. Затем я нашла и источник шума. Спиной ко мне стоял мужчина у колуна и колол дрова. Каждый взмах его топора разносил по роще тот самый звук: тук-тук-тук.
Высокий, широкоплечий. Мускулистым его назвать было сложно, скорее жилистым. Он играючи взмахивал тяжелым инструментом, так же легко рубил на части дерево. По гладкому телу серебрился пот, привлекая внимания к мощным крыльям спины. Почувствовав мой восхищенный взгляд, не иначе, “дровосек” обернулся.
Ощущение такое, что меня сначала окатили ушатом холодной воды, а затем без всякого предупреждения перешли на контрастный душ. Я то сгорала со стыда, то теряла чувствительность онемевших от холода пальцев под ЕГО насмешливым взглядом. Эти глаза я узнала бы из тысячи…
Средняя Брестольская школа
15 лет назад
– Мам, это обязательно? Вы могли бы оставить меня с бабушкой дома. Я уже устала менять школы, – сейчас я просто ненавидела папину работу, из-за которой нам приходилось так часто переезжать.
– Обязательно, милая. Мы же семья, мы всегда вместе и всегда поддержим друг друга. Ну, чего ты боишься?! Уже через неделю у тебя и здесь будет полно друзей.
– А потом мы поедем в новый город и мне придется бросить и этих друзей. Лучше уж совсем не заводить, – буркнула я под нос, но, разумеется, так, чтобы мой протест все прекрасно слышали.
Папа нахмурился, но промолчал. Важную миссию переговоров снова взяла на себя мама.
– Я знаю, тебе тяжело. Поверь, нам тоже. Обустраиваться на новом месте всегда тяжело. Но знаешь, что я поняла за все наши переезды? Там, где вы с папой, там и дом. Сейчас он в Брестоле. А друзья очень важны, тем более в таком возрасте.
Я фыркнула в ответ, хоть и слушала внимательно каждое слово мамы.
– У меня есть кое-что, что тебе поможет, – как ярмарочный фокусник мама достала из своей сумки маленькую коробочку с нежными шоколадными маффинами. – Угости своих новых одноклассников по случаю дня рождения, и они сами к тебе потянутся.
Угощение я из рук мамы взяла, а в ее словах сильно сомневалась. Сейчас мне никакие маффины не помогут, если только в них не будет яда, а у меня – противоядия. И дело не только в новой школе и новом классе. Хотя, в них, конечно, тоже. Разве можно менять школу в десять лет?!
У кого-то за лето открылся дар, у кого-то еще спит, и что именно проклюнется не знают порой даже сами родители. У родителей огневиков, может вполне оказаться сын воздушник, у водников до пятого колена – телепат. В любом классе, даже самом сплоченном, начнется настоящий передел власти. Новенькая ученица в такое время со спящим даром сейчас ничем не лучше не одаренной. О, боги, надеюсь, что моя сила очень скоро проснется. А до тех пор меня ни в какую компанию не возьмут, слишком рискованно.
В классную комнату заходила осторожно, мысленно представляя себе это как вылазку в стан вражеских лазутчиков. Да, папа у меня, кстати, маг-боевик. Учителя еще не было на месте, поэтому я в нерешительности застыла у порога. Кабинет большой, светлый. Три ряда парт, за каждой двое учеников. Парты возле учительского стола ожидаемо пустуют в отличие от галерки. Это вам не младшая школа, мы больше не дети…
На последней парте, прямо верхом, сидел парень с выкрашенными волосами в красный. Среди подобострастной свиты были две девушки с выкрашенными красными прядями. С этими все ясно, главные. Магия не оставляет никаких отпечатков на внешности, это скорее знак для нас, всех остальных. “Смотрите, неудачники, мы – огневики!”
В крайнем ряду, что ближе к двери, еще одна стайка. Здесь в основном девчонки, но и они на меня смотрят косо. Оценивают… У всех до единой зеленые блузки, или маги земли или бытовики. Быть бытовиком тоже незавидная участь, поэтому они до поры до времени мимикрируют к “земляничкам”.
Остальные держатся обособленно и настороженно. Ну и кого тут кексами угощать? Что-то очереди я не вижу.
– О, новенькая? Проходи, садись за первую парту у окна, – раздался голос учителя за моей спиной.
Под нескрываемые улыбки и смешки я прошла к первой парте, прямо перед высокой учительской тумбой. Позорище…
В тот момент мне казалось, что это худшее наказание, но кто же знал, что самое ужасное ждет меня впереди. Я могла бы поклясться, что стул выглядел вполне обычно и на нем точно ничего не было, когда я садилась, но стоило моей пятой точке приземлиться… Юбка промокла, по колготкам потянулись мокрые разводы. Водная бомбочка в знак приветствия от компании с галерки. Замечательно, просто замечательно. Стоит учителю вызвать меня к доске, как я буду осмеяна навеки вечные.
– Не занято? – вопрос видимо был чисто риторическим, так как рядом со мной тут же упал чужой рюкзак. Пока я поднимала голову, слух резанул скрип ножек стула.
– Нет, – машинально ответила я.
– Чего? – черная вихрастая голова повернулась в мою сторону. Зеленые глаза уставились на меня с сомнением, причем в моей адекватности. Волосы естественного цвета, и школьная форма без каких-либо кричащих знаков. На вид, правда, будто бы рубашка и брюки все лето пролежали в комоде и достали их только сегодня, не удосужившись погладить.
– Эй, Даррен, неужели дар проснулся или осознание того, где твое место?! – сзади послышался очередной хохот, который быстро прервал звонок и стук указки учителя.
