Анна Милок
Прятки с судьбой
Глава 6
У порога остановилась, робея. Я бы с большим желанием на ужин с Прохором пошла, чем тут сидеть нарядной дурочкой перед Всеславкиными ухажёрами. Может и не заметят моего отсутствия? А коль и заметят, неужели будут пороть при гостях? А пока эти самые гости разъедутся, уж и позабудется всё…
– Ваше Величество, а где же Агния? – от смутно знакомого баса хотелось побиться головой о резную дверь. Вот кому, спрашивается, там без меня неймётся?!
Деваться некуда, пришлось двери в светлицу открывать и смешки дружинников, к ней приставленных, игнорировать.
– Вечер добрый, батюшка. Вечер добрый, матушка, – склонила голову перед родителями и повернулась ко Всеславе. – Сестрица, – склонила голову, мысленно чертыхая ту на все лады. – Вечер добрый, гости доро… дорогие.
За что же мне такое наказание выбрали предки, а? За столом сидел единственный гость, да и тот один обходился слишком дорого. Бажен, князь Беловодья, румяный и раздутый, как пирожок из печи. Даже если бы мы тут с Айкой вдвоём были, рук едва хватило бы, чтобы обнять молодого венценосца.
– Агния, – радостно пробасил рохля и двинулся в мою сторону.
Опережая князя, я ломанулась в другую сторону вокруг стола. Не ровен час, задушит в своих лапищах и не заметит. Пусть вон лучше Славку тискает, как никак ради неё родимой приехал.
Я уж обогнула второй угол, как двери снова открылись. Двое мужчин зашли и низко поклонились. Высокие, широкоплечие, ох и статные. Тут один из них повернулся в мою сторону и подмигнул до боли знакомым голубыми глазами. Засмотревшись на своего утреннего знакомца, я на всём ходу влетела в Бажена.
– И я вас очень рад видеть, – удовлетворённо крякнул пирожок. – С каждым годом вы всё больше хорошеете.
Угу, а ты просто с каждым годом всё больше!
Сбоку послышался смешок, и я метнула яростный взгляд на блондина и мужчину, которого он сопровождал. Ах, смешно вам?! Смейтесь – смейтесь, станется голодный год, так меня хотя бы князь беловодский сожрёт в последнюю очередь.
– Девочки, с князем Баженом вы уже знакомы, рад представить вам молодых наследников Полесья – Олег и Милан.
Папенька по очереди представил нам братьев, затем с каждым крепко обнялся. Ишь как в родственники набиваются…
– Стало быть, шансы удвоить хотите, – недовольно пробасил Бажен.
Ай да пирожок, впервые за мою жизнь цокали в светлице не на меня.
Братья рассмеялись, после чего старший, Олег, ответил:
– Что вы, Ваше Высочество. Не по чести нам двоим за одну княжну биться. Даже, если за такую красивую, – при этом старший князь Полесья поклонился Всеславе. – Отец решил нас двоих отправить, чтобы младшему наука была, да княжна Агния Благояровна не скучала.
Мне он отчего-то поклон задолжал. Зато младший, Милан, расплылся в знакомой улыбке и склонил белокурую голову в знак почёта.
– Это здорово он придумал! Ну что мы всё на ногах, садитесь, гости дорогие.
Папенька сел во главе стола, мама напротив. Мы со Всеславой по левую и правую руку от государя соответственно. Не успел Милан и шагу в мою сторону сделать, как рядом заскрипел стул под Баженом. Или зубы толстяка скрипели? Поди разбери. Но то, что он был не рад мысли делить с блондином подругу детства, это факт. Пришлось братьям возле Славки садиться, чему они тоже не сильно расстроились.
Как ни тужился Бажен, меня от лиха огораживая, а я то и дело ловила на себе взгляды Милана. Младшие князь и княжна, звучит. Вот интересно, если Славка за старшего пойдёт, то меня за младшего сосватают?
Глава 7
Остаток вечера не выдался ничем особенным. Олег всё ужом вился вокруг сестрицы, вероятно, пользуясь тем, что соперников нет. Толстощёкого князя Беловодья в расчёт никто не брал. Я вообще думала, что Бажен приехал исключительно пиршества ради.
Он и раньше у нас бывал частым гостем. Отцы наши крепко дружили, да и мы ребятнёй не были исключением. Один раз клячу Прохора известью покрасили, а потом от него полдня на кухне прятались. А когда нас наконец с кухни прогнали, лазили туда тайком, да пышки воровали. Вот они, наверное, Бажену и аукнулись.
Смотрела я на него и не узнавала. Раньше мы и в окна лазили, и по деревьям, один раз от няньки даже по коньку на крыше сарая бежали. Ничего не боялись. Не похож стал совсем на друга детства, скорее на самовар в каморке Прохора: пыхтит, краснеет.
Совсем другое дело Милан, вот где удаль молодая. Бросила на него косой взгляд и наткнулась на его чуть насмешливый. Сидит, смотрит так, что сейчас дыру прожжёт, и не стесняется.
Людмила моим поведением осталась довольна, даже на похвалу не поскупилась, правда своеобразную:
– Можешь ведь, когда надо, по-людски. Вот уедут все сваты, тогда и выпускай чертей своих.
– А когда уедут? – обижаться на няньку дело было неблагодарное: сама изведусь, а она и не заметит.
– За месяц должны управиться, – ответила Людмила, разбирая мои косы.
– Целый месяц?! – вот так наказание. – Почему так долго-то?
– А ты как думала? Как никак, жениха княжне выбирают, а не булку хлеба на базаре. Да и уважить всех надо, чтобы никто в обиде не остался.
– Пусть всех берёт, вот умора будет!
– Вот бы рот тебе зашить, умора будет, – сердито отозвалась Людмила. – Неси, Айка, иглу, я быстренько с этой егозой управлюсь.
Мы с подругой кинулись врассыпную, давясь от смеха.
– Я батеньке нажалуюсь, ты, Людмила, княжне своей угрожаешь, – кричала я это, спрятавшись за спину хохочущей Айки, ну так, на всякий случай.
– Да вы поглядите на неё, – упёрла она руки в покатые бока. – Я вчера своей княжне исподнее меняла, а сегодня она на меня жаловаться будет.
Мы снова разразились хохотом. Людмила нет-нет, а тоже стала улыбаться. Она хоть и грозилась, что мы для неё сущее наказание, а души в нас не чаяла.
Мы с Айкой вместе улеглись в кровать, а сна ни в одном глазу не было. Как бы на нас няня не шикала, а мы всё шептали без умолку: гостей обсуждали.
– Хватит чужим женихам счёт вести, а то своих не дождётесь.
– Людмила, скажи, а правда, что ты драконовых невест видела?
– Видела, – кивнула Людмила, посмурнев разом. – Вам бы только голову забить всякими глупостями…
– А что с ними после стало? Их что, чудовище съело?
– А хоть кто-то вернулся? – мы с Айкой наперебой засыпали её вопросами.
– Никто не вернулся, а что с ними стало мне неведомо, – отмахнулась Людмила, уже порядком засыпая.
– Небось обманываешь, и не видела ничего, – мне самой в подобное с трудом верилось. Вот так взять, девиц собрать и увезти куда… Неслыханно.
– Я бы и рада забыть, да не получается. Сестра моя в том обозе была старшая. Я ещё и пяти годков не разменяла, а она уж красавицей на выданье была. Кто поумнее был, схронил детей своих от беды, а до нас, сирот, никому дела и не было. Уж Варенька моя и плакала, и умоляла их, не хотела меня одну оставлять. Тогда один из иродов драконьих встал в полный рост, чуть собой солнце не заслонив, глянул на меня так, что я вся похолодела. Предложил Варваре меня с собой забрать. Я на всё была готова, а сестрица испугалась. Что ждёт там, за хребтом Драконьим, никто не знал, а потому и страшно было.
– И ты больше сестру свою не видела?
– Нет, ни одной весточки от неё не было.
– Как же ты выжила, маменька? – всхлипнула впечатлительная Айка.
– Видать, Боги смилостивились, вот и выжила. В наймы пошла, к разным семьям прибивалась, честной работой на кров и хлеб зарабатывала. Потом отца твоего встретила, с ним во двор княжеский и попала.
Отец Айки долгое время главным конюхом был, добрую службу нёс. Потому, может, как не стало его, жену и дитя его, князь Благояр подле себя оставил, в память о хорошем человеке.
Мы с Айкой надолго умолкли, переваривая всё услышанное. Людмила, решив, верно, что мы уснули, ушла к себе. И только тогда я услышала робкий шёпот подруги:
– Думаешь, правда всё это? Правда, что драконовых невест собирали и в жертву приносили?
– Глупости всё это, – буркнула я с показным безразличием, хоть у самой от страха и поджилки тряслись.
– А как же мамина сестра?
– Сама слышала, ей и пяти годков не было. Может, напридумала что. Вот ты многое помнишь с детства?!
– Помню, как ты Всеславе косу во сне отрезала.
– Крику было на весь двор, – мы укрылись с головой пуховым одеялом, чтобы няня наш смех не услышала.
– Как думаешь, и к тебе тоже так сваты со всего света съедутся?
– Пусть съезжаются, тыкв на всех запасу.
Айка мягко рассмеялась, мысли о замужестве были далёким маревом на нашем горизонте.
– А каким он должен быть, твой будущий муж?
– Ну, – я крепко призадумалась. Не то, чтобы меня никогда прежде не посещали эти мысли, но именно сейчас этот образ приобрёл конкретные черты. – Он должен быть высоким, хорошо бы, светловолосым и с ясными очами, как богатырь былинный.
– Где же мы такого отыщем? – захихикала подруга. – Меньше надо было сказок читать.
– Ничего, надо будет, отыщу.
Одного такого уже даже приметила.
Глава 8
На следующий день, ближе к вечеру, ко двору явился князь Данай. Наследник великого княжества Степного на деле оказался не так уж могуч. Невысокий, коренастый, с крючковатым носом, тёмными и отчего-то очень хитрыми на вид глазами, вдобавок ещё и близко посаженными. Белый цвет ему словно был не мил: смуглая кожа, желтоватые зубы, а глаза всегда сощуренные, что никто не разглядел бы белков. А вдруг и они жёлтые, как сама степь?!
Он, единственный из женихов, сперва осмотрел убранство светлицы и только потом обратил внимание на Всеславу.
– Добренько, добренько, – отозвался он о княжне. А выглядел таким задумчивым, словно прикидывал, сколько лошадей за неё отдать придётся и стоит ли овчинка выделки.
Выносливые жеребцы были главным богатством степного края. И по морщинкам на лбу Даная было отчётливо видно, как не хочется ему с ними расставаться.
В роли претендента на руку Всеславы со всеми остальными её потрохами князь Степной мне понравился больше всех. Жаль, моим мнением в этом вопросе интересоваться не станут.
За ужином я подсела ближе к Данаю, очень уж хотелось расспросить его о кочевой жизни, и оказалась аккурат напротив Милана. Только было рот открывала, чтобы заговорить первой, как младший князь Полесья так на меня проникновенно глядел, что я и слова все теряла. Чего это он? Заболел что ли?
– Цыплёнка подай, – я чуть не подскочила, когда над ухом раздался голос Даная.
– Держите, – я подала ему целое блюдо, с трудом удерживая в руках, на что князь широко улыбнулся, демонстрируя острые клыки. Страшен, как сотня чертей… Я о таком зяте всю жизнь мечтала!
Мелочиться Данай не стал, поставил блюдо на свою тарелку сверху и стал есть прямиком из него. Не мужчина, а песня. Заупокойная по беззаботной юности Славки нашей.
– Ваше Высочество, – обратилась я к нему наконец, но тот и бровью не повёл. – Князь Данай, – всё никак не унималась я, – а как вы живёте без дома?
– Никак, – мужчина был явно недоволен, что я влезла в его трапезу. Но затем он смягчился, или, возможно, вспомнил, с кем именно разговаривает: – Мой дом всегда со мной.
Я бы, право слово, оценила глубокий смысл этой фразы, если бы меня не ткнули жирной курицей в грудь. Хорошо ему тут рассуждать, а мне потом перед Людмилой ответ держать придётся.
– А как же родные стены, где тебе всегда рады и где любые невзгоды нипочём? – вклинился в наш разговор Милан.
– Стены есть и у клетки. Мы – народ простой, заплутать боимся, – князь Данай зло ощерился в сторону Милана. Неужели так силён дух соперничества?
Я-то думала мы с Айкой от скуки изнывать будем весь месяц, а пока что выходило всё совсем наоборот. Женихи хлеще павлинов выступали один перед одним. Во что превратится наш двор, когда все гости соберутся, страшно и представить даже.
На следующее утро нас ждало зрелище получше перепалки за столом. Князья молодые изволили поупражняться в стрельбе из лука. За этим разве что слепой не наблюдал. Жизнь во дворе вся замерла, челядь разделилась на группы, каждая из которых ратовала за своего любимчика. И пока Бажен отсиживался в стороне, изображая, что ему это неинтересно, Олег и Данай купались в лучах славы. С десяток стрел пустили каждый и ни одна в молоко не ушла.
– Интересно, а князь Милан так же хорош? – Мы с Айкой только прознав о споре ратном тут же сбежали во двор. Повернулась я к подруге, а её и след простыл.
– А почто, красавица, проверять будешь? – чёрта помянешь, и он тут как тут, стоит да улыбается.
– Больно надобно, я, может, и сама стреляю не хуже, – вздёрнула нос повыше и пошла прочь так медленно, чтобы меня остановить успели.
– Вот уж не верю, – Милан быстро меня догнал и поравнялся шагом. – Не женское это дело, из лука стрелять.
– Папенька лично меня обучал, неужто хочешь с Великим князем поспорить?!
– Нисколько, но проверить и правда охота, – Милан подмигнул лукаво и добавил будто бы невзначай: – если не боишься, конечно.
Чтобы я, дочь Благоярова, и боялась?! Не бывать такому.
– А в яблочко наливное попадёшь? – всё подначивал меня Милан будто назло.
– Были бы лук со стрелой, да и только.
– А вот и проверим, – Милан схватил меня за руку и потащил за конюшню. Прямо у стенки стоял лук, рядом лежал колчан со стрелами.
Он отпустил мою руку и отошёл к забору, порылся в карманах и вытащил маленькое яблочко.
– Осилишь, княжна, такую мишень? – Милан водрузил яблоко на забор, а сам стал чуть поодаль, скрестив руки на груди.
– Ещё бы, – сказала, тут же жалея о своих словах. И яблоко маленькое, и стоит против солнца… Но поворачивать вспять и не думала. Натянула тетиву, прицелилась и…
Я и понять ничего не успела, как Милан вдруг стал на бок заваливаться. Неужели попала?! Бросила лук от себя подальше, как гадюку какую, подбежала к нему.
Лежит и не шевелится. Повернула его на спину, еле сдюжила, и увидела стрелу из груди торчащую.
– Ой, мамочки, что же я наделала? – к горлу подступил ком, а в глазах защипало от слёз. Впору только белугой выть.
– Как что? Красотой своей меня сразила, – ожил покойничек, перекатывая стрелу без наконечника по пальцам.
– Дурак! – в сердцах крикнула и ударила по груди. – Напугал ведь.
Так и била бы его, если бы не поймал мои кулаки в свои ладони широкие.
– Переживала за меня? А слёзы бы лила?
– Не дождёшься, – упрямо ответила, шмыгая носом.
– Ну тогда мне и жизнь не мила, жаль, промахнулась.
– Тьфу на тебя, – залилась я румянцем. – Дурачишься только.
– Тогда поцелуй и перестану.
И кто знает, до чего бы мы так договорились, если бы не голос Людмилы.
– Агния! Агнеша! Ты куда подевалась?!
– Пусти, бежать пора.
Освободившись из его рук, я поднялась и опрометью бросилась прочь. Худо будет, если нянюшка в таком виде застанет. Вот и принесла же её нелёгкая…
Глава 9
– Звала меня?! – бежала так быстро, что аж запыхалась, а всё равно не угодила.
– Звала… оборалась вся уже. Где тебя носит? – Людмила повела меня обратно в терема, уводя от веселья. – Не велено тебе по двору гулять. Матушка твоя наказала тебя женским делом занять. А ты уж, будь добра, не гневи родителей, сиди с девицами в светлице да вышивкой занимайся.
Такое изощрённое наказание только маменьке под силу придумать. Так всё веселье мимо пройдёт, а когда ещё удастся на удаль молодую поглядеть, как не сейчас.
– И не пыхти, как сердитый ёж, – от Людмилы не укрылось моё настроение, а точнее его отсутствие. – Княгиня вам добра только желает. Что подумают о княжне, что среди конюхов да пастухов ошивается?!
– Что она не тщеславна и трудолюбива?
– Вот и покажи за пяльцами нам своё трудолюбие, не тщеславная ты наша, – я на это только обречённо застонала. – Кто тебя замуж возьмёт без единой рубашки за спиной?
– Так ли надо идти замуж, коли муж мне эту рубашку купить не может?
– Ох, не девка, а беда. Что в твоей голове творится? Я первая в ноги твоим сватам упаду, лишь бы забрали тебя поскорее, – Людмила всплеснула руками и запричитала на свой любимый манер.
Я обняла нянюшку крепко – крепко, взяла под руку и уверенно прошептала:
– Ещё скучать за мной будешь.
Людмила поплевала три раза через левое плечо и трижды постучала мне по лбу. И вроде и злилась на меня, а улыбалась. Очень скоро мы оказались в светлице с такими же узницами, как и я. Айка, Всеслава, ещё две девушки с её свиты занимались рукоделием и пели песни. Может, это они от отчаянья? Я здесь точно долго не выдержу.
– Милушка, а скоро ли остальные гости будут? – спросила Всеслава у нянюшки. Глаза свои выпучила по телячьи, ещё и подлизывается.
– Двоих ещё ожидают. Князь Горисвет с южных берегов прибыть должен скоро. А Добронрава ждать только в числе последних, – не существовало, наверное, вопроса, на который Людмила наша не знала бы ответ.
– Почему же? – удивилась одна из Славкиных подружек.
– Жениться, наверное, не хочет. Портрет увидал и не спешит теперь, – сорвалось с языка быстрее, чем подумалось.
– Агнеша! – грозно пророкотала няня. – Говорят, что отец князя Добронрава болен сильно, и все заботы на его юные плечи легли. Других наследников нет, так что не может он отлучаться надолго.
А мне вот интересно стало: где же это у нас такое говорят? На кухне что ли по вечерам какое вече важное устраивают…
– Получается, пятеро, – в голове я живо представила карту. У папеньки не раз такую большую видела. – А как же соседи с Севера? Князья с Драконьего хребта будут?
В палате воцарилась тишина, девушки даже работу бросили. Благо, я так и не начинала.
– Типун тебе на язык, – пригрозила мне Людмила иглой, зажатой меж пальцев. – Полвека их на наших землях не было, молись, чтобы ещё столько их не увидеть.
– Это из-за того, что они насильно девушек забирали чудовищу на скормление?
Всеслава с подружками дружно ахнули. Ох и рано им, таким впечатлительным, под венец идти.
– И это тоже. Слыхала я, что в одной деревушке в Полеском княжестве за девушку жених заступился, тогда аспиды сожгли всю деревню со всеми жителями.
– А откуда это известно стало, если всех жителей сожгли?
Мой вопрос остался без ответа, да и волновал он, кажется, одну меня. Вышивальщицы зашептались о женихах, очень быстро позабыв о грозных северных соседях, гадали над тем, какие испытания подготовил князь Благояр для будущего зятя.
– Говорят, Горисвет самый умный из князей…
– Зато Данай самый ловкий и быстрый, ему верхом на лошади равных нет…
– И пахнет от него так же!
– А вот какие красивые Олег с Миланом…
Трещотки без устали перемывали косточки бедным парням, но я вдруг встрепенулась, услышав последнее имя. В сам слух обратилась, а ничего нового не услышала. То, что младший князь Полесья был красив, я и сама видела. А вот дочерям ключницы на него заглядываться точно не стоит, чего душу понапрасну тревожить.
После нескольких часов работы, когда все пальцы мои были исколоты, а терпения не осталось и вовсе, нам разрешили разойтись по своим спальням. Разумеется, под клятвенное обещание сидеть тихо и гостей своим сумасбродством не смущать.
В палате было светло и душно, с самого утра ставни у окошка открыты были.
– Закрой окно, Айка, – взмолилась я, заваливаясь на перину. Глаза закрывала, а перед глазами нитки с иголкой маячили.
– Ой, а тут яблочко.
Подскочила на ноги, откуда и силы взялись. И правда, на подоконнике лежало красное яблоко. Так и не сказать, то ли оно самое, но почему-то хотелось в это верить.
– Это кто же пытается твоё сердечко задобрить, а? – приосанилась подруга, заглядывая в глаза.
– Скажешь тоже, – отмахнулась я от неё, но угощение забрала. Я им ни с кем не поделюсь.
Глава 10
Кто бы ни снабжал Людмилу сплетнями, а он оказался прав. Князь Горисвет уже к вечеру прибыл в Китеж. Высокий, тощий, темноволосый. Глядя на него, на ум приходило сравнение с камышом. А большего я сказать не могла, потому что в его сторону едва раз посмотрела.
Стоило нам всем сесть за длинный стол, а мне, на этот раз намеренно, оказаться напротив Милана, я вытащила из рукава яблоко и положила перед собой на стол. В своих фантазиях я в этот момент была бесстрашной девой-воительницей, бросающей вызов богатырю. И он этот вызов принял – улыбнулся своей особенной плутовской улыбкою и достал из кармана такое же, покатал в руках, поднёс к лицу, то ли принюхался, то ли поцеловал, и только потом положил на стол. Прямо напротив, не сводя с меня взгляда.
– О, надо же, Сердце дракона. Я много читал про этот сорт, невероятно сладкие и растут только на Великолучье. Все попытки переселить эту культуру не увенчались успехом, – разумничался камыш, который сегодня оказался по левую руку от Милана.
– Ага, сердце – сердце, – ответил он, не поворачивая головы, и надкусил яблоко.
Сделав над собой невероятное усилие и сосчитав до пяти, я полностью отзеркалила его жест. Вонзила зубы в красный бок до спелого хруста.
Он откусил, я откусила. Он запил водой, и я потянулась к кубку. Галдёж в светлице казался далёким, а людей вокруг будто не существовало и вовсе, только мы вдвоём. И пусть мы за ужином не проронили ни слова, между нами шёл незримый диалог. Такой личный, что щёки краснели и могли соперничать с рыжими волосами. Такой пылкий, что горло пересыхало и всё время хотелось пить. Такой переменчивый, что бросало то в холод, то в жар, то в пот, то в дрожь.
– Набирайтесь сил, соколы ясные, отрада глаз моих, – поднял кубок за гостей отец. – Кто бы из вас Всеславу не увёз с собою, а все вы мне как сыновья.
Я поспешно спрятала улыбку в кулак. Либо в кубке Благояра не квас, как у меня, либо это международная политика, в которой я ничего не смыслю.
– Я, признаться, поначалу горевал, что не дали мне Боги наследников, – по-отечески разоткровенничался князь, чем заслужил гневный взор супруги своей Збары. – А потом понял, что и в этом есть выгода: я смогу выбрать лучшего, и даже не довольствоваться единственным.
– А кто же править будет Великолучьем? – Горисвет единственный отважился задать этот вопрос, но, судя по тому, как подобрались все остальные молодые князья, волновал он всех. – Муж Всеславы или муж Агнии?
Добродушной обстановки в светлице как не бывало, а над столом будто повисли грозовые тучи.
– Рано ты, сокол, на мою землю смотришь. Пока я по ней хожу, править тоже буду я, – кубок отца с грохотом опустился на стол.
Бедный камыш и голову в плечи спрятать пытался, да куда уж ему тщедушному. А я впервые Всеславе не позавидовала. Велика ли радость от полчища женихов, если смотрят они на тебя как на довесок к княжеству богатому?
Сваты венценосные смиренно разглядывали узоры на тарелках, боясь и глаза поднять на моего отца, один только Милан нет-нет, а бросал на меня мимолётные взгляды. Он один прибыл ко двору по своей воле, не ради Всеславы, не ради княжества… Говорили, отец заставил. Может, его чувства и правда самые настоящие?
Выходя из светлицы, князь Милан будто невзначай коснулся моей руки, провёл пальцами по моей ладони. Уж сколько меня за руки хватали и не счесть, а сейчас будто и дыхание спёрло и пол из-под ног уходить начал.
– С вами всё хорошо? – склонился он надо мною так близко, что казалось вот-вот нос к носу столкнёмся, а руками обвил мою талию.
– Спасибо, всё хорошо, – страшась родительского гнева, поспешила высвободиться из его объятий. Кожа горела в тех местах, где он меня касался, словно я не то, что без рубахи была, а вообще нагая.
– Осторожнее, Агния Благояровна. Глядите, не споткнитесь, – донеслось мне вдогонку, пока я стремглав неслась в собственную светлицу.
Мы с Айкой прежде про любовь только в книжках читали, где описывали её так, что впору только смеяться было. А на деле получался такой хоровод собственных чувств, что и знахарь не справится с таким недугом.
– Опять, егоза, за старое. Чуть с ног не сбила, – на пороге комнаты столкнулась с Людмилой, практически влетев в неё на ходу. – А я уж переживать хотела, не заболела ли.
Эх, а я, кажется, и правда не здорова…
– Устала очень, отдохнуть хотела, спешила.
– Вижу я, как устала. Такую силу, да в мирное русло бы – цены бы тебе не было.
– Не серчай, матушка, – Айка поцеловала в щёку нянюшку, снова вовремя придя на выручку. – Расскажи нам лучше, Агнеша, кто из князей на что горазд, а кто нашей Всеславе больше приглянулся.
– Толку глупости такие болтать? – отмахнулась от нас Людмила. – Будто бы это по-настоящему важно.
– А что же важно тогда?
– Чтобы человек это был хороший, чтобы на него положиться можно было, а не то, что княжество оставить. Холёной мордашки для такого важного дела маловато будет, князь лично решит, кому детище своё вверить. Переговорит с каждым, может проверит.
– Ну и пусть на Славке вовсю отрывается, а я себе мужа выберу такого, чтобы непременно мил был.
– И я бы хотела такого, – смущённо добавила Айка.
– Ну и дурёха, тебе с его рожи не пить, – Людмила разочарованно покачала головой и бросила на меня красноречивый взгляд.
Ну и пусть зыркает, а мне невдомёк, как жить можно бок о бок с человеком, которого тебе кто-то навязал. Твёрдо решила, своей судьбой только я вершить буду.
