bannerbannerbanner
Зачем тебе алиби…

Анна Малышева
Зачем тебе алиби…

Полная версия

Глава 3

Давно наступила глубокая ночь. В комнате стало холодно, из-под прикрытой двери дуло. Она пыталась понять – почему? И вдруг догадалась – в большой комнате, где утром она нашла труп, была открыта форточка. Она сама ее открыла утром.

Анжелика встала с постели, оделась – как будто собиралась куда-то идти. До халата не дотронулась, натянула джинсы, свитер. Странно, но она чувствовала себя как в гостях – полежала, и хватит. Пора что-то предпринять. Когда она вернулась домой от Лены и Саши, ничего осматривать и искать не стала – не было сил. Сразу упала в постель и пролежала так несколько часов, вспоминая всю свою жизнь с Игорем – день за днем. Искала объяснений? Но ей и так все было ясно. Пыталась оттянуть тот момент, когда надо будет чем-то заняться? Это скорее похоже на правду. А теперь на нее вдруг напала необъяснимая тревога, как будто что-то должно было случиться, с минуты на минуту. Все мысли сосредоточились на окурке. «Как будто это может что-то прояснить! – сказала она себе и в нерешительности присела на постель. – Да, похоже, до меня только теперь доходит… Кто здесь был? Кто уронил эту сигарету? Кто, кто его убил?! Милиция спрашивала меня о его врагах… Я никого не знаю! Его жизнь для меня – закрытая книга! Я ни черта о нем не знала, хотя прожила с ним почти семь лет!» Эта мысль ее поразила. Семь лет неизвестности и пустоты. Она лгала ему. Он… Наверное, тоже что-то скрывал, если в конце концов обзавелся таким смертельным врагом! Как он вел себя в последнее время? Был тревожен, печален? Она не помнила…

Она вообще мало что помнила, начиная с того времени, когда он поймал ее на продаже бриллиантов. А ведь прошло несколько лет… Анжелика сперва не решалась противоречить ему, сидела вечерами дома, экономно тратила деньги. Саша не звонил и не приходил больше в гости. Игорь отмалчивался, не любил вспоминать эту «грязную историю». Но через несколько месяцев Анжелика не выдержала. Она и сама не знала, что уже отравлена той ночной напряженной жизнью казино, жизнью, где были и риск, и азарт, и счастье – неверное, изменчивое, но все же счастье выигрыша… Когда ей везло – она была на вершине блаженства. Если проигрывала – старалась не замечать. И она снова поехала туда. Сперва не засиживалась допоздна, чтобы не выдать себя – уезжала около полуночи домой, унося в кармане жалкий выигрыш. Ведь делать больших ставок она больше не могла. Потом случилось неожиданное – позвонила мать и сказала, что отец снова прислал ей почтовый перевод, по старому адресу. Почему он решил вдруг помочь замужней, обеспеченной дочери – неизвестно. Анжелика съездила домой, получила квитанцию, выслушала претензии матери, что редко заходит, и, слегка разбогатев, сразу поехала на пароход. А вернулась только к утру. Ей в ту ночь неслыханно везло.

Это был переломный момент в ее жизни. Игорь ударил ее по лицу, как только она открыла дверь. Потом стал шарить по карманам, а она, вдруг взбесившись, стала бросать на пол скомканные деньги, истерически визжа:

– Вот, вот, получай, мне не нужно ничего! Это не твои деньги, понял?! Я играла на деньги отца! А твои деньги на хозяйство – в другой сумке, вот, сам посмотри! Я ее с собой не брала!

Неизвестно, что с ним тогда случилось. Может быть, он пережил шок от того, что ударил беспутную, но все еще любимую жену. Может, его убедили слова Анжелики – она действительно не тронула хозяйственных денег. А может быть, произвела впечатление выигранная ею сумма. Но так или иначе, муж больше не трогал ее. Она стала ездить в казино почти каждый вечер, снова установила отношения с Сашей, Лизкой, Ксенией и Арменом. Она была безмерно счастлива видеть их, болтать с ними на одну и ту же тему – игра, удача, деньги. Эти разговоры о деньгах были совсем не такими скучными, какие вел Игорь. Эти деньги были другие, как будто ненастоящие – приходили ниоткуда и уходили в никуда. Они как будто не имели цены, пока шла игра, но стоило Анжелике выйти на рассвете на пустынную набережную, как деньги снова обретали значение и смысл. Она подсчитывала выигрыш или проигрыш, тут же, не боясь, что кто-то на нее в этот миг смотрит. Ловила машину, ехала домой. Входила в квартиру, стараясь не шуметь – Игорь в это время видел последний, самый чуткий сон. Раздевалась, ложилась спать в своей комнате. Когда она просыпалась – далеко за полдень, – уже пора было готовить ему ужин, убираться, бежать в магазин. Она тщательно следила, чтобы он был накормлен, обстиран, ухожен, как будто старалась возместить все прочие неудобства. Муж никогда не говорил ей «спасибо», но зато и не ругал больше. Уже не обсуждались ее поездки в казино – она ведь не наносила ущерба семейному бюджету. Деньги Игоря стали для нее табу. Она основала свой маленький «фонд игры», в основание которого лег тот своевременный перевод от отца. Деньги Анжелика брала только из этого фонда. Саша нередко просил у нее в долг, но она не давала. К тому времени девушка уже узнала цену многим вещам и поняла, как он нажился на продаже ее драгоценностей. Они крепко поругались, но вскоре снова помирились – Анжелика не умела злиться долго.

«А Игоря я уже не замечала… – призналась она себе. – Он жил какой-то своей жизнью. Может быть, у него были свои тайны или трагедии. Может, была другая женщина. Почему он со мной не разводился? Вот чего я не могу понять. Я была чудовищем. Мерзким, запутавшимся чудовищем. Я с ума сошла. Я его в конце концов приговорила к смерти, но убил кто-то другой. Вот и мучайся теперь! – злобно прикрикнула она на себя. – Получила?! Неизвестно, что теперь будет… Кто это сделал, кто?!»

Анжелика вскочила и, запретив себе сейчас вспоминать прошлое, вошла в ту комнату, откуда утром увезли труп.

Здесь было темно и холодно. Она торопливо нашарила выключатель на стене, зажегся свет. Да, форточка открыта. Майские ночи не созданы для открытых форточек. А этот май – ледяной. Анжелика машинально бросила взгляд на ковровое покрытие, на то место, где лежало тело Игоря, на темное просохшее пятно, почти неразличимое на коричневом фоне. Если не знать, что оно там есть, и не разглядишь. Она подошла к этому месту, присела, потрогала пятно пальцем. Все это Игорем не было, да и не Игорь ее волновал. Она бросилась к пепельнице. Там было полно окурков, ее собственных. Она порылась, извлекла со дна тот самый, первый. Поднесла к свету, рассмотрела, даже понюхала. Фильтр был белый, с тоненькой золотой полоской. Надписи – никакой. Анжелика порылась на столе, оторвала какую-то бумажку, завернула окурок и положила его в карман. «На радость Лене, – подумала она. – Но что это нам дает? Лена может сколько угодно разыгрывать умницу, но понять по окурку, кто это сделал, не сможет. Это уже превышает человеческие возможности».

По ее телу вдруг прошла судорога. Она чуть не вскрикнула от испуга, схватилась за подоконник, отдышалась. «Это от холода, от страха… – стучало у нее в голове. – Мне так одиноко здесь… Я не должна была оставаться одна! Ни в коем случае!» Но что было делать? Идти к соседям? Позвонить друзьям, чтобы приехали поддержать? Абсурд. В этот час все ее немногочисленные друзья находятся в казино. И не приедут они, даже если она будет умирать. Не те люди. Не те отношения. Она годится разве как товарищ для игры. С ней можно потрепаться в баре, не ощутив скуки. Она сумеет поддержать шутку, даст себя обхватить за плечи, не возмутится. Но все это – не всерьез, понарошку. На самом деле никто не приставал к ней в казино. Там думают не о женщинах, не о даровой выпивке в баре – все это проходит как бы на заднем плане. Анжелика это прекрасно понимала. Но ей было плохо, ей было страшно. Воспоминания наваливались огромной ледяной волной, топили разум, остатки самообладания… Она села в кресло, закурила.

Теперь девушка вспоминала события совсем недавнего времени. Как все это случилось? Что было последней каплей? Когда она потеряла чувство реальности? Она вспоминала – была какая-то безумная ночь, она играла как остервенелая, как будто то была ее последняя игра. Почему? Может, Игорь все же сказал ей что-то неприятное, когда она собиралась в казино, может, просто на душе было паршиво. Делала одну ставку за другой, выигрывал крупье, в конце концов у нее ничего не осталось. Разумеется, только в карманах. Дома у нее всегда был запас. Она повернулась к Саше – тот сидел рядом. Жестко сказала:

– Дай мне пять фишек.

– С какой стати?

– Я тебе сегодня же отдам.

Он знал, что у нее есть дома деньги, потому не отказал. Ему в ту ночь везло. Она проиграла его фишки, снова попросила. Он дал еще парочку, но предупредил, чтобы она была осторожней. Пустые слова. Когда он отказался дать ей фишки в очередной раз, она встала и отправилась в бар. Нашла Армена, заняла у него денег. Поменяла их на фишки, продолжала играть. Когда спустила и это, обратилась к Лизе. Та недавно получила что-то вроде наследства, была при деньгах и смогла одолжить Анжелике требуемую сумму. Все знали, что Анжелика имеет свой «фонд игры», поэтому давали смело. Без денег она не оставалась со времен своего бриллиантового приключения. Слишком сильны были воспоминания о позоре.

Наутро, когда Анжелика, пошатываясь, выползла на набережную, в карманах у нее снова не осталось ничего. Только теперь в ее голове включился счетчик. Она поняла, что проиграла под честное слово больше трех тысяч долларов. Дома, в заначке, было всего пятьсот. Она стояла оцепенев. Ей казалось, что это случилось не с ней. Под каким-то гипнозом она приехала домой на метро, легла в постель, уснула, не думая больше ни о чем. Разбудил ее звонок. Звонил Саша. Для начала он невинно осведомился, поедет ли она вечером в казино. Она похолодела и ответила:

– Не знаю. Нездорова.

– Да? А как насчет денег?

– Я верну тебе, когда поправлюсь.

– Мне нужно сейчас. Я вчера продулся.

Она знала, что он врет. Собственными глазами видела, что выигрывал до конца. Но что скажешь? Это его дело – говорить о своем выигрыше или нет. Лезть в чужие дела считалось дурным тоном. Она обреченно ответила:

 

– Ладно, можешь приехать за деньгами. Только скорей, пока Игорь не вернулся.

Ей до смерти не хотелось трогать остатки «фонда игры». Она надеялась отыграться, чтобы отдать долги. Другой возможности достать деньги она не видела. Саша вырывал у нее часть денег, но не отдать их – значило заслужить среди завсегдатаев казино дурную репутацию. Этого она страшно боялась.

Он приехал быстро, как и обещал, и первым делом впился глазами в ее бледное лицо. Спросил:

– Случилось что-то?

– Катись, – ответила она, протягивая деньги – сто сорок долларов.

– На тебе лица нет. – Засовывая деньги в карман, он выглядел уже куда человечней, внимательней к ее состоянию. – Ты правда болеешь?

Он отступил к порогу и, уже уходя, заметил, словно это не имело значения:

– Армен и Лиза тебя будут ждать.

Она не понимала, откуда взялись силы устоять на ногах. Фраза была совершенно ясна – никто не будет ждать, пока она раздобудет денег. Отдать надо немедленно, иначе разразится скандал, но отдавать было нечего.

– Постой, – пробормотала она. И когда он остановился, спросила: – Ты не знаешь, кто может дать мне взаймы тысячи две с половиной?

– Чего?

– Баксов, разумеется.

– Ты вляпалась? – сочувственно спросил Саша.

Скрывать дальше правду смысла не имело. Он все равно может подсчитать, сколько она вчера заняла, сколько продула и сколько могло быть у нее в заначке.

– Ты должен мне помочь, у тебя же есть деньги.

– Хорошо бы так, но их нет.

– Ты выиграл!

Эта бестактность его насмешила. Он заговорщицки подмигнул и сказал:

– Игоря испугалась? Он теперь стал добрый. Может, он простит? А?

– Ради бога… Всего две с половиной тысячи…

– Ты их должна Лизе и Армену?

– Да.

– Но ты же занимала и говорила, что сразу отдашь! Какого черта брала, если нет денег?!

– Хватит читать мораль… Они не могут немного подождать?

– Вряд ли. Если обещала, надо вернуть.

– Я знаю, но что мне делать?.. – Она не выдержала, разревелась.

Саша молча смотрел на ее унижение, потом сказал:

– Вроде бы есть у меня приятель, может дать в долг. Но под проценты. И обычно дает мужикам. А вот бабе…

– Поговори с ним! – Анжелика цеплялась за любую иллюзию. Она не смогла бы снова признаться мужу в проигрыше – ничего бы уже не могла. Надо было все скрыть, замести следы.

– Ладно, сиди дома. Я позвоню тебе вечером, если что-то устроится, и тогда приедешь на «Александр Блок».

Он не обманул, позвонил. Сказал: «Все уладилось. Приезжай». Она сорвалась с места, даже не попрощавшись с Игорем, как делала обычно. Правда, муж все равно не отвечал ей. Но ритуал был нарушен, не осталось и тени приличий. На пароходе Саша вручил ей требуемую сумму.

– Пятнадцать процентов в неделю, – предупредил он. – И здесь – три тысячи.

– Три?

– Пятьсот баксов, чтобы отыграться и вернуть ему с процентами. Ты хоть сознаешь, что попала в передрягу? Он не дарит тебе эти деньги. Чем скорее ты их вернешь, тем лучше будет для тебя. Сама понимаешь.

Руки у нее дрожали. Она приняла деньги, прижала их к груди, потом спрятала в карман. Не понимала, что чувствует в этот миг – счастье или страх. Только спросила:

– Он знает, что ты брал не для себя?

– Нет. Для тебя бы он не дал. Принципиально не дает денег бабам. Я взял для себя. Под расписку.

– Спасибо… – Ей на миг почудилось, что он самый лучший человек на свете. Пошел на такой риск ради нее! Вспомнились влюбленные взгляды, которые он кидал на нее в первое время ее замужества. Но эти взгляды давно исчезли. Казалось, в тот миг, когда Анжелика стала играть, она утратила для него всякую женскую привлекательность. Саша тут же отрезал:

– Не за что! Спасибо я тебе скажу, когда расплатишься с долгами. А пока – пиши.

– Что?

– Расписку. Мне.

– Я не понимаю…

– Чего не понимаешь? – Он рассердился. – Должны быть у меня какие-то гарантии, что ты не улизнешь с деньгами?! Если ты просто откажешься платить, кому отдуваться?! Как я докажу, что деньги отдал тебе?! Пиши!

И она написала все, что он требовал, подписалась, вернула ему расписку и отупев от удивления, пообещала:

– Но я расплачусь! Я выиграю!

– А если ты не расплатишься – расплатится Игорь.

Этот ответ ее убил. Она стояла, глядя ему в глаза, словно не веря услышанному и надеясь на продолжение. И он пояснил:

– У него водятся хорошие деньги. Я об этом стороной узнал. И конечно, он не захочет, чтобы на его жену легло такое позорное пятно. Расплатится как миленький.

– Но ты не выдашь меня!

– При чем тут – «выдам, не выдам!» – отмахнулся тот. – Я тут при чем? Зачем мне за тебя отдуваться? Короче, или ты добываешь деньги и платишь, или я иду к нему.

Она не стала возражать. В сущности, он уже сделал для нее достаточно. Теперь, вспоминая все это, Анжелика поражалась своей наивности… Ведь она могла попросить его предъявить ту, первую расписку. Там наверняка не было таких зверских процентов – пятнадцать в неделю! Такого не бывает! Саша не пошел бы на такой риск! Он мог специально раздуть проценты, чтобы разницу положить себе в карман. Могло быть и так, что никакого кредитора не было. Саша дал ей денег из своего кармана, надеясь в любом случае нажиться – либо сама Анжелика заплатит, либо Игорь. Ее подпись муж не смог бы отрицать. Игорь заплатил бы, а потом выгнал жену. Или… «Или не заплатил бы… – сказала она себе, закуривая новую сигарету и глядя на кровавое пятно на полу. – Об этом Саша тоже подумал. Обязательно подумал. Потому и стал меня подгонять…»

Ей не удавалось ничего выиграть. В руки шла какая-то мелочь, а уходили крупные бумажки. Она все проиграла в два вечера, хотя теперь была предельно осторожна. Но что значит осторожность в игре? Ее оставило самое главное – счастье. Да, она могла спокойно смотреть в глаза Лизе и Армену, но зато боялась встречаться с Сашей, а не встречаться с ним было невозможно. Наступил вечер, когда они вышли на палубу и он потребовал объяснений.

– Я вижу, что тебе не везет, – начал он. – Денег у тебя нет.

– Нет, – сокрушенно призналась она.

– Ты все продула?

– Все.

– В таком случае надо что-то делать.

– А что? – устало спросила она. Посмотрела на берег, потом за борт. Вода была черная, грязная, с Москвы-реки недавно сошел последний лед. Апрель подходил к концу, весна опаздывала. – Опять продать бриллианты? Это невозможно, не пройдет во второй раз… Единственное, что я могу сделать – в воду кинуться.

– Ну, уж прости! – засмеялся он. – Ты кинешься, а кто будет платить? Я?

– Игорь… Сам же говорил. А я устала. Я безумно устала. Если бы удалось расплатиться, я бы сюда больше никогда в жизни не пришла…

– Все так говорят. – И вдруг он придвинулся, горячо задышал прямо ей в ухо и начал говорить что-то такое запутанное и невероятное, что она долго не понимала, о чем речь. А когда поняла, не оттолкнула его, не закричала, не испугалась. Нет! Какая-то блаженная прохлада вошла в ее сознание, прохлада освобождения, полного, окончательного. И через минуту ей казалось, что она сама задумала убийство – причем давно.

– У него на счету в банке тысяч двадцать… Я знаю… – шептал Саша. – А счет у вас общий! Ты что – забыла?! Ты тоже можешь с него что-то получить! Игорь не будет знать!

– Узнает… – Губы у нее онемели, едва двигались. Она совсем забыла об общем счете! Это была выдумка Игоря – в первое время их супружества, когда он задаривал ее подарками и закидывал деньгами. Он хотел, чтобы у них были общие деньги. Она забыла об этом. А Саша, оказывается, помнил.

– Послушай, но ведь он мог отменить наш общий счет! – возразила она. – Я столько всего натворила за эти годы!

– Он его не отменил.

– Да откуда ты знаешь?! И откуда тебе известно, сколько у него денег в банке? Я ничего не знаю!

– А я все знаю от Ленки. Он недавно звонил ей и плакался.

– Да? – Она была удивлена, но не слишком. – На меня жаловался?

– Давай о деле. Ты пойдешь в банк, снимешь со счета тысяч десять. Да, десять. Так безопаснее. Потом снимешь все остальное.

– А Игорь?!

– Он никогда не узнает.

И Саша доходчиво объяснил ей, почему ее муж не будет огорчен пропажей кровных денежек. Он просто умрет, прежде чем узнает об этом. Сразу же после того, как Анжелика снимет деньги, Саша позаботится о том, как его устранить. И все. Потом они снимут со счета оставшиеся десять тысяч, закроют его, поделят деньги пополам и начнут новую жизнь.

С этого момента Анжелика делала только то, что он говорил. Обдумать свои поступки самостоятельно не было ни сил, ни желания. В конце концов, говорила она себе, другого выхода нет. Игорь вышвырнет ее. Может быть, изобьет. Может, даже сильно – а боли она боялась. Надо его опередить. Она даже не думала, что его смерть неравноценна семейной сцене, ее позору, разводу… Хотела спастись от надвигающихся неприятностей, только и всего. До последнего момента не верила, что Саша решится и пойдет до конца. Он решился. И его жена, как ни странно, тоже.

«Вот момент, который меня поразил больше всего! – размышляла Анжелика, закуривая еще одну сигарету. – Как она согласилась участвовать? Я разыграла инсценировку, как просил Саша. Ворвалась к ним как-то вечером, упала в истерике, стала рыдать, кричать, что запуталась, что мне нужна их помощь… Не знаю, естественно я играла или нет, но мне поверили. Да у меня тогда в самом деле была истерика, истерика каждую минуту, каждый миг… Я уже не могла жить среди всего этого вранья и страха! Лена дала мне воды, потом налила выпить чего-то покрепче, вроде коньяка. Я сразу опьянела – тоже от нервов, наверное, все помню, как в тумане. Помню, как Саша рассказывал ей, что написал за меня расписку. Она испугалась, когда узнала, на какую сумму и под какие проценты. Конечно, ведь это были деньги ее мужа! А кто будет платить? Саша? Или придется ей самой? Он делал с ней что хотел, она в него влюблена, как в первый день после свадьбы. Не знаю, почему. Они друг другу не подходят. Тут Игорь был прав. Только в одном он ошибся. Он думал, что благоразумная Лена повлияет на безрассудного Сашу. А вышло все наоборот. Стоило Саше чуточку на нее нажать, и она согласилась участвовать в убийстве. Сразу согласилась? Кажется, она сидела, как громом пораженная, смотрела то на него, то на меня. Саша обставил свой план так, словно он только теперь пришел ему в голову. Если бы она не согласилась, он бы все представил как нелепую шутку и придумал бы другой план. Так он мне обещал. Но она посидела молча минут пять и сказала, что согласна нам помочь. Я даже протрезвела в тот миг. От изумления. Помню, что потом я вдруг начала реветь. Наверное, поняла, что все это не шутки, мы действительно его убьем. И еще подумала, что, оказывается, даже Лена не испытывала к моему мужу никаких добрых чувств, хотя ведь они так мило болтали, когда встречались! И вот – она дала согласие. Да, с пьяных глаз мне вдруг стало жалко Игоря. Саша назвал меня дурой. Сказал, что я заварила кашу и придется теперь вытереть слезы и немножко поработать. Тогда мы все обсудили до конца, уже в деталях. Накануне убийства я должна была пойти в банк и снять десять тысяч с нашего общего счета. Саша дал мне все инструкции, как это сделать, чтобы не вызвать в ком-то подозрений. Потом я должна была поехать прямо в казино. Оставаться там до утра, обеспечивая алиби. Вернуться только на рассвете, увидеть труп, вызвать милицию. Саша и Лена должны были явиться к Игорю поздно вечером, без предупреждения, без звонка. Лена была необходима для того, чтобы он открыл им дверь, на брата он злился. У них были дубликаты ключей, которые я сделала, но ими они должны были воспользоваться только в крайнем случае. Они должны были посидеть немного, выпить кофе. Далее все выглядело так: Лена ведет светскую беседу, Саша встает, отходит за кресло, в котором сидит Игорь, накидывает ему на шею удавку и душит. Лена держит его за ноги, чтобы тот не слишком брыкался и не производил много шума. Потом они улепетывают, прихватив для вида что-то ценное».

– Черт! – Это Анжелика произнесла вслух, так разволновалась. Вдавила окурок в переполненную пепельницу, встала, обвела взглядом стены, мебель…

«Что же они прихватили с собой? Ничего? Весь наш план пошел насмарку… Они пришли к готовому трупу. Сами открыли дверь. Ничего этого не предполагалось. Они должны были имитировать ограбление. Похоже, что ничего не имитировали, иначе сказали бы мне об этом. Позвонить им сейчас? Спросить?»

Она представила себе трехэтажную ругань, которой покроет ее Саша, если ему позвонят в четвертом часу утра. Кроме того, заранее уговорились не обсуждать деталей плана по телефону. Кто знает, может, их слушают. Все разговоры между безутешными родственниками должны быть вполне невинными.

«Да нет, они ничего не взяли. Они же были так растеряны! Напротив, просили меня посмотреть, не пропало ли чего из квартиры? У меня есть ощущение, что чего-то нет… Но чего? Я в последнее время редко заходила в его комнату. Разве что для уборки».

 

Она еще раз все осмотрела, взгляд ее вернулся к пепельнице. «Ничего не замечаю, – пожаловалась она себе самой. – Все на месте, но чего-то нет. Ни за что не вспомню, я себя знаю! Если бы хоть понять, что пропало – украшение, книжка!» Книг в комнате было много, и кому они нужны? Безделушек мало, Игорь их не любил. И они были на месте: деревянная кошечка, которую Анжелика купила как-то на выставке, фарфоровый крохотный чайничек, чисто декоративный – тоже ее приобретение, вот и все. «Интересно, почему милиция не забрала окурок из пепельницы? – спросила она себя. – Наверное, потому, что я сказала, что он мой. А ведь при них я курила совсем другие сигареты, могли бы заметить, что окурки отличаются. Куда им! Нет, на такое способна только такая балда, как я! Выкурить улику!»

Мысли путались, было тяжело думать, вспоминать, но остановиться она не могла. Чтобы хоть как-то отвлечься, она прошла на кухню, сварила себе кофе, примостилась за столом с чашкой. Перед глазами все поплыло – от усталости, от волнений последних дней… «Да, наш план сработал, но как-то странно… – думала она, осторожно касаясь губами края чашки. – Во-первых, нам не удалось все сделать в один день. Я взяла в банке деньги, сработало отлично. Поехала в казино, а Саша с Леной отправились сюда. И не смогли войти в квартиру. Подъезжая к дому, они обратили внимание, что окно его комнаты освещено. Муж был дома, как всегда в это время. Но когда они поднялись по лестнице и позвонили, он им не открыл. Они прислушивались и были уверены, что он даже не подошел к двери, чтобы открыть. Открыть дверь своими ключами не решились – верный скандал еще на пороге, услышит весь дом. А им надо было войти как можно тише и незаметней. Если бы хоть кто-то обратил на них внимание – все пропало, ведь они здесь раньше бывали, кто-то мог опознать. Во дворе им почти ничего не грозило – время позднее, никого нет, и темно – с фонарями плоховато, их никто бы не узнал. Они были очень осторожны в подъезде – но и там все обошлось. А вот Игорь их подвел. Пришлось вернуться. Саша был взбешен, сразу поехал в казино. А я там уже вся извелась… Увидела его лицо, решила, что Игорь уже мертв, чуть не заорала… Он был не в себе от злости. Сказал, что это слишком большой риск, оставлять его теперь в живых. Если Игорю придет в голову поехать в банк за деньгами, он сразу поймет, что я брала со счета. Нас мог погубить один лишний день. На следующий вечер мы снова разыграли эту комедию. Я уже спокойнее ожидала новостей на «Александре Блоке». Собственно, если убийство удалось бы, никаких новостей ждать незачем, мы уговорились, что я звонить никому не буду, просто поеду домой навстречу неизвестности. Но Саша снова явился, он совсем озверел. Спросил: «Можешь объяснить, почему твой супруг не отпирает на звонок?! Он мог хотя бы спросить «кто там?!».

Оказывается, Игорь снова был дома, горело окно не только в его комнате, но и на кухне. Но – не открыл. Этого уже никто понять не мог. На другой вечер решили действовать без раздумий, слишком много было риска. Они должны были позвонить, а если он не откроет, воспользоваться своими ключами. Игоря нельзя было подпускать к банку ни в коем случае. И вот – они пришли туда, ворвались в квартиру… А он был мертв. И это было все.

Теперь у нее возникло много вопросов. Сперва, когда все впечатления были свежи, она ничего не могла осмыслить, даже того факта, что Игоря убил кто-то не из их компании. Теперь все рисовалось в новом свете. «Почему он не открыл им дверь в первые два вечера? – спрашивала она себя. – Чего боялся? Ведь это могла быть и я – потеряла ключи, забыла что-то, приехала домой, передумала играть в казино… И что в таком случае? Я должна была мерзнуть на улице?! Он даже к двери не подходил, не спрашивал, кто пришел… Что это значит? Боялся чего-то? Так боялся, что даже из комнаты не вылезал, когда слышал звонок? Боялся и ждал? Именно в те дни, когда мы пытались его убить? Теперь его поведение становится яснее… Да какое там яснее, ни черта не видно! – Она залпом допила остывший кофе. – Как могли совпасть два намерения убить его?! В один и тот же день! Точнее – в одни и те же три дня – ведь у нас было три попытки, и в первые два раза он тоже боялся, ждал кого-то… Как нарочно! Как нарочно все придумано, чтобы нас запутать! С одной стороны – прекрасно получилось. Я чиста, Саша чист, Лена ни при чем. Никто его не убивал. Деньги мы получили. Я расплатилась с долгами, Саша у меня на глазах порвал мою расписку. Огреб почти шесть тысяч, с процентами, негодяй… Но мне уже было все равно».

«Итак, он кого-то ждал и боялся. Этот кто-то пришел, и он наконец открыл ему дверь. Или тот сам открыл ее. Тогда непонятно, почему Игорь не кричал, не сопротивлялся взлому, не вызвал милицию. Скорее всего, открыл дверь сам. Значит, больше тянуть не мог. Понимал, что придется поговорить с тем человеком. Тот человек вошел в его комнату, и дальше я достоверно знаю только две вещи: он уронил сигарету и убил Игоря. Нет, он сделал еще третье: что-то унес. Что?! Что, черт возьми?! Не помню… Не понимаю. Потом явились Лена и Саша. Надо спросить их, горел ли в квартире свет, когда они вошли. Почему это важно? – спросила она себя. И тут же ответила: – Известно так мало, что важно все. А прежде всего известно, что Игорь сидел при свете первые два вечера. А еще что? Что еще?»

«А больше ничего. Самого главного мы так и не знаем. Кто это был, зачем он убил и где он сейчас. Исчез навсегда? Или милиция его найдет? Да не все ли равно? Я чиста, я свободна, я не убивала, я даже не помогала убийце. Единственное, что я сделала – взяла деньги с общего счета. Но я имела на это полное право. И это не вызовет подозрений. Надо принять ванну, раздеться и наконец-то уснуть. Зачем я тогда сижу тут и мучаюсь?»

Ответ пришел сам – из ниоткуда, из тишины пустой квартиры, с темной улицы, из ее собственного больного, усталого мозга. «Мне страшно, я его боюсь. Не знаю, кто он, не знаю, как он сюда попал. Но я здесь одна. Мне страшно».

Звонок сорвал ее со стула. Она вскочила, а сердце покатилось куда-то вниз, в желудок. Понадобилось время, чтобы оно вернулось на место и бешено застучало. Первый взгляд она бросила на часы. Пять утра! Невероятное время для случайного звонка! Звонили в дверь. Она стояла, схватившись за спинку стула, с расширенными безумными глазами, обливаясь потом. «Ошибка… – твердила ее трусливая половина. Другая половина, трезвая и рассудительная, возражала: – Нет, не ошибка. Никогда и никто не звонил в дверь в подобное время. Звонят именно потому, что тут убили Игоря. Потому, что здесь ты. И звонит тот, кто все это знает. Иди к двери. Иди! Он все равно видел, что в квартире горит свет. Не притворяйся, что тебя здесь нет. Иди туда. Спроси, кто там». «А если он выстрелит через дверь? – плаксиво спрашивала трусливая Анжелика. А храбрая Анжелика возражала: – Пальнет? И разбудит весь дом? Иди. Он ничего тебе не сделает. Ты хотела узнать, кто здесь был, так вот тебе!»

Она преодолела себя, сделала несколько шагов по коридору. В это время снова позвонили. Девушка привалилась к стене, ее трясло с ног до головы. «Какой упорный… Не уходит, названивает… Я ему нужна. Что делать? Вызвать милицию?» Возможно, это было самое разумное, но вместо этого она сделала еще пару шагов и не подходя вплотную к двери, спросила слабым голосом:

– Кто?

– Лика, извини… – приглушенно донеслось оттуда. – Это Юра. Ты не спишь?

– А… – только и вырвалось у нее. Юра жил на той же площадке, его дверь была напротив. Этого парня она знала, пару раз говорила с ним. – Я не сплю. Сейчас…

Она отперла дверь и впустила смущенного гостя. Тот был одет по-домашнему – клетчатая фланелевая рубашка, спортивные штаны, тапочки. В руке, как заметила Анжелика, что-то было зажато. Проследив за ее взглядом, Юра протянул ей маленькую яркую коробочку:

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24 
Рейтинг@Mail.ru