Анна Малышева
Разбитые маски
– На десерт мороженое с фруктами, кофе и ликер. Есть у вас приличный ликер? – спрашивала Камилла, несколько брезгливо и в то же время повелительно.
Оказалось – есть. Официантка удалилась в восторге – это было видно даже по ее узкой, подрагивающей спине. Барменша оживилась. Из-за занавеса кто-то выглянул и тут же скрылся. Эта пышная дама внесла живую струю в сонную одурь полуденного ресторана.
– С удовольствием с тобой пообедаю, – сообщила Камилла, как будто раскрывая большой секрет. – Составлю компанию. Не против?
– Да я вовсе не…
– Не хочешь есть, – закончила за нее фразу та. – Бережешь фигуру? Да ну, к чему уродоваться, кому это нужно? Только не Илье.
Ольга тем временем успела осознать всю щекотливость ситуации. Она, нынешняя любовница Ильи, сейчас будет обедать с его бывшей пассией. И та, судя по всему, прекрасно знает, до какой стадии дошли их отношения. Знает или нет?
Камилла быстро разрешила ее сомнения. Она пустилась в рассуждения о мужчинах и мимолетно коснулась вкусов Ильи.
– Они сами не знают, чего хотят, – доверительно говорила женщина. – Одно время им нравятся блондинки, потом брюнетки. Сперва полные вроде меня, потом худые. Ну, такие, как ты. Мужики все одинаковые, в том смысле, что их тянет на новенькое. Илья не исключение. Она закурила и весело добавила, что даже не думала на него обижаться, когда они расстались.
– Это же я настояла на том, чтобы разбежаться, – пояснила она. – Зачем это мне, боже мой! У меня семья, трое детей, хороший муж… А когда я с Илюшей связалась, на хозяйство уже времени не хватало. А семейка у меня любит поесть. Мы все вот такие!
И она самодовольно провела ладонями по бедрам. Казалось, пышные формы были для нее источником гордости, а не грусти.
– А где вы встретили Илью? – осторожно осведомилась Ольга. Ей впервые удалось вставить словечко. И никак не удавалось заставить себя перейти на «ты».
– У себя на работе, – ответила та, достав пудреницу. Критически осмотрев лицо, добавила: – Ворвался сейчас, разорался, всех разбудил. Помогите ему! Торопится, женщина его ждет в ресторане! Вчера вернулся из своей Германии и уже успел найти подругу.
Ольга смутилась и тут же засмеялась. Камилла ее забавляла. Никакой ревности она больше не чувствовала, да это было бы глупо. У той было право первенства, и она им никак не пользовалась. Беседовала с Ольгой, будто с подружкой, и самое лучшее – не спрашивала, куда подевался ее муж. Вероятно, решила, что Ольга просто завела роман на стороне.
– Я оттуда сбежала, когда поняла, что меня сейчас запрягут, – пояснила Камилла. – Его там и без меня обслужат, дело-то пустяковое, сделать несколько бумажек. Много шума из ничего, буря в пустыне! Он всегда врывается, как броневик, даже если ему нужно прикурить.
Она с интересом повернула голову и возбужденно заметила:
– О, нам что-то несут! Сама посуди, какой мне интерес сидеть в конторе и париться в духоте! Уже с утра было ощущение, что я вот-вот утеку в собственные туфли! Кондиционер сломался еще вчера, а эти сволочи его до сих пор не починили. У меня кабинетик – шесть метров.
Помещаюсь там только я и компьютер. К вечеру голова становится квадратная, как монитор. О, салатики!
И она с наслаждением взялась за салат. А вот Ольга никак не могла заставить себя что-то съесть. Странно – чем аппетитнее соседка по столику уминала свою порцию, тем более отвратительной казалась ей еда. Что это – отголосок старой ревности? Или просто нервная реакция?
– Илья сказал, у тебя все уладилось, – сообщила Камилла. Ее яркие, жирные губы блестели, как давно немытая посуда. Ольга подавила слабый приступ тошноты.
– Да, в общих чертах, – уклончиво ответила она.
– Твой процесс закончен?
Она кивнула. Ей было неприятно, что собеседница осведомлена о таких деталях. Если она заговорит о Виталии… Но Камилла только оглядела свою тарелку, почти опустевшую.
– Сейчас принесут горячее. Ты не боишься баранины? Некоторые это мясо не любят, а вот я ее обожаю! Жестковато, но что с того?
И без перерыва поведала, что с детства обожает восточную, экзотическую, на московский взгляд, кухню. Наверное, сказывается кровь, заметила она. Ольга узнала, что Камилла родилась и выросла в Узбекистане.
– Илья любит экзотических женщин, – сказала та. – Или любил, уж не знаю! Но все-таки это довольно странно, что он на тебя запал.
Все в ней – одежда, выражение глаз, бесцеремонные речи – вызывало в Ольге чувство неприязни. И тем не менее она не могла зажать уши, встать и уйти. Она начинала понимать Илью – Илью той поры, когда он увлекался Камиллой. Она в самом деле могла зачаровать – именно этой пряной необычностью.
– Сейчас он придет, – сообщила та, нетерпеливо оглядывая приближающуюся официантку. Девушка натужно, но в то же время с профессиональным изяществом несла тяжелый, уставленный тарелками поднос. – Наверное, нужно было все заказать на троих, но раз уж у него так изменились вкусы… Не знаю, что он теперь ест.
Но сказано все это было без тени ревности и неприязни. Ольга даже позавидовала этой женщине. Хорошо бы научиться воспринимать свою жизнь так же – без трепета, без страсти, с философским спокойствием. Муж, любовник, друг – все пройдет мимо, останешься только ты, наедине со своей душой, со своей натурой. Все остальное – неважно.
Она снова взглянула на часы. Зрелище поставленных перед нею тарелок с кусочками темного мяса, картофелем фри и приправами оставило ее равнодушной. Зато Камилла настолько ушла в процесс, что совершенно позабыла о своей собеседнице. Она впервые замолчала, а Ольга получила возможность подумать. Илья прислал к ней свою прежнюю любовницу. Ему прекрасно известно, что она хорошо знает об их старых отношениях. Как это понять? Пора ему появиться – она ждет почти полтора часа – намного дольше, чем он обещал…
Ольга постоянно поглядывала на дверь, но когда вошел Илья, в первый миг его не узнала. Она как будто увидела его впервые – настолько незнакомыми показались его глаза, залысина, сама манера держаться. Илья пустым взглядом обвел ресторан, увидел женщин, подошел, криво опустился на стул. Ей подумалось, что он пьян. Его пошатывало из стороны в сторону, и казалось, что он с трудом сохраняет равновесие.
Камилла встретила его сияющей улыбкой:
– Наконец-то!
– Ты о чем? – спросил мужчина, ставя локти на столешницу. Ольгу он как будто не видел – смотрел только на свою старую знакомую.
– Мы тебя давно поджидаем!
– В самом деле, давно?
«Он пьян, – подумала Ольга. – Напился в конторе, а теперь безуспешно пытается это скрыть».
– Я не так уж опоздал, – сказал Илья, заглянув под обшлаг рукава. Видимо, он пытался найти там часы, но так и не разглядел циферблата. Зато Ольга хорошо разглядела стрелку и цифры. Он опоздал. Явился куда позже, чем обещал, и теперь ясно почему. Напился с приятелями. Напился в стельку!
– Однако, – критически сказала Камилла. При этом она явно наслаждалась всем происходящим. И то и дело метала косые взгляды в сторону Ольги. – Где ты успел так нажраться? Кто тебя напоил?
– Не твое дело, – ответил тот.
– Может, не мое, но здесь сидит женщина, которой ты обещал…
– Да замолчи ты!
– Молчу, – неожиданно кротко ответила Камилла. – Однако ты меня попросил кое о чем…
– Сама знаешь, что внакладе не останешься, обед за мой счет, – отрезал Илья. – Ради бога, замолчи!
Ольга слушала, не встревая в разговор. Ей казалось, что эти двое говорят о чем-то таком, о чем она не имеет ни малейшего понятия. Камилла снова достала пудреницу, слегка коснулась пуховкой выступающих скул. Придирчиво огляделась по сторонам. Она ждала, когда принесут десерт. Илья ничего не ждал – у него было такое застывшее лицо, как будто его заморозили в холодильнике и только что вынули, чтобы сделать немного помягче. Он пытался улыбнуться, но ничего не получилось.
– Что происходит?
Она услышала свой голос как будто со стороны. Камилла вопросительно подняла брови:
– Я лично жду десерт.
– Илюша, что с тобой? – Ольга больше не слушала эту женщину.
– Ничего особенного, – Илья наконец увидел ее. – Просто устал. Жара…
– От чего это ты устал? – бесцеремонно перебила Камилла. – Бумажки подписывать или стакан поднимать? Я даже знаю, с кем ты пил! Теперь кондиционер точно не починят!
– Ты не могла бы уйти отсюда? – неожиданно обратился к ней Илья. Голос у него был усталый и злой. Теперь Ольга не верила своим глазам – как она могла так обмануться! Пьян? Трезв, как никогда! От него совсем не пахло, Илья сидел прямо, а его глаза… Они были усталыми, почти больными, но ни в коем случае не хмельными.
– Что ты сказал? – недоверчиво переспросила Камилла.
– Я говорю, что тебе лучше бы уйти, – повторил Илья. – Тебя ждут люди.
– Никуда не двинусь, пока не съем десерт, – решительно объявила женщина. Она возмущенно взмахнула вилкой, которую все еще держала в руке. Ольге показалось, что она хотела уколоть Илью зубьями, но вовремя остановилась. – Вот съем и пойду.
– Как хочешь, – он обреченно встал, оглядел грязные тарелки и выложил на стол несколько купюр. – Надеюсь, этого хватит. Оля, пойдем.
Она молча последовала за ним. На выходе не выдержала и обернулась. Камилла сидела бледная, злая и вертела в руках скомканную салфетку. Ольге показалось, что глаза женщины мокры, но тут ее мог подвести рассеянный, неяркий свет ресторанного зала.
Они вышли на улицу. После кондиционированной прохлады и полутьмы день казался обжигающим. Ольга сощурилась. Она едва поспевала за Ильей – тот решительно двинулся вверх по улице, не ожидая, пока его догонят.
На углу, возле светофора, они наконец поравнялись. Женщина слегка запыхалась. Она самовольно взяла спутника под руку, Илья при этом чуть повернул голову:
– Наглая баба!
– Я?!
– Она, конечно. Видит, что людям не до нее, но сидит, ждет продолжения шоу. Жирная гадина!
– Зачем же тогда… – Она торопливо пошла рядом с ним. Загорелся зеленый свет, они перешли улицу. – Зачем ты вообще ее ко мне прислал? Я бы дождалась тебя и так. Она ведь была твоей…
– Ну да, крутили любовь, – отрезал он. – Ты думаешь, для нее это что-то значит? Расстроилась, когда тебя увидела? Да у нее на сегодняшний день несколько любовников сразу. Что такое сантименты – она не знает.
– И все-таки, – Ольга с трудом приноравливалась к его широким, возбужденным шагам. Приходилось почти бежать. – Это было не совсем удобно. Мне, во всяком случае.
Он не ответил. И тогда она решилась спросить, что с ним все-таки случилось.
– У тебя такое лицо!
Неожиданно Илья остановился. Повернулся к ней, потер ладонью щеку. Его глаза стали растерянными – как будто до сих пор он двигался в лунатическом сне, а теперь проснулся посреди уличной толпы, не понимая, как тут оказался.
– Да? – переспросил он. – В самом деле? – И без перерыва добавил: – Знаешь, мне, наверное, лучше будет от тебя переехать.
Он зачем-то посмотрел на часы, на этот раз увидев циферблат и медленно двинулся дальше. В первый момент Ольга не смогла заставить себя двигаться. Переехать?
– Ты так на меня обиделся? – жалобно спросила она, догоняя его. Эта странная погоня на многолюдной улице походила на дурной сон. – Неужели все из-за того, что я не захотела ехать на курорт?
– Какой курорт? – искренне удивился Илья. – Ах, ты об этой глупости… Вовсе не из-за этого. Ты была права, разве я могу тебе указывать, куда ехать, что делать. Ты была совершенно права.
«Обиделся, и очень сильно, – поняла женщина. – Какой же он ранимый! Никогда бы такого не подумала!» Она пришла в отчаяние. Обидеть лучшего друга, единственного человека, который действительно хотел и мог ей помочь! Который уже столько сделал для нее! Который в конце концов… Только прошлой ночью…
Она схватила его за руку:
– Ну послушай, я прошу прощения! Я была неправа, нервы развинтились! И я очень благодарна за все, что ты для меня делаешь!
– Да не о чем говорить!
– Ты не можешь вот так просто взять и уйти!
Илья сильно, почти до боли сжал ее пальцы. Его рука была влажной и горячей.
– Езжай домой, – хрипло сказал он. – У меня сегодня еще столько дел! Вечером постараюсь забрать вещи, но ты особенно меня не жди. Могу и не успеть. Увидимся на днях, ладно?
Ольга подумала, что сейчас заплачет. Вот так нелепо все кончается? Так кончается долгая дружба, едва начавшийся роман? Что же у нее останется, если этот мужчина тоже уйдет, исчезнет? Опять пустота, сводящая с ума тишина по ночам, слишком широкая постель, одиночество, страшное чувство заброшенности, беззащитности? Он едва снял с ее плеч тяжелый груз и тут же взвалил его обратно. Ольга даже не успела перевести дух. Не прошло и двух суток, как она опять осталась одна…
– Прошу тебя, – почти беззвучно сказала она, толком не зная, о чем собирается просить.
Но он уже не слушал. Илья отпустил ее руку и теперь быстро удалялся, мелькая за спинами прохожих. Он почти бежал, полы его легкого пиджака развевались. Ольга стояла у обочины. Ладонь была еще влажна от его рукопожатия, во рту пересохло, в левом виске проснулся лихорадочный, частый пульс. Она смотрела ему вслед до тех пор, пока не потеряла из виду. Илья скрылся за углом.
Глава 4
Ольга едва переставляла ноги – они онемели, в ступнях появилась горячая, стреляющая боль. С того момента, когда Илья исчез, она бродила по городу, не останавливаясь, без цели, без намеченного маршрута. Куда ей было идти? Отправляться домой она не хотела. Одна мысль о столкновении с рабочими, которые с утра оккупировали квартиру, приводила ее в отчаяние. Денег не было, а значит, она не могла зайти в кафе, дать усталым ногам передышку. Напроситься к кому-нибудь в гости, позвонить знакомой? У нее не было настроения кого-то видеть, о чем-то говорить. Хотелось молчать, ни о чем не думать и плакать… Но разве заплачешь в толпе, где на тебя устремлено столько глаз!
И она ходила, ходила… Иногда спускалась в метро, бесцельно проезжала несколько станций, снова поднималась наверх. День клонился к вечеру, даже солнце начинало уставать. Ее лицо пылало, как в лихорадке, блузка на спине намокла от пота. Она купила бутылочку воды и выпила ее одним духом. Ольга говорила себе, что нужно возвращаться домой, и тут же спрашивала – есть ли у нее дом? Дом в том смысле, как его нужно понимать? Очаг, семья, убежище? Место, куда хочется возвращаться, где тебя ждут?
«Я никогда не почувствую эту квартиру своей, – думала Ольга, пересекая двор. – Никогда не стану настоящей хозяйкой. Ну, закончится этот ремонт, уйдут рабочие, я все вымою, отскребу, расставлю по местам мебель. И потом наступит вечер, когда мне уже не нужно будет ничего делать. И вот этот-то долгожданный вечер и будет началом настоящего ужаса. Потому что я представляла его совсем не так. Я думала – мы с Виталием усядемся за стол, накрытый чистой скатертью. Откроем бутылочку красного вина, зажжем красивые свечи. Я обязательно приготовлю утку с яблоками или с ананасами – как он любит и как люблю я. Поставим музыку, задернем шторы. Поцелуемся и поздравим друг друга с окончанием наших мук. И эти слова будут значить для нас намного больше, чем конец ремонта. А потом начнем новую жизнь – такую же новенькую, чистую, как наша квартира. И с того самого момента всерьез задумаемся о нашем будущем ребенке. Потому что ребенок должен быть, без него ни одна квартира не превратится в настоящий дом. А теперь? Чего я жду теперь? И жду ли вообще?»
Она так устала, что даже забыла взглянуть на окна своей квартиры. Если рабочие все еще там, должен был гореть свет, уже темнело. Но ей было все равно – там они или уже ушли. В любом случае, она больше не может бродить по улицам, как беспризорная собака.
Ольга остановилась перед дверью, вложила в замочную скважину ключ. Мельком подумала, что у Ильи тоже есть ключи от квартиры, он самовольно присвоил себе один комплект. Он может прийти за своими вещами, даже если ее не будет дома. И тогда они даже не попрощаются. У нее не будет ни малейшего шанса что-то объяснить, извиниться как следует, попросить о снисхождении… Вероятно, он все-таки подгадает, когда ее не будет дома. Илья не любитель сцен, и если он решил, что все кончено, все воистину кончено…
Замки были отперты, но дверь не открывалась. Изнутри кто-то закрыл ее на задвижку. Значит, в квартире все-таки были рабочие. Остались допоздна, хотя она столько раз просила не делать этого, соседи жалуются на шум…
Она услышала за дверью быстрые шаги, глазок потемнел, потом щелкнула задвижка.
В следующий момент она уже смеялась и плакала, спрятав лицо на груди у мужа. Ольга буквально повисла на нем, так что ему с трудом удалось закрыть дверь. Виталий гладил ее по волосам и бормотал что-то неразборчивое, просил успокоиться, предлагал воды.
– Господи! – воскликнула она, смутно различая сквозь слезы знакомое лицо. – Это в самом деле ты! Ты! Значит, она не лгала!
– Кто? – ему удалось увести жену в комнату и усадить на диван. Ольга вытерла слезы. Теперь ей удалось как следует разглядеть его лицо. Немного осунулся, слегка похудел и у него такой усталый взгляд… Но это был ее Виталий – прежний Виталий, живой, здоровый!
– Где же ты был? – произнесла она сакраментальную фразу, изо всех сил стараясь, чтобы в ней не прозвучал упрек.
Муж отмахнулся:
– Потом расскажу. Скажи лучше – как ты управлялась одна?
– Ох, я такого натерпелась, – мысли путались, слова терялись – Ольга была совершенно сбита с толку. Только что она была в глубоком унынии, а теперь не знала, как выразить свою радость. А также изумление – оно было ничуть не меньше.
– И этот ремонт, и Иркин судебный процесс… Ах, да ты же ничего не знаешь. – Она всплеснула руками. – Или знаешь?
Муж ничего не знал. Она торопливо, не пускаясь в подробности, рассказала ему все. Но процесс уже не волновал ее, казался чем-то давно минувшим, неважным. Ей хотелось говорить совсем о другом – о том, как она ждала его, искала по всей Москве, как верила, что он вернется, и как потом постепенно теряла эту веру…
А он постоянно перебивал, возвращая Ольгу к рассказу о суде. Когда Виталий узнал, что жена подписала мировое соглашение и пошла на все условия Ирины, он только развел руками:
– Да как ты могла! Какая глупость!
– Я знаю, что глупость, но ведь она бы от меня не отстала!
– Где же ты взяла деньги?
Ольга хотела ответить и запнулась. Только теперь она осознала, что в приоткрытой двери соседней комнаты отлично видна двуспальная кровать, застеленная на двоих. Смятые подушки, мужская рубаха на спинке стула, валяющийся на полу кожаный ремень – утром Илья поменял его на другой, более светлый.
Виталий тоже смотрел туда. Он пока ни о чем не спросил, даже не намекнул. Но Ольга понимала – поскольку он зашел в квартиру первым, то сразу осмотрел все комнаты. Хотя бы для того, чтобы убедиться – насколько продвинулся ремонт в его отсутствие.
«Там стоит сумка с вещами Ильи, – мелькнуло у нее в голове. – Он вчера привез ее от Костика. А на сумке, боже мой, на сумке, в кармашке, под пластиковым экранчиком – имя и фамилия владельца. Специально, чтобы не потерялась в аэропортах».
Муж все еще молчал. Его молчание было красноречивее любого вопроса. Он ждал, когда она все расскажет сама. И Ольга решилась:
– Это Илья мне помог расплатиться. Представляешь, явился в суд – будто с неба упал… – Ее голос звучал почти виновато. – Да он и в самом деле упал с неба – только что прилетел из Германии. Помнишь – он уехал, еще до того, как ты пропал?
Виталий не ответил. Он по-прежнему не смотрел ей в глаза – а Ольге было так необходимо встретить его взгляд – пусть гневный, недоверчивый… Она продолжала:
– Он приехал всего на несколько дней, – тут женщина изрядно покривила душой. – А свою квартиру, оказывается, отдал друзьям с маленьким ребенком. Он попросил об одолжении…
– Пожить здесь? – перебил Виталий.
– Да. Как я могла отказать?
– Значит, он тут ночевал?
– Но что в этом такого? – смутилась Ольга. Еще никогда она не чувствовала себя до такой степени лживой и развратной. Она слышала свой голос и думала, что ни за что бы не поверила, будь она на месте Виталия. – Мы сами жили у него, он столько сделал для нас… Как я могла отказать в такой малости?
– Переспать с ним – это, по-твоему, малость? – холодно спросил Виталий. – Там, на постели – твоя одежда. Ты вчера раздевалась там.
Удар был болезненным и точным. Она даже не успела возразить. Хотела солгать, нагородить кучу оправданий… Но не могла произнести ни слова в свою защиту. Ольга закрыла глаза, как будто это могло защитить ее от объяснений.
– Клянусь, это случилось всего один раз, – прошептала она, когда молчание стало совсем гнетущим.
Скрипнули пружины дивана – он встал. Ей показалось, что сейчас он уйдет, на этот раз навсегда, и женщина вскочила, цепляясь за последнюю соломинку:
– Ты не веришь? А где же был ты сам? С кем? Почему не нашел времени даже позвонить?!
Он бросил через плечо:
– Сейчас у меня уже нет желания что-то объяснять.
– А оно было?
– Не тебе бы устраивать сцены ревности!
Но Ольга ощутила небывалую храбрость. Сейчас от ее чувства вины не осталось и следа – она с пылающими щеками ринулась в бой:
– Не мне? Ты должен был дать мне хоть какую-то надежду! Чтобы я знала, что ты жив, чтобы ждала, и не было этих сомнений! Да, я не железная, я сомневалась, я думала… Чего я только не думала! А после четырех месяцев молчания ты приходишь и упрекаешь меня за то, что я один раз оступилась!
И видя, что ее речь как будто производит впечатление, Ольга выложила последний козырь:
– Ты даже нашел время, чтобы позвонить Ирине! Почему, в таком случае, не позвонил сперва мне?!
Он резко обернулся:
– Что ты плетешь? Я не звонил никому! Я только что приехал!
– Откуда?
– Она сказала, что я ей звонил? – фыркнул Виталий. – Бред! После всего, что она устроила, у меня не было такого желания! Что она тебе сказала? Когда вы виделись?
Ольга растерялась.
– Вчера утром, – ответила она наконец. – Она подкараулила меня у подъезда и сказала, что ты звонил ей накануне, спрашивал о дочке… И просил ничего мне об этом не говорить.
– Ложь! – отрезал Виталий. – От начала и до конца. После развода я с ней не общался. Ни разу.
– Но зачем же она солгала? – воскликнула Ольга. – И как вовремя! Как будто знала, что ты объявился! Ведь ты вернулся почти тут же после ее звонка!
– Не знаю, зачем Ирка тебе наврала! – бросил Виталий. – И никогда не знал, зачем она выдумывает свои дикие истории! У этой дряни поразительное чутье! Может, она все-таки почувствовала, что я…
Он замолчал. Сделал несколько шагов, исчез в спальне и со стуком закрыл за собой дверь. Ольга оцепенела. Он никогда не уходил от нее в другую комнату. Прежде – никогда.
Она заставила себя подойти к закрытой двери. Ноги не слушались, коленные суставы были как будто свиты из мягких веревок. Женщина приоткрыла дверь. Виталий стоял у окна, спиной к ней, заложив руки за спину. Обернулся, смерил жену каким-то странным взглядом. Снова уставился в окно.
Начинало темнеть, а в комнате горел свет. «Что он там видит? – подумала Ольга. – Ничего. Он снова уйдет из дома или выгонит меня. Почему все так совпало, почему он не вернулся хотя бы днем раньше! Еще вчера утром я ждала его, как в самый первый день!» Она снова кривила душой, но не желала себе в этом признаваться.
– И долго это будет здесь стоять? – не оборачиваясь, произнес Виталий. Голос звучал как-то нехорошо. Спокойно и вместе с тем яростно. В нем чувствовалось подавленное напряжение.
– Что? – робко переспросила женщина.
– Его сумка!
Ольга поняла, схватила сумку Ильи, торопливо запихала туда все, что тот успел распаковать. Это не заняло много времени. Она задернула молнию, и Виталий обернулся на этот звук.
– Это все, или он расположился здесь с комфортом?
– Все, – подтвердила она. – Может, кое-что осталось в ванной… Я сейчас все соберу.
– Где он сам, кстати? – Его ярость то и дело прорывалась наружу, как будто язык пламени из окна загоревшегося дома. – Почему не пришел с тобой?
И тут она сама задала себе этот вопрос. Ольга была поражена, что еще может думать о ком-то, кроме себя и Виталия. И тем не менее этот вопрос не давал ей покоя. Почему? Еще утром Илья был в великолепном настроении, обсуждал планы на будущее и не собирался бросать свою новую подругу. А за какой-то час – за то время, пока она ждала его в ресторане, – все переменилось. Илья вернулся совсем другим человеком и заявил о разрыве отношений. И даже не обещал новой встречи. Не забрал свои вещи…
«Он знал». Это прозвучало в ее голове, как будто кто-то вдохнул ей в ухо эти два слова. «Он узнал».
– Ну так что? – Теперь Виталий говорил почти издевательски. Он пытался улыбаться, но эту улыбку Ольга хорошо знала. Улыбка означала, что хозяину совсем невесело и хочется с кем-то поссориться. В данном случае – с неверной женой.
– Что? – встрепенулась она.
«Он знал».
– Послушай, когда ты вернулся?
Виталий даже растерялся – настолько деловито она об этом спросила.
– Во сколько ты сюда пришел? – повторила Ольга. – Хотя бы эту тайну можешь открыть?
Виталий машинально сказал, что никакой тайны тут нет. Он пришел сюда около трех часов. Рабочие впустили его, а то пришлось бы ждать на лестнице.
– Разве у тебя нет ключей?
– Я их потерял.
– Значит, ты появился в три?
Ольга нахмурилась. В три часа они давно уже расстались с Ильей, и она бродила по улицам – потерянная, ошарашенная, голодная. Ее версия не оправдалась – Ольга предполагала, что Илья мог позвонить на квартиру, чтобы сделать очередные распоряжения мастерам, и случайно наткнуться на Виталия. Тогда бы это все объяснило. В том числе его беспричинную панику, странный взгляд и неожиданный разрыв отношений. «Но значит, он никак не мог наткнуться на Виталия… И все-таки – знал? В самом деле? Откуда Илья мог такое знать?»
– Кто знал, что ты вернулся? – спросила она. – Ты никому не звонил?
– Да никому, – в сердцах бросил он. – Ты все-таки принимаешь меня за дурака! Я прямо спрашиваю, почему твой любовник не явился сюда с тобой, а ты выясняешь, кому я звонил, когда я пришел! Не заговаривай мне зубы!
– Странно, – все также задумчиво, чуть отстраненно протянула она. Уколы больше не достигали ее. Ольга была всерьез озадачена. – Мне кажется, что Илья каким-то образом узнал о твоем возвращении. Еще утром между нами не было ни слова насчет того, чтобы расстаться…
Она сказала это, вовсе не думая о том, как странно звучат эти слова. Ни жалоба, ни хвастовство, даже не признание в неверности. Простая констатация факта. Просьба о помощи.
– А после полудня он вдруг сказал, что больше сюда не вернется, а за вещами заглянет как-нибудь попозже. Это «как-нибудь» звучало как «никогда».
– Какая жалость! – насмешливо протянул Виталий. И она подумала, что иногда он умел быть очень противным. Пока муж считался пропавшим, она вовсе не вспоминала о его недостатках. А теперь ей показалось, что их даже больше, чем прежде.
– Так знал он или нет? – спросила она. Вопрос адресовался не столько мужу, сколько себе самой. Но ответил на него Виталий.
– Знал или нет, он удачно выбрал момент, чтобы свалить, – раздраженно бросил он. – Надеюсь, он свое обещание сдержит и больше сюда не явится. Хорошо бы знать, куда отвезти сумку. А, ладно, заброшу к нему на квартиру. Жильцы ему передадут.
Ольга нерешительно покачала головой:
– Стоит ли так злиться? Во всем виновата я, со мной и разбирайся. А он… Очень мне помог.
– Да, он вообще идеал! – фыркнул Виталий и вырвал сумку из рук жены: – Так и будешь с ней стоять?
Он распахнул шкаф и бросил сумку на дно. А потом заявил, что дьявольски голоден, страшно устал, и если она немедленно его не накормит – он пойдет ужинать куда-нибудь еще.
Такого Ольга допустить не могла. Чтобы он ушел, едва вернувшись? Она отправилась на кухню и, преодолевая усталость, попыталась приготовить более-менее праздничный ужин. Насколько позволяли скудные запасы продуктов, конечно. «Что бы я делала, если бы не Илья? Все покупал он. И уж конечно, в мыслях не держал, что покупает еду для Виталия!»
Мысли вернулись в прежнюю колею. Илья был хозяйственным человеком и, похоже, в самом деле собирался обосноваться в ее доме надолго. «Никак не меньше, чем на две недели, судя по сделанным запасам! – подумала Ольга, открывая банки с маринованными овощами, нарезая кусочками курицу, заглядывая в кухонные шкафчики. – Чего он только не накупил! И вдруг… Что же произошло, если Виталий тут ни при чем? Мог он узнать о его возвращении стороной?»
– Надеюсь, ты известил своих родственников, что вернулся? – крикнула она, высунувшись в коридор. – Твоя сестра вся извелась!
– Как раз сейчас этим занимаюсь, – донеслось из комнаты. – Пытаюсь дозвониться.
– То есть? – Ольга ошеломленно заглянула в комнату. Виталий полулежал на диване и раз за разом набирал номер, негодуя на старый телефонный аппарат. – Ты хочешь сказать, что до сих пор никому не позвонил? У тебя же был целый день!
– Занято, – пробормотал он. – Или телефон сломался. Не учи меня жить, ладно? И скорее что-нибудь приготовь, я умираю от голода!
Она только покачала головой. «Этого я тоже не понимаю. Можно было спокойно дожидаться моего возвращения, тем более что он не знал, как меня найти, где я. Но не позвонить родне? И вообще, черт возьми, где он был?! – Ольга выругала себя – и от всего сердца. – Почему он увиливает от ответа? Все время сворачивает куда-то в сторону, явно не желает об этом говорить. Но заговорить ему придется! Пусть называет меня как угодно, может, я того заслужила. Пусть даже поссорится с Ильей. Но ему не удастся так просто войти сюда, обуть домашние тапочки, потребовать ужин, ванну и вечернюю газету. Сперва придется кое-что объяснить!»
Однако ужин она все-таки приготовила. Салат был недосолен, хлеб подсох, а жаркое слегка подгорело – Ольга забыла его помешать. Но Виталий ничего этого не замечал. Он жадно ел, и она впервые увидела на его лице удовлетворенное выражение. Как будто все проблемы наконец решились сами собой. Зато у нее не было никакого аппетита – и это после подобного дня…
«Сегодня я второй раз наблюдаю, как кто-то ест, и не могу проглотить ни кусочка, – она вспомнила Камиллу. – Так что же все-таки произошло с Ильей? Почему он так переменился? И на нее тоже, между прочим, сорвался. А собственно, за что? Всего-навсего за навязчивость. Но разве он прежде не знал ее характера?»
– Когда ты поужинаешь, я задам тебе один вопрос, – сказала она, наблюдая за тем, как муж ест.
Виталий искоса на нее взглянул:
– Догадываюсь какой. Незачем ждать, когда я закончу. Могу ответить прямо сейчас.
– Тогда отвечай. – Она напряженно улыбнулась, пытаясь держать себя в руках. – Может, для тебя это и пустяк, но для меня эти четыре месяца были кошмаром! Наверное, худшим временем в моей жизни.
