Анна Круглова
На вулкан!
– Кадэк, долго еще?
– Мы на половине пути. Не беспокойтесь, у нас есть время. Сейчас 5 утра, рассвет в 6.
Мы обреченно продолжили путь. Металлический вкус во рту усилился. Вкус к жизни особо не чувствовался. Возможно, металлический вкус во рту и есть вкус к жизни. Один из фонариков сломался, у Кадэка оказался запасной. Кофейный чифир перестал плескаться легким прибоем, а трансформировался в штормовые кофейно-чифирные волны, которые грозили в ближайшем будущем покинуть пределы желудочной гавани.
– Кадэк, нам нужен перерыв!
– Окей, ноу проблем.
Постояли, отдышались.
– Долго еще?
– Еще 30 минут. Мы почти пришли.
Двинулись опять. Иногда мы обгоняли тяжело дышащие компании, иногда тяжело дышащие компании, топоча вразброд, обгоняли нас. В голове крутился мем:
– Я не справлюсь!
– Больше уверенности!
– Я уверен, что не справлюсь!
Иногда было страшно, что тот, кто идет впереди, оступится, упадет, кубарем покатится по склону и прихватит за собой всех, кто идет ниже. Иногда попадались бодрые старушки в шортах. Даже тусклого света фонарика было достаточно, чтобы увидеть, насколько они загорелы, длинноноги, устремлены ввысь и не имеют проблем с отдышкой, учащенным сердцебиением и мотивацией. Скорее всего, каждую неделю взмахивают на новую гору. Это был европейский тип старушек-путешественниц, которому взобраться на вулкан, что нашей российской старушке в «Дикси» за творогом по акции сгонять. Они не спрашивали, долго ли еще, не ныли, что нужно отдохнуть, не спотыкались на каждом шагу, а рысью неслись к вершине. Им нужен рассвет!
– Кадэк, сколько еще?
– 10 минут.
В голове навязчиво крутилась песня «Пони девочек катает, пони мальчиков катает, пони бегает по кругу и в уме круги считает».
Последние минуты мы почти ползли, цепляясь за куски застывшей лавы и пучки травы. Рассвет нужен не только бодрым старушкам.
Вот и вершина! На вершине стояли несколько скамеек, палатка с кофе и сотня-другая туристов-любителей рассветов. Кадэк расстелил для нас полиуретановый коврик и пошел организовывать завтрак. Каждому человеку, достигшему вершины, полагалось по два вареных яйца и сэндвич с бананом. Сто человек вокруг нас дружно жевали яйца, сжимали в руках сэндвичи с бананами и ждали восхода солнца. Гиды в оранжевых куртках разносили подносы с завтраком тем, кто взобрался позже. Местная балийская бабушка бродила между туристами и пыталась продать браслетики из вулканического туфа. Как она забралась на высоту 1700 метров? Как спустится? Может быть, она живет прямо на вершине? Трудно представить, что она, как европейские старушки, носится туда-сюда каждый день.
Между туристами сидели дикие голодные обезьяны и ждали подачек. Рассвет их не интересовал. Они знали, что одно из местных развлечений – приготовление яиц и бананов на пару, исходящем из разломов вулкана, и ждали удобного времени, чтобы украсть пару яиц и сэндвичей. После того, как завтрак был съеден, все стали фотографироваться, потому что начало рассветать. В основном делали классические селфи поодиночке, парами и группами, но были и затейливые вариации. Балиец фотографировал шапку на фоне гор, рассветной дымки и восходящего солнца. Либо он очень любил свою шапку, либо работал рекламщиком и ради удачного кадра специально взобрался на вулкан. Чего не сделаешь для повышения продаж головных уборов. Мускулистый парень пытался сфотографироваться в воздухе в позе «упражнение планка». Он методично вставал в планку и затем подпрыгивал, на доли секунды зависая параллельно земле. Получив удачный кадр, не угомонился, а встал вертикально и начал подпрыгивать таким образом, чтобы параллельно земле были только ноги. Его следующей целью было сфотографироваться в виде «упражнение уголок». Спутницу прихотливого парня, вынужденную фоткать его в разных позах, было жаль. Смотреть на рассвет ей было некогда.
