Антон Кун
Красивый и чайлдфри
Но и прохладная вода была для Алисы сейчас хороша. Она освежила и сняла напряжение.
Лёжа в кровати, Алиса подумала про то, что завтра она встретится с хозяином геста и, возможно, сразу переедет. Хотя нужно сначала посмотреть комнату. С другой стороны, Танечка не стала бы брать номер телефона хозяина, если бы жильё было не подходящее. Всё-таки они с Танечкой знакомы уже много лет, и хорошо знают привычки друг друга.
Прежде чем уснуть, Алиса подумала, что на завтра у неё запланирована фотосессия с Еленой, и встреча с хозяином геста. А между ними есть время, значит, она покатается на волнах. Можно будет даже взять кайт и покататься с ним. Хотя можно и без парашюта – просто на доске для сёрфинга.
Глава 5
Утром вставать не хотелось, но нужно было спешить на завтрак. Завтрак в гостинице был рано. К восьми часам многие блюда уже заканчивались – Алиса в этом убеждалась не единожды. Вариант обслуживания был организован по системе «шведский стол». Поэтому гости, которые приходили первыми, быстро съедали всё самое вкусное.
Договорившись с собой, что если захочет, то после завтрака ещё подремлет, Алиса встала, привела себя в порядок и спустилась в столовую.
Народу было много, и Алиса порадовалась, что поднялась пораньше. Взяв поднос, она пошла вдоль длинного стола, на котором размещались блюда на выбор.
Первой на разносе появилась чашка с супчиком – он был мутный, но пах вкусно. Потом Алиса положила в тарелку что-то мясное – это блюдо брали особенно активно. К мясу добавила тушёные овощи. Взяла рисовые булочки, несколько пластиков сыра, фрукты – маракую, арбуз, папайю, манго, красного дракона, ещё что-то. Больше на разносе места не было. Алиса отнесла его на столик и за кофе пошла во второй раз – кофе тут всегда был вкусным. По пути налила ещё и апельсинового сока.
– Ого! И ты всё это съешь? – услышала Алиса, когда осматривала разнос, соображая, с чего начать.
Взяв стакан с соком, она подняла взгляд. Рядом стоял Глеб.
– А почему нет? – спросила Алиса.
– Просто ты такая… Не знаю… тонкая. Куда в тебя всё это вместится?
– Вместится! – заверила Глеба Алиса и поднесла стакан к губам.
Пила сок она медленно, с таким выражением удовольствия, что Глеб смутился.
– Пойду тоже выберу себе что-нибудь, – сказал он и отправился к Артурчику, который в это время изучал меню.
Алиса проводила его взглядом и развернула разнос так, чтобы перед ней был суп, и взяла ложку.
Суп был с морепродуктами, и он был вкусным. Чашка опустела быстро. Алиса даже подумала, не взять ли добавки. Но решила сначала попробовать мясо с овощами.
Тарелка ещё не освободилась и наполовину, как Алиса почувствовала, что уже сыта. Но мясо оказалось таким изумительным, что остановиться было невозможно.
Когда закончилось и мясо с овощами, а жижка полностью вычерпана рисовой булочкой, Алиса была уже не просто сыта, она объелась. Но перед ней в тарелке, источая аромат, зазывно поблёскивали сочными гранями кусочки фруктов.
Алиса вспомнила, как мама ставила на стол тарелку с покупными яблоками и грушами.
«Да! Тут фрукты другие!» – мысленно ответила она маме и наколола на вилку дольку манго.
«Фрукты – это не еда, – повторяла она, не спеша поглощая сочные кусочки. – К тому же вполне возможно, что завтра я уже буду готовить себе сама. И покупать продукты тоже буду сама, так что… А тут завтрак входит в стоимость номера».
Через некоторое время оставался только кофе, который уже точно не еда. И тогда, неспешно потягивая его, Алиса оглядела столовую. За год здесь ничего не изменилось. Всё те же деревянные столики, они были разных размеров – и на одного посетителя, и на двух, и на четырёх, и длинные, рассчитанные на большие компании. Всё так же в горшках и вазонах зеленели растения. Всё так же несколько гостей предпочитало завтракать на балконе – там столики были со стеклянными столешницами, а стулья – плетёными. Казалось даже, что и гости те же самые – большая часть китайцы, вьетнамцы и, конечно же, европейцы. Так только, одежду поменяли да лица…
Кофе закончился. Идти за добавкой было лень. Сидеть за столиком с грудой грязной посуды не имело смысла. И Алиса вспомнила, что договаривалась с собой, что подремлет чуток.
Она встала и не спеша направилась в номер. Когда проходила мимо столика, где Глеб с Артурчиком тоже заканчивали завтракать, пожелала им приятного аппетита.
– У тебя на сегодня какие планы? – спросил Глеб, он выглядел немного помятым.
– Поеду на пляж, фотографировать Елену прекрасную, – вздохнула Алиса и добавила мечтательно: – А потом покатаюсь, опробую волну.
– Мы, наверное, тоже поедем на пляж, – неуверенно сказал Глеб и глянул на Артурчика.
Тот сделал вид, что не услышал.
– Там и встретимся, – сказала Алиса и вышла из столовой.
До назначенного Елене времени оставалось ещё два часа, добираться до пляжа на байке минут двадцать, так что час вполне можно было поспать. Или даже час двадцать…
Алиса поставила будильник и легла. Но сон не шёл. На душе почему-то было тревожно. «Возможно, потому что объелась», – решила Алиса.
Вспомнился разговор с мамой. Интересно, мама понимала, что бьёт в самое больное? Алиса и сама уже подумывала о том, что годы идут и, наверное, пора что-то делать. Но потом вспоминала своих бывших одноклассниц и одногруппниц и понимала, что нет. Была, конечно, Танечка, но это другое дело. Хотя чем жить с Михаилом, с его вечными придирками и занудством, то лучше одной.
И оседать опять же где? В Барнауле? Алиса не переносила зимой морозы, а летом – многочисленных комаров и мошек. Хотя даже не это останавливало её, а серость, недостаток солнца, неулыбчивые люди… Жить в Барнауле несомненно тяжелее, чем в том же Вьетнаме. Всё это скапливалось и оседало на душе плотной неприязнью. Нет, несмотря на то, что Алиса родилась и выросла в Барнауле, жить там постоянно она не хотела.
Можно было бы, конечно, поселиться в Муйне. Как Танечка с Михаилом, например, или как Эдуард. Но тут летом свои минусы. Летом во Вьетнаме становилось очень жарко. И скучно – потому что все друзья-сёрферы разъезжались в апреле… и до октября, до следующего сезона.
Танечка в это время рисовала картины и лепила сувениры, а Эдуард изучал, покупал, исследовал новые доски, ремонтировал кайты, крепления и старые доски. А работа Алисы зависела от людей, точнее, от их наличия. Ещё точнее, от желания этих людей фотографироваться. А таковых летом тут не оставалось совсем.
Алиса подумывала над тем, чтобы организовать какой-нибудь бизнес. Но бизнес хотелось такой, чтобы работали наёмные работники, а она могла руководить ими издалека, с морского побережья, например. И чтобы этот бизнес приносил хороший доход. Но никак не могла определиться, что это должно быть.
За размышлениями Алиса не заметила, как прошло время. Зазвонил будильник, нужно было вставать и быстренько собираться.
Алиса сомневалась, что Елена придёт вовремя и, скорее всего, её нужно будет ждать, но вот опаздывать самой… Хотя какого чёрта! Фотосессия бесплатная, так что подождёт!
Но уйдёт освещение и придётся фотографировать ещё раз. Нет уж! Если фотосессия не состоится, то не по вине Алисы!
Она встала, быстро надела шорты, футболку, бейсболку, обулась в тапочки-вьетнамки – придётся много ходить по песку, и вьетнамки будут удобнее босоножек, – закинула за плечи кофру с фотокамерой и вышла из комнаты.
Кофра для фотоаппарата была очень удобной, в форме рюкзачка. Кроме самой камеры внутри были деньги – не поменянные на вьетнамские донги доллары, паспорт и кредитка – их Алиса никогда не оставляла в номере. В дополнительном отделе лежали расчёска, зеркальце, влажные салфетки, небольшое полотенце – вытирать руки, чтобы не брать камеру мокрыми… В специальном отделе покоился смартфон. Алиса так и не купила местную симку. Поэтому смартфон пока был бесполезен, а, следовательно, выключен, Алиса сунула его в кофру скорее по привычке. Сбоку в сеточке торчала литровая бутылка с водой.
Можно было взять и полулитровую, но вода в ней быстро заканчивалась.
Ездить на байке с таким рюкзачком было удобно.
Когда Алиса припарковалась около прокатного центра, на волнах уже был народ – не так много, как вечером, но всё-таки. Она удивилась – обычно сёрферы подтягиваются где-то к часу, когда ветер становится сильнее. Но сегодня как будто что-то витало в воздухе, какое-то напряжение.
Среди тех, кто плавал в море, Алиса увидела Михаила с Танечкой. Они были без Софочки и пользовались случаем – Михаил учил Танечку новым трюкам с длинной доской лонгбордом.
Около пункта проката Эдуарда стояли и рассматривали кайты Глеб с Артурчиком. Эдуард что-то говорил им. Глеб слушал внимательно, а Артурчик недовольно хмурился. Одеты парни были для катания – в длинные шорты и в футболки с длинными рукавами.
Глеб увидел Алису и подмигнул ей, а Артурчик глянул, как на злейшего врага. Впрочем, сейчас Артурчик так смотрел на всех, даже на Глеба с Эдуардом.
Из дверей вышла Елена прекрасная. На ней было шикарное красное бикини, выгодно подчёркивающее красивые формы. Длинные волосы струились по плечам, придавая облику Елены некоторую незащищённость – точно выверенную.
Парни замолчали и повернулись к ней.
Довольная произведённым эффектом, Елена направилась к Алисе.
Алиса шагнула навстречу и тут…
…земля ушла из-под ног.
Земля ушла из-под ног не только у Алисы. Попадали парни, упали доски для сёрфинга, красиво расставленные на витрине прокатного центра. По стене здания поползла трещина и часть стены с шумом обвалилась, в небо взметнулся столб пыли.
Сердце Алисы заколотилось, как бешеное, она начала задыхаться, страх подскочил к горлу и сжал тисками, не давая ни вздохнуть, ни закричать.
Словно в кошмарном сне Алиса видела, как медленно поднимается Эдуард, как кричит что-то и машет руками в сторону моря… Как Глеб встаёт и смотрит на неё, и лицо у него бледное… Как Артурчик вскочил и тоже кричит, потом разворачивается, хватает первый попавшийся лонгборд из тех, что только что были на витрине, и бежит к воде.
Эдуард матерится, и Алиса наконец понимает, что же он кричит:
– Хватай, твою мать, доску и плыви в море! Если хочешь жить! Сейчас будет цунами!
– Какое цунами? – глухо, как будто из другой жизни спрашивает Елена.
– Землетрясение было! Будет цунами! Бери доску! – Эдуард протягивает Елене лонгборд.
Елена хватает его и бежит к морю.
«Это было землетрясение?» – не понимает Алиса. Встаёт. Эдуард суёт доску и ей тоже и толкает к воде.
– Беги! – командует он.
– Зачем? – удивляется Алиса. – Нужно же наоборот, подальше от воды. И повыше…
– Нужно в море!!! – страшно кричит Эдуард. – Только в море!
Он толкает Алису. Она смотрит на свой байк. Она тянется к нему, но Эдуард снова кричит:
– Ты жить хочешь?
– Хочу!
– Тогда беги к морю!
И Алиса подчиняется.
Она не понимает почему, но подчиняется.
Она хочет что-то сказать Эдуарду, но он не слушает. Он бежит рядом и подгоняет:
– Быстрее, твою мать, если хочешь жить! Нужно уйти в море как можно дальше.
Алиса не понимает зачем, но бежит.
Потом цепляет на ногу страховочный трос.
Потом ложится на доску и гребёт.
Гребёт.
Гребёт…
Гребёт!
Руки уже не слушаются, но Алиса цепляется за воду и отталкивает её назад. Она не понимает, зачем уплывать в море, когда по технике безопасности нужно садиться на байк и уезжать подальше от берега, но гребёт.
Большинство так и сделали – побежали к байкам. Алиса просто отмечает это, продолжая загребать воду.
Рядом на досках плывут Глеб и Артурчик, чуть дальше – Танечка и Михаил, с другой стороны Елена и Эдуард. Есть ещё люди… Кто-то с кайтами, кто-то с парусами, кто-то на лонгбордах. На воде остаётся не так много людей. В основном все бегут к байкам и уезжают, как, в общем-то и положено делать при землетрясении на побережье.
Мощный порыв ветра кладёт кайты и паруса на воду.
Потом начинается сильнейший отлив, и Эдуард кричит:
– Быстрее! Быстрее, твою мать! Нужно уйти на глубину!
И они гребут, обгоняя отлив…
А потом на горизонте появляется она – огромная волна.
Она несётся навстречу с бешеной скоростью, растёт прямо на глазах.
– Наверх! – кричит Эдуард. – Нужно попасть на верх!
И Алиса гребёт из последних сил. К счастью, отливом их оттащило очень далеко от берега, и волна ещё не успела образовать гребень.
И всё равно волна вздымается, подхватывает, словно щепки, сёрфборды с сёрфингистами и с огромной скоростью затягивает к небу.
У Алисы закладывает уши, её тошнит, у неё кружится голова.
Алиса больше не может грести, потому что доска становится почти вертикально.
Алиса вцепляется в неё мёртвой хваткой и кричит от страха.
Глава 6
Волна шла не с моря, как обычно движется цунами. Она наплывала вдоль берега.
– Так не бывает, так не бывает… Это сон… – повторяла Алиса и держалась за доску и руками и босыми ногами – вьетнамки смыло почти сразу.
Грести она больше не могла. Да это и не имело смысла – их затащило на гребень. Был момент, когда во время подъёма доска начала выскальзывать из рук, но Алиса вцепилась в неё мёртвой хваткой. И продолжала держаться. Ничто на свете сейчас не могло бы оторвать Алису от доски.
Было холодно и страшно. Нет, не так. Было очень страшно и до ужаса холодно. Было мало воздуха. Алиса ничего не соображала. Её тело действовало помимо воли. Вся жизнь, начиная с белковой клетки, плавающей в первичном бульоне, все предки, вся их способность цепляться за жизнь вышли на первый план, захватили Алису, подчинили её тело себе.
Это они сейчас цеплялись за доску, прижимались к ней. Это они, услышав окрик Эдуарда, развернули наверху доску лицом вперёд. Это они подгребли и, непонятно откуда взявшимся стропами от кайта и самим кайтом, скрепились с бордами Глеба и Елены, а те в свою очередь – с бордами Артурчика, Танечки, Михаила и Эдуарда, образовав гибкий хрупкий плотик.
Алисе было очень страшно. Но оттого, что друзья рядом, было капельку легче. Капельку, в огромном океане страха и ужаса.
Но этой мизерной капельки хватило, чтобы цепляться за доску и за жизнь изо-всех сил.
Волна была огромной.
Она неслась с бешеной скоростью.
Сверху казалось, что волна медленно наползает на сушу, поглощает города, леса, пустыни… Даже горы…
Поглощает одно за другим…
И не теряет своей силы и мощи…
Даже ниже не становится.
Волна несёт Алису вглубь материка.
Очень далеко вглубь.
Глава 7
Море. Что это мешает на спине? Рюкзак? Это кофра. Камера, наверное, промокла. Нужно будет посушить, а потом отдать в мастерскую. Пусть проведут техобслуживание. Байк, наверное, утонул. Жалко, хороший байк. Может, найду его потом по ленточке? Но тоже придётся сушить и ремонтировать. Может, даже двигатель перебирать. Его ведь наверняка залило водой. Нужно посмотреть мастерские в Муйне. Телефон в кофре…
Держаться!
Телефон не поможет. Он скорее всего мокрый и нет местной симки. Ещё один город. Это же город? Не может же это быть городом? Как быстро его накрыло водой. Уже сбилась со счёта, который. А что если я соскользну с волны? Меня тоже накроет?
Держаться!
Какой сильный ветер! Забавно, вода тащит вниз, а ветер сдувает назад, в результате мы остаёмся на самом верху. Только холодно очень. И кислорода не хватает. Должно хватить, я ведь почти не двигаюсь. А хочется уже.
Держаться!
Вещи не успела разобрать. Хорошо, что рюкзак застегнула. А то расплылись бы по всему Муйне, собирай потом. А так просто рюкзак нашла и всё. Он может даже из номера не выплывет. Нужно будет просто посушить. Хотя нет, нужно будет ещё и постирать от морской воды. Рюкзак-то не герметичный.
Держаться!
Родители расстроятся, когда узнают про цунами. Нужно будет позвонить им, сказать, что у меня всё в порядке. А вдруг уже по телевизору сообщили? Нужно позвонить, телефон…
Держаться!
Солнце высоко, а холодно. Почему? И ветер. Сдует вниз и что делать?
Держаться!
Надо же, уехали. Сняли гест и уехали… В самом начале сезона. Мне повезло. Или им повезло? Они знали про цунами? Или это совпадение?
Держаться!
Холодно. У меня хоть кофра на спине и футболка с шортами, а Елена в бикини. Лицо на фото будет синее, придётся ретушировать. Или фотографировать в другой день. А что поделаешь, форс-мажор, цунами…
Держаться!
Сколько времени мы уже на воде? Наверное, целую вечность. Хорошо, что я плотно позавтракала, а то тут обед не принесут, как в самолёте. И кафешек по дороге нет. Хотя есть, там, внизу…
Держаться!
Что там слева? Горы? Со снегом! Или облака? Нет, горы. Снежники. Какие высокие… А если нас выбросит на снег? А мы мокрые…
Держаться!
А как Танечка угадала с картиной. Только не угадала, что сёрфингистов будет семь. Да и не стоим мы, а лежим. Интересно, а что будет, если встать?
Держаться!
Солнце опустилось к закату. Мы всю ночь будем плыть? Мы обогнём весь земной шар и вернёмся обратно? Хорошо бы туда же… А вдруг на северный полюс, или на южный?
Держаться!
И этот голубь ещё… Голова отрублена, а сам жив. Как может быть жив голубь с отрубленной головой? Разве можно жить с отрубленной головой? Это же невозможно! А есть во что? В голову же едят.
Держаться!
Мы завернули? Солнце сместилось. Совсем в этих горах заблудилась. Обтекаем их… Надо же!
Держаться!
Волна стала меньше или мне показалось? Нет, показалось. Хотя… Горы закончились. Тогда что, там были Гималаи? Чушь! Этого не может быть! Это моя фантазия. Но мы действительно спускаемся. Что будет? Что теперь будет?..
Нужно держаться. Держаться!!!
Господи, помоги нам! Господи, помоги мне! Хоть я и не верю в Тебя. И не уверена, что буду верить потом. Но если Ты есть, помоги нам! Господи, что делать?
ДЕРЖАТЬСЯ!!!
Глава 8
Земля надвигалась. Волна уже изрядно потеряла скорость и высоту, она уже не перехлёстывала даже невысокие горы, а обтекала их, оставляя вершины сухими. Но хоть напор и уменьшился, он продолжал быть достаточно сильным для встречи с землёй.
Алиса с ужасом смотрела на приближающиеся деревья и камни. Измотанная многочасовым полётом на гребне цунами, она продолжала цепляться за доску, как за спасительную соломинку. По-прежнему обнимала её и руками, и ногами. Только теперь рядом с их хрупким плотиком плыли брёвна, ветки, разный мусор. Вода стала вязкой, тяжёлой от накопленного ила. И это ещё сильнее замедляло её движение, ослабляло мощь и давало шанс выжить. Хотя этот шанс был настолько призрачным, что и говорить о нём, думать о нём не имело смысла…
Но как не думать, когда всё естество Алисы хотело жить?!
Она изо всех сил цеплялась за доску. На протяжении нескольких часов именно это спасало ей жизнь. Когда, словно молитву, она снова и снова повторяла одно только слово: «держаться!».
И вот теперь неотвратимо приближались деревья и скалы, и Алиса не знала, что делать. Она гадала: успеет ли волна достаточно сбросить скорость… Или их разобьёт о камни… Или о деревья… Или они зацепятся за что-нибудь… Или волна погребёт их под слоем ила… Или они смогут выжить… Ведь не зря же столько времени…
Алиса хотела зажмуриться, чтобы не видеть стремительно приближающуюся землю. Хотела, но не могла отвести взгляд. Всё происходило как будто в кошмарном сне. Ей казалось, что вот сейчас она проснётся, и всё будет в порядке. Но волна несла и несла… Уже не так быстро и не так высоко, но от этого было ещё страшнее.
Алиса в который раз повторяла: «Так не бывает!».
Но так было. И Алиса ничего с этим поделать не могла. Ей оставалось только наблюдать и держаться…
Проскочили над деревьями… между деревьями… В какой-то момент Алиса подумала, что связанные кое-как сёрфборды зацепятся за макушку высокой сосны, но плотик обошёл дерево с одной стороны. А если бы начал обтекать с двух, то повис бы… И тогда всё закончилось бы…
Алиса не успела даже пожалеть о том, что не зацепились… Сломанная, словно спичка, сосна легла на воду… Зацепись они, уже запутались бы в ветках и гарантированно погибли бы.
Земля неудержимо приближалась. Лес остался позади, по правую руку возвышалась гора. Впереди расстилался пологий склон, поросший травой, среди которой торчали валуны и обломки скал.
– Подбери ноги! – прохрипел Эдуард.
Алиса, не задумываясь, подняла ноги на доску. Хотя ей это стоило труда – тело после многочасового пребывания в одной позе плохо слушалось.
В следующий момент по дну её сёрфборда проскребли камни. Алиса физически ощутила, как плавники начали зарываться в грунт, а потом обломились.
Рядом раздался крик боли, и Алиса догадалась, что кто-то не успел или не смог выполнить команду Эдуарда. И порадовалась за себя, что она успела.
Доска уткнулась в небольшой куст, Алису стащило с доски и окатило водой, перемешанной с песком, ветками, листьями, травой.
Окатило и схлынуло – основная волна, оставив после себя разрушения и мусор, пошла ниже по склону.
Алиса продолжала лежать, боясь пошевелиться. Казалось, если она встанет, то земля провалится, превратится в жидкую субстанцию, и Алиса утонет.
Алиса лежала, и её качало, как будто она всё ещё летела на гребне через материк.
– Нужно вставать, – снова прохрипел Эдуард, и Алиса удивилась, тому, как изменился его голос.
«Ну да, он же кричал, сорвал, наверное», – вяло подумала она.
– Нужно вставать, может быть вторая волна, нужно уйти повыше.
«Вторая волна? – мысленно ответила Алиса Эдуарду. – А разве в океане есть столько воды?»
Вслух она сказать ничего не смогла. Повернула голову и увидела Глеба. Его лицо было перекошено от боли. Он пытался повернуться набок, его нога, приподнятая над доской, кровоточила.
«Значит, это он кричал», – догадалась Алиса.
– Алиса, вставай! – приказал ей Эдуард. – И доску забери, чтоб не смыло! Пригодится ещё!
Шевелиться было очень больно. Болело всё тело. Болело невыносимо.
«Нужно двигаться», – пришла откуда-то мысль. А может, это кто-то сказал? Кто? Михаил? Да, это Михаил помогал Танечке подняться.
– Ты как? – раздался рядом голос Эдуарда.
Эдуард обращался к Глебу, которому удалось-таки сесть и пристроить ногу так, чтобы ничто не касалось раны. Икра была распорота, по ноге бежала кровь, вперемешку с грязью.
– Нужно промыть… – сказал Эдуард. Его голос звучал уже не так хрипло.
– Вода, – попробовала сказать Алиса и поняла, что и у неё нет голоса.
Как во сне она села, сняла рюкзачок, достала бутылку и подала Эдуарду. Потом открыла кофру и достала пропитанное морской водой полотенце. Всё это Алиса проделала на автомате, не задумываясь. Потому что рану нужно было обработать.
Эдуард аккуратно обмыл ногу и рану. Воду использовал очень экономно. В результате после всех манипуляций воды в бутылке осталось ещё с четверть.
Когда Эдуард начал перевязывать рану полотенцем, Глеб взял отставленную бутылку и допил остатки воды.
Эдуард аж остановился с полотенцем в руках. Он сидел и смотрел, как Глеб пьёт воду.
Алиса тоже смотрела, как Глеб пьёт, но сил что-то сказать или сделать у неё не было. Она автоматически взяла из рук Глеба пустую бутылку и так же автоматически сунула её в карман кофры.
Эдуард тоже промолчал. Он, нахмурившись, закончил перевязку.
Пока Эдуард обмывал ногу Глебу и перевязывал её полотенцем, Михаил, Танечка, Артутрчик и Елена поднялись.
Алиса тоже встала – с трудом. В первый момент стоять было очень непривычно и страшно. Потом, глядя на Артурчика, она начала, превозмогая боль, двигать руками и ногами – разгонять кровь.
– Артур… – позвал Глеб.
– Эд сам справился. Мне после Эда лезть не камильфо, – отозвался Артурчик и отвернулся, осматривая окрестности.
Алиса тоже огляделась.
Ниже по склону ещё бежала грязная мутная река – бывшая цунами. Но она на глазах теряла силу и мощь, на глазах превращалась из суперволны в реку, речку, речушку, ручеёк… оставляя след из поваленных и вырванных с корнем деревьев, мусора и ила.
С той стороны, откуда их принесло, темнел лес. Линия, где прошла волна выделялась чётко – деревья там были если не повалены, то поломаны. Если не полностью, то остались без веток.
Лесу впереди повезло больше – вроде и расстояние небольшое, а волна уже сильно ослабла, пока добралась до него. Поэтому он подвергся значительно меньшим разрушениям.
Чуть выше по склону была не тронутая сухая трава – сухая не только потому, что вода не дошла до неё и не намочила, но и потому, что осень. Здесь, в этом уголке мира, куда их занесло волной, царила осень.
Гора, на склоне которой их выбросило, была не самой высокой, какие видела Алиса. И встреться эта гора на пути полной силы цунами, та и не заметила бы её существования, но сейчас, на исходе волны, оказалась не по зубам водной стихии.
– Идти сможешь? – спросил Эдуард у сникшего Глеба.
Тот попробовал подняться и опереться на ногу. И чуть не упал. Его подхватили Алиса и Эдуард. Они были ближе всего.
– Берите доски и кайт, и пойдёмте. Нужно подняться повыше, а то не дай бог второй волной накроет…
– А будет вторая волна? – спросила Елена. Она уже посинела от холода и сильно дрожала.
Собственно, Алиса тоже дрожала, но осознала это только глядя на Елену. И теперь вместе с ней смотрела на Эдуарда и ждала ответа.
– Будет. В любом случае, лучше перестраховаться, – ответил Эдуард, поддерживая Глеба.
– Достало меня уже это! Скорей бы домой!.. – пробурчала Елена, высматривая, куда поставить ногу.
Эдуард ничего не ответил, он был занят тем, что помогал Глебу идти. Тот не мог наступить на раненую ногу, и прыгать тоже не мог. Отчасти потому, что мышцы задеревенели, отчасти потому, что усеянная камнями и колючками земля не была приспособлена для прыжков на одной ноге.
– Твою ж мать! – заругалась Елена, осторожно ступая босыми ногами по камням.
Её длинные волосы, такие шелковистые утром, теперь грязными космами спадали на малиновую от загара спину – целый день на воде, без солнцезащитного крема, в бикини давали о себе знать.
Здесь, неизвестно где посреди материка, в своём красном бикини, с обгоревшей спиной и синим лицом Елена выглядела уже не так сексуально, как прежде. Она с трудом тащила свою доску и порванный кайт со стропами. Было видно, как тяжело ей удерживать ношу трясущимися руками. Как больно ей идти. Как больно двигаться…
На самом деле Алису тоже колотило. И не понятно, от чего больше – от холода или накрыла реакция после стресса. Да и какая разница, когда зуб на зуб не попадает, а одежда насквозь мокрая и согреться негде.
Солнце клонилось к закату. «Это ж сколько времени мы были на воде?» – вяло подумала Алиса, выбирая, куда поставить ногу. Она вдруг вспомнила, что кроссовки так и не купила. Ну и что, что в магазине не было летних, сейчас вполне подошли бы и хорошие горные ботинки.
Мысленно выбирая в магазине подходящую обувь, Алиса пошла за Еленой.
Идти босиком по камням было больно. А нужно было не просто идти, а карабкаться в горку и тащить два длинных – около двух с половиной метров, и тяжеленных – килограммов по десять, сёрфборда – свой и Глеба – доску Эдуарда взял Артурчик. Но ничто на свете сейчас не заставило бы Алису бросить борды, ведь эти кусочки пластика спасали их жизни на протяжении нескольких часов. И если вдруг вторая волна… То пусть доски будут рядом.
Хотя Алиса понимала, что ещё раз такой полёт она не выдержит.
Когда начались деревья, идти стало немного полегче – трава там была ещё зелёная, а местами и вовсе рос мох. Елена обогнала Михаила с Танечкой, и Алиса увидела, что Михаил несёт два сёрфборда и буквально тащит на себе Танечку.
– Тоже поранилась? – участливо спросила Алиса, поравнявшись с подругой.
Слова Алисы словно послужили краником. Он открылся, и Танечка зарыдала в голос. Михаил не смог её удержать, и она без сил опустилась на землю. Закрыв ладонями глаза, Танечка раскачивалась и повторяла:
– Софочка! Моя Софочка!..
Алиса растерялась. Она совсем забыла про дочку Танечки и Михаила. Софочка осталась там… Алисе было очень жалко подругу, но она не представляла, чем можно ей помочь.
Михаил бросил доски и опустился на колени перед женой.
– Малыш! – прошептал он и попытался убрать прядь волос с лица Танечки.
Но она от этого прикосновения взорвалась и закричала:
– Не смей так называть меня! Это всё ты виноват! Это ты не пустил меня… Ты говорил, что любишь Софочку, что она твоя принцесса, а сам бросил её!
Танечка оттолкнула Михаила, вскочила и побежала вслед за Еленой.
Михаил растеряно посмотрел ей вслед и ответил Танечке, хоть она его уже не слышала:
– Я спасал тебя. Мне тоже больно, что Софочка осталась одна. Я вынужден был выбирать, и я спасал тебя.
Алисе впервые стало жалко Михаила, она впервые за всё время их знакомства была на его стороне, хотя Софочку тоже было жалко, и ещё жальче Танечку.
«Ещё один довод за то, чтобы не заводить детей», – подумала Алиса, похлопала Михаила по плечу и, сказав ему:
– Пойдём, – зашагала вслед за подругой.