Анна Каонаси
Лето ложится на твои плечи
Глава 1
Лейла Котова не была в деревне уже как семь лет с того самого момента, как умерла горячо любимая бабушка. И вот теперь, после не легкого года учебы в экономическом колледже, родители посоветовали ей съездить в деревню, отдохнуть, посмотреть бабушкин дом, все ли там хорошо, поскольку на семейном совете было принято решение продать дом. Отец с матерью не хотели ехать – у них аж с декабря была запланирована двухнедельная поездка в Турцию, от которой они ни за что не собирались отказываться. Оно и понятно, была бы запланирована эта поездка у Лейлы, она бы тоже не отказалась ни за какие блага. Поэтому, как ответственная дочь и, пожалуй, самый ответственный человек в их семье, двадцатилетняя Лейла, скрепя сердце, собирала чемодан, чтобы вскоре покинуть шумную Москву.
На перроне вокзала отец и мать девушки расцеловали ее, отец погладил пшеничные длинные волосы дочери, мать снизу вверх потянулась к ее шее, чтобы заключить в объятиях. Лейла была на редкость высокой и статной, и в колледже даже играла в баскетбол.
– Красавица моя! – растроганно прошептала мать, глядя в ее синие глаза, красиво оттененные длинными густыми ресницами. Лейла улыбнулась по–детски розовыми пухлыми губами и поцеловала мать.
– Все, давайте, отдохните в Анталье хорошенько!..
Вечером поезд сделал остановку на станции «Кузьмолово». Девушка вышла, вытянула большой красный чемодан и полной грудью вдохнула чистый воздух. Пустынное поле, дышащее разнотравьем, раскинулось перед ее глазами и далеко за ним угадывались деревянные постройки поселка Кузьмолово. Но Лейле нужно было ехать дальше в деревню с романтическим названием «Вечерняя», окруженную горами и вековыми соснами и березами.
Она осмотрелась. Через поле к станции, понуро опустив голову, шла лошаденка, запряженная в телегу. Повозкой управлял седой и маленький ростиком Дмитрий, троюродный дядя Лейлы. Девушка поднесла ладонь к глазам, закрываясь от бьющего в глаза предзакатного солнца.
– Дядя, здравствуйте! – с радостью в голосе крикнула она. Дядя подъехал, остановил лошадь и ловко спрыгнул с телеги. Он развел руки и, окинув племянницу изумленным взглядом, громко сказал:
– Лейка! Ты какая красавица стала! Ты погляди–ка!
Дмитрий восхищенно покачал головой и обнял девушку. Затем с легкостью он закинул чемодан в телегу.
– Но! пошла! – дернул он поводья, когда они оба уселись в повозку, дно которой было устлано мягким сеном.
– Ты сейчас вот что, Лейка, – сказал он дорогой, – чемодан твой в бабушкином доме оставим, я там все уже прибрал, печь натопил, чтоб сырость выгнать. Так что ничего тебе делать не нужно. Ты к нам пойдешь, у нас ведь праздник сегодня!
Лейла повернула голову на Дмитрия и только сейчас заметила на нем серый нарядный пиджак и белую рубашку под ним.
– А что за праздник?
– А Машка моя, младшенькая, замуж сегодня выходит! – радостно сообщил дядя.
– Ух ты! Поздравляю вас, дядя Дима!
– Ага, спасибо! Ну как? Не откажешься от приглашения?
– Нет, конечно! Почту за честь, – сердечно заверила Лейла.
Машку, свою троюродную сестру, она помнила совсем маленькой. Чернявая, кареглазая Машка была младше Лейлы на два года, значит, теперь ей восемьнадцать, не рано ли свадьбу затеяли? А может по залету замуж выходит? – подумала Лейла.
Подъехав к дому бабушки Лейлы, Дмитрий помог спустить чемодан на землю и сказал, что будет ждать девушку на улице. Лейла кивнула и вошла в тихий двор, в котором высились, закрывая одно окно, две березы. Дом бабушки, а теперь Лейлы, стоял на окраине поселка. Большой, добротный, с причудливо вырезанными рамами на окнах. Рамы вырезал еще дед девушки, здоровенный русский богатырь, видимо, статью и ростом она пошла в него.
Едва войдя в просторное помещение, девушка с облегчением стянула с себя джинсы и майку, и, расстегнув чемодан, извлекла из него сиреневое летнее платье из несминаемой ткани и летние белые боссоножки. Нарядившись, она, чрезвычайно довольная своим видом, подмигнула своему отражению в зеркале старинного платяного шкафа и вышла на улицу.
Подъезжая к высоким воротам дома Дмитрия, Лейла услышала нежный звук гармони и разноголосое пение гуляющих на свадьбе.
– О, дают! Молодцы! – цокнул Дмитрий.
Когда дядя и племянница вошли в калитку, сидящие люди за длинным деревянным столом все, как один обернулись и поприветствовали хозяина. Какой-то толстый, усатый мужик соскочил со скамьи и, смешно переваливаясь, подбежал к Дмитрию:
– Ба, хозяин! Ты куда пропал–то? Мы потеряли тебя, – с этими словами он увлек Дмитрия к столу. Дмитрий обернулся и поманил Лейлу.
– Племянницу я встречал. Поглядите, какая красавица у покойной бабушки Дарьи выросла!
Мужчины с интересом глянули на Лейлу, скромно стоящую у калитки, женщины – настороженно.
– Бабы Дарьи внучка? – уточнила полненькая милая женщина, вставая из–за стола. – иди сюда,доча, что ты как не родная.
Женщина увлекла Лейлу к столу и посадила рядом с собой. Тут же две сидящие напротив женщины принялись расспрашивать девушку о родителях, о том, где она учится и так далее, не забыв, впрочем, положить перед ней приборы.
Веселье полилось с новой силой. Когда Лейлу перестали расспрашивать, она, наконец, взглянула на молодожёнов, сидящих в центре стола. Невеста Мария, как и предполагала Лейла, выросла красивой девушкой с печальными карими глазами и мягкой улыбкой. А жених… Узнав жениха, Лейла вздрогнула и отвела взгляд. Все те же яркие синие глаза, глядящие из–под черных соболинных бровей. Все та же каштановая челка, непослушно спадающая на лоб из–за чего он все так же, как и много лет назад, быстрым движением головы откидывает ее набок. Пожалуй, сходство с тем худощавым мальчиком, в которого она была по–детски влюблена семь лет назад, заканчивается. Теперь это статный мужчина с широкими плечами, упрямым подбородком и плотно сжатыми губами, не сводя пронзительного взгляда с гостей, заставил покраснеть Лейлу. Андрей.
Она была влюблена в него тогда, семь лет назад, когда приезжала с родителями провожать в последний путь бабушку. Тогда Андрею было шестнадцать, а Лейле тринадцать и это была чистая девчоночья платоническая любовь к долговязому парню вечно гоняющему по деревне на мотоцикле. Все лето она заглядывалась на него, а перед отъездом зачем–то решила признаться ему в любви. Лейла долго корила себя за это. Зачем ей тогда взбрело в голову нацарапать на бумажке: «Я тебя люблю» и, отдав ему лично, убежать как полоумная? С того дня они не виделись, поскольку на следующий день семья Котовых уехала в Москву. И сейчас, ковыряя вилкой нежно–розовую селедку под шубой, Лейла сгорала от стыда, чувствуя, что ее первая и пока единственная любовь буравит ее взглядом.
Смеркалось, в воздухе витало то расслабление, кое бывает, когда застолье длится уже несколько часов. Кто-то зажег фонарь во дворе и на гостях и на столе уютно лежал желтый свет. Невеста Мария, маленькая ростом, но ладно скроенная подошла к троюродной сестре и, сердечно обняв, расспросила про жизнь. Лейла скупо рассказала о своем колледже и поздравила Марию со свадьбой.
– Спасибо! Хочу тебе кое что сказать, – загадочно шепнула та и увлекла Лейлу в дом.
– Что такое? – улыбнулась девушка, глядя в бездонные Машины глаза.
Мария погладила себя по животу и расплылась в улыбке:
– У нас с Андреем будет маленький!
«Значит, по залету», – констатировала Лейла и принялась поздравлять будущую мать. В дом вошли две сухие, как тросточки подружки невесты и окружили Машу. Воспользовавшись этим, Лейла решила, что пора ей идти домой. Она вышла из дома и направилась к калитке, как тут прямо перед ней выросла высокая фигура Андрея. Девушка оторопела от неожиданности и потупила взгляд.
– Привет, – произнес Андрей низким бархатным голосом, – давно тебя тут не было. Я рад.
– Привет. Да… Поздравляю со свадьбой, – пробормотала Лейла с хрипотцой и сама удивилась своему внезапно изменившемуся голосу.
Андрей хмыкнул.
– Спасибо. Надолго к нам?
– Не знаю, – пожала плечами девушка, – поживу пока…
– Парень–то есть у тебя? – неожиданно спросил он, засовывая руки в карманы атласных темно–синих брюк. Белая рубашка красиво оттеняла его загорелую шею.
На этот раз Лейла пересилила себя и с вызовом посмотрела ему в глаза.
– Тебе зачем эта информация?
Андрей быстро отвёл взгляд, словно боясь, что девушка прочтёт все его мысли и равнодушно сказал:
– Да так… Просто спросил, разговор поддержать.
– Нету.
Андрей удивлённо поднял брови:
– А что так?
Лейла пожала плечами:
– Пока нету.
– Понятно.
Вдруг девушка ощутила резковатый цитрусовый запах его парфюма, смешанный с теплым запахом тела и увидела маленькие капельки пота, лежащие на его коже. Внезапно закружилась голова. Вишнёвая настойка дяди Димы. Или… запах кожи Андрея?
– Я пойду, – сказала девушка и попыталась обойти парня, но тот загородил широкой грудью ей проход. Она непонимающе взглянула ему в глаза. Его леденящий взгляд заглянул ей в самую душу. Лейла не отвела глаз и немое противостояние, длящееся не больше трех секунд, завершилось тем, что Андрей, наконец, отодвинулся и пропустил девушку. Тех трех секунд Лейле хватило понять, что Андрей женился на Маше не по любви. Трех секунд хватило понять, что Андрей заинтересовался Лейлой. Но надо ли ей это?..
Она вышла за ворота и немного замешкалась – темнота уже поглощала длинную улицу, по обеим сторонам которой высились темные раскидистые каштаны. Легкий ветер путался в листве и оттого казалось, что деревья шепчутся между собой.
Она была тут семь лет назад и, конечно же, не забыла дорогу в дом бабушки, но Лейла медлила, чего-то ждала, сама не понимая – чего. И дождалась. Калитка за ней тихо открылась и рядом с ней вырос Андрей.
– Проводить тебя? – спросил он.
– А как же Маша? – проговорила она.
– Маша не против, не переживай, – сказал он и первым двинулся вглубь улицы.
Они шли по пустынной улице. Где-то впереди уныло гавкала собака, позади не стихали смех и веселье гуляющих. Вечер пах полынью. Андрей расстегнул рубашку до груди и закатал до локтей рукава.
– Душно, – коротко пояснил он.
– Душно, – согласилась Лейла. Дальше они шли молча. Не решаясь заговорить с парнем, девушка торопилась, иногда под ноги попадались маленькие камушки и катались под подошвой босоножек. Андрей шел спокойно, засунув руки в карманы брюк. Когда они дошли до дома, Андрей, наконец, заговорил:
– Я завтра уезжаю в поле. Если у тебя будет время, зайди к Маше, она собралась шторы вешать в нашем доме. Ты же вроде ей как сестра, – нахально сказал Андрей.
