Анна Кац
Глава семьи
Тяжело дыша, кавказец как пушинку медленно отстранил женщину, и спросил Владимира.
– Ты – хрыстыанын? Праваславный? Ну-ка гавары, как ты вэрыш?
Маргарита, тут же мысленно прикинув какого рода катехизацию более уместно сейчас развернуть, взмолилась:
– Я! Я!.. Дайте я расскажу!
– Малчы, жэншына! А ты, – ткнул он в грудь Владимира, – гавары.
Отпущенный своим истязателем, тот буквально свалился на стул и несколько мгновений сидел молча. Видя, что ситуация складывается не в их пользу, Маргарита опять запросилась:
– Ну, пожалуйста… позвольте мне сказать?
На этот раз здоровяк лишь дал ей знак рукой, предлагая тем самым воздержаться от комментариев, не удостоив при этом даже словом.
– Как я верю? Кх…кх…, – с перерывами на кашель, как-то чрезвычайно сипло прозвучал голос Владимира, – Я верю, что все мы грешники. И наша встреча – тому свидетельство. Еще верю, что каждому из нас Бог дал шанс исправиться. Для того и умер Его Сын – Иисус Христос.
Маргарита даже не сразу поняла, что это говорит ее собственный муж, а когда до нее дошел смысл сказанного, она не знала, что больше ее поразило – уверенный тембр голоса Владимира в конце фразы или сами его слова.
– А сегодня, – продолжил муж, – мы отмечаем Христово воскресение и надеемся, что благодаря Его Жертве, сможем достичь Небесного Царства и «тако всегда с Господом будем».
Маргарита застыла ошеломленная. Стоило пережить весь предыдущий кошмар, чтобы услышать от собственного мужа подобное исповедание христианской веры.
Кавказец же напротив, ничуть не казался удивленным. Так и должен разговаривать истинный мужчина – просто и твердо. Он примирительно хлопнул Владимира по плечу, от чего тот весь скорчился и заохал.
– Ладна, брад, прасты! С праздником тэба! Хрыстос воскрэс!
Выходили они из ресторана с «компенсацией» за причиненный ущерб в виде огромного куска окорока и бутылками «Кагора» и минеральной воды.
– За что он налетел на тебя? – поинтересовалась Маргарита, когда они отошли от места происшествия на безопасное расстояние.
– Сам не пойму. Подошел я к бару. Спросил про цены. Удивился, почему все так дорого и началось…
– Может тебя не за того приняли?
В ответ Володя только плечами пожал.
– Ну, мы эти продукты пожертвуем в храм. Это цена крови. Нам таких подачек не надо, – как всегда за двоих вслух решила Маргарита.
– Нет, – неожиданно безапелляционно возразил Владимир, – нам это на праздник.
Второй раз за утро женщина удивленно разглядывала своего мужа. Ей захотелось по привычке возразить, отстоять свое мнение, что более благочестиво отдать еду на пожертвование, а не самим ее есть. Но что-то Марго остановило. Она прикусила губу и пошла рядом молча. В голосе мужа она почувствовала власть и… готовность отвечать за свои поступки. Вернее, даже не саму власть, а крохотные ее росточки, которые запросто можно было привычным нахрапом смять, сломать, задавить… Но если их поддержать? Если дать им возрасти?
