Анна Гаврилова
Дракон вредный, подвид мстительный
Глава 21
Аспирант, провожавший в логово командования, конечно остался снаружи. Он закрыл дверь, отрезая нас от внешнего мира, а Эрвин красиво заломил бровь.
– Что случилось, леди Августа? По какому поводу стоны? Неужели настолько не рады меня видеть?
– Никак нет, – отчеканила я, привычно вытягиваясь по струнке.
Врала. Ну а он поморщился и… нет, не предложил, а рявкнул:
– Расслабьтесь!
Очень не к месту вспомнилась шуточная история про собачку, которая постоянно делала лужу в гостиной по «совершенно непонятной причине».
– Расслабьтесь, – повторил директор уже мягче, и тут случилось невероятное – я действительно расслабилась. Словно стальные спицы из тела вынули. Словно вытащили из груди пропитанный парализующим ядом кинжал.
Просто р-раз, и всё. И тут же пришло осознание, что вот это напряжение держалось во мне с самого первого дня – с момента телепортации в школу.
А сейчас словно запас прочности иссяк.
Эрвин указал на кресло, а я прошла и села без лишних реверансов.
Директор окинул новым взглядом и спросил, опять-таки неожиданно:
– Кофе? Чаю? Воды?
Отчего-то захотелось спросить: вы всех поили? Но я прикусила язык, и…
– Воды, если можно.
Воплощённый поднялся из-за стола, лично проследовал к далёкому шкафу, в котором, кроме книг, располагалась полка с посудой. Налил из графина, вернулся, и застыл с протянутым стаканом. Не поставил передо мной, а держал, предлагая взять.
Я поколебалась, но потянулась к нему, и вот неловкость – наши пальцы соприкоснулись. Меня ощутимо дёрнуло, словно по коже пробежал разряд магии. Глаза Эрвина эр Форса хищно сверкнули.
– Благодарю, – мечтая сгладить странную неловкость, сказала я.
Он кивнул и вернулся в кресло. Развалился в нём по-хозяйски, а дождавшись, когда допью, потребовал, правда уже без рычаний, почти по-человечески, с какой-то усталостью:
– Расскажи, что случилось при том захвате.
Переход на «ты» не смутил – что ещё взять с этого грубияна?
– Разве вы не знаете? – отозвалась я. – Вам ведь, наверное, уже и девочки всё пять раз рассказали, и Янтарный дух.
При упоминании духа Эрвин мимолётно поморщился и стремительно огляделся, словно выискивая хитрющего дракона в кабинете. Но дух отсутствовал. Впрочем, об этом я не стала говорить.
Зато я намеренно заправила за ухо выбившуюся прядь, и в целом помахала руками, желая узнать, заметит ли эр Форс чешуйки.
Нет. Ничего такого. И это заставило облегчённо выдохнуть. Впрочем, а может зря радуюсь, а?
– Янтарный дух рассказал не всё, и я хочу подробностей, – сказал воплощённый неожиданно прямо. – Что ещё там было? О чём Хранитель умолчал?
Отличный вопрос. Я понятия не имела о версии, высказанной Янтарным, но возникло одно подозрение. Только я понятия не имела что с этим подозрением делать.
Открыться эр Форсу? Мужчине, который скачет в голом виде по чужим спальням? И который, не моргнув, солгал обо мне?
– Помните, как вы сказали про горячие источники? – фраза слетела с языка раньше, чем я успела её осознать. Даже в мыслях не было поднимать эту тему! А она возникла.
Зелёные глаза полыхнули огнём, а я невольно потупилась.
Шумно вздохнула и, так как уже начала, пришлось продолжить:
– Теперь девочки убеждены, что моё поступление в Высшую Военную школу – ошибка и жульничество. Одна из сокурсниц, не стану называть её имени, очень плохо ко мне относится. Это трудная ситуация, мне тяжело.
На щеках собеседника проступили желваки, он показательно закатил глаза.
Ну вот и поговорили. Всё отношение к моим проблемам на одной холёной физиономии.
Впрочем, как выяснилось… нет?
– Августа, мне жаль, – неожиданно заявил Эрв. – Я повёл себя неправильно, был зол и несдержан. Ты имеешь полное право на меня злиться, но я прошу прощения за тот инцидент.
Я чуть с кресла не упала.
Только изумление быстро сменилось хмурой иронией – позорил при всех, а извиняется наедине? За плотно закрытой дверью?
– Ты ведь знаешь моё отношение, – продолжил директор. – Я был категорически против зачисления сюда леди. Я и сейчас против, хотя… – он поморщился так, словно его всего скрутило, – …признаю, кое-какая польза от вас есть.
Польза? От нас? Сегодня день великих открытий, не иначе!
Даже уточнить захотелось, но я решила благоразумно помалкивать. В итоге Эрвин сам сказал:
– Ваше присутствие обнажило один скользкий, требующий внимания момент. Ну да ладно, речь не об этом.
Он замолчал. Одарил новым взглядом, а потом…
– Леди Миоль, верно? Плохое решение, мне оно не нравится, но, если Миоль настолько достала, школа предоставит тебе отдельные апартаменты. Хочешь, Августа?
Я ушам не поверила.
– Например, в преподавательской части, – добавил Эрвин.
Тут он резко нахмурился, стукнул пальцами по столу и буркнул:
– Впрочем, нет. Преподавательская не подойдёт.
Воплощённый задумался, став похожим на грозовую тучу, а меня словно чем-то тяжёлым прибило. Это его способ извиниться за враньё про источники? Серьёзно? Наш ужасный бессердечный директор способен на такой шаг?
Вот только он снова применял какую-то странную, непостижимую логику! Меня и так называют «подружкой директора», а если эр Форс выделит мне отдельные комнаты… Я даже думать не желаю, какие поползут слухи!
Стоп. А что если это хитрый план по выдворению меня из школы? Отселить от девчонок, скомпрометировать, вызвать волну сплетен, от которой я сама и сбегу?
Мысль показалась дикой, но жизнь уже доказала, что от Эрвина можно жать чего угодно. Он вообще непредсказуем!
Вот и сейчас… Увидел выражение моего лица, и настроение директора стало совсем уж мерзким:
– Что? Что я опять сделал не так?
Он ещё спрашивает?
Но… Спокойствие, Августа, только спокойствие.
– Ничего, всё хорошо.
– А можно без всех этих штучек? – эр Форс реально злился. – Просто скажи. Прямо. Ртом!
Это было так искренне, что я не выдержала. Просто встала, одёрнула форменный китель и сделала то, от чего матушка и сёстры упали бы в обморок:
– Хорошо, скажу. Я – леди, а у вас очень плохая репутация, лорд Эрвин. Предложение, которое вы сейчас делаете, даже если у вас благие намерения, неприлично. Я ни в коем случае не могу его принять.
Воплощённый несколько раз моргнул. Снова задумался, опять нахмурился и произнёс:
– Подожди, не перескакивай. При чём тут моя репутация?
Вопрос был риторическим, поэтому я промолчала, а Эрвин тоже поднялся на ноги.
Новая реплика прозвучала с неподдельным возмущением:
– Так. А что тебе не нравится в моей репутации?
Он издевается? Или это опять-таки хитрая игра? Что-то из серии «оскорби директора и вылети из школы прямо сейчас»?
Пусть поздно, но я всё же прикусила язык, у Эрвина же раздувались ноздри, а глаза светились.
После очень долгой паузы он сказал:
– Я понял о чём ты. Но я мужчина, дракон, и в определённых обстоятельствах мне позволено.
Да, это было правдой. Однако лично я правильной такую ситуацию не считала.
Будь на месте Эрвина леди, даже высокопоставленная, её бы уже миллион раз заклеймили и изгнали с позором в какую-нибудь далёкую северную деревню. Или в монастырь – грехи замаливать. Или… Да многое можно придумать!
Другой вопрос, что леди так себя не вели.
– Что опять не так? – процедил эр Форс.
Да я вообще молчу!
– Ты считаешь моё поведение недопустимым?
Объективно: кто я такая, чтобы что-то там считать о его поведении? Второй вопрос: какая ему вообще разница что я там внутри своей головы думаю?
Но я всё-таки озвучила:
– Ваше поведение – ваше дело, меня оно не касается.
Невероятно, но он почему-то взвился!
– Но ты не в восторге?
Я аж подпрыгнула! Не выдержала и рубанула как есть:
– Вы бабник, лорд Эрвин. Распутный, не сдержанный, охочий до чужих жён ко… мужчина.
Это была правда. Настолько чистая, что он даже не сумел возразить. Даже не прицепился к моему невольному «ко…» Просто стоял и смотрел прожигая, практически убивая взглядом. После долгого молчания прозвучало тихое и злобное:
– Идите, леди Августа. Собеседование окончено.
Я лишь сейчас осознала, что натворила и побледнела.
Наш нечуткий командир заметил и… произнёс странные слова:
– Успокойся, тебе ничего не грозит. Но на этом вопрос моей репутации предлагаю закрыть.
Я опешила – он же сам этот скандал начал?
И что значит «закрыть»? Если он думает, что после этого разговора моё отношение к его похождениям изменится, то Эрвин точно неадекватен. Репутация есть, и она не изменится!
– Всё Августа, иди, – почти спокойно произнёс эр Форс. – И хватит дрожать, делая из меня монстра.
Вот кто как хочет, а я вообще ничего не поняла.
Эрвин
Едва дверь за леди захлопнулась, я упал в кресло и уставился на люстру. Разговор получился, мягко говоря, странный, и я не очень-то понимал, что на меня нашло.
К чему эти вопросы про репутацию? Да и каких ответов я ждал? Весёлого повизгивания и хлопанья в ладоши? Мол, о да, лорд Эрвин, я так рада вашему богатому жизненному опыту…
Впрочем, многие женщины так и поступали, восхищались моими похождениями. Я и сам всегда относился к этой части своей жизни неплохо. Даже с гордостью. Почему сегодня что-то пошло не так?
Не скажу, что стыдно – ни в коем случае! Но неприятие, которым веяло от кадетки эс Тирд, задело. Что эта безыпостасная пигалица себе позволяет? Кто вообще такая, чтобы не одобрять моё поведение? Но самое идиотское – почему это так бесит меня?
Взъерошив идеально уложенные волосы, я прикрыл глаза. Августа, чтоб её! Как бы всё-таки избавиться? Как вытурить из школы?
Сразу вспомнились Рагар с венценосной тётушкой, и стало кисло. Исключить эс Тирд! Но королева требует, чтобы девушки доучились до конца года…
Я поднялся и начал расхаживать по кабинету. Ситуация с Августой бесила всё больше. Довольно долго я думал только о неудобной кадетке, даже при том, что повод порадоваться тоже был, и какой!
Собеседования с леди дали отличный результат. Великолепный. Но…
А ещё над ней су… Миоль издевается. Невзлюбила. Мстит за «жульничество». Только я не могу вмешиваться в женские споры, это не моя компетенция. Вот гордость и элита пятого курса – эти да, получат по зубам, а с су… в смысле с Миоль, Августе придётся разбираться самой.
Единственное – склонность леди Миоль к конфликтам я, безусловно, учту.
Я взглянул на часы и продолжил хождение по кабинету. Время обеда, но голода не было, лишь букет непередаваемых и в целом не свойственных мне чувств.
Августа!
Остановившись, я сделал серию глубоких вдохов, призывая себя к спокойствию, и произнёс вслух:
– Всё, хватит.
Ни слова о кадетке эс Тирд. Ни взгляда в её сторону. Иначе Рагар сдохнет от смеха, ибо решит, будто его теория о том, что «леди Августа держит тебя в тонусе» верна.
Не вспоминать, не думать и, ни в коем случае, не выделять Августу из стайки вверенных мне куриц! Это решение было твёрдым, как Железная гора, о которую, по традиции, точат когти новоявленные драконы.
Но буквально через час… что-то снова пошло не так.
Августа
Обедали мы молча, размышляя каждая о своём, лишь за чаем Валетта подняла вопрос собеседования:
– Ну что, леди? О чём вас спрашивал лорд Эрвин?
– Ээ-э, – дружно ответили все.
Большинство, включая и меня, замялось – оказалось, любопытство директора было подчас странным, не имеющим отношения к учёбе. Он интересовался настроением, впечатлением от школы, отношением к повышенному вниманию парней.
Ещё он спрашивал про взгляд на вопросы равноправия, у кого-то прямо поинтересовался о принадлежности к организации, в которой с недавних пор состоят все леди королевской семьи, включая и первую воплощённую драконицу – леди Алису.
– Создалось впечатление, что он собрался нас перевербовать, – заявила Пенелопа. – Чтобы мы отвернулись от «Справедливости и Равноправия» и повернулись…
А к чему поворачиваться никто и не знал.
Из рассказов девочек следовало, что собеседования были как будто ни о чём, что лорд эр Форс словно прощупывал почву.
Касательно меня… я лгала. Было стыдно, но я никак не могла пересказывать сокурсницам нашу с Эрвином беседу. Поэтому тоже упомянула «Равноправие», обсуждение быта, и признала поведение дракона подозрительно-странным.
Впрочем, оно таким и было, как ни крути.
– Ладно, – вздохнула Валетта. – Похоже, это всё-таки ничего не значит. Разговор для галочки? Для какого-нибудь отчёта?
Лично я поспешила кивнуть. Тут же тряхнула головой, выбрасывая из неё Эрвина, и у меня получилось. Правда, лишь на пять минут.
После долгой обеденной перемены нам предстояло идти на семинар, но его отменили. Командование неожиданно объявило построение на плацу, и это касалось всех.
Все пять курсов, и мы в том числе. Не успели построиться, как явился директор – он был спокойным, как ледяная глыба, и величественным, как монументальное строение.
Прозвучало громогласное «смир-рно!», а за ним не менее громкое «вольно». Мы перестали тянуть позвоночники и подбородки к небу, а лорд Эрвин, рядом с которым стояли толстяк Форгин, гибкий Хипп и магистр Острис, заявил:
– Господа кадеты, вчера, на марш-броске первокурсников, произошло чп. Полагаю, до вас уже докатились слухи, но я повторю: группа птенцов, – он мотнул головой в сторону пятого курса, – напала на наших дам.
И тишина. Все застыли в ожидании продолжения, а моё сознание лениво отметило слово «наших».
Почему это слово мне не понравилось? И откуда взялось этакое ощущение беды?
– Разумеется, командование не против дополнительных проверок молодняка. Задача школы научить вас действовать в любых условиях, в том числе максимально неприятных и внезапных. Но есть кое-какие отличия между вам и ими, – Эрвин ткнул в нашу сторону пальцем. Подождал пока все осознают и добавил: – Они всё-таки леди.
Мм-м… логично, но что же здесь не так?
– Мягче надо быть, парни, – сказал Эрвин проникновенным и почему-то зловещим тоном. – Мягче!
Он выпрямился, выдержал новую паузу и…
– Во избежание новых подобных инцидентов, я принял следующее решение! Каждый из курсов возьмёт на попечение одну леди. Можете считать их своим полковым знаменем, которое нельзя уронить. – Потрясённое молчание, и директор продолжил: – И речь не только о физической сохранности – результаты проверочных работ, зачётов и экзаменов леди так же отразятся на общем зачёте вашего факультета.
Не знаю как парням, а мне захотелось грохнуться в обморок.
Но дальше больше!
– Леди распределим при помощи жребия, – сообщил Эрвин. После этого Форгин передал ему ведёрко для льда.
Я смотрела, как директор запускает руку в ведёрко и глазам не верила. Ну а он вытащил первую записку и объявил:
– Первый курс, под ваше шефство идёт леди Дорина.
Кто-то громко сглотнул.
– Второй курс, – не давая опомниться, продолжил Эрвин, – Леди Флавия.
Наша неженка-трусиха покачнулась.
– Третий – Пенелопа, четвёртый – Миоль, пятый – Валетта!
Торжественное оглашение списка закончилось, ведро исчезло, плац затопила тишина.
Айсберг в лице директора превратилась в нечто совсем уж строгое, но на губах мерещилась тень самодовольной улыбки.
После очередной длиннющей паузы Эрвин рявкнул, видимо для соблюдения протокола:
– Вопр-росы? Возражения?
Самоубийц с возражениями не было, а вот с вопросом нашёлся…
– Разрешите обратиться, – прозвучал голос со стороны второго курса.
Эр Форс кивнул, и вперёд вышел рыжеволосый Йерс – спокойный и сосредоточенный.
– Слушаю, – процедил директор.
– Леди шесть, а вы назвали лишь пятерых. Кажется, вы забыли упомянуть леди Августу.
Мои щёки всё-таки порозовели – это заступничество, попытка отстоять мои интересы, была чрезвычайно неприятной.
Зато Эрвину выступление не понравилось.
– Я ничего не забываю, кадет, – отчеканил он. – Если вы не заметили, курсов всего пять. Логично, что и леди пять. Шесть леди на пять курсов никак не делится.
Прозвучало настолько уверенно, настолько непоколебимо, что что-то в моей душе дрогнуло. Вспомнился цепкий взгляд умных в общем-то глаз, и возникло подозрение, что эр Форс издевается. Прикидывается! Причём в наглую!
Племянник короля, один из сильнейших воинов королевства, друг милорда Рагара в конце-то концов! Ну не может он всерьёз нести такую чушь? Не может не знать, что одному курсу можно запросто поручить двоих!
– Насчёт леди Августы… мы что-нибудь придумаем, – припечатал Эрвин. Мазнул взглядом по Йерсу и добавил: – Но вообще ваша забота о леди похвальна.
И совсем уж неожиданное:
– Правильно, кадет. Вы все, слышите? Учитесь у Йера! – Дракон принялся загибать пальцы достижения рыжего: – Заметил, проанализировал, сопоставил, не побоялся спросить. Мо-ло-дец!
Выдох, новый взгляд на Йерса, и…
– Триста приседаний, кадет.
Я не выдержала! Тихо застонала и закрыла лицо руками.
Зря. Категорически зря! Потому что лорд-издеватель, разумеется, заметил.
– Не понял, – он склонил голову на бок. – Леди Августа, вы против? По-вашему, ваш защитник должен быть хилым, как дождевой червяк?
Я застонала громче, а Эрв…
– Прекратите стонать! Вам не идёт! Хотели учиться в Военной школе? Учитесь! Всё. Смир-рно! Господа кадеты, построение закончено.
Он круто развернулся на каблуках и ушёл, а над рыжеволосым второкурсником вспыхнули магические цифры.
Из ненормального – Йерс не расстроился. Вот вообще. Парень просто принялся приседать, причём в весьма бодром темпе.
И пусть отвлекать во время упражнений нежелательно, прежде чем покинуть плац, я подошла и сказала:
– Спасибо. Но мне так жаль, что ты пострадал!
– Всё хорошо, Августа, – рыжий лучезарно улыбнулся. – Всё, что нас не убивает, делает нас сильней.
Глава 22
Раньше, чем все успели прийти в себя, и ещё до того, как перепуганные девчонки отправились знакомиться «со своими» курсами, к нам подошёл староста.
Кадет Бост. Нейтон Бост. Не знаю, когда его то ли выбрали, то ли назначили – наша девичья компания в процессе не участвовала. Но факт наличия старосты был налицо.
Этот факт протянул нам лист бумаги, сообщив:
– График дежурств, леди.
Тут вспомнилось, что кроме внеочередных нарядов есть ещё очередные, и стало грустно.
Мы принялись изучать бумагу, и в кои-то веки я смогла облегчённо выдохнуть. Моё имя стояло последним, и дежурство было нескоро. То есть я пока свободна, если внеочередной не схвачу.
– Эм… кухня? – прочитав графу с комментариями, скривилась Миоль. – Я что? Должна буду готовить?
Она нахмурилась и добавила:
– А для кого готовить-то?
Не задумывалась прежде, нет?
А ведь кто-то когда-то упоминал, что персонала в школе немного, и что большую часть работы кадеты выполняют сами – получая навыки и, учитывая, что речь о драконах, вероятно экономя школе деньги.
– Подождите! – всполошилась бледная. – Я что? Мне придётся… обслуживать вот этих вот?
Она указала на далёкую группу парней, и «вот эти вот» неожиданно услышали. Но не обозлились! Просто хмыкнули недобро.
И пусть Миоль – последняя, кому я готова сочувствовать, стало немного тревожно.
– Я так понимаю, кухня светит каждой из нас, – философски сказала Дорина.
Потом повернулась и внимательно уставилась на меня.
Девчонки пока не знали как относиться к моей «избранности», и вопрос отсутствия у меня патронажного факультета мы ещё не обсудили. Лично мне даже думать об этом не хотелось! И я была рада, что все молчат.
Впрочем, в итоге Дорина всё-таки сказала:
– Ладно, посмотрим что будет дальше. Может он исключить тебя решил, поэтому факультет не дал?
– Ой, да при чём тут это? – встряла Миоль. – Лорд Эрвин ведь объяснил: факультетов только пять, как и добросовестно поступивших леди. А шестая…
– Я тебя сейчас ударю, – внезапно и без шуток сказала я.
У меня даже кулаки сжались, а тело само перетекло в боевую стойку.
– Ты? Меня? – соседка по комнате тоже сжала кулаки и повторила манёвр.
Драке помешали «вот эти вот».
Парни были недалеко, опять-таки услышали, и их лица загорелись таким азартом, что мы с Миоль остыли. Не хотелось позориться. Ведь мы, во-первых, леди, а во-вторых… драка вряд ли будет красивой – у нас слишком мало опыта в таких делах.
К тому же инцидент в лесу подчеркнул выводы первого дня – чтобы выжить и вообще выдержать, девушкам нужно держаться вместе, выступать единым фронтом.
Поэтому вместо удара я потребовала:
– Извинись.
– А за что? – Миоль показательно удивилась.
Но Дорина, Валетта и Пенелопа поджимали губы, не одобряя. Флавия, на сей раз, тоже примкнула к ним.
Так что бледная сдалась.
– Ладно, извини, – буркнула она.
Я сделала глубокий вдох и кивнула.
Ну а Дорина словно мысли мои прочитала:
– Если будем ссориться, нас точно сожрут.
– Но я не могу и не собираюсь с ней дружить, – прошипела Миоль. – Если вы решили закрыть глаза на ситуацию с поступлением, это ваше дело, а я…
Короче, драться мы будем! Только наедине.
Увы, на этом перипетии и без того насыщенного дня не закончились. На ужине, едва наша недружная компания переступила порог столовой, на нас обрушился такой шквал внимания, что захотелось сбежать.
Смотрели абсолютно все! Причём половина кадетов явно жаждала нашей немедленной и лучше мучительной смерти.
– Ничего не понимаю, – пробормотала Валетта.
Не понимал никто.
Мы прошли, взяли подносы, набрали еды и сели. Понять по-прежнему не получалось но в итоге нас просветили – к столику подошёл Йерс.
Второкурсник был без подноса. Он улыбнулся, присел на край скамьи, и милостиво объяснил, что происходит.
Оказалось, эр Форс тот ещё затейник. Вот прямо сейчас на внутреннем полигоне школы возводилась новая полоса препятствий. Особенная! Накрытая магическим куполом, и причин для применения купола было две:
– Зима скоро, – сказал рыжий. – Здесь сильных морозов не бывает, но температура всё равно падает, без купола всё замёрзнет, а директор против, ему нужно, чтобы полоса оставалась вязкой. Во-вторых, наполнитель, который лорд Эрвин выбрал для рвов и бассейнов, имеет слишком специфический запах. Проще говоря, без купола будет вонять.
– Не поняла, – бухнула Дорина. – А чем он собирается наполнить рвы?
Удивительно, но моё пожелание пятикурсникам купаться в дерьме, воплотилось в реальность. Эр Форс распорядился заполнить «неровности» новой полосы помётом нэ-ригов – тяжеловесных и опасных существ.
Нэ-риги обитали на далёком юге, их помёт отличался большими объёмами, ужасным запахом и повышенной густотой – такой, что сам не выльется, нужно перегружать лопатами.
А кто занимался обустройством новой полосы, включая выгрузку зловонного помёта? Вот-вот.
Выслушивая всё это, мы морщились и краснели, ведь с леди о подобном не разговаривают. Леди и фекалии вообще из разных миров.
– Ладно, – отозвалась смущённая Пенелопа. – А эти-то чего свирепыми тиграми смотрят? Не они же… продукты жизнедеятельности нэ-ригов перегружают?
Второкурсник обернулся, глянул на многочисленных товарищей и тяжко вздохнул…
– Ну так полосу препятствия возводят для всех.
Вот теперь мы по-настоящему поняли и ужаснулись.
Кошмар! О чём этот Эрвин вообще думает и что собирается делать со своими кадетами! Но главное – он бы, вероятно, в любом случае эту полосу построил, а парни решили, что строят чисто из-за нас.
Мы дружно загрустили, ну а Йерс махнул рукой:
– Ладно, пойду.
И уже с тихим смешком:
– Пока меня тут никто не заметил.
Миг, и меня охватила паника. Я резко заозиралась, однако Эрвина, который явно придирается к рыжему, поблизости не было. Фух, хоть в чём-то повезло!
Как ни странно, следующие несколько дней прошли совершенно спокойно. Нас никто не трогал, не провоцировал, не выводил на скандал.
Даже гадкая соседка неожиданно стала вполне сносной – держалась неприязненно, но без перегибов. Это было дополнительным поводом немного расслабиться. Выдохнуть и прийти к выводу, что всё не так катастрофично, как может показаться на первый взгляд.
Однако до полного спокойствия было всё-таки далеко…
Пусть лорд Эрвин, Миоль и прочие недоброжелатели меня не трогали, но проблем тоже хватало. Во-первых, Янтарчик – дух не появлялся и на призывы не отвечал. Возможно, я звала как-то не так – не знаю, но вообще возникло ощущение, что меня избегают. Нарочно обходят по широкой дуге.
А я хотела разговора. Та ситуация в святилище-могильнике была не совсем понятна, я желала услышать объяснения.
Во-вторых, меня очень беспокоила чешуя, которая по-прежнему как бы смывалась водой, но проявлялась с непонятной регулярностью и медленно ползла от ладоней к локтям.
Я думала, что чешуя реагирует только на нервы, а оказалось нет. Серебристые чешуйки начали появляться пару раз в день и беспричинно.
Ну и третий повод нервничать – это кшэрр.
Хранитель сказал, будто ничего в той «тени» нет, что можно забыть, а мне почему-то не верилось. После сна с вытягиванием кшэррова тела и протискиванием чудовища в клетку, я даже сходила в библиотеку, чтобы внимательно изучить справочник по редким видам существ.
То, что я прочла, повергло в настоящее унынье – кшэрры действительно умели менять тело, сужаться, проникая чуть ли не в щели. Отлично лазали по любым поверхностям, даже отвесным. Ещё они были дико злопамятны. Ну а самое ужасное – до последнего преследовали помеченную ими добычу.
В истории имелись случаи, когда кшэрры пересекали континенты и моря, чтобы кого-то сожрать.
После таких откровений мне пришлось сходить в лазарет и попросить успокоительной настойки. Лекарь очень удивился, а я… вот тоже удивилась, увидев шкаф, из которого он упомянутую настойку извлёк!
Шкаф располагался в самом дальнем углу, а полка с успокоительными заросла пылью и паутиной. То есть ими тут вообще не пользуются!
Кстати, зря.
Уж кому, а лорду Эрвину точно нужно предложить пару пузырьков.
Сама настойка тоже вызывала вопросы – уж не просрочена ли? Я ответа не знала, целитель, как показалось, тоже, и я всё же рискнула хлебнуть.
Стало легче, а когда паника отступила, возникла спорная мысль – может, раз Янтарчик не появляется и вообще не всегда честен, обратиться с проблемой то ли ожившего, то ли не ожившего монстра к директору? Ведь Эрвин почуял, что Хранитель недоговаривает, и… вдруг сумеет помочь?
Мысли, сомнения… Я никак не могла решиться, да и объективных причин в виде явления чудовища в замок как бы не было. В итоге, ни к Эрвину, ни к кому-либо из преподавателей я так и не подошла.
Промелькнул выходной, за ним новая учебная неделя, а накануне следующего выходного, после воодушевляющей лекции по «Политической подготовке», Форгин сделал неожиданное объявление:
– Так, господа кадеты! Утром, после завтрака, жду вас на площадке перед замковыми воротами. Кто не явится или проспит получает минус в зачёт.
Первокурсники… ну, вообще-то мы отнеслись спокойно. Пусть выходной всего один, и у каждого имелись на него планы, но ничего плохого сообщение Форгина не сулило.
Однако утром ситуация изменилась. Погода, которая была отличной всю неделю, испортилась – похолодало, небо затянуло тучами, начал накрапывать дождь. Второй момент был просто странным – на той самой площадке мы обнаружили не только преподавателя. Под одной из стен лежала целая гора… лопат?
– Это что? – увидав лопаты, прошептала Валетта. – Зачем?
Мы недоумённо пожали плечами. Парни-сокурсники тоже не понимали.
Затем заметили у Форгина стопку новеньких хозяйственных мешков, однако понятнее опять-таки не стало.
– Ну что? Все в сборе? – громко уточнил толстяк.
Попытался нас пересчитать, но махнул рукой и резюмировал:
– Идём!
Но прежде, чем открылись ворота замка, а подвесной мост опустился, преподаватель велел разобрать лопаты. Последних оказалось меньше, чем первокурсников, и мы с девчонками поначалу не стремились, а потом подумали, что инструменты могут пригодиться…
В итоге пришлось вступить в драку. На нашу компанию добыли аж две лопаты, и – о, неожиданность! – нам же Форгин всучил мешки.
После этого, невзирая на колючую морось и злой ветер, кадеты первого курса Высшей Военной школы отправились… куда-то.
Нас просто вывели из замка, приказали построиться по двое и «шевелить своими двумя». Вот мы и шевелили. Шагали вслед за Форгином по каменистому склону, всё ниже натягивая шапки и поднимая воротники форменных курток.
Было странно, холодно и хотелось домой.
Я всё гадала куда нас ведут, но реальность превзошла любое отсутствие ожиданий. Такую версию я бы и под бокалом игристого не выдумала! И вообще.
Кругом были скалы и каменистая местность, однако Форгин привёл к широкой впадине, где сохранялась почва. На этой почве рядами росли некие растения. Много растений! Целая внушительная гряда. Даже небольшое поле можно сказать.
– Ээ-э… – дружно выдали кадеты.
– Поэкайте мне тут! – прикрикнул Форгин.
Затем посмотрел на нас, на девчонок, причём совсем уж скептически:
– Так. Вы стоите и контролируете. Будете мешки считать. Умеете?
Мы неуверенно закивали. С неохотой передали парням добытые в схватке лопаты, и тут прозвучало:
– Погода, конечно, испортилась, но что делать? Всё равно ж пора копать.
После этого Форгин одолжил одну лопату и наглядно продемонстрировал парням, что делать. Оказалось, у высаженных здесь растений круглые корни – по нескольку на один куст. Корни, Форгин назвал их клубнями, следовало извлечь, ботву выкинуть, а землю перекопать на зиму.
– То есть это огород? – тихо и ошарашено произнесла Пенелопа.
А староста нашего курса задал более разумный вопрос:
– Господин Форгин, это какой-то аграрный эксперимент? Но при чём тут мы?
Вот как бы да. Кадеты Высшей Военной школы в огородах разбираться не должны, не наша задача, но толстяк улыбнулся так, что затмил оскалом самого лорда Эрвина.
– Как это «при чём»? – переспросил он. А потом ка-ак рявкнет: – Разговорчики в строю! Копать быстро и с огоньком! И чтобы ни один клубень не пропал, ясно?
Парни подпрыгнули и подчинились. Произошло разделение труда: кто-то копал, кто-то выбирал из земли круглые штуки, а кто-то складывал всё в мешки – мешков получалось довольно много.
Ну а мы стояли… и всё-таки радовались тому, что не участвуем.
А потом препод подошёл и спросил, строго щуря глаза:
– Девушки, вы готовить умеете?
Я умела. Правда. Значительная часть моего детства прошла на кухне, я обожала наблюдать за нашими поварами и частенько им помогала.
Но признаваться почему-то не хотелось. Зато с языка слетело:
– У нас Миоль в этих вопросах гений.
Раньше, чем бледная успела возразить, Форгин радостно потёр ладони и уведомил:
– Отлично, Миоль! Когда вернёмся, пойдёшь со мной!
Едва препод отвернулся, мою соседку перекосило так, что ой, а я мысленно взвыла, признав себя дурой.
Подколола, да? Порадовалась? Снова перевела ненависть Миоль в острую стадию! Ну почему мне не молчалось? Не могла прикусить язык?
– Ну, Августа, – прошипела Миоль.
Я изобразила удивление:
– А что не так? Он же не абы кто, не кадет какой-то, а преподаватель, причём из важных.
– Вот сама бы и шла, – продолжила шипеть соседка.
– Не могу. У меня руки в плане готовки кривые. А ты ведь…
– Я разве говорила, что люблю возиться с кастрюлями? – перебила она.
