Анна Фурман
Время ведьм
Альрик крепче сжал полено и ответил, сглотнув комок страха перед неизведанным:
– Альрик, сын Клауса.
– Зачем ты пожаловал, Альрик, сын Клауса? – спросила ведьма, подойдя совсем близко. Так близко, что Альрик почувствовал её тепло и запах горелого дерева.
– Я пришёл за живым огнём!
Голос юного воина накрыл поляну, как водную гладь накрывает волна. Ведьма неожиданно расхохоталась. Её смех – точь-в-точь птичий клёкот – подхватили остальные. Их тела отделились от леса, собравшись в пылающий круг. Багряные искры поднимались в черноту неба. Ведьмы каркали и кряхтели, смыкая кольцо, будто огромный костёр, способный пожрать всё на своём пути.
– А знаешь ли ты, Альрик, сын Клауса, – смех, ухнув в последний раз, опал на землю, – чем платят за живой огонь?
Альрик не знал, но внутри у него всё похолодело, будто не пожар разгоряченных тел подступал к нему, а ледяной ветер веял с моря.
– Жизнь за жизнь, жизнь за жизнь, – послышалось со всех сторон. Ведьмы отбивали ритм приговора в безумном танце. – Жизнь за жизнь!
Альрик, что было сил, вцепился в полено. По законам общины он был безоружен. Каждый год единогласно избранный муж отправлялся на поиски полена в долгую ночь. Каждый год он возвращался с огнём, не говоря ни слова о том, что случилось в лесу. Неужели ведьмы передумали, и Альрику предстоит умереть?
– Жизнь за жизнь, жизнь за жизнь. – Всё ближе и ближе. Ковен заполнил поляну искрами и треском.
Заберут ли валькирии воина, павшего от рук ведьмы? Альрик не мог представить себе худшей смерти, чем навеки сгинуть под толщей снега в лесу, безвестным, всеми забытым.
– Жизнь за жизнь! – провозгласила главная ведьма, отступая к сёстрам.
Альрик зажмурился.
– Жизнь за жизнь, – голос раздался совсем близко. Такой прекрасный, нежный и певучий, что Альрик невольно вздрогнул и открыл глаза.
Вперед вышла дева. Она не была похожа на прочих: на голове её не росли рога, а кожа ещё не превратилась в кору. В волосах цвета майского мёда играли яркие искры. И только глаза, сияющие живым огнём, выдавали истинную натуру.
