bannerbannerbanner
полная версияНе забредай в Топи

Анна Фирсова
Не забредай в Топи

Полная версия

Легкий порыв ветра взъерошил мои волосы, забрался под ветровку. Но вот странность – мне показалось или я услышал шёпот? Огляделся вокруг. Ни души. Видимо, причудливые завихрения ветра создали звук, похожий на голос. Под сапогом хрустнула сухая ветка.

– Ещ-щё ч-шуть-ч-шуть – свистит ветер.

Я усмехнулся сам себе.

– Расскажу бате потом, вот смеяться будет.

Или лучше не рассказывать? Смеяться будет не над ситуацией, а надо мной. Скажет ещё, что гриб не тот, да ещё в сыром виде подобрал и съел. За дурака ведь примет.

И всё же я пошёл дальше, старательно пытаясь разглядеть хоть какой-нибудь намёк на воду. Как минимум потому, что я, дурак, не додумался взять с собой бутылку воды и теперь нестерпимо хотелось пить.

– Бли-иж-ше…

Я замер, прислушиваясь к лесным шорохам. Никак он сам меня заманивает вглубь.

– Ещ-щё ш-шаж-шо-оч-щек…

Уткнулся в заросли с меня ростом. Встав на цыпочки, не смог разглядеть чего-то определённого. Неужели придётся идти в обход?

– С-сюда-а…

Если кто-то или что-то шепчет, оно буквально за этими кустами. Я аж икнул от своей догадки, и это нечто за растительностью хихикнуло. Значит, там всё-таки кто-то живой. Люди? Повод завести новые знакомства.

Присел на корточки, раздвигая руками листву и колючие ветки. В какой-то момент мне показалось, что они сами легко поддаются моим рукам, и образуют небольшой проход. Прополз я в этот туннельчик и оказался у кромки лесного озера. Такого же, как то, на котором любит рыбачить отец, только чуть более заросшее тиной и кувшинками. По поверхности воды скользили водомерки, где-то глубже трепыхались маленькие головастики и разноцветные рыбки.

Вода тронулась рябью, и тут я догадался наконец поднять свой взгляд. И обомлел. Почти в самом центре озера, но всё же чуть ближе к противоположному от меня краю, стояла девушка. Живая, настоящая девушка! И, кажется, она была голой, что меня слегка смутило.

Тёмные волнистые пряди её волос скрывали грудки и утопали где-то в глубине, так что оценить их длину было нельзя. Её кожа была аристократично бледной, даже отдавала слегка синевой. А глаза… какие у неё глаза! Большие-пребольшие. Чёрные, словно вороново крыло или тот самый квадрат на известном произведении искусства. Я видел собственное отражение в её глазах, и уже не мог отвернуться. Ни отец, ни обратная дорога, ни что-либо ещё уже не занимало и не интересовало меня так, как это девушка. И я сказал самую банальную вещь, что мог бы вообще сказать:

– Привет. А ты тут одна плещешься?

Она улыбнулась одними губами, глаза же остались неподвижными, отражая нелепого неуклюжего парня – меня.

– Одна, совсем одна. А кем будешь?

Когда она произносила шипящие звуки, то слегка свистела. Я сразу догадался, что её шёпот слышал, пока шёл по лесу. Но откуда она могла знать, что я приду?

– Я Павел. Павел Валентинович, – зачем-то добавил я с отчеством. – Мы с отцом на рыбалку, это самое, приехали.

– Оч-чень приятно, Павел. Я Акулина.

Она окунулась в воду по шею и подплыла чуть ближе. В этот момент мне показалось, что я проглотил язык. Мне стало так стыдно и неловко.

– Отчего ж ты краснеешь? Девушек не видал никогда?

– Ну, таких вообще-то нет…

– Это каких же «таких»? Голых, что ли?

Она засмеялась простым девичьим смехом. Напряжение теперь полностью прошло. Обычная девчонка. У меня таких, вон, полдвора ходит. Только одетых, разумеется.

Я уселся на траву, поводил рукой по поверхности воды. Не цапнула. Ну, значит, и не опасная.

– Пить хочеш-шь? Ты пей. Вода чистая.

– Ага, с головастиками и рыбками. Потом дизентерию как схватишь.

Акулина задумалась. Тряхнула своей чёрной гривой, наделав кучу брызг.

– Тут неподалёку источник есть ключевой. Сходи да напейся. Только потом вернись, а то мне скуч-шно.

Я послушал её и, обойдя озерцо справа, действительно увидел маленький ручеёк, выбивающийся из-под камней. До чего ж там была вкусная водица. Уж и не припомню, чтобы мне доводилось чего-то вкуснее пить.

Потом вернулся к Акулине. Мы разговаривали обо всём на свете. Сперва я рассказал ей о семье, о школе, об увлечениях, о том, что не люблю рыбалку, но люблю лес. Акулина говорила меньше, всё больше слушала, почти гипнотизируя меня своими глазищами. Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я нашёл озеро, да только нагота девушки перестала меня смущать вовсе, а я настолько осоловел, что уже даже и забыл, зачем я в этом лесу, и, кажется, задремал.

Рейтинг@Mail.ru