Анна Джейн
Северная корона. По звездам
Разучивание Марта оставила на завтра – соседи жаловались, если она играла допоздна. Засыпая, она думала о Саше.
Глава 9
Дионова не было в городе около двух недель. Если честно, Ника думала, что он начнет доставать ее по телефону, но Саша лишь пару раз позвонил ей и прислал домой цветы – такие шикарные букеты в корзинах, что мама Ники пришла в восторг. Он вел себя тактично и уважительно, однако смог добиться того, что Карлова постоянно размышляла о нем. Его интерес и желание завоевать ее любовь нравились ей. Ника любила находиться в центре внимания, и мужской интерес поднимал ей самооценку.
Да, Саша изменился и повзрослел, но оставался все таким же упрямым в достижении своих целей. Он из тех, кто будет стучать в дверь, пока ему не откроют. А если открывать не станут, то выломает дверь. Ника знала, что он не отстанет от нее, пока не добьется своего. Эта его черта восхищала и бесила одновременно.
Сначала Ника была настроена категорически. Нет. Дионов ей не нужен. Он предал ее однажды, значит, может предать и во второй раз. И вообще, почему она должна плясать под его дудочку? Он ей кто? Никто. Призрак из прошлого.
– Я боюсь отношений с ним, – сказала Ника подругам, с которыми встретилась в еще один теплый выходной день.
Девчонки были в шоке от происходящего, но им казалось, что Ника не должна отказываться от такого парня, как Александр Дионов. И вовсю уговаривали ее дать ему шанс.
– Попробуй, чтобы не жалеть, – улыбнулась Даша, с которой Ника дружила много лет.
– Я ничего не чувствую к нему, – правдиво ответила Ника.
– Так начни встречаться! И будут чувства, – посоветовала вторая подруга.
– Именно! Аппетит приходит во время еды, – подхватила третья. – А по большому счету, Ник, у тебя парни всегда какие-то отбитые. Помните ее бывшего? – со смехом спросила она. – Высокого блондинчика? Мы были на шашлыках за городом, а он приехал за Никой.
– Его не забыть, – рассмеялась Даша. – Он был такой крутой… Никита, да? Приехал на своей машине, увидел, что за Никой Кудрявый ухаживает, аж в лице переменился.
– Я думала, он ему вмажет!
– Заревновал, бедненький! Ник, ты уехала, а мы все в афиге сидели.
Ника напряглась. Воспоминания о Никите ее нервировали. Она пришла в кафе расслабиться, а не вспоминать прошлое.
– А куда Никита делся? – не отставали подруги.
– Мы расстались, – ответила она.
– Почему? Никто так и не понял…
– Я же говорила. Он уехал, – широко улыбнулась Ника, хотя внутри все скрутило от боли.
– Возвращайся к своему Саше, – решительно сказала Даша.
– Пятый раз говорю – не хочу. Он мне не нужен! – отрезала Карлова, залпом допила коктейль и пошла в туалет. Там она умылась прохладной водой и какое-то время рассматривала свое отражение в зеркале.
Если честно, она боялась любви.
Боялась, что, дав Дионову шанс, полюбит его так же сильно, как Никиту. Любовь – это слабость. А Нике хотелось быть сильной. Не зависеть от другого человека. Жить для самой себя.
«Какого фига я мучаюсь непонятно из-за чего?! – прокричала про себя Ника. – Мне двадцать три, я свободна и симпатична, почему я должна быть одна?! Да еще и страдать из-за каких-то козлов! Я буду веселиться!»
Она вышла из туалета, нацепив на лицо улыбку, и предложила подружкам поехать в клуб. Согласилась только Даша – двух других дома ждали мужья. Девушки вызвали такси и поехали в пафосный «Алигьери». Выглядели они отлично – обе в маленьких черных платьях, на каблуках, с классным мейком. Одна длинноволосая блондинка, вторая – брюнетка со стильным каре. Секьюрити без проблем пропустили их в клуб, где подруги сначала заказали по коктейлю, а потом пошли отжигать на один из танцполов.
В крови кипела энергия позитива, в голове появилась долгожданная легкость, а на ресницах осел туман – его в большом количестве выпускали на площадку. Двигаясь в ритме музыки без слов, Ника ощутила свободу. Она танцевала так, словно это был ее последний в жизни танец. Даша тоже не отставала, и в эту ночь они были настоящими королевами танцпола.
Парни то и дело обращали на них внимание. Многие пытались познакомиться, но девушки остановились на двух ребятах, которые показались им интересными. Это были два друга. Того, кто достался Нике, звали Стас. У него была чудесная улыбка, глаза человека, обожающего экстрим, и тату-рукава. А еще он смешно шутил. Даша флиртовала с Костей – высоким накачанным парнем. Как выяснилось, он занимался профессиональным боксом и при этом вел себя учтиво.
Они провели вместе несколько часов. Танцевали, смеялись, болтали, сидя за барной стойкой. По всей видимости, все четверо были довольны встречей и наслаждались временем, проведенным вместе. Ника даже подумала: а может, у нее что-то получится с этим Стасом? Он веселый, умеет поддержать беседу, а его татуировки – просто вау. К тому же он играл на гитаре в собственной группе.
– У тебя ведь девушки нет? – на всякий случай уточнила Ника, оставшись со Стасом наедине за барной стойкой. Даша и ее боксер танцевали медленный танец.
– Нет, конечно. Стал бы я знакомиться с кем-то, если бы был занят? – пожал плечами тот. – А у тебя?
– Нет, я одинока и в своем одиночестве несчастна, – с улыбочкой ответила ему Ника и словно случайно коснулась своим коленом его бедра.
Флиртовать она умела – как-то само собой получалось, главное, чтобы нужное настроение было.
– Давно одна? – с пониманием спросил Стас.
– Давно, два года, – кивнула Ника. – А ты?
– Не знаю, давно ли это для тебя или нет. Около года, – глядя на ее раскачивающуюся туфлю, ответил Стас. – Из-за чего расстались? Или это секрет?
– Что тут секретного? Он просто уехал в другой город.
– Любовь не выдержала проверки расстоянием?
– Что-то типа того. А ты почему с бывшей расстался?
– Изменила, – коротко отозвался парень. В его голубых – как и у самой Ники – глазах блеснула молния.
– Ну и дура, – сказала Ника, покачивая туфелькой в такт музыке. Стас ей нравился. Было в нем что-то зажигательное и доброе одновременно.
– Да ладно. Что было, то прошло. Поезд назад по рельсам не поедет. Он мчится только вперед, – отмахнулся Стас, запуская пальцы в удлиненные пшенично-русые волосы.
– А ты что, поезд? – полюбопытствовала Ника.
– Вроде того. Локомотив. Тащу всех за собой. Выпьем за тебя? – поднял свой бокал Стас.
– Лучше выпьем за нас, – с улыбкой согласилась Ника.
– Ты мне нравишься, – признался Стас.
– А мне нравится твоя татуировка, – подмигнула ему Ника.
– Если захочешь набить татуировку, приходи ко мне в салон.
– Ты тату-мастер? – восхитилась Ника.
– Да!
– Круто! С тебя скидка!
– Без проблем! – Стас взял ее за руку и повел в самую гущу танцпола.
Он действительно нравился Нике, хотя искры между ними она не ощутила. Но ведь и Никита не сразу понравился ей. Сначала она его вообще ненавидела!
В пятом часу утра они покинули клуб. Вышли на улицу, окутанную прохладой тающих звезд и тонкого месяца. И Ника с удовольствием вдохнула свежий воздух.
Они заранее вызвали такси, и теперь два автомобиля дожидались их у обочины. Попрощавшись и пообещав оставаться на связи, девушки сели в свою машину, а парни – в свою.
– Как тебе Стас? – спросила Даша.
– Классный! Дала ему свой номер, буду ждать, когда напишет. А как тебе твой боксер? – хихикнула Ника.
– У Костика такой пресс… А еще он классно целуется! А вы со Стасом целовались?
– Не успели.
На самом деле Ника лукавила – Стас хотел ее поцеловать, но она отвернулась, сделав вид, что не поняла его намерения.
Делясь впечатлениями от клуба и парней, подруги поехали по домам.
***
Костя и Стас сели в такси. Как и девушки, они обсуждали ночь в клубе.
– Не зря ты меня в клуб вытащил, – сказал Костя. – Эта Даша просто вау. Целуется как богиня.
– Я видел, как ты ее зажимал, – хмыкнул Стас. – Думал, вы прям при всех начнете…
Он не договорил – Костя ткнул его кулаком в плечо. Парни заржали.
– А тебе-то ее подружка понравилась?
– Ника классная. Отосплюсь и напишу вечером. Приглашу на свидание.
– Тебе пора перестать думать о бывшей, чел. Найди нормальную девчонку и начни встречаться. С Никой, например. Она тоже на тебя запала.
Стас криво усмехнулся. Он хотел что-то сказать, но не успел – такси неожиданно подрезал темно-серый хетчбэк с влажными от дождя боками. Водитель такси выругался, ударил по тормозам, и машина резко остановилась. Ситуация ему очень не понравилась – нюх шофера прямо на это указывал.
«Высаживай парней и уезжай, – шептала ему интуиция, – это по их душу».
– Вот же черти, чуть не задели!
– Что такое? – спросил настороженно Стас, заметив, как из хетчбэка неспешно вылезают трое здоровых парней и один важного вида хлюпик неопределенного возраста, чье тонкое дерганое лицо украшали стрелки усиков. Облачен он был в помятый расстегнутый серый пиджак, который болтался на нем, как фуфайка на огородном пугале, но, несмотря на забавный внешний облик, похоже, именно этот человек был за главного. Прислонившись к боку машины, он что-то небрежно бросил качкам, и те направились к такси. Один из них, буравя взглядом лобовое стекло, пальцем поманил парней к себе.
Водитель напрягся еще больше:
– Парни, они ведь за вами? – нервно спросил он, подозрительно косясь на пассажиров. – Вы в клубе небось что-то сделали? Вылезайте-ка, а! Мне неприятности не нужны. Раз натворили чего – сами разбирайтесь.
– Разберемся, – хмуро ответил Костя, смерив тяжелым взглядом пугливого водителя.
Он первым вышел из машины. Стас, усмехнувшись, вышел следом. А водитель, ловко вывернув руль и заехав на тротуар, умчался. Чужие разборки его не волновали. Главное, чтобы тачка не пострадала. А совесть он старательно подвинул в сторону.
– Что надо? – не слишком доброжелательным голосом спросил тем временем Костя у тощего субъекта в дорогом пиджаке, как и Стас, безошибочно выделив в нем главного.
– Ты повежливее будь, пацан, – поморщился тот, закуривая сигарету, которую достал из такой же помятой, как и его пиджак, пачки. Голос его был высоким, с ворчливыми интонациями.
– Что надо? – присел в дурашливом полуреверансе Стас. – Так вежливее?
– Вашу мать, – внезапно закатил глаза тощий мужчина, – одни клоуны в этом городе. Кого не встретишь, каждый со своими номерами да фокусами. Надо всех вас собрать и шапито открыть.
Стас и Костя переглянулись. Они не понимали, зачем эти люди во главе с усатым заставили их выйти. И оба были готовы к драке, хотя агрессии к ним качки не проявляли. Хотели бы избить – сделали бы это сразу. Да и водителя такси, как свидетеля, не отпустили бы.
– Так что вы хотели? – осведомился Костя.
– Поговорить, – отлепился от бока автомобиля усатый и замысловато выругался – на дорогой ткани остались мокрые разводы.
– Поговорить? – нахмурился Стас. – О чем? Вы вообще кто такие?
– Не кипятись ты так. Сейчас все растолкуем. Да, ребятки?
Качки молча кивнули.
– Так, пацаны, у нас проблемы, – объявил усатый, стягивая с себя мокрый пиджак и являя миру белую, изрядно помятую рубашку и полосатые подтяжки.
– Проблемы? – переспросил Костя, оценивая противников профессиональным бойцовским взглядом. – И с чем они связаны?
– С чужими женами, – вручив пиджак одному из качков, сказал усатый. Стасу и Косте он казался не пугающим, а забавным.
– С кем? – опешили парни и удивленно переглянулись.
– С женами. Ну, жена. Супруга. Благоверная. Дальше продолжать? Или так поймете?
– Так что за чужие жены? – недоумевал Стас.
– Мы вообще не женаты, – подхватил Костя, который все больше понимал: драки не будет. Слишком все расслабленные.
– Ну и молодцы. Не торопитесь в этот ад, котлы там для вас всегда найдутся, успеется вам. – Усатый явно имел какие-то плохие воспоминания о совместной жизни. – Короче, ребятушки! Не связывайтесь с чужими женами.
Повисла тишина. Парни не догадывались, к чему клонит мятый дядька.
– А мы и не связываемся, дядя, – хмуро проговорил Костя. – Ты вообще о чем?
– Ну, это ты не связываешься, а вот дружбан твой связался.
– Что вы несете? – Стас посмотрел на усатого как на сумасшедшего.
– Ниче я не несу, – заявил тот и, ткнув парня в грудь, начал толкать длинную речь. – Все, финита… это… как ее… ля комедия! Ты сегодня тусовался с миленькой блонди, да?
– С Никой?
– С Никой, Никой. Карловой Никой Владимировной. С ней. – И усатый продемонстрировал изумленному Стасу фото Ники. – Узнаешь?
– Допустим. И что?
– Так вот, это жена моего босса. Он отчалил из города по делам. И попросил за ней приглядеть. Шебутная она, Ника Владимировна. Изменяет боссу с кем попало. А он ее любит, дуру такую.
– Ника разве замужем? – недоверчиво спросил Стас.
– А что я, врать буду? – вспылил усатый. – Мне это зачем, по-твоему? Думаешь, мне в удовольствие следить за Никой Владимировной да за всеми ее мужиками?
– А муж-то ее куда отчалил? – встрял Костя, удивленный не меньше Стаса.
– Куда-куда. На зону. Но адвокаты уже работают. Скоро выпустят босса. Годика через полтора.
Эти слова произвели неизгладимое впечатление на парней.
– Постой, Ника мне сказала, что она свободна!
– Да много чего наша Ника Владимировна скажет! – топнул в неподдельном негодовании усатый. – Пока муж ее на зоне парится, ищет себе мужиков. Обычно помоложе старается найти. Да вот сегодня ее на ровесничков потянуло.
– Что за бред? – взлохматил волосы Стас, никак не желая поверить в услышанное.
А Костя тем временем осторожно поинтересовался:
– А подруга ее? Она…
– Дашка-то? А, та еще шалава, – беспечно махнул рукой усатый. – Клофелинщица. Широко известная, так сказать, в узких кругах личность. Не слыхали? Дашка-клофелинщица? Нет? А зря. Врага надо знать в лицо. Молодая – а уже три ходки. Я уже сколько раз Нике Владимировне говорил с этой шаромыгой не общаться, так нет же. Вдвоем приключения на пятые точки ищут!
– Черт, – пробормотал Костя, которому Даша тоже успела запасть в душу. – Черт. Это прикол? Шутка?
– Клоуном не подрабатываю, – огрызнулся усатый и вздернул длинный нос. – Закончились шутки. Короче, парни. Если чисто по-нашему, по-мужски, не общайтесь вы с этими шалавенциями. А если по-деловому – с Никой Владимировной не встречайтесь. Это типа как предупреждение. В следующий раз они. – Короткий кивок на качков. – С битами будут. Ничего личного, ребятки, такая у меня работа. За женами следить. Чужими.
– Понятно, – медленно произнес Стас. Ему казалось, что в душу ему плюнули. От злости даже стало тяжело дышать и заныло когда-то сломанное ребро.
– Ну, тогда покедова, пацаны.
Усатый сделал жест рукой, и три качка погрузились в машину. Сам он залез в нее последним, помахал парням на прощание и был таков.
Костя и Стас обменялись взглядами. Они не понимали, что происходит. И чувствовали себя так, словно наступили в грязь.
– Может быть, позвонить Нике и поговорить? – спросил Стас и тут же сам решил: – Да пофиг.
– Просто так никто не станет посылать каких-то бандитосов следить за девушкой, – нахмурился Костя. – Слушай, я теперь понял, почему Даша целовалась так классно. Если она клофелинщица…
Он вдруг расхохотался. В такую тупую ситуацию парень попал впервые. А Стасу было не до смеха. Ему реально понравилась Ника. А тут такое. Да пошла она. Пусть остается со своим мужем-зеком.
Он стер номер ее телефона и молча вызвал новое такси, и парни поехали домой. Былое веселье исчезло без следа.
***
Поняв, что выполнил свою миссию, усатый расслабился на заднем сиденье машины. Ему велели приглядывать за девчонкой. И если будет нужно, защитить. Или отвадить мужиков. Но так, чтобы Ника ничего не знала. Ну, он это и сделал. По-тихому разобрался с парнями, которых девчонка и ее подружка подцепили в клубе.
Зачем ему это приказали, усатый понятия не имел. Просто выполнял работу, которую дал ему дружбан Макса – парень еще зеленый, но нахрапистый. Про таких говорят: «молодой да резвый». Выглядит как мажор, понтуется, но своего не упустит. Да и платил хорошо.
Усатый собой гордился. Филигранная работа! Он этих лохов развел на раз-два! Пацаны поверили во все, что он сказал. Решили, что одна – гулящая жена бандита, а ее подружка – клофелинщица. Конечно, проще было бы отвадить этих двоих старыми добрыми методами: кулаками да кастетами, но заказчик велел, чтобы никакой физической силы. Вот и выкручиваются они теперь как могут.
Ну а если все-таки пацан очухается и сунется к Нике, то огребет по полной. Его честно предупредили. А честность в такое непростое время нужно ценить.
– Как же они мне все надоели, – пожаловался усатый. – При Марте все было по-другому. Как у людей. Нас уважали. Да и делами серьезными занимались. А сейчас что? Цирк сплошной! Все разом стали законопослушными! Все фигней страдают! Да Март бы никогда меня за чужими девками не отправил следить. А все этот петушила Макс, чтоб его, козла… – Усатый прикусил язык, решив, что лучше промолчать. А то мало ли, вдруг кто-то донесет?
Однако парни его даже не слушали – разговаривали о чем-то своем.
«Обмельчали людишки», – подумал усатый.
Нет, этот город медленно, но верно превращается в шапито. Вот-вот, глядишь, афиши уже всюду появятся.
Глава 10
Ника и Даша не понимали, почему парни не перезванивают им. И даже на сообщения не отвечают. Ведь все так здорово начиналось! А теперь они будто в игноре.
– Наверное, мы им просто не понравились, – тяжело вздохнула через пару дней Даша по телефону. – А я бы могла в него влюбиться. Наверное, не судьба.
Ника усмехнулась. Последние два года она с трудом терпела разговоры о судьбе. Человек сам кузнец своего счастья, сам!
– Просто они идиоты, Дашуль, – ответила Ника. – Особенно твой Костик. Упустил такую девчонку, как ты.
– Стас тоже в тупости не отстает, – хмыкнула подруга. – Ты офигенная. Если бы я была парнем, сразу бы на тебя запала.
Ника рассмеялась. Никто не может поддержать так, как подруга! Особенно когда дело касается отношений.
– Короче, это их проблемы. Не наши, – решила Ника.
– Мне все равно обидно, что Костя сначала был таким милым, а потом просто стал игнорить, – всхлипнула Даша.
– Отставить сопли! Знаешь, сколько еще таких Кость на свете? Найдешь себе получше, чем он, – отрезала Ника.
– Я просто хочу почувствовать себя любимой и нужной. Неужели я так много прошу?
– Почувствуешь. Обязательно.
Подруги попрощались.
Настроение у Ники было отвратительное. Она устала после работы, где начались проблемы, поссорилась с мамой и вдобавок в магазине возле дома не оказалось любимой шоколадки. Да и за окном настоящий ливень! Ужасная непогода. Она подошла к туалетному столику и из самого укромного уголка зачем-то достала свою личную Северную Корону – колье из белого золота с россыпью бриллиантов. Подарок Никиты.
Бриллианты обжигали пальцы – они будто просили, чтобы Ника надела их на шею. Но она никогда не носила колье. И никому не показывала – не хотела лишних расспросов о том, откуда она взяла такую дорогую вещь. Колье стоило огромных денег – еще пару лет назад Ника специально заходила в ювелирные магазины и искала глазами подобные колье, чтобы узнать ценник. Сначала она даже не поверила, что колье может стоить так дорого. А потом отнесла его знакомому оценщику. Однако он называл еще более высокую цену и даже спросил, может ли он выкупить колье. Разумеется, Ника отказалась. Это был подарок любимого человека. Разве могла она продать его? Она безумно злилась тогда. Быть таким щедрым по отношению к ней – это очередное преступление Кларского! Он что, не мог купить что-нибудь подешевле и попроще? Или хотел на том проклятом благотворительном вечере выглядеть неимоверно крутым, а она, как его сопровождающая, должна была соответствовать его образу?
Вновь зазвонил телефон, и Ника, думая, что это Даша, машинально приняла звонок.
– Слушай, забей ты уже на них! Мы найдем других парней! – сказала она, не отрывая взгляда от колье. Бриллианты искрились под электрическим светом.
– Понятно. А ты всегда такая вежливая? – раздался в трубке знакомый голос, принадлежавший не Дашке, а Дионову.
– Опять ты! – выдохнула Ника.
– Опять я, – согласился Саша.
– И что тебе нужно?
– Я вернулся. И как обещал, приглашаю тебя на свидание, – сказал он.
– Дионов, ну серьезно! Ты чокнутый! Я же тебе кучу раз говорила, что я не хочу никаких встреч! Говорила же?
– Да, и что из этого? – нисколько не смутился он.
– В смысле – что?! – не поняла такого прикола Ника. – Ты понимаешь, что ты меня не интересуешь?
Александр позволил себе хмыкнуть в трубку, умудрившись распалить ее еще больше:
– Ты был мне нужен тогда, почти пять лет назад. Сейчас мне на тебя плевать. Понимаешь?
– Понимаю. А еще я понимаю кое-что другое.
– Что?
– Тебе нравится настойчивость. Тебя ведь надо добиваться, не так ли, малышка?
Ника закатила глаза, но внутренний голос внезапно сказал, что Дионов прав. Ей нравятся сильные духом мужчины, уверенные в себе и упрямо идущие к своей цели. Нравятся мужчины, которые умеют завоевывать женщин. Не такие, как Стас, который слился непонятно из-за чего.
– Перестань мне надоедать, Саш, – сказала Ника и бросила трубку, испугавшись мысли, что ей может нравиться настойчивость бывшего.
Она торопливо спрятала колье в бархатную коробку и убрала в туалетный столик. А после выключила свет и завернулась в одеяло, глядя, как ночное небо разрывают молнии.
***
Саша откинулся на спинку дивана. Несмотря на отказ Ники, он был доволен. Во-первых, удалось решить все проблемы в главном офисе. Во-вторых, в филиале дела идут неплохо. В-третьих, он почему-то был уверен в том, что добьется Нику.
В город он прилетел несколько часов назад, встретился с Максом, обговорил с ним детали совместного бизнеса. И, отказавшись от дорогого алкоголя и компании красивых девочек, поехал домой, в свою вечно пустую квартиру. Встретился там с младшим братом – тот все чаще тусовался в ней со своими девчонками. После этого он старательно прибирался, но внимательный Саша все-таки замечал следы пребывания других людей. Впрочем, его это нисколько не смущало. Малому нужно было куда-то водить девчонок. Хата есть, пусть водит. А потом он ему отдельную квартиру купит. Отец будет против, но плевать.
Брата Саша любил и защищал с самого детства – то от отца, то от собак, то от дворовых пацанов. Однажды защитил братишку от смерти. И с этого все началось, хотя малой не виноват. Это был его собственный выбор.
Саша потянулся, разминая мышцы и наслаждаясь каждым движением. Он недавно вышел из душа, его кожа еще не высохла, а мокрые волосы были зачесаны назад. Из одежды на нем были только подвернутые домашние джинсы. Сейчас он напоминал самого себя пятилетней давности, когда был обычным парнем. Разве что серьги в ухе не хватало.
Саша включил телевизор, занимающий половину стены. Выбрал какой-то боевик, растянулся на диване. Правда, за сюжетом не следил – сидел в телефоне и рассматривал фото, сделанные помощником Макса, которому он поручил охрану Ники в свое отсутствие. Она пошла в клуб с подружкой, которую Саша хорошо помнил, и подцепила парня. Но его отшили, и больше никаких форс-мажоров не происходило. Жизнь Ники была размеренной и спокойной.
Любую женщину можно завоевать – это факт. Нужны лишь желание и знание подходов. Подходы он знал, да и желания у Саши было в избытке – слишком сильно его тянуло к Нике. И он безумно жалел, что им пришлось расстаться.
Дионов и сам не осознавал, что гнался не за любовью, а за прошлым, хотя считал себя реалистом, который живет логикой и умеет анализировать свои и чужие действия. У него на самом деле было много денег – он научился зарабатывать их. А вот счастья не было.
Он чувствовал себя одиноким. И порою думал, что его существование просто бессмысленное. Саша гнал эти мысли прочь. Не раз пытался забыться в работе или в объятиях женщин, но тоскливые мысли всегда возвращались.
Одинокий. Ненужный. Грязный.
Будучи подростком, он ненавидел таких, каким сам же и стал. Бунтовал и полагал, что способен покорить весь мир. А в итоге потерял и мечту, и любовь, и самого себя.
Он уснул под звуки фильма и грозовые раскаты, размышляя о Нике. Завтра ему нужно было рано встать, снова встретиться с важными людьми, заключить договор, проверить документы и потом… Потом осуществить первый этап плана по завоеванию Ники, который он уже продумал и держал в уме.
Саша все еще считал, что способен вернуть прошлое.
***
Марта сидела на подоконнике, наблюдая за вспышками молний. Она любила грозу и наслаждалась ею. Возможно, это последняя гроза в этом году, кто знает? А следующие будут только весной.
Она снова думала о Саше. Интересно, он добьется Нику или исчезнет из ее жизни? Почему он так хочет ее завоевать? Сам же бросил ее… Может быть, он так сильно любит ее сестру?
А смог бы такой, как он, полюбить такую, как она?
Наверное, Нике повезло, что у нее есть парень, который хочет быть с ней несмотря ни на что. Самой Марты никто не добивался, а она мечтала об этом. Даже Феликс, который нравился ей, почти не писал. Она понимала, что Феликс занят – почти все свободное время посвящает музыке. Его точно ждет великое будущее, о нем уже все говорят. А она? Чего добьется она? Любви или славы? Или у нее не будет ни того, ни другого?
Марте вдруг надоела вся ее скучная размеренная жизнь, состоящая из бесконечных разучиваний и репетиций. Ей хотелось романтики, свиданий, крышесносных поцелуев! Горячих объятий и первой ночи – самой нежной и трепетной. Она даже разрешила себе помечтать о Саше. Представила, как он целует ее в губы – неспешно и ласково. Как его пальцы касаются ее обнаженных плеч, скользят вдоль рук, оказываются на талии, затем – на бедрах. Как его тело прижимает ее к стене, и она чувствует жар и желание не останавливаться в этом безумстве…
Сцены в голове проскочили такие, что у Марты загорелись щеки. Боже, что за мысли! Нельзя о таком думать! И представлять тоже нельзя!
Марта уснула с мыслями о Саше, и ей снилось что-то невообразимо приятное, весеннее, взволнованное, напоминающее «Звуки весеннего вальса» Штрауса. Кажется, во сне она с кем-то страстно целовалась…
Спустя полчаса Марта вылетела из дома, оставляя за собой шлейф ванильно-яблочных духов. Успела на свой автобус и рано приехала в консерваторию. Первые пары прошли на редкость удачно. Марта отличилась на практическом занятии по анализу музыкальных произведений, повторила свой подвиг на сдвоенном семинаре по английскому языку и хорошо показала себя на репетиции симфонического оркестра для младших курсов.
Студенты играли под руководством Ивана Савельевича – опытного дирижера, заслуженного артиста и члена Союза композиторов. Это был строгий и вспыльчивый мужчина лет сорока пяти, требовавший от своих студентов не только отточенной техники и верного исполнения, но и работы с музыкой на пределе эмоций. На первых порах студенты не понимали неистового Ивана Савельевича, который то и дело прерывал игру, делал колкие замечания и просил пропустить то или иное произведение сквозь душу. Они пугались его гневных нотаций, время от времени перерастающих в крик. Однако постепенно все же начали понимать, чего именно хочет от них дирижер, и перестали бояться его холерического темперамента. Даже Марта, которая сидела в первых скрипках, к концу первого курса осознала, что их руководитель хоть и на редкость взрывной, но отходчивый и справедливый. И он знает, как играть правильно.
В этот раз Иван Савельевич был эмоциональнее обычного.
– Тромбоны! – заорал он, останавливая довольно-таки слаженную игру. – Тромбоны! С ума сошли?! Чего с тактами дурите? А-а-а, – догадался он, – это дурит второй тромбон! Ты зачем своих позоришь? Вы и так опозорены хуже некуда. Хуже вас только флейты. Что, флейты, молчите? Притихли? У вас слух вообще есть? Или на вас всех медведь упал?! Меня только скрипки радуют!
Вдохновенно ругаясь, дирижер принялся давать музыкантам четкие указания: сначала тромбонистам, затем всем «духовикам» – флейтам, гобоям и фаготам; следом разобрался с альтистом, а потом со смаком принялся орать, что оркестр разленился и играет «полнейшую ересь».
***
Иван Савельевич был так занят наставлением нерадивых, а студенты консерватории так поглощены его криками, что никто не заметил, как в репетиционный зал заглянул Саша. Пару минут он простоял около двери, рассматривая музыкантов и слушая игру симфонического оркестра, которым дирижировал разозленный Иван Савельевич. Он делал это так, словно это было его предсмертное выступление где-нибудь в знаменитом Золотом зале Венской филармонии.
Саша быстро нашел глазами фигурку Марты, чей смычок ловко бегал по струнам скрипки, и почему-то улыбнулся. Девчонка казалась одухотворенной и играла так мастерски, что Саша с трудом оторвался от нее. Надо же, какой скоростью и ловкостью обладают тонкие пальцы.
Он вдруг ясно понял, что они с Мартой принадлежат разным мирам. Он – грязному и жестокому миру денег. Она – чистому и светлому миру искусства. Его мир пахнет кровью и порохом, ее – луговыми цветами и медом. Его руки крушат и ломают, а ее руки – создают.
Они слишком разные, и их миры не должны пересекаться.
Он все-таки ушел, не дослушав до конца, и дело было не в том, что ему не хотелось мешать. А скорее в том, что живая оркестровая музыка напугала Сашу. Она двигалась на него, словно грозовая туча. Дионов не знал, что исполняет оркестр, но на душе у него посветлело. Зашевелилось то, что уже давно было похоронено и надежно защищено землей, поросшей травой.
Саша решил дождаться окончания репетиции. И тогда уже поговорить с Мартой. К ней у него была просьба.
***
Марта не заметила появления Саши – колыхалась на волнах музыки Бетховена. И играла так самозабвенно, что удостоилась похвалы Ивана Савельевича, что бывало крайне редко.
Поглаживая тонким указательным пальцем острый подбородок, дирижер выделил ее игру:
– Весьма недурственно, Карлова. Без фальши, но с полетом души. Много репетировала или влюбилась? – спросил он благосклонно.
Марта зарделась:
– Репетировала.
– У Карловой парень появился! – выкрикнул кто-то.
– Парень – это хорошо. Но будьте осторожны, дорогая моя. Любовь или дарит вдохновение, или убивает его. Стоять! – рявкнул дирижер, ухватив за локоть второго тромбона. Ткнул ему деревянной палочкой в плечо и сообщил громко и надрывно: – Куда?! Вам не говорили еще в школе, что звонок – для учителей, милейший? На вашем месте я бы не убегал с репетиции, а делал кое-что другое!
– Что, Иван Савельевич? – захлопал глазами тромбон.
– Проваливался бы, – изрек дирижер.
– Куда?!
– Под землю! От стыда! Вы знаете, что такое играть в такт, дорогой мой?! А вы?! – поймал он за руку трубача, который тоже хотел убежать. – Вы можете не так громко?! Вы весь оркестр перекрываете своим звучанием! Вы что, простите, иерихонской трубой стали?
Парни вздохнули и переглянулись. Они оба знали, что играли плохо. Но что поделать, если вчера с друзьями отмечали день рождения и наотмечались так, что пальцы до сих пор дрожат?
