Анна Девятова
В любовной власти Фемиды

Полная версия

Глава 3

Глава 3

Закрыв двери суда, я почувствовала на себе весь холод осенний ночи. Меня пробрало от этого стылого воздуха, но мне было приятно. Казалось, что, если я его чувствую, значит жива.

До того, как я устроилась работать в суд, каждую субботу мы веселились с друзьями, гуляли или катались по ночному городу. А что сейчас? Я только выхожу с работы, прочитав уголовное дело о жестоком убийстве. Раньше все мои мысли были заполнены романами, новыми фильмами, а сейчас же их место занимают подсудимые, протоколы и человеческие судьбы. Я была морально вымотана этим.

Последнее время я осознала, что уже свыклась с тем, что это болото уголовных дел меня засасывает. Смирилась, перестала сопротивляться и просто ждала. Ждала, когда я последний раз посмотрю на звездное небо и утону в этой трясине. С этими мыслями я не спеша побрела к своей машине, смотря на темное городское небо.

Когда я уже подходила к машине, то увидела, как мой дорогой друг по несчастью облокотился на водительскую дверь моего автомобиля и, так же, как и я, высматривал звезды. Было непривычно видеть этого высокого темноволосого парня в драных джинсах и куртке бомбере вместо полицейской формы. В этой одежде он был больше похож на человека, который в академии увлеченно занимался боксом.

– Петров, ты маньяк?

– Почему же, утром был следователем, – он улыбнулся, увидев меня. – Долго ты шла.

– Ну точно маньяк, следил за мной через окно, караулишь у машины… – я прислонилась к машине, рядом с Олегом, – ты время видел?

– Видел, я неподалеку пил с коллегами, а ты время видела? Только недавно слезы тебе вытирал, а ты опять засиживаешься, – отчитывал меня Петров, прямо как муж или родитель. Мне так хотелось демонстративно закатить глаза, но не стала, лишь улыбнулась. Мне почему-то стало так тепло от его слов.

– Не ругайся, – ласково произнесла я, одарив его улыбкой. Рука сама потянулась к волосам Олега, чтобы потрепать его.

– Отвезешь меня домой? – тихо спросил Олег, снова вглядываясь в небо.

– Куда же я денусь, отвезу конечно, – я достала сигарету и закурила.

Мы стояли молча, рассматривая ночной город. Несмотря на морозный воздух, желтый свет фонарей дарил какое-то тепло и уют. Я не смогла сдержать улыбку, когда увидела, как молодая пара целовалась неподалеку от нас. Звуки проезжающих машин и звонкий смех компании молодых людей заставили задуматься о своей жизни.

– Я сейчас чувствую себя столбом, который раскручивает карусель жизни. Она крутится вокруг меня, а я остаюсь неподвижна. Вон смотри, вокруг меня любовь, поцелуи, друзья, веселье, приключения, а я что? Я столб. Неживой столб, который только наблюдает за этим, – меня охватила такая звенящая и черная пустота, что мне стало больно дышать.

Я услышала, как Олег тяжело вздохнул и неторопливо встал напротив меня. Мне казалось, что он испытывал сейчас то же самое. Ту же пустоту, ту же усталость от самих себя. Когда ты работаешь с людьми, с их страданиями и болью, сначала тебя разрывает от боли сопереживания, но затем приходит некоторое опустошение. Наверное, это игры нашего разума, который не справляется с теми чувствами, которые мы испытываем ежедневно. Сознание просто блокирует все наши эмоции, и это, наверное, правильно, мы бы просто не справились с ними.

«Похоже у меня биполярное расстройство… Только недавно ревела от своих чувств, от жалости к себе и человеческим судьбам, а сейчас не чувствую ничего. Наверное, мне надо лечиться» – сказала я сама себе.

Я посмотрела в усталые глаза Олега. И если бы не ночь, то я бы увидела этот удивительный взгляд зеленого цвета. В дни, когда он пил, я знала, что ему плохо. Алкоголем он пытался отвлечься от работы, проблем, забыться и просто почувствовать, что он ещё не очерствел от своей тяжелой службы. В те моменты он снова чувствовал себя беззаботным мальчишкой, на котором не лежал груз ответственности за работу и человеческие жизни.

Приблизившись ко мне, он крепко меня обнял. В его руках было всегда спокойно и тепло. Я беззаботно обняла его в ответ. Мне так хотелось почувствовать эмоциональную близость хоть с кем-то. Я была рада, что Петров, всё-таки маньяк.

– Надеюсь, ты меня не убьешь… – произнес Олег шепотом, и его голос при этом немного дрогнул.

Не отрываясь от меня, он провел своими губами от уха по щеке, пока не нашел мои губы. Легкое и неуверенное касание. Пауза. Я не двигалась, ожидая, что будет дальше, а он как будто этого и ждал. Запустив свою ладонь мне в волосы, а второй рукой сильнее притянув меня за талию, он начал меня целовать. В его поцелуе не было страсти, скорее нежность и вопрос. Своими робкими, но чувственными прикосновениями губ, он как бы спрашивал разрешение на поцелуй. Отстраняясь, он опалял мои губы своим горячим дыханием и снова продолжал. От его действий я замерла, перестав дышать. Это была какая-то пытка. Наверное, если бы он сразу поцеловал меня с напором, я бы не потеряла голову, но сейчас… его губы, запах его духов и руки на моем теле дурманили мой разум.

– Теперь жива? – оторвавшись, он прошептал, глядя мне в лицо.

Открыв глаза, я встретилась с его взглядом. Олег торопливо отвел взгляд, чтобы я не поняла, что с ним творится. Я слышала наше прерывистое дыхание и стук сердец. Он ослабил хватку своих рук, но не выпустил меня. В этот момент я забыла обо всем на свете, желая только, чтобы не останавливался этот нежный и чувственный плен его губ. Теперь была моя очередь целовать его так сладко, как могла.

Почувствовав мои губы на своих, он облегченно выдохнул. Он получил разрешение. Я лично ему его дала и не жалела ни секунды, потому что тоже этого очень хотела. Притянув меня к себе еще сильнее, он забрал у меня инициативу и углубил наш поцелуй. Я отдавалась ему, его чувственным губам, которые вызвали во мне сумасшествие, граничившее с неконтролируемой страстью. Мне было мало такого прикосновения тел, которое было между нами, для меня оно было еще слишком большим. Я протиснула свои руки между нашими телами и обвила его шею, прижимаясь к нему сильнее. Его руки то блуждали по моей спине, то сильнее вдавливали меня в его тело, то нежно гладили, стараясь меня успокоить, когда я стонала от наслаждения. В голове вертелся его вопрос: «Теперь Жива?». Жива. Еще как жива. Я сливалась с ним воедино, не было отдельно меня или его, было что-то единое, целостное. Удовольствие накрыло меня с головой. То ли от этого чувства, или от холодного ночного воздуха по телу пробежала дрожь, которая не скрылась от Олега.

–– Ты дрожишь. Замерзла? – спросил он шепотом меня. Я лишь кивнула в ответ. – Пойдем в машину.

Когда он выпустил меня из своих объятий, меня начало трясти еще сильнее. У меня резко возникло чувство опустошенности, уверенность в том, что сейчас это все закончится. Я не хотела выходить из этого хрустального купола, который закрыл нас сейчас от этого мира. В нем было так хорошо, так возбуждающе и так нежно. В нем мы медленно возвращали друг друга к жизни. Я схватила его за куртку и снова притянула его к себе, желая вернуть те ощущения, которые он мне только что дарил. Его нежные, но одновременно требовательные губы были для меня как лекарство. Они уничтожали ту боль, опустошенность и печаль, пожирающие меня изнутри, даря легкость, спокойствие и наслаждение. Я не знаю, сколько еще это продлилось. Я отдавалась ему, а он брал.

– Аня, подожди, мы такими темпами замерзнем, – Олег, оторвавшись от моих губ, уткнулся в мою шею. – Пойдем в машину.

Он шагнул назад, пока я искала в кармане куртки ключи от машины. Открыв её, я села на водительское сидение и торопливо начала запускать двигатель, параллельно включая печку на максимальный режим. Дверь со стороны переднего пассажирского сидения открылась, отчего я вздрогнула. Я отвернулась, смотря вперед, а руки по привычке положила на руль и крепко сжала их. Смотря куда-то вдаль через лобовое стекло, я задумалась о том, что сейчас произошло. Я целовалась со своим женатым другом. Меня снова накатила волна дрожи, только теперь не из-за возбуждения или холода, а от стыда и страха.

– Аня, посмотри на меня, – тихо произнес Олег. От его ласкового голоса сердце ушло в пятки.

– Что мы творим? – еле слышно спросила я, боясь посмотреть на Олега и увидеть в его глазах сожаление и чувство вины. Я уткнулась головой в руль, который так крепко держала.

– Реанимация, возвращаю тебя к жизни… да и себя тоже, – даже не смотря на него, я чувствовала, как он ласково улыбается мне. – Иди ко мне.

Я медленно повернулась к нему, всё еще опасаясь чего-то. Свет, исходивший от приборной панели, падал ему на лицо и давал мне возможность наконец-то рассмотреть его лицо. В нем я не увидела ни сожаления, ни чувства вины, но смогла рассмотреть такой же страх, как у меня. Страх, что сейчас это всё закончится. Он так же, как и я, боялся, что, как только мы оторвемся друг от друга, наша жестокая реальность быстро вернется.

Олег неуверенно потянулся ко мне, желая вернуть то, что было между нами – хрустальный купол. Я отбросила всё и ответила ему. Он начал так же нежно целовать мои, уже истосковавшиеся по нему губы. Волна возбуждения накрыла меня в тот момент, когда его кончики пальцев коснулись моей шеи. Легкие и неуверенные поглаживания сводили меня с ума, заставляя тяжело дышать. Олег, чувствуя мое горячее и прерывистое дыхание, запустил свою ладонь в мои волосы и с жадностью стал истязать мои губы. Дрожь и возбуждение вместе с мурашками одновременно раскатывались волнами по ему телу. Я потерялась в этих ощущениях, он затуманил мой разум, заставил забыть обо всём. Для меня в этом мире существовали только мы.

Олег впился в мои губы, чтобы ничто не смогло нас разъединить, и потянул к себе. Я покорно поддалась и залезла к нему на колени. Только после этого он отпустил мои губы, но лишь для того, чтобы расстегнуть мою куртку и добраться своими руками до моего тела. Температура наших тел росла, как и градус в машине, нам было безумно жарко. Я стянула с себя куртку и закинула её на заднее сидение. После чего сделала то же самое с верхней одеждой Олега. Его горячие руки плутали по моему телу, распаляя мое желание. Он то неистово меня целовал, то нежно ласкал губами мою шею, успокаивая меня. Наши ласки и возбуждение дошли до того пика, после которого нас уже невозможно было бы остановить.

– Нам надо успокоиться, а то мы зайдем слишком далеко, – мы тяжело дышали и смотрели друг другу в глаза. Я хотела вернуться на свое место, но Олег остановил меня.

– Нет, побудь ещё в моих руках, – он закрыл глаза и сильнее притянул меня к себе. – Просто посиди.

Я покорно согласилась, потому что мне слишком хорошо было с ним. Он гладил меня, успокаивая, а я, как в забытьи, ластилась к нему, вдыхая его аромат. Боясь что-то сказать, чтобы не испортить момент, я сильнее вжималась в него. Я отгоняла все мысли, которые лезли в мою голову, желая наслаждаться только им, но понимала, что этого больше не повторится.

– Уже три часа ночи, нам пора по домам, – неохотно сказала я.

– Да, пора, – он крепко обнял меня и поцеловал в висок, после чего убрал свои руки, чтобы я перелезла на водительское сидение.

Ехали мы молча, каждый из нас не знал, что сказать. Олег мне нравился, но я никогда раньше не воспринимала его как мужчину, вернее, не задумывалась о нем. Он женат, и для меня это было табу. Я дорожила им, дорожила тем, как мы понимали друг друга, дорожила нашими заботливыми отношениями. Пока я управляла автомобилем, я завела мысленный диалог сама с собой: «Есть ли вообще смысл с ним разговаривать о том, что случилось? Думаю, нет. Сейчас, тем более… да и потом. Он женат. Надеюсь, время поможет, и мы просто забудем об этом. Но мне было так хорошо с ним. Засранец, почему он так хорошо целуется? Мы просто два взрослых человека, которые немного заигрались этой ночью…»

Я подъехала к многоквартирному дому, в котором жил Олег. Поставив машину на ручник, я повернулась к нему. Он был в смятении и не знал, что сказать и что делать.

– Аня… – начал Олег, но его прервала.

– Не говори сейчас ничего, просто поцелуй и иди домой, – тихо произнесла я, но почему-то, мне стало больно от своих же слов.

Снова его нежные, требовательные губы на моих, снова наслаждение, а после… пустое пассажирское сидение и одинокий путь домой.

***

Проснувшись утром, я все еще думала об Олеге. Я вспоминала наши объятия, поцелуи, как гладила его грудь, плечи, шею, как запускала свою ладонь в его волосы. Вспоминала его сладко-древесный запах и его руки, которые сводил меня с ума.

– Петров, будь ты проклят, катастрофа ты ходячая! Оживил он, блин, меня, и что мне теперь со своей живостью делать? Прибью заразу! – лютовала я, лежа в кровати.

Продолжая мысленно материть Олега, я встала и направилась в душ. Лень и усталость как рукой сняло. В ванной комнате меня ждал сюрприз, а именно, мое отражение в зеркале. Глаза горят, губы опухшие, красные и истерзанные.

– Вот это у меня вид, – я рассмеялась, глядя на себя.

После душа, я быстренько оделась и побежала на кухню.

– Доброе утро, – ласково сказала я маме, которая, мурлыкая что-то себе под нос, варила кофе.

Обернувшись, она внимательно посмотрела на меня, после чего прищурила глаза и лукаво улыбнулась. «Ну всё, от неё ничего не скроешь, она заметила» –бегущей строкой промелькнула мысль у меня в голове. Моей маме бесполезно врать: как только она смотрит своими пронзительными голубыми глазами, выкладываешь ей всё как на духу.

– Целовалась, – коротко ответила я, пытаясь не улыбаться.

– Слава Богу, моя дочь не монашка, – веселилась черноволосая женщина напротив.

После её слов сдерживаться я уже не могла – смеялась в голос. Обожаю её.

С мамой у меня были замечательные отношения, она для меня была всем: семьей, домом, родителем, подругой. После того, как они с отцом развелись, я съехала со своей квартиры и перебралась к ней. Хоть с папой они и остались в хороших отношениях, но их разрыв она перенесла тяжело. В то время мы очень много разговаривали о жизни, о мужчинах, о семейных ценностях. Наверное, это нас и сблизило сильнее.

– Я надеюсь, это не Петька? – вдруг испуганно спросила мама. Моего бывшего она не выносила. Когда узнала о нашем разрыве, купила две бутылки шампанского и выпила всё сама, и даже не поделилась.

– Да, Боже упаси… свят, свят, свят, – я демонстративно покрестилась.

Мама налила мне чашечку кофе и усадила за стол.

– Так, давай рассказывай. Кто он? Как зовут? – такой счастливой я маму давно не видела.

– Ну мам…, – протяжно начала я, прикрывая лицо рукой. Мне стало стыдно ей рассказывать, что я целовалась всю ночь с женатым мужчиной.

– Поняла, всё сложно, – хихикнула мать, – потом расскажешь. Но я рада что с тобой будет мужчина, пока меня не будет.

– В смысле, не будет? – её слова меня отрезвили. Я вопросительно посмотрела на нее.

– Меня отправляют в командировку в Сочи, там открывается новый филиал нашего магазина, надо наладить работу и подобрать персонал.

– И надолго?

– На два месяца, к Новому Году приеду, – довольно произнесла. – Так что квартира в вашем распоряжении.

Ну, что за женщина? Вот, как с ней бороться? Хотя, я понимаю её переживания, но принять всё-таки не могу. После разрыва с бывшим прошло уже почти три года. Не то что бы я избегала отношений, просто первый год я просто их не хотела, а потом я завела роман со своей работой.

Пока я вспоминала прошлое, в голове снова всплыл образ Олега. Вспомнила нашу первую встречу, начало нашего общения. Ведь он мне сразу понравился. В нем было что-то родное, но, когда я увидела кольцо на пальце, я сразу пресекла в себе любые попытки рассматривать его как мужчину. Так и началась наша дружба.

«Интересно, что он испытывает ко мне? Остановись, Аня. Я даю тебе сутки, чтобы привести свои мысли в порядок и жить дальше, как будто этого и не было» – я встряхнула голову, пытаясь избавиться от этих мыслей.

– Ты сегодня снова на работу? – выдернула меня из размышлений мама, намывая посуду.

– Да, но я прям на пару часов и потом поеду проветрю голову, – мне правда это было необходимо.

– Куда поедешь? – поинтересовалась мама.

– Наверное, по магазинам, а потом, может, в кино.

Допив кофе, я поцеловала маму и поехала на работу. Я сделала, как и планировала, все мелкие дела и с чистой совестью направилась в торговый центр.

Выбросить Олега из головы за один день так и не удалось.

На утро следующего дня – тоже. Пытаясь скрыть следы субботней ночи, я интенсивно намазывала их тональным средством, вспоминая Олега. Под тональным кремом вид моих губ был еще хуже, поэтому я стерла его и нанесла простую гигиеническую помаду.

Утро понедельника началось как обычно – кофе и куча мелкой бумажной работы. Погрузившись в свои мысли, я и не заметила, как в мой кабинет зашел Сергей Сергеевич и уселся на стул с чашечкой кофе.

– Аня, что с твоими губами? На ветру целовалась? – как я не пыталась скрыть следы субботней ночи, мой судья все равно их заметил.

Сидит напротив меня, довольный, смотрит на мою реакцию, а мне стыдно. Чувствую себя на допросе, он бы еще свет от лампы мне в лицо направил и вопросы задавал. Только я уже хотела отшутиться, как дверь в мой кабинет открылась. Сердце ушло в пятки.

– О, Петров, ты как раз вовремя! Помощь твоя нужна, – радостно воскликнул судья, подзывая к себе Олега.

«Вот, только его ещё не хватало» – я закрыла лицо рукой, пытаясь вернуть сердце на место.

––Что случилось, Сергей Сергеевич? Я всегда к вашим услугам, – Петров, довольно улыбаясь, подошел и сел рядом с Батлуковым.

– Да вот, пытаюсь выяснить, с кем наша Анна Викторовна на выходных целовалась, – задорно сказал судья.

– Целовалась???! Боже, наша Анна Викторовна совсем большая стала, с мужчинами целуется, – глаза Олега заблестели, пока он растягивал свою улыбку на лице.

«Такой довольный, прям бесишь, так по чьей вине всё это представление?» – чуть не сорвалось у меня с языка.

– Петров… напрашиваешься, – прошипела я, всё еще прикрывая свои губы.

– Сергей Сергеевич, а с чего вы взяли, что она целовалась? – наигранно поинтересовался Петров.

– Анечка, покажи свои губы Петрову!

Ну вы только посмотрите на моего судью, ведет себя как мальчишка. По-моему, Петров не только меня оживил, но окружающих меня людей.

– Может, вы уже успокоитесь? – возмутилась я и убрала руку ото рта, демонстрируя Олегу последствия его щетины.

Смотрю на Петрова, а на нем ни следа от той ночи. Как же бесят эти мужчины со своей слоновьей кожей. Ещё и сидит довольный, как мартовский кот.

– Так, кто это? – не унимался Батлуков.

– Не помню, я была пьяна, – сама не понимаю – зачем я так ответила?

– Аня…, – ахнул Сергей Сергеевич, – как неосмотрительно с твоей стороны!

– Да, Сергей Сергеевич прав, – поддакивал Олег судье, а сам не спускал глаз с меня. – А вдруг он был маньяком?

«Убью тебя, Петров, убью» – я смотрела на Олега и была уже готова сорваться.

– Успокойтесь, больше этого не повторится! – взяв себя в руки, я убрала улыбку со своего лица, пытаясь быть максимально серьезной.

– Чего не повторится? Ты больше не будешь пить или целоваться? – вдруг спросил Петров. Наверное, в моих словах он ищет подтекст.

– И то и другое, отрежу свои косы и уйду в мужской монастырь, – открыв перед собой уголовное дело, я пыталась показать всем своим видом, что я не хочу продолжать этот разговор.

– А что это сразу в мужской? – округлил глаза Батлуков.

– Потому что, с вами – хранителями моего целомудрия, я похоже замуж не выйду, а там хотя бы в окружении мужчин буду, – съязвила я.

– Петров, у вас там на работе есть холостые мужики? Ей надо найти мужа, а то я секретаря потеряю, – не унимался судья, обращаясь к Олегу.

– Нет, свободных нет. Да и у нашей Анны Викторовны прескверный характер, её никто не возьмет, – пока Петров говорил, я мысленно душила его за актерское мастерство и острый язык.

– Петров, ещё одно слово и в тебя полетит степлер, – предупредила я, глазами показывая на убийственный для него предмет на моем столе.

– Сергей Сергеевич, я же говорил, – чувствуя опасность, счастливый Петров подскочил со стула и выбежал из кабинета.

– Без шоколада ко мне больше не заходи, – крикнула я вслед Олегу.

Пускай мы не поговорили с Петровым о той ночи, но мне вдруг стало так легко. Мне показалось, что всё наше общение вернулось на свои круги, как будто ничего и не случилось. Мы так же шутили и язвили друг другу. Мы действительно в ту ночь просто заигрались в скорую помощь. Боли не было, было облегчение, что всё-таки этот человек останется в моей жизни другом. Всё будет, как прежде.