Анна Дант
Астра Исцеление любовью
– Хорошо, – с готовностью кивает сын. – Я запомню. А куда мы?
– Мы идём в дом моей бабушки. Она давно умерла, но дом должен был остаться.
Я искренне на это надеюсь, но Киту не говорю. Не представляю, куда идти дальше, если наш дом окажется разрушен.
Спустя ещё час мы наконец выходим к просеке. Ещё немного, и мы будем дома. Я уже вижу крыши деревенских домов. Но нам не туда, не в саму деревню. Бабушкин дом стоит чуть левее, на опушке леса. Нам нужно только пройти метров триста и обогнуть лес.
– Стоит, – шепчу я, глядя на дом.
Удивительно, но он абсолютно целый. Единственное, двор зарос травой. Но ведь это не проблема!
У деревенской травницы в принципе мало проблем. Люди болеют, попадают в несчастные случаи, рождаются, умирают. Им часто приходится обращаться за помощью к травницам, учитывая, что лекари – редкие гости в деревне, а лечить больше некому. Травницы же пользовались этим как могли. Брали оплату не только деньгами, но и разными услугами, а бывало и продуктами.
Бабушка Астры тоже часто прибегала к такому методу. Нарубить дрова, покосить, вспахать небольшой огород, залатать крышу – во всём этом деревенские помогали с удовольствием, зная, что и бабуля их в беде не оставит.
– Мы пришли? – Кит с любопытством поглядывал на дом.
– Да, милый, – с улыбкой отзываюсь я. – Теперь всё будет хорошо. Идём скорее, не терпится уже зайти внутрь.
Но несмотря на нетерпение, съедающее изнутри, мы не торопимся…
Забор покосился и, честно говоря, держался на одном честном слове, во дворе бурьян. А вот все хозяйственные постройки остались целыми. Даже крыши не прогнили, хотя должна была, за столько-то лет. Банька стоит, птичник, сарай под дровник. Бабуле больше и не надо было. Мясо она предпочитала покупать в деревне, а не выращивать коров или свиней самостоятельно.
Подойдя к двери, отодвинула дощечку в двери и достала ключ. А распахнув дверь, вдохнула, на удивление, свежий воздух.
Свежий? За пятнадцать-то лет? Я удивлённо оглядела сени. Ни пылинки… Словно бабуля вышла из дома час назад и вот-вот вернётся.
– А может и правы были деревенские? – тихо бормочу, неуверенно входя в дом. – Может, была у неё сила?
Глава 3
В доме всё так, как я помню.
Не я… Настоящая Астра. Но я постепенно забываю свою прошлую жизнь, а вот жизнь Астры становится моей. И её воспоминания – моими.
Мне страшно. Я не хочу забывать себя, но и отмахнуться от чужой жизни не могу.
Тряхнув головой, иду дальше, разглядывая дом.
По меркам деревни, у бабушки вполне неплохой дом. Добротный, с двумя спальнями, большой кухней и кладовой. Ну и прихожая, естественно.
На кухне есть погреб. Достаточно холодный, чтобы хранить там припасы. А кладовую бабуля забивала травами. Она буквально весь сезон ходила по лесу и собирала травы, корешки, ягодки – всё, что могло пойти на лекарства. Те лекарства, что долго хранятся, она готовила сразу и разливала порционно по пузырькам. Остальные травы сушила, подвешивая к потолку.
– Мама, тут так замечательно! – восторгается Кит, нежно поглаживая белоснежную печь и скатёрку на столе. – Красиво!
– Красиво, – улыбаюсь я. – Идём, покажу твою комнату.
– Мою? – мальчишка хмурится.
– Да, – киваю я, понимая, почему он так реагирует. – Представь, там ты сможешь отдыхать, читать, играть, приглашать друзей.
– Мне нельзя теперь спать с тобой? Я думал…, – Кит запинается и опускает взгляд. – Раз папы нет, то теперь никто не выгонит меня.
– Так тебя никто и не выгоняет, – я качаю головой, едва сдерживая улыбку. – Ты можешь приходить ко мне, или я к тебе. Будем читать книжки друг другу и обниматься, а потом каждый разойдётся по своим комнатам.
– Но…, – мальчишка смешно хмурит брови.
Я понимаю, что им руководит страх и… эгоистичное желание быть всегда рядом с мамой.
Но я не поддаюсь.
Во-первых, мне хочется личного пространства. Спать, раскинув ноги и руки в стороны, а здесь кровати далеко не плюс сайз.
Во-вторых, со своими демонами нужно бороться. Кит не может вечно держаться за меня. Конечно, я не брошу его сейчас. Не пну в сторону, сетуя что он мне мешает. Да и неправда это…
Я буду отстранять его потихоньку. Заменяя обнимашки заботой.
Именно поэтому я подвожу его к двери, за которой когда-то находилась спальня Астры, и толкаю дверное полотно.
– Ну как тебе? – спрашиваю я, рассматривая комнату, которая за столько лет ни капли не изменилась.
– Нормально, – грустно бурчит Кит, а я усмехаюсь.
Нравится, по любопытному взгляду вижу. Да вот только не хочется тебе в ней быть именно на этих условиях. Но я непреклонна…
Нам надо жить дальше. Как бы жестоко это не звучало, но надо просто жить, а не лелеять боль. Сейчас, пока рана в душе Кита так глубока, ему больно и страшно, но со временем всё пройдёт.
И я сделаю всё, чтобы так и было.
– Идём, я покажу тебе свою комнату, – обнимаю за плечи и увожу, но дверь не закрываю.
В комнате полно игрушек, которые мастерила бабушка и приносил в подарок плотник. А ещё там есть книги… Кит умеет читать, Астра научила его. Но в моих книгах есть одна тайна – они с картинками.
Ничего, малыш заинтересуется, когда поймёт, что рядом со мной сидеть не так уж и весело.
Я распахиваю вторую дверь и словно окунаюсь в воспоминания. Запах будоражит их. Вон там, возле окна, бабушка любила вязать. А я сидела рядом и читала ей книгу вслух. Вон, даже книжка лежит, и вязание рядом. Это должен был быть шарф мне на зиму, но бабушка так и не довязала, не успела.
Возможно, я сделаю это сама, позже.
И подарю Киту.
– Знаешь что, – заявляю я. – Предлагаю привести себя в порядок и сходить в деревню, купить кое-что из еды. Как думаешь?
Кит кивает, но весь съеживается. Ему страшно идти к людям, боится разоблачения, но… Один он не останется, а кушать хочется всё сильней.
Я заглядываю в кладовую и коротко вздыхаю. Бабуля как-то защитила дом от пыли, но не смогла защитить травы. Ничего полезного в них уже давно нет, только выкидывать. Продать не получится…
Ничего, лето в самом разгаре, я ещё наберу и наготовлю.
Мы спешно умываемся и переодеваемся, чтобы не выглядеть совсем оборванцами. Взяв несколько монет, закрываем дверь и идём в сторону деревни. Она не далеко, метрах в трёхста.
Зайдя в деревню, улыбаюсь. Она не могла не измениться. Появились новые дома, отремонтировались старые, дорога посыпана песком. На дороге играет детвора, что-то рисуя на песке. Людей не видно, пока. Но нам нужно к дому старосты. Сомневаюсь, что там ещё живёт Агапий. Он на тот момент был на пяток лет старше моей бабушки. Так что… Либо умер, либо доживает последние годы, но уж точно не на таком важном посту.
Мы шли по деревне, с интересом разглядывая всё вокруг. И почти дошли до дома старосты, как сзади раздался громкий голос.:
– Кто такие? Откуда прибыли?
Я обернулась и внимательно посмотрела на молодого мужчину. Новый староста или просто неравнодушный житель?
Я смотрела на него и понимала, что он мне знаком. Нос с горбинкой и маленьким шрамом, настороженный взгляд серых глаз…
– Адам? – удивлённо, растягивая губы в улыбке, спросила я.
– Вы меня знаете? – взгляд мужчины изменился. Из настороженного превратился в недоумённый.
– Астра, внучка Марии, травницы. – напомнила я.
– Астра? – глаза Адама расширились от удивления, а на лице появилась радостная улыбка. – Как ты здесь? Откуда?
– Муж умер, вот, вернулась. Теперь в бабушкином доме живу. А это сын мой, Кит.
– Здравствуй, Кит, – поздоровался Адам с мальчишкой, протягивая руку.
Кит настороженно поздоровался. Он ещё не скоро начнёт доверять людям, особенно мужчинам. Для него все враги. Кота ему завести, что ли.
– А кто староста теперь? Мне бы купить кое-что из еды, да и в целом, поговорить.
–Так я – староста! – рассмеялся Адам. – Идём, я тебя с женой познакомлю. Кстати, у меня сын – ровесник твоего Кита. Ванька зовут. Идём скорее.
Дом старосты почти не изменился, не считая новой побелки. Адам вёл нас по двору, рассказывая, как он устроился. Там, в птичнике и куры есть, и гуси. Чуть дальше, возле речки, птичник для уток. В сарае стоят коровы и молодые телята, а по соседству с ними пяток свиней.
Адам – хозяйственный мужчина. И жену себе выбрал такую же. Она хлопотала в огороде, подвязывая помидоры и подкармливая молодые растения навозом.
– Мила, смотри, кто к нам приехал! – крикнул Адам, окликая жену.
Мила оказалась довольно симпатичной, молодой девушкой. Может чуть младше меня, на годик. Толстая русая коса туго сплетена, на голове платок, простенькое, но вполне приличное платье.
–Я Астра, жила здесь, когда была маленькая, – представилась я.
– Помнишь, я тебе рассказывал, что дружил с внучкой травницы? – улыбаясь спросил Адам у жены. – И вот, Астра вернулась.Муж погиб, она вернуться решила.
Адам улыбнулся и прямо-таки светился от счастья. Он не замечал, что взгляд Милы потяжелел. Ревнует… Подруга детства, да ещё и вдова…
–Вернулась, – кивнула я. – Решила, что переживать утрату любимого мужа в родном доме будет легче. Да и… Не держит меня там ничего. А у вас тут как? Травница есть?
– Да какой-там, – мужчина махнул рукой. – Нет никого. Сами справляемся, иногда лекарь приезжает. Идём в дом, попьём чаю.
– Как-то не удобно, – смутилась я, понимая, что хозяйке всё это не нравится.
Староста. Добрый, молодой мужчина, хозяйственный. Мила должно быть держится за него и руками, и ногами. А тут я… Астра – красива. Огненно рыжие, густые волосы до поясницы, зелёные, словно ведьминские глаза, брови на пару тонов темнее волос с чёткой линией, словно их постоянно выщипывают.
Астра не была похожа на деревенских женщин. Наверное поэтому ей не удалось завести подруг.
Астра была другая… Даже после рождения ребёнка она ни на грамм не поправилась, оставаясь такой же тростинкой. И руки её, несмотря на труд, были ухожены, с длинными пальцами и аккуратной формой ногтей.
Но сейчас вся эта красота не имеет никакого значения.
Я вижу радостный взгляд Адама, но не чувствую ни капли заинтересованности. А вот на жену мой давний друг смотрит по иному, с любовью и восхищением.
Я уверена, будь здесь хоть сотня красавиц, он будет желать только свою Милу.
– Идём, – настойчиво продолжил уговаривать Адам. – Идём, Кит с моим Ванькой познакомится, может дружить будут.
Вздохнув, кивнула. Чёрт с ней, с ревностью Милы. Мне надо думать о себе и Ките. Мне нужна помощь, а это к старосте.
Мы прошли на уютную кухню и сели за стол. Из комнаты высунулся мальчишка, очень похожий на Адама и искренне улыбнулся Киту, приглашая к себе.
– Рассказывай, как у тебя дела? – Адам поставил котелок с водой на плиту и сел напротив.
– Хорошо всё, – улыбнулась я и тут же приняла серьёзный вид. – Адам, я собираюсь продолжить бабушкино дело, но мне нужна помощь. Я не просто так искала старосту.
– Говори, – сосредоточенно кивнул Адам. – Подумаем, что можно сделать. А травница нам нужна, дети часто болеют. Но это ты и сама знаешь.
– Знаю, поэтому хочу огласки, понимаешь? Вернулась травница, к ней можно обратиться за помощью. Только мне ещё кое-что надо. Мы приехали без вещей. Я не стала ничего забирать из дома мужа. Мне бы обжиться. Купить еды, может, птицу какую завести. Двор надо в порядок привести. Покосить, огород разработать. Шутка ли, пятнадцать лет ничего не делалось.
– Так это и не проблема вовсе, – усмехнулся Адам. – Поможем, как не помочь. Я расскажу, что ты вернулась. Да и с делами поможем. Уж еды соберём на первое время, а к концу месяца ярмарка приедет, там можно многое купить.
– А почему ты из дома ничего не забрала? – подозрительно спросила Мила. – Почему не осталась?
– Это было слишком сложно, – подумав, ответила я. – Мы не могли там остаться. Слишком больно. Кит очень тяжело переносит утрату отца, да и мне сложно без мужа. А здесь… Здесь бабушкин дом, здесь прошло моё детство.
Я всеми силами пыталась сделать так, чтобы Мила перестала видеть во мне соперницу. Но… Может для этого нужно время? Девушка не кажется мне глупой или злобной. Да и на мужа смотрит не ревниво, а с любовь. Ох, как бы мне хотелось подружиться. Не потому что я нуждаюсь в общении, просто лучше дружить, чем постоянно находиться в состоянии войны.
Я видала, как Адам не хочет говорить о делах, ему интереснее вспомнить прошлое. Но я не позволила свернуть в сторону. Нет… Сначала о деле. Да и кушать хотелось так, что сводило желудок.
– Вот, держи, – я протянула десяток медяшек Адаму. – За провизию.
– Ой, рось, – отмахнулся староста. – Ну что я, едой не поделюсь с подругой!
– А я не хочу, чтобы со мной делились, – упрямо отмахнулась я, поворачиваясь к Миле. – Мила, возьми. Не дело это. Я покупать пришла, а не попрошайничать. Хочешь помочь? Найди, кто траву скосит мне. А ещё лучше, скажи, кто сможет пяток кур продать.
Мила взяла монетки и спрятала в кармашке платья, улыбнувшись. Может, оттает?
– А вот раньше мы всем делились, помнишь? – уплывая в воспоминания, улыбнулся Адам. – Краюху хлеба делили, да кружка молока на двоих.
– Так нам уже не по семь, – рассмеялась я. – Я, как обживусь, в гости вас приглашу. Глядишь, дети подружатся.
– Так оставляй мальца, – предложил Адам. – Пусть играют, а потом домой придёт. Идти-то недалеко.
– Не останется, – качнула головой, глядя на друга. – Он сейчас за мной хвостиком бегает. Может, позже, когда привыкнет.
И я не лгала. Я действительно хотела, чтобы Кит нашёл друзей, чтобы начал жить полноценной жизнью ребёнка. Просто наслаждался детством. Я понимаю, что ему будет сложно. Случай с отцом не пройдёт бесследно, он заставит Кита махом повзрослеть. Пока этого не видно, но позже…
Позвав сына, я передала ему мешок с продуктами. Домой… Нам следует отдохнуть, а потом заняться делами. А у нас их очень много. Несмотря на то, что дом в прекрасном состоянии, нам придётся ещё неслабо постараться.
Как минимум, надо посадить огород. Что-то, что ещё успеет вырасти. Зелень, кое-какие травы… Не много, но хоть какой-то запас будет.
– Как тебе Ваня? – спросила сына, когда мы уже вышли за пределы деревни.
– Нормально, – пожал плечами мальчишка. – Он меня не обижал. А этот дядька, он… Вы с ним дружили?
– Дружили, – кивнула я. – Когда я была такой же маленькой, как ты. Мы всегда были вместе.
– И теперь будете? – ревниво спросил мальчишка.
– Теперь, милый, мы выросли, – вздохнула я. – У каждого своя семья, свои заботы. Некогда уже в походы ходить и по деревьям лазать.
– Но ты хочешь, чтобы я подружился с тем мальчиком, – сделал вывод Кит.
– Я хочу, чтобы у тебя появились друзья, – объяснила я. – Не обязательно Ваня, или кто-то определённо. Просто друзья, с которыми ты бы играл, к которым ходил на день рождения, с которым проказничал бы.
– Проказничать нельзя, – буркнул Кит. – Отец наказывал за это.
– Знаешь, иногда можно, – фыркнула я. – Главное, не навредить ни себе, ни другим людям. Во всяком случае намеренно.
За неспешным разговором мы и не заметили, как дошли до дома.
– Знаешь что, сегодня мы отдыхаем, а завтра отправимся за травами. Пора готовиться к зиме, – сообщила я, открывая дверь. – Возьми ведро и натаскай воды.
Для меня было немного странно видеть, как ребёнок занимается вполне взрослыми делами. Носит воду, может что-то приготовить, ухаживает за скотом. Живя на Земле, в современном мире, я знала, что есть дома, где ребёнок по дому работает наравне со взрослыми. Но это встречалась так редко, что вызывало удивление.
Я не бралась судить, правильно это или нет. А сейчас, понимаю, насколько это верный подход, но именно в определенных условиях. Например, деревня. Слишком много всего надо сделать, чтобы прокормить свою семью. Так что, дети тоже трудятся много, внося свою лепту.
Кит натаскал воды, а я растопила печь и принялась за готовку. Достала небольшую сковородку и поставила на плиту.
У Адама я купила немного еды, но договорилась, что Кит будет прибегать вечером за молоком.
Нарезав небольшими кусочками грудинку, закинула её в сковородку. Пусть поджарится пока. Почистила картошку. порезала небольшими брусочками и закинула к скворчащему мясу. А сверху лук и соль. Вполне сытный ужин, ещё и крынка молока есть. Нам хватит и картошку запить, и позавтракать.
Пока жарилась картошка, нарезала тонкими ломтиками ветчину и свежего, белого хлеба.
Глаза Кита загорелись, когда он увидел хлеб и мясо. Это была редкость в доме Василия. Не потому что жадный. Точнее, бывший муж был жадным, но это не причина, почему такие продукты отсутствовали на столе.
Здесь, в Боровиках, люди жили как-то сплоченнее что ли… На моей памяти и драк-то особо не случалось, если только два пьяных друга что-то не поделили. Да и старостами всегда выбирали деятельных мужиков. Вот прошлый староста и предложил построить мельницу, а поля засеять пшеницей. Потом кто-то увидел, как в соседнем городке коптят мясо, и предложил такую новинку односельчанам.
В деревне Василия мельницы не было, а пшеничная мука стоила в разы дороже ржаной. Так что, покупали муку и пекли ржаной хлеб. А о копчёностях там вообще, наверное, никто не слышал. Просто солили сало и мясо, чтобы положить на хлеб.
– Потерпи немного, улыбнулась я. – Сейчас уже будем кушать.
Пока картошка доходила, я решила кое-что проверить. Бабушка не одобряла воду в доме, поэтому мылись мы всегда в бане. И теперь мне интересно, в каком она состоянии. Уберегла ли бабушка и её так, как дом.
Уберегла… Я вдохнула запах детства и на мгновенье прикрыла глаза, представляя себя маленькой. Горячий пар, прохладную водичку и берёзовые веники. И я, маленькая, сижу на лавке, вдыхая запах трав, отваром которых бабушка поливала камни.
Приходя в себя, тряхнула головой. Это не я была – Астра. Но её воспоминания ощущались как моими. Не просто воспоминания, а те чувства, которые она тогда испытывала.
Накидав в печку дров, я подожгла кору и прикрыла дверцу. Пока мы будем кушать, банька нагреется. Протапливать до нестерпимого жара я её не собираюсь. Нам бы просто помыться.
Вернувшись из бани, я быстро разложила картошку по тарелкам и налила молоко.
– Идём кушать, – позвала Кита, который ходил по комнатам, разглядывал, щупал…
Ребёнок уселся за стол и охотно взял ложку, торопясь приступить к еде. Глазёнки жадно сверкали, глядя то на картошку, то на хлеб, то на мясо.
Именно в этот момент я поймала себя на мысли, что сделаю всё, лишь бы этот рыжеволосый мальчик был счастлив.
Глава 4
Мыться в бане было для Кита не в новинку. Но раньше это было буквально по праздникам. Поэтому сегодня я не торопила мальчишку. Пусть наслаждается жаром, тем более жар слабый.
Пока Кит отдыхал, я вернулась домой и накидала углей в утюг. Мне хотелось сделать для ребёнка всё, чтобы он чувствовал себя хорошо и уютно.
Стянув с кровати простынь, я прошлась по ней утюгом. Да, тепло она не сохранит, но горячий металл смягчит жесткий лён.
Подготовив чистую одежду, сбегала в баню и поторопила мальчишку. Завтра довольно сложный день. Впрочем, не только завтра. Нам придётся постараться, устраиваясь на новом месте. О том, что было буквально вчера, старалась не думать.
– Пей молоко, – протянув Киту кружку, села на край кровати, поправляя одеяло. – И ложись спать.
– Ты со мной ляжешь? – с тревогой спросил мальчишка.
– Нет, милый. Я тоже хочу сходить в баню, а потом буду готовиться к завтрашнему дню. Ты помнишь, что мы завтра идём в лес?
– Помню, – рыжая головка кивнула. – А потом? Ну, когда всё сделаешь?
– Нам не хватит тут места, но я никуда не уйду, буду спать в соседней комнате. И, если тебе станет нестерпимо страшно, то просто приходи ко мне. Договорились?
– Хорошо, – шепнул Кит, отдавая мне кружку и ложась на кровать. Ещё секунда. и мальчишка укутался с головой, явно чтобы я не заметила его слёз.
Обидела… Вздохнув, погладила по спине и вышла из комнаты. Ничего, сегодня был насыщенный день. так что уснёт он скоро, а мне и правда не стоит терять время. Не хотелось бы мыться в холодной бане.
Расплетя волосы, я прошлась по ним гребешком. Длинные, густые, но абсолютно не ухоженные. Надо бы наточить ножницы и убрать секущиеся кончики. Кожа тоже сухая, безжизненная. Это нормально для деревенской женщины, но я ведь травница, а значит вполне способна ухаживать за собой. Главное, собрать травы. А для этого мне стоит порыться в бабушкиных книгах, прежде чем идти в лес.
Быстро помывшись и заплетя волосы в толстую косу, я надела бабушкино платье и вернулась в дом. Кит спал, стянув одеяло с головы. Настолько устал, что даже не дернулся. когда я случайно хлопнула дверью. Поправив одеяло и чмокнув ребенка в лоб. приготовила себе чай и отправилась в спальню бабушки. Я знаю, что под кроватью, в сундуках, лежат книги. Но самое главное, там лежит дневник травницы. И ни один учебник не сравнится с толстой тетрадью, которую травницы ведут всю свою жизнь.
Бабушка писала дневник не только для себя, но и для меня, как преемницы. Так что, перечитывать все записи в поисках необходимого просто нет нужды, хватит и оглавления.
Найдя необходимый месяц, я принялась читать. Список трав и рецепты тоже были поделены. Одна часть – лечебные, вторые – косметические. Конечно, назывались они “Для придания красоты”, но смысл понятен. Но рецепты я буду изучать позже, а пока мне стоит заучить, какие травы собирать. И какая часть трав мне нужна.
Повторив несколько раз описания и внимательно рассмотрев картинки, я наконец отложила тетрадь в сторону и задула свечу. Только не смотря на усталость, сон не шел. Стоило закрыть глаза, как я вспоминала про Василия и страшную ночь. Нет, я не винила себя или Кита, но… В прошлом мне никогда не приходилось подстраивать несчастные случаи, а дети никого не убивали при мне.
– Мама! – громко закричал Кит.
Подскочив, направилась к сыну. Кит хныкал сквозь сон, не в силах проснуться.
– Тише, милый, тише, – зашептала. поглаживая по взъерошенным, мокрым волосам. – Мама рядом и никуда не уйдёт.
Когда сын затих, я отправилась к себе, но не надолго. Не успела задремать, как всё повторилось. Крик, слёзы, мой шепот.
Сколько раз я бегала к нему? Сколько раз меня выдёргивало из сна? Множество. Но не подойти, оставляя ребенка с собственными страхами, я не могла.
Под утро забылась тревожным сном и даже не почувствовала, как Кит пришёл ко мне под бок.
– Мама, мам, просыпайся. – сквозь сон услышала тихий шепот. – Ну же, вставай!
– Встаю, – пробормотала я, силясь открыть глаза.
Спина болела, видимо я всё же потревожила ранки.
Разлепив глаза, посмотрела на мальчишку и не смогла сдержать улыбку. Взъерошенный, с полосой на лице от подушки. Дитё-дитём, но хмурится, желая казаться старше, взрослее.
– Проголодался? – улыбнувшись, погладила по щеке. – Растопи пока печь, а я умоюсь.
Можно бы было сделать всё самой. И растопить, и завтрак приготовить. Но я понимала, что мне нужен будет помощник, а кроме Кита, просить некого. Это сейчас я полна сил и энтузиазма, но если взвалить всё на свои плечи, не известно, сколько я продержусь.
А ещё, я хочу научить Кита разбираться в травах. Мужчин травников нет, это считается женским делом. Но ведь как замечательно будет, если Кит сможет помочь себе вылечиться или поможет кому-то другому.
Пока я приводила себя в порядок, Кит уже растопил печь и даже поставил кипятиться воду на чай. Улыбнувшись такой самостоятельности, я поманила сына к себе.
– Давай, я научу тебя варить кашу.
– С молоком? – заинтересовался мальчишка, сглатывая слюну.
– Конечно, какая же каша без молока, – улыбнулась, стараясь скрыть боль. Кит ещё долго будет зависим от еды. И изменится ли это когда-то я не знаю.
Я отошла от печи и только руководила и наблюдала, вовремя поправляя. Сколько налить молока. сколько воды, когда и в каком количестве класть крупу. А чтобы мальчишка не скучал и не пытался с кашей экспериментировать, рассказала ему небольшую историю, как два брата кашу варили, пока мама по делам ушла.
– Она прям может убежать? – удивленно переспросил Кит.
– Конечно, – фыркнула я. – Если много крупы закинешь. И молоко может убежать, если забыть о нём. так что готовить надо внимательно, понял?
– Понял, – кивнул мальчишка. – А ты тоже будешь уходить надолго? И сейчас учишь меня, чтобы я не испортил кашу?
– Я не знаю, буду ли уходить, – вздохнула я. – Но точно часто буду занята. Например, в огороде. Или буду варить мази, понимаешь? А ты пока будешь готовить нам.
– А мази варить научишь?
– Научу, – рассмеялась я. Жадный до знаний ребёнок. Если бы не тяжелое детство, то был бы абсолютно обычный ребёнок, а не тревожный малыш, вздрагивающий всякий раз, как скрипнет половица.
Плотно позавтракав, мы прибрали за собой посуду. Пока я искала корзины, пока готовила одежду, Кит вымыл тарелки и кружки.
– Ну что, идём? -спросила мальчонку, выходя из дома.
Кит смотрел на лес с неприязнью. Долгая дорога по лесным колдобинам и по тропкам между болотин надолго засела в его памяти. о мы не пойдём в тот лес. Теперь нам не стоит появляться в той стороне, а не то ещё кого встретим из знакомых.
Поэтому я повела Кита в наш с бабушкой лес. Я его знала отлично, так что мы точно не заблудимся. Более того, в памяти Астры были и места, где растут редкие растения. Одно из них – Раффлезия, растение – паразит, с вредным характером, но невероятными свойствами. Лепестки рафки, как называла её бабушка, прекрасно заживляют раны. Можно просто приложить к ранке, и спустя час от неё не останется и следа. Но так растрачивать ценный цветок просто кощунство, поэтому из него варят мазь. Да, мазь заживляет дольше. ведь в ней содержится всего крупинка рафки, но зато можно не бояться заражения. Ещё рафку используют ведьмы, готовя приворотные зелья. Не знаю, насколько правдивы эти слухи, а экспериментировать не хочется.
Прекрасные свойства цветка омрачались отвратительным запахом гниющего мяса. А если добавить к этому ещё и сложность в поисках… Цветок рафки стоил невероятно дорого, а мази из него ещё дороже.
Но я не особо надеялась отыскать такую драгоценность. Цветок цветёт всего четыре дня и в любое время годаа, так что искать именно его – бесполезное занятие.
– Смотри, это молочай. Листики можно перемолоть в ступке и добавлять в отвар, повышает здоровье. А если сок из стебля добавить в мазь, то живот болеть не будет. Только аккуратней с коробочками. Собери их отдельно, в них семена.
Улыбнувшись, отошла от Кита, наблюдая, как он собирает молочай. Старательно, чтобы не повредить коробочки с семенами.
Поняв, что мальчишка и без меня прекрасно справится, принялась собирать папоротник. Тоже прекрасная вещь для иммунитета, если готовить отвары. Но главное, его можно готовить и кушать. Ещё я видела в поле чабрец и зверобой, из которых выходят прекрасные чаи. Я даже задумалась, а не начать ли делать чайные сборы, которые укрепят иммунитет жителей деревни. И вкусно, и полезно. Но это чуть позже, пока стоит собрать те травы, что помогут нам вылечить лёгкие болезни. Тяжелые заболевания, увы, травами не лечат. Точнее, существует лишь один вид такого растения – могильник лаптевидный. И он встречается ещё реже, чем рафка. Бабушка мечтала о таком, но так и не смогла найти. Поговаривают, что могильник обладает не просто целебными свойствами. Ходили слухи даже о воскрешении человека. Думаю, это всё глупости, просто больной был в состоянии клинической смерти или ещё что-то, но уж точно не может травка с того света человека достать.
Сверяясь с записями, не доверяя памяти Астры, я собирала максимально полезные травы. Те, из которых можно сделать сразу несколько лекарств. В который раз удивилась, насколько умна природа. Вот вам и лекарства, вот вам и пропитание. Ягод мы тоже насобирали, как и несколько грибочков на суп.
– Кит, скажи мне, ты знаешь, где дом? – спросила у сына, когда мы наткнулись на дикий малинник.
– А мы потерялись? – сразу насторожился мальчишка, кое-как оторвавшись от сочных, спелых ягод. – Надо туда идти, точно туда.
Я проследила за рукой Кита и улыбнулась.
–Всё верно, дом там. Стоит только пройти через полянку. Нет, мы не потерялись, я этот лес хорошо знаю, но хочу, чтобы и ты тоже знал его хорошо.
– Чтобы собирать травы самому? Но я их плохо знаю, – растерялся Кит.
– Это пока, но я намерена тебя научить. А ещё, пока я буду занята дома. ты сможешь бегать сюда и собирать малину. Представь, какое вкусное варенье можно сварить. А компот?
– Вкусно, – зажмурившись. прошептал сын. И отправил очередную ягоду в рот. Я лишь улыбалась. На Земле я бы не позволила ребенку есть прямо с куста, да и вряд ли повела бы в лес. Но здесь бояться нечего. Крупные хищники есть, но они сами не подойдут к человеку. Про экологию и чистоту продуктов даже говорить не буду. Можно пить из ручья и не бояться подхватить какую-нибудь хворь.
Пока Кит собирал малину, я заприметила кустики земляники. Ягодки уже отходят, но кое-что ещё есть. Оборвав землянику. отдала ягоды Киту, а сама постаралась запомнить это место. Осенью выкопаю кустики и посажу у себя на огороде. В этом мире нет огромного разнообразия удобрений, которые помогают выжить даже самому хиленькому росточку, но есть натуральные удобрения, такие как зола. навоз, куриный помёт. И если я особо и не сталкивалась с огородом, то Астра всё знала прекрасно.
– Мам, это тебе, – крикнул Кит из кустов. Спустя пару секунд вылез и сам мальчишка, держа в руках сокровище. – Оно же не ядовитое, правда?
– Не ядовитое, – прошептала, беря в руки рафку. – Кит. ты не представляешь, что ты сделал.
– Что? – занервничал мальчишка. – Я сделал что-то плохое? Нельзя было срывать? Или ты не любишь цветы?
– Я люблю цветы, очень, – поспешила успокоить ребёнка. – Но этот цветок один из самых ценных в мире. Кит, ты разрешишь мне пустить его на лекарства?
– Разрешая, – кивнул мальчишка, хитро улыбаясь и светлея лицом. Не удержавшись, обняла ребенка и прижала к себе. вдыхая запах рыжей макушки. Как же можно не любить его? Как можно обижать такого славного ребёнка?
