Пока Авелина ходила в сарай, я думала над её предложением, а заодно осматривалась. Авелина жила достаточно скромно, но аккуратно. Вообще в деревне дома были типовые. Никто не заморачивался с планировкой, быстрее бы построить. Потому её домик был идентичен моему. Такая же небольшая кухня с печкой и комната. Есть ещё дома с большим количеством комнат, но таких всего штуки три на всю деревню.
Разница была лишь в мелочах. Например, салфетки на столах или цветы в вазе. Авелина украсила свой дом пучками трав, вышитой скатертью на столе, мягкими подушками на скамейках. Мелочи, придающие уют.
И это подкупало, ведь человек с мрачными мыслями редко стремится к красоте. Или я просто всё идеализирую? Что может понадобиться от нищей девчонки с ребенком на руках? Как я могу согласиться на помощь, не зная, чем должна расплатиться?
Долго гадать не пришлось. Авелина вернулась достаточно быстро, неся с собой корзину с яйцами, копченый окорок и хлеб. Она шустро поставила в печь сковороду и кинула немного жира, затем сноровисто разбила шесть яиц и сверху положила ломтики окорока.
По кухне поплыл умопомрачительный запах, у меня даже рот наполнился слюной, а в животе жалобно заурчало. Спустя несколько минут женщина сняла сковороду и достала тарелки. Я улыбнулась, вспоминая свою прошлую жизнь. Мало кто додумается поставить сковороду и есть прямо из неё, царапая покрытие вилками. В графском доме, естественно, тоже подавали на тарелках, красиво сервируя стол. Слуги ели на кухне, но не из общей чаши. В деревне же ели прямо из сковороды, не заморачиваясь с тарелками. Естественно, если это не суп или похлёбка.
И сейчас видеть, как Авелина выкладывает на деревянные плоские тарелки глазунью и украшает это свежей зеленью, было необычно. Даже проскользнула мысль, а не с Земли ли она? Но я вспомнила, что она говорила о далёком королевстве, так что, возможно, эта традиция оттуда.
– Авелина, я не знаю, соглашаться мне или нет, – жалобно простонала я. – Я же не знаю, что ты попросишь взамен. А вдруг убить кого-то?
– Ешь давай, – рассмеялась женщина, подставляя тарелку ближе ко мне и наливая чай. – Детёнка вон на печь положи, да подушкой подоткни. Полежит немного, ничего с ним не случится. А ты ешь.
Положив Тёмку на мягкую перину на печи, я стянула с него шкуру, оставив в одной пелёнке. Поцеловав сморщенный лобик, подоткнула сына подушкой и вернулась за стол, чтобы тут же накинуться на еду.
Авелина ела не спеша и молча. Казалось, что она наслаждается тем, что делает. Мне даже стыдно стало, что я так тороплюсь набить живот, только вот сил терпеть не было. Да и страх, что скоро мы останемся без еды, требовал быстрее поесть, чтобы не чувствовать приближающийся голод.
Подавив желание облизать тарелку, я отставила её и вопросительно посмотрела на Авелину.
– Твои страхи беспочвенны, Амели, но я понимаю. Просьба моя будет необычна и безопасна для тебя. Всего лишь… передать письмо.
– Письмо? Куда? Кому? – я растерялась. – И почему ты не можешь сделать это сама?
– Не могу, – вздохнула женщина, отведя глаза. – Если ты примешь наш уговор и поклянешься не рассказывать никому мою тайну, то я всё тебе расскажу. Пока могу сказать, что это письмо не опасно для тебя.
– Если оно не опасно, то почему ты не можешь передать его через кого-то другого? Заплатить гонцу или…
– Не могу. Простого гонца не пустят к нему, а через секретариат я этого сделать не могу.
– Секретариат… Не пустят… – как завороженная повторяла я. – Кому предназначается это письмо? Кому-то из высшей знати?
– Я не могу пока об этом говорить. Пока ты не согласишься на сделку и не дашь клятву, которую мы скрепим магией.
– Чем? – переспросила тихо, думая, что ослышалась.
– Магией, – женщина улыбнулась и протянула ко мне руку. На её ладони вдруг появился огонёк, затем он разделился на два и принял форму двух силуэтов. Огненные мужчина и женщина танцевали на ладони Авелины.
– Она действительно существует, – прошептала я, глядя на огонь. – Я не верила.
– Существует, Амели, – грустно усмехнулась женщина. – Она очень важна для нашего мира. Но не все применяют её ради добра, зло творится тоже. Сильное, жестокое зло.
– Я согласна. Согласна на сделку, – выдохнула я, очарованная магией и тем, что сказала Авелина о добре и зле.
– Даже не узнаешь, что я дам тебе взамен? – улыбнулась женщина.
– Помощь, – растерялась я. – Нам с Тёмой просто не выжить без помощи.
– Не совершай больше такие опрометчивые сделки, милая, – рассмеявшись. попросила Авелина. – Не бойся, я не причиню вам зла и не обману. А получишь ты многое. Я помогу тебе пережить зиму и научу зарабатывать даже в этой глуши. Я сделаю тебя знаменитой на всё королевство, чтобы ты смогла потом выполнить мою просьбу. И, конечно же, я обучу тебя магии.
– Магии? Я смогу магичить? Как ты? – у меня даже руки задрожали, так захотелось попробовать.
– И даже больше, но не всё сразу. А пока необходимо принести клятву, – Авелина взяла медную чашу и острый нож. – Я тебе буду говорить слова, а ты повторять, хорошо?
– Да, – шепнула я, словно завороженная. И тут же охнула, почувствовав боль в ладони. В медную чашу закапала моя кровь.
Слова такие непонятные, странные. Словно это помесь латинского и одного из восточных языков. Но каким-то чудом я понимала смысл. Я клялась, что не расскажу никому тайну Авелины, не причиню ей вреда и выполню просьбу.
– Вот и всё, – улыбнулась Авелина и, взяв чистую тряпочку, приложила к порезу. – Теперь моя очередь.
И вновь речитатив непонятных слов, но понятного смысла. Авелина клялась не причинять вреда и оставить в тайне всё, что я ей расскажу. А также поклялась помогать мне и поддерживать.
Когда Авелина договорила, в чаше вспыхнул огонь, а затем так же резко потух. Я заглянула внутрь, но чаша уже была пуста. Словно и не было ничего.
– А теперь я расскажу тебе свою историю. Слушай, милая. Внимательно слушай, чтобы не обжечься, как обожглась я.
– Я приехала в Деспер ещё совсем сопливой девчонкой, едва отметившей совершеннолетие. Юная магичка, закончившая школу ведовства, с жаждой помогать людям и верой в светлое и доброе. Работала сначала в аптеке, травы собирала и мази наговаривала, потом немного поработала частно. Сараи от крыс защищала, женщинам с урожаем помогала. А потом встретила его. Вряд ли тебе знакомо имя Дерис Ластер, досюда не дошли слухи. Так вот, Дерис был помощником придворного мага и искал себе личную помощницу, которая будет записывать его опыты и помогать в мелочах. Он был действительно одарённым мужчиной, что не понравилось придворному магу, Арибэлу Вестеру. Он видел в Дерисе опасность для своего поста, хотя Дерису не нужен был пост верховного, его интересовали опыты. Дериса убили, убил Арибэл, обвинив в этом меня. Якобы я хотела занять место, но… Арибэл не знал, что мы с Дерисом любили друг друга и хотели пожениться. У меня есть все доказательства, что Арибэл лично совершил убийство, я даже хотела донести королю, хотела справедливости. Но короля тогда не было во дворце, а передавать письмо через секретаря я не стала, слишком опасно. Мне пришлось бежать, петляя по королевству, потому что Арибэл казнил бы меня немедля. Для того, чтобы казнить магичку, не требуется приказ короля, приказа верховного вполне хватит. А потом… Потом до меня дошли слухи, что Арибэл подделал документы и какие-то записи, представил Дериса предателем. Давно это было, двадцать лет прошло, но я всё ещё хочу, чтобы имя любимого не было покрыто ложью. В конверте, который ты передашь королю, в том числе лежат доказательства невиновности Дериса.
– Авелина, умоляю, забери клятву обратно, – прошептала я неверяще. – Если ты, служа во дворце, не смогла передать письмо, то как это сделаю я, безродная нищенка из Рачков? Кто меня к нему пустит вообще?
– Твой ребенок – незаконнорожденный, но всё же граф. А ты – мать, которая представляет права ребенка. Мы сделаем всё, чтобы дело семьи Марис стало резонансным, понимаешь?
– У меня нет ни одного доказательства, что Тёма – сын Адриана, – развела я руками, понимая, что вляпалась.
– Тебе они не нужны, – улыбнулась Авелина. – Нужен только маг, который может определить, действительно ли ребенок от графа. Но маг этот живёт в столице и стоит запредельно дорого. Более того, даже если мы найдём золото, то тебя просто не примут. Ты должна быть не просто девочкой из деревни, а уважаемой жительницей королевства. Затем, когда ты докажешь, что мальчишка действительно сын графа, то подашь прошение на аудиенцию. Это уже прецедент, Его Величество примет тебя и выслушает, а после вынесет решение. Но именно в этот момент можно ему передать письмо. Или же после получения титула ты приедешь к нему на аудиенцию. Арибэл редко присутствует на встречах короля и подданных, так что у тебя есть все шансы.
– Есть небольшая загвоздка, – криво усмехнулась я. – Я не уважаемая жительница королевства, а безродная девка с ублюдком.
– Это ненадолго, – фыркнула Авелина. – Такие, как ты, никогда не бывают простыми, милая. Вам не суждено просто прожить тихую и спокойную жизнь. Вы приходите сюда, когда требуется помощь. И в этот раз, я знаю, ты пришла, чтобы помочь мне.
– О чём ты говоришь? – прошептала я, сердце забилось так гулко, что казалось, оно сейчас выскочит. От страха на глаза навернулись слёзы. Набухли и замерли тяжелыми каплями на ресницах.
– Я говорю о пришлых. О таких, как ты. Вы приходите внезапно, в тела умерших людей, и совершаете то, что так необходимо миру. Так пришла моя мама, так пришёл Дерис.
– Значит, я не одна такая, – я действительно обрадовалась такой новости, ведь это же всё меняет. Я могу не скрывать! Или…
– Не одна, но вас не любят, – осадила меня Авелина. – Я не лгу тебе, Амели. Вы – перемены для королевства. Иногда это открытие, которое даст толчок для развития магии или техники. Иногда чтобы избавить мир от чудовища. Иногда чтобы сменить власть. Не важна цель, с которой ваши души к нам приходят. Вы влияете на мир, на жизни людей. И не каждому это по нраву.
– Я буду молчать, – прошептала я, сглатывая.
– Ты сама об этом узнаешь, когда выберешься отсюда. Услышишь, что говорят люди. Почитаешь историю королевства, да и мира в целом. Тебе это необходимо, но позже. Пока нужно понять, в какую сторону нам двигаться, чтобы сделать тебя уважаемой жительницей Деспера. Скажи мне, чем ты занималась у себя дома? Может, у тебя был какой-то талант?
– Нет, я была совершенно обычной, – пробормотала я, силясь вспомнить что-то эдакое. – Работала простым кондитером, иногда пекла дома тортики на заказ.
– Как ты думаешь, если здесь ты будешь готовить сладости, сможешь делать это настолько замечательно, что станешь самым узнаваемым кондитером?
– Нет, – рассмеялась я. – Я люблю изготавливать сладости, но не так чтобы самые лучшие.
– Знаешь… есть у меня одна мысль, – тихо пробормотала Авелина. – Ты можешь прямо сейчас приготовить что-то быстрое из сладкого?
– Прямо сейчас? – я растерялась, от абсурдности ситуации меня разобрал смех. – Сахар растопить в железной ложке?
– А давай! – внезапно кивнула Авелина. – Ложку я тебе сейчас дам, сахар вот, в сахарнице. Вперёд!
– Да пожалуйста, – фыркнула, беря ложку и набирая немного сахара. Туда же налила совсем чуточку воды и аккуратно размешала деревянной палочкой. Обмотав ручку ложки тряпкой, я сунула её к огню и едва не рассмеялась, вспоминая, как на газу делала себе такие карамельки, когда не было сладостей. Сразу ощутила себя маленькой и любопытной, на губах появился привкус счастья. Сладкий, как карамелька из сахара.
– Я так и знала, – пробормотала Авелина, ошарашенно глядя на ложку. – Я знала.
– О чём ты? – растерялась я, убирая ложку с застывшей желтой карамелькой.
– Ах да, ты же не видишь, – отмахнулась Авелина. – Ну-ка, дай попробую, чтобы точно убедиться.
Авелина забрала ложку и пару раз лизнула незамысловатое лакомство. С ней происходило что-то странное… Настолько счастливая улыбка озарила её лицо, что мне стало страшно от такой резкой перемены. Авелина счастливо рассмеялась, её глаза словно искрились от радости, а руки дрожали, словно от нетерпения.
– Вот она, твоя сила! – воскликнула женщина. – Именно она сделает тебя знаменитой на всё королевство!
– Да в чём дело-то? – психанула я. – Какая сила, о чём ты? Это простая карамель! Сахар и вода, всё!
– Карамель была бы простая, готовь её я. А твоя способность в умении вложить эмоции в то, что готовишь, – принялась терпеливо объяснять женщина. – У каждой души, попадающей в этот мир в обиход правил, есть дар, магия. Она не белая и не черная, она нейтральная. Как распорядиться силой, решает только сам одарённый. Твоя сила, твоя магия заключается в том, что ты можешь осчастливить даже самого грустного человека одной конфетой, можешь подарить надежду куском торта, даже вылечить какими-нибудь булочками. Ты передаёшь свою магию через то, что готовишь.
– Я не знаю, что сказать, – растерялась я. – Это же хорошо, верно? Я могу продавать свою выпечку чуть дороже и…
– Амели, ты помнишь, что я тебе сказала про магию? У вас она нейтральная. Вы можете беспрепятственно творить как добро, так и зло. И твоя сила не исключение.
– Как можно убить счастьем? – не поняла я.
– Корми такими конфетками человека пару недель, а затем забери конфету. Человек сойдёт с ума от желания опять почувствовать эйфорию. Или же вложи в пирог чувство безысходности, тогда тот, кто откусит выпечку, погрузится в неё с головой, понимаешь?
– Не подумала об этом, – я уже не с таким восторгом смотрела на карамельку. – Слишком опасно. Я не хочу вредить людям. Ни намеренно, ни случайно.
– Не отказывайся от дара, только потому что испытываешь страх, – улыбнулась Авелина. – Ты боишься, потому что не знаешь, как контролировать свою силу, но всему можно научиться. Можно испечь булочку и не вкладывать ни капли магии, а можно вложить очень много. Подумай над этим. Подумай, стоит ли отказываться от дара, который дан тебе, чтобы облегчить жизнь, чтобы изменить этот мир?
– Я подумаю, обязательно, – пробормотала я, взяв тёплую накидку и поспешно одеваясь. Страх перед такой серьёзной ответственностью, страх за нашу жизнь с Тёмкой был сильнее, чем призрачная радость от знания, что магия существует.
Я бежала. Банально бежала от ответственности, гонимая мыслями, что я не справлюсь, что я в результате убью кого-нибудь, и придётся за это отвечать. Нужна ли мне такая магия? Я не из тех, кто спасает миры, я свою жизнь спасти не смогла и сейчас в сомнениях, смогу ли выжить.
– Да, тебе следует подумать, – кивнула Авелина. – Собирай сына, я пока наложу тебе дров.
Собралась я быстро, укутала Тёмку, закуталась сама и вышла на улицу. Там уже стояли мои сани, на которых были сложены дрова. Авелина стояла рядом, наблюдая за мной с лёгкой улыбкой.
– Тебя проводить?
– Не надо, мы и сами дойдём, – качнула головой. – Спасибо тебе, я подумаю обязательно и… Клятву я свою помню.
Почему-то идти домой было не страшно, несмотря на поздний вечер, ведь просидели мы с Авелиной достаточно долго. Полная луна освещала путь, так что не заблужусь. А темнота… как раз удачная, не придётся идти под пристальными взглядами соседей. Единственное, что немного пугало, это путь вдоль кромки леса, до поворота на дорогу, идущую к домам. Но Авелина заверила, что хищники не выходят к деревням, слишком опасно.
Я шла по дороге и думала, как мне быть дальше. Я обязана выполнить клятву. Чувствовала, что если не выполню, то будет плохо.
Услышав странный шорох, я замерла и огляделась. Может, птица какая охотится? Страх липким потом выступил на спине, заставляя побежать. Но по тёмной дороге, с малышом на руках – это идиотская затея. Пришлось взять себя в руки и идти спокойно, внимательно глядя под ноги.
Но не успела я и десятка шагов сделать, как испуганно замерла. Прямо передо мной, в паре шагов, стоял волк. Стоял молча и внимательно смотрел на меня.
Когда тебе в глаза смотрит хищник размером с телёнка, меньше всего думаешь о советах, которые тебе дали ранее. Вообще перестаёшь думать. Какое уж тут прогнать, когда голос не слушается, а на глаза наворачиваются слёзы.
– Не надо, пожалуйста, – всхлипнула я, прижимая к себе Тёмку. – Найди себе другую жертву, зверька. Не надо нападать.
Волк, вместо того чтобы уйти, осторожно двинулся ко мне. Медленно, низко опустив голову и принюхиваясь.
Не выдержав напряжения, я зажмурилась, поняв, что сейчас спасать нас просто некому. Но вместо боли я почувствовала, как в руку ткнулся влажный нос. И не просто ткнулся, а поддел мою ладонь, чтобы она легла точно на голову зверя.
Распахнув глаза, я посмотрела на волка. Он и не думал нападать. Шумно выдохнув, хищник сделал пару шагов и сел рядом со мной, словно собака.
– Ты меня охраняешь? – ошарашенно спросила я, глядя на то, как волк просто сидит рядом. Не нюхает, не пытается укусить. Просто сидит, словно повинуется команде. Услышав вопрос, волк поднял голову и посмотрел мне в глаза. Преданно, как могут только собаки.
– Ты провожаешь, – поняла я. – Потому что я тебя накормила, да? Это же был ты?
Накормила… Вот оно что! Я накормила волка с мыслями, что он меня не тронет, а теперь волк решил, что меня стоит защищать.
– Идём, мой хороший, идём, – прошептала я, уже без страха положив руку на холку. – Я не смогу накормить тебя до отвала, но хоть чем-то поделюсь.
Но волк проводил меня только до первого забора. Он остановился как вкопанный, низко опустив голову и принюхиваясь.
– Ох, точно, тебе же нельзя туда, – поняла я. – А знаешь что? Я завтра снова пойду за дровами и возьму тебе покушать, хорошо? Ты просто жди меня в лесу, ладно?
Волк, разумеется, не отвечал. Он смотрел на меня внимательно, чуть склонив голову набок. Поборов страх, протянула руку и погладила его по жесткой шерсти. Мокрый нос ткнулся мне в ладонь, ища ласки.
– Иди, мой хороший, иди, – шепнула я, собираясь идти к домам, но внезапно волк заскулил еле слышно. Вздохнув, я принялась торопливо объяснять. – Я не могу тебя взять в дом, понимаешь? В деревне очень много собак, да и из людей кто-нибудь выйдет. А если в деревне заметят хищника… На тебя начнётся охота. А я не хочу, чтобы с моим новым другом что-то случилось. Но и с тобой я сидеть не могу, понимаешь? Скоро Тёмка проснётся, будет плакать. Холодно же, а он, наверное, обмочился.
Волк шумно выдохнул, боднул меня широким лбом в плечо и убежал.
– Теперь можно и домой, – вздохнула я и поднялась на ноги.
– Эй, кто там? Эй! – вдалеке на дороге стоял мужчина и силился нас разглядеть. – А ну кыш отседова, я сейчас собаку спущу!
– Не надо собаку, я это, – крикнула, торопясь подойти ближе.
– Ты что там делала? – мужик хмуро посмотрел на меня и глянул на сани. – Дрова украла, что ли?
– Ничего я не крала, – в носу защипало от несправедливых обвинений.
– Ещё скажи, что сама нарубила так, да ещё и… вон, берёзу да дуб.
– Это мне Авелина дала, – я испугалась. А ну как отберёт дрова? И что мне тогда делать?
– С ведьмой спуталась? С ума сошла? – возмутился мужик, но затем окинул меня задумчивым взглядом и усмехнулся. – Впрочем, не удивлён.
Я обошла мужчину и пошла дальше, не думая отвечать на оскорбления. Ну его! Ещё настроение себе портить. А Артёмка точно скоро проснётся, и тогда мне придётся бежать до дома.
– Эй, лахудра, – окликнул меня мужик. – Ты смотри, узнаем, что колдуешь, мигом на костёр, поняла?
– Вы с ума сошли? – изумлённо переспросила я. – Какой костёр?
– А ну как начнёшь мужиков соблазнять да жен наших проклинать, я тебе! – и замахнулся. Да так, что я думала, ударит.
Не ударил. Потому что за его спиной раздалось глухое рычание. Побледнев, мужик обернулся, а после отпрянул в сторону. Так, что открыл мне обзор.
И я увидела своего волка…
– Вон, их жри, – мотнув в мою сторону головой, сипло пробормотал мужик.
– Вы ужасный человек, – не выдержала я. – Ладно я, но у меня на руках ребенок!
– Если волк ублюдка сожрёт, никто в обиде не будет, – огрызнулся мужик.
Волк глухо зарычал и двинулся на мужика, низко опустив голову и прижав уши.
Я замерла, не зная, что мне делать. Допустить убийство? Я – человек. Разве это правильно? Пусть этот человек не очень хороший, но это не значит, что его можно отдать на растерзание хищнику.
Но и сказать, что волк мой… Тогда точно убьют где-то.
– Не тронь его! – воскликнула, отпихивая мужика. – Не надо, хорошо?
Волк фыркнул, но остановился, внимательно принюхиваясь ко мне.
– Я в порядке, не надо меня защищать, хорошо?
– Точно ведьма, – выдохнул побелевший мужик. – Ведьма!
– Прокляну, если хоть слово скажешь, – зашипела я на мужика. Близость волка добавила храбрости. – Прокляну мигом, понял? А волк мой тебя сожрёт. Уходи!
Мужик сначала медленно отступал назад, а затем развернулся и бросился бежать к домам. Я же повернулась к волку.
– Ну и что теперь делать? – тихо спросила я.
Но зверь не ответил. Он развернулся и молча побрёл к лесу.
Мне ничего не оставалось, как пойти домой, тем более теперь уже дорога была свободна.
Дома я перепеленала малыша и быстро растопила печь. С сухими дровами это несложно, так что уже спустя минут пятнадцать в печи вовсю трещал огонь. Покормив и убаюкав кроху, я встала посреди кухни, гадая, чем же заняться. Есть я не хочу пока, да и не устала особо, так что пора заняться уборкой.
Я поставила воду на плиту греться, а сама нашла в сарае старый таз и тщательно обтёрла его снегом. Ничего, ещё кипяточком обдам, и для посуды подойдёт. Да и мыть-то особо нечего, несколько кастрюль, чашки, ложки. Ничего сложного. К сожалению, мыла нет, так что придётся только ополаскивать, но посуда вроде чистая, на ней всего лишь осела пыль.
Расставив на столе чистое, я намочила щётку и с силой принялась тереть полки, а занавеску, потемневшую от пыли, закинула в ведро с кипятком. Ничего, ещё наношу и подогрею, зато кипяток хоть как-то отмоет грязь с ткани.
Так же поступила со шторами. А пока ткани откисали, я вымыла стёкла. Понемногу кухня стала приобретать симпатичный вид. Конечно, с посеревшей побелкой я ничего сделать не могу, но вот очистить доски на полу и скамейки возле стола – это в моих силах.
Постепенно перешла в сени. Да, здесь намного грязнее, чем в доме, да и находиться тут жутко холодно, но я всё равно очистила скамью, развесила старые накидки на гвоздики, вымыла пол, сложила вёдра аккуратно. Осталось всего ничего – одна комната, где спит малыш. Но стоило мне вернуться на кухню, как я услышала, как в дверь кто-то скребется.
Выглянув, опасливо спросила:
– Кто там?
Но ответа я не услышала, лишь всё то же царапание.
– Эй, отвечайте!
Я уже думала уйти в дом и подпереть вход скамьёй, но услышала тихое подвывание.
Неужели?!
Распахнув дверь, впустила в дом волка.
– Как ты меня нашел? По запаху, что ли? – поразилась я.
Волк лизнул мне руку и, словно хозяин, прошел на кухню. Обнюхав каждый угол, он своевольно растянулся возле стены, подальше от пышущей жаром печи.
– Это что, ты у меня теперь жить будешь? – рассмеялась я. – А люди что скажут? Ладно, давай я тебя покормлю. Сегодня можешь остаться, но утром иди в лес. Боюсь, как бы тебе зла не причинили.
Подумав, решила, что раз уж волк пришел, то надо бы приготовить еду. Подкинув ещё дров, я поставила на плиту кастрюлю, налила воды и кинула куриную ногу. Для начала сварю бульон, специально взяла кастрюлю побольше, и отолью немного бульона волку, добавлю туда хлеба. Будет этакая похлёбка.
Пока варилась ножка, я очистила пару картофелин и морковку. Супчик получился жидкий, но с хлебом будет всё равно очень вкусно.
Отлив немного бульона в миску, я подумала, посмотрела на худую ногу и выловила её, кинув волку в чашку. Я и супом наемся, а хищнику всё же надо мясо. Увы, я не могла дать сырое, всё же бульон мне нужнее, от простой воды с овощами толку не будет.
Остудив похлёбку для волка, я подвинула ему чашку и улыбнулась:
– Жуй, защитник. Ты заслужил.
Волк обнюхал угощение и с жадностью принялся за еду. Я же продолжила уборку. Мне осталось убрать комнату и пересмотреть сундуки. В них, по идее, должны лежать вещи родителей и постельное бельё.
Сняв занавески, я закинула их в воду и вымыла окно. Смела паутину, вымела пол, протёрла влажной тряпкой спинку кровати и сундуки. Стягивать постельное я пока не стала, для начала надо найти чистое. Да и… разве оно будет чистым? В любом случае будет пахнуть сыростью, а может, и плесень появилась.
Раскрыв сундук с постельным бельём, я внимательно осмотрела плотные простыни. Нет, грибка нет, но затхлый запах имеется. Потому, недолго думая, я простирнула вещи в воде и повесила на улице. На морозе они высохнут быстро, да и пахнуть будут свежестью.
Вещи решила уже перебрать завтра, а сегодня очистить пол.
Буквально через час я уже падала без сил от усталости. Перекусив, я унесла суп в сени, покормила Тёмку и вырубилась, едва голова коснулась подушки.
Смутно помню, что ночью просыпалась кормить малыша и менять пелёнки. Помню даже, проснулась от тихого воя. Пришлось вставать и выпускать волка. Спать урывками было невероятно сложно, особенно когда понимаешь, что ещё не скоро сможешь проспать за раз часов шесть-семь. Но деваться особо некуда, так что…
А когда я проснулась, то знала точный ответ на просьбу Авелины.
Глава 4
Прежде чем идти к Авелине, я решила доделать домашние дела. Выбила и оставила матрас на снегу, чтобы он мог промёрзнуть. Потом, вечером, занесу в дом и положу на печь. Там он быстро согреется. Так же поступила и с одеялом, и с подушками.
Постельное бельё, подморозившееся за ночь, занесла в дом и развесила возле печи. Как я и предполагала, вся затхлость ушла, теперь бельё пахло свежестью.
Перестирала пелёнки и также отправила на улицу. Хорошо бы погладить, но утюга у меня нет, а делать это горячими камнями… Не думаю, что глажка настолько важна.
В спальне я наконец разобрала сундуки с одеждой. Часть мужской было решено пустить на одежду Тёмке, а часть оставить себе – ковыряться в огороде. Выкидывать даже плохонькую ткань нельзя, не знаю, когда смогу позволить себе купить что-то.
Женские платья были абсолютно простенькие. Несколько лёгких, летних. Пара тёплых, шерстяных. Они были на вес золота для меня, так что, аккуратно простирнув в тёплой воде, я разложила их на печи и оставила сушиться. В стирку ушли и остальные платья. Надо бы у Авелины купить какой-нибудь травки, чтобы вещи в сундуках не прелостью пахли, а травами.
В одном из сундуков я нашла тёплые зимние накидки. Из воспоминаний Амели я знала, что их родители надевали, только когда выезжали за пределы деревни. Эдакое богатство для деревенского человека. Женское я оставила себе, а мужское долго крутила, рассматривала. Конечно, со временем накидка сильно поизносилась, но я ведь и не продавать собираюсь! Оставлю, отрежу кусок, чтобы Тёмке одеяльце сделать. А на следующий год можно и костюм сшить зимний. Только выбить бы хорошенько. Чистить я такое опасаюсь. Это что-то типа… дублёнки, скорее всего. Хотя, может, я и ошибаюсь.
Покормив Тёмку и поменяв пелёнки, я вновь уложила его спать, а сама ушла в сарай. Следовало натаскать дров на просушку, нарубить мелочи на растопку, да и вообще посмотреть, что там есть. Скоро начнёт сходить снег, так что надо будет копать грядки и покупать живность. Сейчас я даже зерна не раздобуду, деревенские стараются не продавать корм к концу зимы, слишком велик риск остаться ни с чем.
Тряпки все поедены крысами, так что их только сжигать. Грабли, тяпки, лопаты – всё было, но надо бы поменять черенки и хорошенько заточить. Отыскав совковую лопату, я принялась расчищать дорожки, чтобы спокойно ходить от калитки до дома, к сараю и к колодцу. Больше мне пока не надо. Я знаю, что за домом есть сад. Там же, чуть дальше, большой огород. Там не оформляют грядки, сажают длинными рядами. В основном то, что растёт долго и поддаётся хранению. Картошка, капуста, свёкла. Я тоже обязательно буду сажать, чтобы урожая хватило на всю зиму.
Огород рядом с домом, спереди, для грядок. Там родители Амели сажали огурцы, зелень, помидоры. Там же были небольшие клумбы с лекарственными травами. Как-то украшать двор не считали тут целесообразным. Слишком много времени отнимают клумбы с декоративными цветами, а кроме красоты больше ничего не дадут. Но я постараюсь это исправить, ведь видеть яркие краски и вечерами вдыхать аромат цветов слишком приятно.
Сад у родителей Амели тоже был неплохой. Три сорта яблок, груша, слива, алыча – из всего этого можно получить превосходное варенье и компоты. Даже малинник есть, только уже превратившийся в густые заросли.
– Ничего, маленький, мы всё сделаем, – шепнула я, вернувшись в дом.
Печь уже практически прогорела, осталось совсем немного. Потому, плотно прикрыв дверцу, я с чистой душой забрала Тёмку и отправилась к ведьме. Пора её обрадовать своим решением и попросить о помощи. Сама я с толпой не справлюсь. Слишком уж они агрессивно настроены. И рассказать о волке надо, может, она что посоветует.
Я взяла с собой пару серебрушек в надежде купить у Авелины пару куриц на суп, молока, овощей. Главное, чтобы Авелина могла продать. А ещё мне нужны были дрова.
Всё это я вывалила на ведьму, едва она открыла мне дверь.
– И тебе здравствуй, – рассмеялась женщина. – Проходи, всё решим. Дрова… Дров много не дам, но найду того, кто тебе нарубит и привезёт. Меня хоть и не любят в деревне, но частенько обращаются за помощью. У кого ребёнок захворал или деваха какая от соседа понесла, тоже бежит ко мне, чтобы настойку дала, дитя скинуть.
– Значит, как они бегают – так это нормально, а как я родила по любви, так сразу лохудра и падшая? – возмущённо воскликнула я, отвлекаясь от Тёмы, которому меняла мокрую пелёнку.
– А то сама не понимаешь? – усмехнулась женщина. – Ты от лорда понесла, от хозяина. Да ещё и родила, не побежала скидывать. А знаешь…
– Что? – поторопила я женщину, которая замолчала.
– Да завидуют они тебе, Амель, – рассмеялась Авелина. – У них что? Ну выдала мать замуж за соседского паренька, наказала жить и детей ему рожать. И вот родила она одного, потом второго, следом ещё парочку. Превратилась в тётку замученную. Дети избалованные, муж пьёт да периодически лупит. В итоге и не почувствовала она, что такое любить. Потому и завидуют, Амель. Ты счастливая была. графёнок тебя любил сильно, оберегал. Не выбросил, как щенка, за ворота, а жениться хотел. И не твоя вина, что ты сейчас здесь, а не нянчишь наследника графского за высокими стенами, сидя в шелках. Все это понимают, Амель. И злословят от того. Радуются, что горе у тебя, что обманули. Но я тебе так скажу: ты ещё станешь госпожой для них. Обязательно станешь!