Анна Быкова
Малыши «ленивой мамы» в детском саду
Кирюша. О постоянстве
Ох уж мне эти дети сотрудников… Мамы думают, что если они будут где-то поблизости, то ребенку в садике будет легче. А получается «видит око, да зуб неймет». Лишние слезы. Малыш не может понять, почему нельзя уйти к маме в соседнюю группу, почему он должен быть здесь, если мамочка – там, рядом, буквально через коридор. На период адаптации лучше, если ребенок не будет знать, что мама работает в том же садике. Не показываться. И уж тем более не брать «на чуть-чуть» к себе в группу. Никаких исключений. Исключения только нервируют ребенка.
Детям не нужны исключения из правил. Им нужны постоянство и стабильность.
Кирюша привыкал к садику полгода. Так и не привык. Ушел из садика вместе с мамой Леной – воспитателем средней группы. Точнее, не так, не в такой последовательности, а наоборот: сначала ушла с работы мама – это первопричина, а так как путевка служебная, то и Кирюша прекратил посещать садик. Мама, кстати, не сама ушла, а ее «ушли», то есть предложили уволиться. Предложение поступило после ее слов, сказанных методисту: «Я вообще-то сюда не из-за чужих детей пришла, а из-за своего». Этим отличаются мамы с педагогическим призванием от тех, кто пытается найти в работе воспитателя какую-то выгоду. Выгоды нет. Есть труд, тяжелый в эмоциональном и физическом плане. Мамы-педагоги-по-призванию отдаются чужим детям настолько, что на своих детей уже не остается сил. Увы, но это так.
Лена не была педагогом по призванию. Она не была педагогом даже по образованию. Красный диплом экономиста и наличие своего ребенка – этого недостаточно, чтобы быть хорошим воспитателем. Конечно, можно почитать методику работы с детьми, педагогику, психологию. Именно на это изначально методист и рассчитывала: если у человека красный диплом экономиста, то логично предположить, что есть мозги и она обучаема. Но при воспитании детей хорошо функционирующего мозга недостаточно. Нужна еще и определенным образом настроенная душа. Душа, настроенная на ребенка. Чтобы чувствовать, чтобы сочувствовать, созидать и сопровождать. А не просто осуществлять присмотр и передачу знаний-умений-навыков.
Лене корона краснодипломного экономиста явно мешала в работе. Она четко понимала, что работает в садике временно, пока младший ребенок не пойдет в школу, а вообще-то у нее тааакой потенциал. С этой позиции приседать до уровня детских сопливых носов было очень неудобно. Но ради Кирюши Лена была готова пожертвовать несколькими годами в построении карьеры.
Хотя как раз для Кирюши и его успешной адаптации было бы лучше, если бы мамы в садике не было.
– Лена, я же тебе говорю, приводи Кирюшу в одно и то же время! Ты же ему каждый день стресс создаешь!
Сегодня Лена приносит рыдающего Кирюшу к завтраку. А не в семь утра, когда начинается рабочий день воспитателей. До этого она держала сына у себя в группе. Довольный Кирюша ходил по маминой группе, играл игрушками. И тут, ни с того ни с сего, мама берет и уносит его в другую группу. Лена объясняет ребенку необходимость перемещения тем, что больше у мамы в группе находиться нельзя, потому что сейчас злая тетя заведующая придет и будет ругаться, потому что нельзя Кирюше у мамы в группе быть. Вот дура! Ну нет у меня других слов. Она еще и пугает малыша заведующей. А заведующая, делая релакс-паузы в работе, каждый день заходит в нашу группу посмотреть на деток, поиграть с ними в ладушки, зарядиться энергией и напомнить себе, ради чего и ради кого она работает. Дети из группы любят визиты заведующей. Они бегут к ней обниматься. А Кирюша – самый первый. Еще и на колени обязательно забирается.
Дети в группе перестают есть и наблюдают, как орущий Кирюша виснет на маминой шее. Лена пытается усадить его на стул и расцепить его руки, крепко держащиеся за мамину шею.
– Лена, дай Кирюшу мне, у тебя дети в группе без присмотра! – Я уже морально готова к тому, что сейчас Кирюша будет вырываться и пинать меня ногами.
Это мы уже проходили. Это ежедневный момент. Я привыкла и знаю, как лучше взять Кирюшу, чтобы зафиксировать его ноги. Сначала он вырывается, потом расслабляется и обнимается. А потом превращается в веселого, любопытного, контактного малыша, который активен на занятиях и в играх, прыгает, хлопает в ладоши, заливисто смеется и бежит обниматься к каждому взрослому, который заходит в группу. Если бы не мамины выкрутасы, Кирюша бы легко адаптировался.
Чем бы так маму напугать, чтобы она прекратила держать Кирюшу у себя в группе до завтрака?
– Лена, приводи Кирюшу с утра! Он же сейчас будет реветь и не позавтракает!
Это была моя ошибка. Но я никак не могла предположить такой поворот событий. Лена хватает Кирюшу и порцию творожной запеканки со стола и уносится с этим богатством в свою группу со словами:
– Я тогда его у себя покормлю, а потом принесу.
Так и хочется настучать ей по голове. То есть сейчас Кирюша радостно решил, что он ревом добился своего и остался опять с мамой. А через десять минут, когда он счастливо, с маминой помощью, расправится с запеканкой, мама устроит ему повторение стресса.
Я не выдерживаю, звоню папе Кирюши в надежде, что он более адекватен. Мне кажется, лучше эту проблему решать через папу ребенка, чем через заведующую садиком.
Папа внял моим доводам. Каждое утро он стал лично привозить Кирюшу в садик в одно и то же время, минуя мамину группу. С папой Кирюша расставался гораздо легче. Они по моему совету придумали особый ритуал прощания. Через семь дней слезы расставания прекратились. Постоянство дает свои результаты.
Но мама нашла новый способ усложнить ребенку жизнь. Зачем-то показалась сыну на прогулке. А все ведь было предусмотрено: на прогулку, по совету бывалых воспитателей она надевала чужую старую куртку. Между участками мамы и сына было еще два участка. Чужая куртка и большое расстояние выручали. Кирюша не знал, что мама где-то рядом, и спокойно гулял, лепил куличики, играл с ребятами. Что двигало Леной, когда она пришла на наш участок переодеть Кирюшу в другую шапочку? Шапочку можно было передать через другого воспитателя, но не показываться ребенку. Кирюша видит маму и молниеносно решает, что мамочка пришла его забирать. Радость тут же сменяется горем: мама надела другую шапочку и уходит. При этом Кирюша видит, куда она уходит. Теперь он стоит у изгороди своего участка, взор направлен на участок, по которому в чужой куртке с чужими детьми ходит его мамочка. Кирюша рыдает, потом сбегает с участка и с ревом несется в сторону мамы. Мама срывается со своего участка и бежит навстречу Кирюше. Кирюша, добежав, бросается ей на шею. Прямо-таки сериальная сцена. Странная женщина. Ей что, сильных эмоций в отношениях с мужем недостаточно? Мама осыпает Кирюшу поцелуями и… несет обратно на участок Анны Александровны с железным аргументом: «Анна Александровна не разрешает». Конечно, давай, Лена, выставь меня в глазах ребенка злыдней. Ему ведь каждый день со мной общаться приходится, пусть знает, что это из-за меня он разлучен с мамой…
На соседнем участке гуляет мой сын. Носится с ребятами, иногда дерется. Машет мне рукой и посылает воздушные поцелуи. Но не пытается перелезть через заборчик. Он знает, что мама работает и что к ней нельзя. Не потому что заведующая будет ругаться или воспитатель не отпустит, а потому что мама работает, мама занята, у мамы есть обязанности. Ребенок быстро привыкает к любым правилам, при условии, что они постоянны.
– Раз уж он меня заметил, пусть сегодня со мной на участке побудет, я его после прогулки принесу.
Заметил? Как же он мог тебя не заметить, если ты сама к нему пришла…
– Лена, ты что? Он же потом все прогулки к тебе проситься будет! Играть перестанет, будет только реветь и тебя глазами искать. Сбегать при любом удобном случае начнет.
– Ну, пусть он всегда со мной гуляет.
– Лена, какое «всегда»? Ты по сменам работаешь. Кирюша через день будет рыдать, что вместо мамы на ее участке другая тетя.
– Я тогда сейчас его возьму, а потом с ним поговорю, что ко мне нельзя.
И Лена с орущим Кирюшей на руках стремительно уходит на свой участок. Вот как ей еще объяснить, что если нельзя, то нельзя? Как она не может понять, что действует во вред ребенку?
Дети хорошо понимают строгое «нельзя». Но с пониманием более сложных конструкций типа «вообще-то нельзя, но вот сегодня можно, а потом опять нельзя, совсем нельзя, ну разве что в крайнем случае» всегда возникают проблемы.
Но не догонять же Лену и не отбирать у нее Кирюшу.
Лена притаскивает Кирюшу после прогулки, быстро сует мне ребенка и убегает раздевать свою группу. Кирюша некоторое время истерит, не подпускает к себе и не дает раздевать. Плохо ест, долго не может заснуть, лежит и всхлипывает: «Хочу к маме».
Несколько дней после этого инцидента, как я и предполагала, Кирюша на прогулке высматривает маму. Всю прогулку мы с ним как мантру повторяем: «Мама работает. Мама поработает и придет. Кирюша поспит, покушает и мама придет». Сначала Кирюша обливается слезами, потом уже спокойно повторяет, что мама скоро придет, а потом уже отвлекается от маминой темы и интересуется играми.
Но мама Лена коварна и придумывает для детей своей группы экскурсию вокруг садика. Думаю, лишним будет говорить, что маршрут она проложила мимо нашего участка. Кирюша вылетел к маме, а мама («Ой, он меня заметил») унесла его на свой участок. После прогулки она привела Кирюшу в свою группу, там раздела и там же решила накормить («А то он у вас плакать будет и не поест»). Лена принесла мне Кирюшу только тогда, когда уже все наши малыши были в кроватях. Громким ревом Кирюша разбудил уже уснувших детей и активизировал засыпающих.
Когда Лена ушла из садика, с облегчением выдохнули все: я, заведующая, методист, родители детей из Лениной группы.
Если мама работает в том же детском саду, где находится ее ребенок, но в другой группе, то лучше, если ребенок не будет видеть маму во время рабочего дня. Это стресс для двух–трехлетнего малыша, когда мама показалась и тут же исчезла. Можно объяснять, рассказывать, что мама тоже работает в садике, но не показываться до тех пор, пока у ребенка не сформируется представление о распорядке дня, пока не усвоится правило «мама забирает меня после ужина», пока он не адаптируется к детскому саду, пока он не перестанет плакать при расставании. В 4–6 лет ребенок будет уже спокойно реагировать на маму, проходящую мимо него по своим делам, потому что точно знает, когда мама придет за ним и потому что ему уже весело играть с ребятами. Он обрадуется встрече, помашет маме рукой и продолжит интересную игру.
Почему бы тогда не определить маму и ребенка в одну группу, чтобы они не разлучались? Потому что в этом случае возникают свои сложности. Ребенок будет ревновать свою маму к другим детям. Маме будет сложно разграничить роли «я – родитель» и «я – воспитатель». Как бы ни старалась она сохранять равное отношение ко всем детям, родители и коллеги все равно будут подозревать ее в особом отношении к своему ребенку. Чтобы не подумали, что «своему все с рук сходит», мама-воспитатель рискует уйти в другую крайность и быть более строгой к своему ребенку, чем к остальным.
Танечка. А нужен ли садик?
Прежде чем отдавать ребенка в садик, родителям надо определиться, твердо решить, нужен ли им садик и зачем.
Это одна из тем, которая часто вызывает споры. Одни считают, что детский сад – обязательный пункт в биографии нормального ребенка, иначе он общаться не научится и самостоятельным не станет. Другие, что в садик отдают детей только несознательные родители, которые хотят поскорее избавиться от ребенка. Кто-то с ужасом вспоминает воспитателей из своего детства и делает все возможное, чтобы их ребенок избежал травматизации детским садом. Кто-то опасается, что ребенок будет привязан к чужой тете – воспитателю с непонятными жизненными ценностями, которые та будет «транслировать» ребенку. Некоторые пытаются найти компромисс убеждений и отдают любимое чадо в детский сад только на полдня или только на один год перед школой, «чтоб привык к дисциплине».
Хотя я много лет проработала в детском саду и оба моих ребенка «садичные», я не считаю детский сад чем-то обязательным. Можно подготовить ребенка и к школе, и к жизни и без детского сада.
Детский сад – это необязательно, но и не ужасно. Есть хорошие садики, хорошие педагоги и есть дети, которые с удовольствием ходят в садик. Даже если не всегда с удовольствием, но сохранно для психики.
Гораздо ужаснее, когда садика нет, но есть необходимость маме ходить на работу.
Детство моего отца прошло без детского сада. Послевоенные годы. Мать – вдова. Трое маленьких детей: близнецы и погодка. Мать уходила утром на работу, оставляя их на полу, привязанных за ногу к кровати. Ближе к вечеру приходил из школы старший брат (школа в соседней деревне, девять километров пешком). Отвязывал и кормил. Привязывать стали после трагического случая, когда младший слишком близко подполз к печке и получил ожог. Ходить дети научились ближе к трем годам. А попробуйте научиться ходить раньше, если вы большую часть дня сидите, привязанные за ногу… По-моему, лучше, когда ребенок «привязан» к чужой тете из садика, чем когда он привязан за ногу к кровати. Но садика не было.
Детство моей мамы прошло без детского сада. Кроватка с ребенком стояла в школьной подсобке. Во время перемен директор школы навещала ребенка. Директор школы – это моя бабушка. Потом взяли из соседней деревни няньку, поселили у себя, кормили и одевали. Нянька – юная девушка недалекого ума из очень бедной семьи, в школе не училась, нигде работать не пригодилась, только за ребенком приглядывать могла. Посадит дите на закорки и носится весь день по улицам… По-моему, садик с квалифицированным педагогическим персоналом был бы лучшим решением. Но садика не было.
В моем детстве садик был. Но появился не сразу. Папе даже пришлось написать заявление на увольнение, чтобы путевку выбить. «Пойду на другой завод, мне там путевку в детский сад обещали». – «Подождите, не уходите, мы вам сейчас место в садике найдем». До того счастливого момента, как папе дали путевку в ведомственный садик, я сидела дома с бабушкой. Бабушка у меня была самая замечательная. Но вот ноги у нее болели. По этой причине бабушка не могла водить меня на прогулку. Спуститься с пятого этажа без лифта – это еще могла, а подняться назад после прогулки – нет. Родители приходили с работы домой поздно. Поэтому гуляла я преимущественно по выходным, легко простужалась и много болела. Вопреки опасениям врачей: «Вы с ума сошли! В садик часто болеющего ребенка! Она же тогда вообще болеть не перестанет!» – болеть я перестала. Потому что в садике был режим дня, включающий закаливающие процедуры и ежедневные длительные прогулки утром и вечером.
Исторически детский сад был нужен для того, чтобы мама могла работать, а за ребенком в ее отсутствие был надлежащий уход. Это уже много позже придумали, что «для социализации».
Социализация – это процесс усвоения норм поведения, позволяющих человеку функционировать в качестве полноправного члена общества. Разве без детского сада нормальные родители не научат своего ребенка нормам поведения в обществе? Для развития и общения со сверстниками можно подыскать и другие варианты. Есть разные школы развития, спортивные секции и творческие студии.
Конечно, посещение детского сада имеет значение для облегчения последующей адаптации к традиционной школе (если выбором родителей будет именно традиционная школа, а не семейное образование). Но и тут можно найти альтернативу садику. Для адаптации к школе важно научить ребенка дисциплине, исполнительности, усидчивости. Поэтому, если без садика, то пусть будет спорт и к нему еще какой-нибудь «сидячий» кружок по интересам со строгими правилами, похожий по подходу на классическую школу с ее уроками. Подойдет музыкальная школа или художественная, или шахматы, или конструирование – выбирайте по интересам. За год до школы можно походить на подготовительные курсы в ту школу, в которую собираетесь устраивать ребенка. Этого будет вполне достаточно для облегчения школьной адаптации. А садик – это необязательно.
Тяжелая для адаптации к садику ситуация возникает, когда мама, подчиняясь установке «ребенок должен ходить в садик» и не имея в том необходимости, приводит в садик малыша, но сама внутренне не готова отпустить его от себя. Ее разрывают сомнения и страх.
Если мама сомневается, то ребенку тяжелее принять необходимость временной разлуки с ней. Это уже получается не осознанное решение родителей, а какие-то обстоятельства непреодолимой силы, которые осложнили жизнь и маме, и ребенку, разлучив их.
Не надо таких осложнений. Надо, чтобы и маме, и ребенку было хорошо. А хорошо может быть и с садиком, и без садика. Просто нужно подумать и принять взвешенное решение, как будет лучше для вашей семьи.
Танечка – дочка тревожных родителей. Танечке два с половиной года. У нее есть пятилетний брат, который ходит в среднюю группу. Наш садик считается лучшим в районе. Родители смогли устроить и младшую дочку в этот же садик. С большим трудом через знакомых и подарки нужным людям достали путевку. И вот, когда на руках есть путевка в желанный садик, вроде как возникает необходимость водить дочку в этот садик, иначе (рассуждают тревожные родители) путевка «пропадет», место отдадут другому ребенку. Надо занять место. Занять шкафчик, занять кроватку. Надо, чтобы ребенок ходил в садик. А на самом деле не надо. Никому не надо. Маме не надо на работу, мама хочет и дальше сидеть со своими детьми дома. Но бабушки наседают, говоря о важности социализации. Вообще бывает и наоборот, когда мама стремится отдать ребенка в садик, а бабушка хочет сама заботиться о внуке, без всяких садиков. Тоже не лучшая ситуация для адаптации. В этом случае, чем хуже адаптация, чем чаще ребенок болеет, тем больше у бабушки шансов убедить родителей, что дома с бабушкой ребенку лучше. И ребенок из лояльности к бабушке начинает часто болеть…
Но речь сейчас про Танечку. Мама, раздираемая тревогами и внутренними противоречиями, приводит Танечку в садик…
«Пипец», – подумала я, увидев семью в полном составе на пороге своей группы. Думаю я иногда совсем непедагогичными словами. Внутреннее чутье, а скорее не чутье, а опыт, подсказали, что легко не будет. И даже трудно не будет. Будет просто «пипец». Слезы в глазах были у всех четверых членов семьи: у Танечки, у брата, у мамы, у папы… Четко считывалась эмоция тревоги, страха и смутно – какой-то обреченности, покорности. «Надо ходить в садик». Кому? Зачем?
– Как долго посещает садик ваш старший сын? – спрашиваю маму, когда папа уводит брата Танечки в свою группу.
– Полгода.
Полгода? И до сих пор слезы в глазах?
Показываю маме и Танечке группу. Мамы на группу все реагируют по-разному. Одни радостно замечают картинки на стенах, игрушки на полках, золотых рыбок в аквариуме, удивительно огромный фикус в углу группы, вертолетик, подвешенный к потолку, маленькие раковины и унитазики. «Смотри, тут все сделано для удобства ребенка! Тут есть чем заняться. Тут хорошо!» – такой посыл идет от мамы к ребенку, который находится в этот момент рядом. Другие мамы акцентируются на возможных проблемах, проговаривают вслух все свои опасения – понятно, какие выводы делает ребенок в этом случае. Лучше для знакомства с группой и воспитателем в первый раз прийти без ребенка, чтобы не озвучивать свои тревоги и опасения при малыше. И лучше ближе к вечеру, когда в группе остается немного детей и воспитателю легче уделить маме внимание, есть возможность ответить на интересующие вопросы и задать свои, относительно характера и привычек ребенка.
Танина мама восхитилась игрушками и картинками, потому что так «правильно» для Танечки, которую она держит за руку. Но прозвучало это с такой дрожью в голосе и так неестественно, что, полагаю, мамина фальшь еще больше насторожила девочку.
На самом деле мамины мысли были совсем не о многообразии игрушек.
– Ой, у вас тут такой острый угол у шкафа, прямо на проходе.
Угол не острый. Угол прямой, 90 градусов, как у всех стандартных шкафов. Шкаф не на проходе, он просто рядом с дверью в спальню.
– А кафель в туалете не скользкий?
– А вода не горячая из крана течет? Дети не обвариваются?
– А в окна не дует? В спальне нет сквозняков?
– У вас полы без подогрева? А ножкам не холодно?
– А шкафы закреплены? На себя ничего не уронят?
– Ой! Рыба на завтрак? А как же кости?
– Из группы никто не убегает?
А кости дети выплевывают. Плеваться они умеют даже лучше взрослых. Вопрос про убегание из группы, заданный при ребенке, – это прямо-таки призыв: «Беги отсюда при первой возможности!» Если тревожащие вопросы есть – их надо обязательно задать, снять тревогу, но задавать их без ребенка.
– А можно, я первое время буду с Танечкой в группе находиться, пока она не привыкнет?
Нет. Во-первых, к чему ей тогда привыкать, если мама рядом? Привыкать при адаптации к садику нужно к нахождению без мамы. Другие стены, другие игрушки, другие дети – это все и раньше встречалось и не так критично, если мама рядом. Ребенку нужно понять, что в группе есть человек, который полностью заменяет маму и к которому можно обращаться со всеми вопросами, подпускать к себе, взаимодействовать. А если мама рядом, то зачем тогда нужно общаться с какой-то чужой тетей? Поэтому, пусть недолго, хотя бы полчаса, но без мамы. Для адаптации это будет эффективней, чем целый день нахождения в группе с мамой. Конечно, будет легче, если первый контакт ребенка с воспитателем произойдет в безопасной для ребенка атмосфере – когда мама рядом. Но для этого наилучшим образом подходит прогулка. Улица – нейтральная территория, а групповое помещение – чужая территория. На улице ребенок более раскрепощен и знакомство с воспитателем проходит легче.
