Анна Бруша
Ведьма и ее питомцы
Глава 6. Химера
Утро началось с солнечного луча, который проник в мою спальню и ласково пощекотал щеку. Я улыбнулась и с наслаждением потянулась. Как легко дышится, когда поблизости не бродят маги с опасными идеями отправить меня в так называемый «цивилизованный» мир. Но я искренне надеялась, что Мерлина не разорвало на кусочки в портале и он уже отправился крушить своих врагов или чем он там хотел заниматься. А возможно, он спит в каком-нибудь чудесном месте, и во снах ему не является ведьма, проживающая в глухих лесах. Ха!
Я продолжала лежать в постели и размышлять о Мерлине. Да, с таким характером неудивительно, что его сослали в столь отдаленную башню. Странно, что колдуны не запихнули его в какой-нибудь ящик, исчерченный рунами, не сковали заговоренными цепями и не бросили в океан. Это же страшно, когда кто-то хочет взять и улучшить твою жизнь, не спрашивая твоего мнения. И главное, с каким упорством он действовал! Я только покачала головой и нахмурилась.
Он вроде что-то говорил про Совет. Интересно, был ли у него шанс стать мерлином всех волшебников? Но мерлин же обычно выживший из ума старикашка с такой длинной бородой, что ею можно обернуться минимум шесть раз. А Мерлин явно не старикашка, точнее, он антистарикашка. Боевой маг. И его могли назначить…
Почему «могли», одернула я себя, у него все еще впереди. И как раз в данный момент мой деятельный сосед вламывается в палату магов и заявляет о преступлении, как их… проклятых отступников. А! Вспомнила: братьев из ордена Онсельма Рихтенбергского.
Все настолько потрясены его занудством, что немедленно утверждают его на должность.
Я представила Мерлина в церемониальной мантии, расшитой золотом и серебром, в высоком колпаке и с тяжелым резным посохом в правой руке. Это видение показалось мне убийственно смешным.
Но хватит предаваться странным размышлениям. Сегодня у меня масса дел. Во-первых, нужно заняться дырой в полу.
Но сначала я прошлепала босыми ногами к котлу. Алхимическая субстанция свернулась в тугой комок и приобрела антрацитово-черный цвет. Похоже, что процесс начался без моего вмешательства. Странно, но, с другой стороны, я никогда не создавала виверну, а ни в одном рецепте не раскрывается всех подробностей.
Да, еще автор обязательно приукрасит реальность и снабдит самое сложное колдовство бесполезными комментариями о том, как «все легко» и «нужно лишь немного усилий, чтобы получить отличный результат».
Я закрыла крышку котла. Что ж, подожду и посмотрю, какую форму все это примет. Я предположила, что моя виверна получится классической с нетопыриными крыльями и всем таким прочим.
Ксенофонт все время крутился рядом и очень внимательно наблюдал за каждым моим движением.
– Что ж, что вырастет, то вырастет. Когда наша виверна примет свой облик и расправит крылья, мы ее выпустим в горы.
Кот очень медленно моргнул, и я расценила это как знак согласия.
Теперь нужно заняться полом, а то домик имеет неряшливый вид, а я этого не люблю.
Сломанные доски напоминали драконьи зубы, я заглянула в подпол и прислушалась – в темноте шла какая-то возня. Сомневаюсь, что мыши живые.
– Опять принялся за старое? Ксенофонт, тебе следует бросить некромантские замашки.
Пушистый злодей потерся головой о мою ногу и сделал вид, что не понимает человеческую речь.
– Врун, – укорила я его и сосредоточилась.
Хорошо, что Мерлин этого не видит, а то у него случился бы припадок. Он же лучше всех знает, как можно колдовать, а как нельзя. Я заставила старые доски расти, словно они все еще были деревьями. Возмутительная магия, нарушающая законы природы. Ха!
– Могу себе позволить делать что хочу, – с вызовом сказала я, обращаясь в пространство.
Естественно, никаких возражений не последовало.
Так. Стоп! Почему нет никаких возражений из пространства? Табакерка хранила подозрительное молчание. Но обычно дух не мог себя пересилить и то и дело отпускал какие-нибудь замечания. Особенно он терпеть не мог, когда я объявляла себя «властительницей земель», «верховной ведьмой». А что, только маги могут выдумывать себе громкие титулы?
– Моя великая магия не знает границ, – сказала я, косясь на табакерку. – Повелительнице лесов и гор никто не указ!
Табакерка молчала. Только, кажется, слегка раздулась от неудовольствия и не высказанных язвительных замечаний.
– Ах, как же я хороша! Мое произношение магических формул просто совершенно.
Я затянула заклинание. И главное, магия исправно мне подчинялась. Старые доски послушно выпустили молодые побеги, набрали почки и даже распустились листвой. И ринулись расти. Пройдет пара дней, и дыра затянется свежей древесиной. А дальше уже совсем несложно высушить, придать форму и добиться гладкости. Все должно пройти без сучка и задоринки.
Теперь можно и перевести дух, позавтракать. И вот тут-то табакерку и прорвало. Пока я готовила, дух не прекращал нотации.
– Значит, ты извела мага. А он был настоящий колдун и дело тебе говорил. Некоторые ведьмы слишком задирают нос и считают себя вправе вмешиваться в природу. Но помяни мое слово…
Дух из табакерки обнажил нехилые знания магических законов, но, почувствовав, что меня не проймешь простым цитированием и давлением на совесть, сменил тактику.
– Ты будешь проклята, Матильда, дочь Бастинды! Обреченная на одиночество, будешь кружить в лесах и шататься по горам. Не видать тебе простого женского счастья. И помни, как молния не ударяет дважды в одно и то же место, так и сильные маги, прекрасные лицом, больше не войдут в твою убогую хижину.
Я так смеялась, что едва не упала со стула. Надо будет взять на заметку. Если вывести духа из равновесия и разозлить его до белого каления, то он будет вещать во время завтрака не переставая, а это создаст приятный фоновый шум. В сочетании с щебетанием птиц – эффект изумительный.
– Зря смеешься, презренная, – обиженно сказал дух и заглох.
– Если бы я знала, что тебе так понравился колдун, то я бы бросила твою табакерку в портал. И вы бы путешествовали по мирам вместе, – сообщила я.
– Так ты нашла способ убить его. О, коварная!
– Благодарю за комплимент.
⁂
После омлета, мягкого сыра со свежим хлебом и травяного чая я ощутила кипучую энергию, меня охватила жажда деятельности. Поэтому я решила не останавливаться на достигнутом и сделать большой круг по лесу, проверить, что и как.
Все еще посмеиваясь над трясущейся от злости табакеркой, я взяла корзину, положила туда маленькую лопатку, холщовый мешочек с сухариками, увеличительное стекло и веревку. Погладив Ксенофонту макушку, я пригласила его составить мне компанию, но он отказался. Распластался черной тряпочкой на одеяле и прикинулся спящим.
– Как хочешь, – удивилась я, потому что он часто сопровождал меня в моих вылазках.
Но я смело перешагнула порог. До чего прекрасный день. Прямо подарочный. А кто постарался и наладил погоду? Я наладила погоду. Кто молодец? Я молодец!
Весна вступила в свои права, деревья выпустили клейкие зеленые листочки, а ручьи радостно звенели. То там, то здесь попадались молодые побеги мандрагоры и вороньего цветка, а еще, похоже, в этом году ожидается небывалое цветение папоротников.
Настроение у меня было прекрасное, я шагала по тропке, когда услышала встревоженное «ау-ау». Судя по числу голосов, не меньше десятка ауков собрались вместе, а это большая редкость. Селиться они предпочитают достаточно далеко друг от друга, чтобы удобнее было перекрикиваться, а тут собрались в одном месте. Значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.
Я свернула с тропы, башмаки оставляли глубокие отпечатки в мягкой, сырой земле. Я не удержалась и по дороге выдрала несколько мандрагор. Конечно, у меня в саду она тоже растет, но лесная разновидность обладает каким-то особым духом. Добавлю в суп.
Голоса потревоженных ауков слышались все громче и отчетливее, так что вскоре мне удалось выяснить причину переполоха. Химера. Точнее, химереныш. Редчайший экземпляр!
Маги в первую очередь извели все трехголовое и драконоподобное. Так что у химер просто не было шансов. Один драконий хвост с пикой на конце и переливающейся чешуей дорогого стоит и сам по себе является редким трофеем для охотников. Прибавьте к этому три головы: козью, кошачью и драконоподобную. Не путать с драконьей, самое яркое отличие – гребень. У химер он игольчатый и выглядит очень эффектно. Нечестные торговцы редкостями раньше часто этим пользовались и обманывали доверчивых покупателей: мол, только посмотрите, гребень, как ряд острых мечей. Но теперь не осталось ни химер, ни драконов.
У меня под ногой хрустнула ветка, и все три морды сразу же повернулись в мою сторону. Я невольно залюбовалась роскошной гривой. Химера заблеяла, замяукала и пустила струю дыма из псевдодраконьего носа, после чего принялась рыть ножкой с раздвоенным копытом землю. Да, тело у этого мифического существа – козье. Драконий хвост так и хлестал из стороны в сторону по бокам.
Три пары глаз наливались яростью. Ауки притихли.
Глядя на разъяренную химеру, мне захотелось немедленно ее заполучить. Меня всегда до ужаса интересовало, как три такие разные головы уживаются на одном теле. Как они едят, как спят? И еще я не встречала сведений о том, что такое существо можно приручить. Но исследователям попадались только взрослые особи, а передо мной явно детеныш.
Маленькая химера закончила рыть копытцем землю. Козья голова угрожающе тряхнула рогами, кошачья голова прижала уши к голове и зашипела, псевдодраконья снова выпустила из ноздрей дым.
Но дым – чистая показуха. Не могут химеры изрыгать огонь. В этом вопросе исследователи удивительно единогласны.
Из пасти псевдодраконьей (я настаиваю) вырвался тонкий язычок пламени. Ауки запричитали, заголосили, зашуршали ветвями.
Стараясь двигаться как можно медленнее, я поставила корзину на землю и вытащила веревку.
Если мне удастся накинуть петельку на одну из голов химеры, то все получится. И единственный вопрос останется: где лучше ее разместить?
В сарае тепло и нет сквозняков. Да и наблюдать за ней весьма удобно, но с учетом того, что она только что продемонстрировала способность изрыгать огонь, – нужно придумать что-то другое.
Я двинулась к химере, обходя ее по широкой дуге, надеясь, что та не бросится наутек и не исчезнет из поля зрения за деревьями. Но мои действия она восприняла на удивление спокойно, и было непохоже, что это существо склонно отступать.
Особенно козья голова, которая чувствовала себя очень уверенно. Желтые глаза с квадратными зрачками зло мерцали. Рога блестели подозрительным металлическим блеском. Они же не железные?
Но я не могла упустить редкую возможность изучить химеру, поэтому не отступила от своего плана.
Я принялась раскручивать веревку с петлей. Химера внимательно следила.
Назову ее Алевтиной, решила я. Из каких глубин сознания вынырнуло это имя – не знаю. Но удивительным образом химере оно невероятно подходило. А еще у меня даже тени сомнений не возникло, что передо мной – девочка.
Петля со свистом взвилась в воздух и… я даже не поверила своему везению, когда она легла аккурат вокруг козьей шеи.
Все! Дело сделано, решила я и осторожно потянула веревку.
Химера сначала окаменела от такой наглости, а потом взвилась вверх, взбрыкивая задними ногами, и бросилась вглубь леса. Признаться, я не ожидала, что в небольшом теле скрыта такая сила.
Удержать ее не было никакой возможности, выпустить – жалко. Поэтому я понеслась за ней. Ветки больно хлестали, колючки цеплялись за платье и больно впивались в кожу.
А мы бежали все быстрее и быстрее. Из-под копыт тварюшки в меня летели комья земли и камешки.
Я тяжело дышала, но держалась на чистом упрямстве, однако химера тоже не собиралась сдаваться. Ее борцовский характер при других обстоятельствах вызвал бы уважение. Мне приходилось перепрыгивать через поваленные бревна, я знала, что впереди протекает довольно глубокий ручей. А по берегу реки бежать еще тяжелее, так что она просто обязана устать.
Неожиданно химера сменила тактику. Она резко затормозила и развернулась. Идея броситься наутек явно принадлежала кошачьей голове. Коты чуть что паникуют и убегают. Но теперь контроль взяла псевдодраконья. Она изогнула шею, страшно выпучив глаза, и перекусила петлю. Козья голова тут же принялась жевать обрывок веревки.
А вот это интересно. Какой потрясающий пример взаимодействия! Интересно, головы обмениваются мыслями или как это у них происходит?
Передо мной снова встал вопрос: как же доставить химеру к своей хижине?
А она, похоже, думала, как от меня избавиться. Все три головы приобрели вид сосредоточенный и задумчивый. Такой бывает у магов, когда они бьются над решением особенно сложной задачи или заняты доказательством Великой неразрешимой колдовской теоремы. А потом химера бросилась на меня, потрясая рогами, клацая зубами, псевдодраконья голова выпустила целое облако сажи.
Я понимала, что у химеры Алевтины были все причины на меня обозлиться. Не слишком приятно, когда знакомство начинается с веревки на шее, но нужно же держать себя в руках, то есть в лапах, ногах… м-м-м… копытах.
Я отпрыгнула, уворачиваясь от атаки.
Это ничуть не охладило пыл химеры, и она приготовилась поднять меня на рога, укусить, прижечь огнем снова.
Мне оставалось только одно. Я запела.
У меня много талантов.
Я могу изменить погоду, договориться с упырями, накормить птенцов птицы Гамаюн, оставленных нерадивой матерью, обладаю выдающимися знаниями в алхимии, но никто не совершенен. Хотя талантливая ведьма даже собственные недостатки способна использовать.
В общем, я затянула песню.
При первых же звуках птицы стихли. Зато волки воодушевились. Они подумали, что полнолуние наступило досрочно, и радостно подхватили мою песнь. Но надолго их не хватило, они были посрамлены.
Я продолжала петь.
Ауки попадали с деревьев. Упыри в своих гнездах начали готовиться к худшему. Русалка выпрыгнула из пруда, перевернулась в воздухе и ушла на глубину, где просидела потом три дня.
Я стала петь громче.
Химера затрясла тремя головами, стараясь освободить три пары ушей от раздражающих звуков. Потом бедная зверюшка сдалась и бросилась наутек.
Я на всякий случай пропела еще куплет и замолчала.
Лес стоял потрясенный. Я откашлялась, земля под ногами слегка вздрогнула.
– Ладно, ладно, – успокоила я пространство. – Больше не буду. Пока что.
Лес вздохнул с облегчением, или это был просто ветер. Я вытерла щеки, и ладони почернели от сажи.
Не все получается с первого раза. Но уже большая победа, что в лесу стали сами собой появляться столь необычные создания. И почему-то у меня возникло стойкое ощущение, что мы с химерой еще обязательно встретимся. И тогда все будет по-моему.
Оказалось, наш забег по лесу увел меня в такую чащу, что пришлось долго возвращаться. К дому я добралась, когда уже почти стемнело. Тропка под ногами превратилась в едва различимую полоску.
Весенние ночи еще холодные, и я немного замерзла, порядком проголодалась и устала. Но это ничуть не испортило моего прекрасного настроения.
Я немного постояла на крыльце, вглядываясь в темноту и прикидывая, где лучше разместить огнеупорное убежище для химеры. Подумать только, она умеет дышать огнем. Должно быть, это новый вид, и я смогу его описать и хорошенько изучить магические свойства.
С этими приятными мыслями я толкнула дверь хижины…
Глава 7. О вещах удивительных, поджидающих ведьму дома
Предвкушая сытный ужин, я прошла на кухню и увидела следующее: Ксенофонт стоял около котла, свесившись внутрь через край. Крышка при этом была аккуратно сдвинута в сторону – ровно настолько, чтобы коту удобно было заниматься своим черным делом.
Честно говоря, вид Ксенофонта, запускающего в мое колдовство свои лапы без зазрения совести, лишил меня дара речи. Хотя о чем это я. Откуда у котов взяться совести. Широко известный факт – это существа в высшей степени бессовестные. И именно поэтому ведьмы чувствуют к кошкам такое расположение.
На цыпочках я подкралась поближе, чтобы посмотреть, что именно он делает и какой урон успел нанести.
Ксенофонт и ухом не повел, так был занят – гонял антрацитовый комок алхимической субстанции. Комок шипел, парил, и это раззадоривало Ксенофонта все больше и больше.
Несколько секунд я потрясенно наблюдала за происходящим. Убедившись, что ничего непоправимого не произошло, я хлопнула в ладоши и обратилась к Ксенофонту:
– Это что за безобразие?! Куда это кот когти запускает, а?
Вопреки моим ожиданиям, он не убежал в панике, пробуксовывая на месте, а лишь посмотрел на меня с укором: мол, какого рожна вмешиваешься в мои игры?
– Ксенофонт, немедленно прекрати трогать виверну.
Куда там, это мохнатое порождение тьмы даже и ухом не повело. Он отвернул от меня морду, опасно блеснув глазами, и ударил лапой алхимический комок. И не мягкой, деликатной лапкой, а с когтями.
Антрацитово-черный шар взвился над котлом. Ой, надо же, у виверны открылся один глаз. И теперь этот глаз с узким поперечным зрачком с неудовольствием взирал на мир вокруг.
Раздался громкий «чпок» – это субстанция шлепнулась на пол. По деревянным доскам растеклась темная клякса.
– Видишь, что ты наделал? – укорила я кота и шагнула вперед, чтобы вернуть все в котел.
Ужин, похоже, откладывается, больше тянуть с формой нельзя.
Я уже протянула руку, но клякса быстро собралась в упругий гладкий шар с глазом. И все это покатилось от меня с довольно приличной скоростью. Я бросилась в погоню, но незавершенная виверна оказалась около почти заросшей дырки в полу, протиснулась между зелеными побегами и исчезла в подполе.
– Нет! – крикнула я. – Ее же съедят!
В гневе я обернулась к тому месту, где секундой ранее сидел Ксенофонт. Кота и след простыл. Возможно, у него есть свои недостатки, но что-что, а исчезать или, наоборот, появляться в нужный момент он умеет.
– Пффф! – только и могла возмущенно пробормотать я.
Я легла на пол и прислушалась. В подполе было очень тихо. Не было слышно ставшей привычной мышиной возни. Никаких шорохов и звуков.
Придется спускаться.
Зажигать фонарь не было никаких сил, поэтому я просто наколдовала световой шар и отправилась вниз.
Облазив весь подвал, я не нашла ничего интересного, кроме, разумеется, нескольких десятков мышиных мертвецов. Видимо, Ксенофонт все время посвящал алхимическим играм и не так усердно охотился, так что подвал выглядел весьма прилично. Но виверны и след простыл. Куда она могла закатиться, ума не приложу.
Складывалось ощущение, что мне все это привиделось. Трудно было поверить в то, что Ксенофонт открыл котел для колдовских экспериментов, где находилась алхимическая субстанция, и без всяких заклинаний начал своими грязными лапами придавать ей форму. Шар – это же форма. Каким-то образом у виверны сформировался один глаз. Хотя это вопрос, уместно ли называть тот колобок, который вышел, – виверной. Да уж… все это реальностью и не пахнет.
Я потерла лоб и топнула ногой, отпугивая обнаглевшего мышиного мертвеца. Бывают такие дни, когда колдовство словно бы намекает тебе: «Не сегодня». И надо прислушаться: просто наполнить себе ванну восхитительно горячей водой, сварить кружку какао.
Видимо, присутствие мага сильнее выбило меня из колеи, чем я предполагала. Но одно успокаивает: нет никаких свидетелей моего поражения.
Хотя ничего ужасного, в сущности, не произошло: запустить алхимический процесс я могу и вновь.
Как говорят некоторые оптимисты, что ни делается, то к лучшему.
Я выбралась из подпола, стояла глухая темень. Ухали филины, поднялся ветер, который выл в ветвях деревьев и хлопал ставнями. Похоже, приближается первая весенняя гроза.
Остаток вечера не разочаровал, и наконец-то все прошло ровно так, как было задумано. Я лежала в горячей ванне и не давала воде остыть с помощью небольшого колдовства, потягивала из чашки горячее какао и читала книгу, а после, завернувшись в большой пушистый халат самого легкомысленного розового оттенка, залезла под ворох одеял. Да, я знаю, ведьмам не полагается иметь такие вещи. Но я и здесь решила нарушать правила по полной.
С Ксенофонтом мы помирились. Конечно же, я его простила, а как же иначе. Видели бы вы этот маленький носик, слышали бы вы его низкое «мррррррур», вы бы разрешили ему не только поиграть с незавершенной виверной, вы бы отдали ему вообще всю еду в доме и лучшую подушку.
Но я отдала ему только половину подушки, так что Ксенофонт устроился рядом теплым калачиком и засопел.
Строчки поплыли перед глазами, и я поймала себя на том, что уже в четвертый раз перечитываю одну и ту же фразу и смысл ускользает от меня.
Я отложила «Магических тварей больших и малых», щелкнула пальцами и погасила свет.
Видимо, кота потревожили мои незначительные телодвижения, потому что он проснулся и возмущенно удалился, громко топая по полу.
Но меня это нисколько не встревожило, я уже находилась на пороге какого-то удивительно интересного сна. Мне уже грезились нездешние пейзажи, я могла различить чудесный замок, и на верхушке башни сидел огромный дракон. О, я люблю сны про драконов. Я уже бежала по полю к дракону, когда меня буквально выкинуло в реальность.
Я оказалась на полу. А в моей кровати шевелилось нечто большое и непонятное.
– Что? Как? Кто?
Мне даже не сразу удалось наколдовать свет. Но когда это произошло, то моему взору предстал Мерлин!
Он выглядел так, как будто его помотало по мирам и выбросило в мою постель через нестабильный портал. А, постойте, так оно и было.
За двадцать лет сознательного ведьмовства я видала всякое, но тут мой разум оказался бессилен, и все, что я смогла произнести:
– Вот зараза!
Маг сел в моей постели. Вид у него был совершенно ошарашенный. Он несколько раз взмахнул руками и повторил:
– Не понимаю! Не понимаю!
Я решила, что буду все отрицать. Он ничего не докажет. Он сам упал в свой же портал, и точка.
Часы дважды пробили полночь.
Поплотнее запахнув халат, я приняла вид оскорбленной невинности и собиралась потребовать от Мерлина, чтобы он немедленно убрался и из моей постели, и из моей жизни. Но вовремя вспомнила о том, что маг остается глух ко всему, что ему говорят. Поэтому я не стала тратить слова и сделала единственно логичный в данной ситуации ход… наложила на него приворот.
Заклинание ударилось прямо в широкую грудь Мерлина, рассыпалось сиреневыми искрами. В воздухе разлился аромат меда, ванили и еще чего-то непередаваемого, но до безумия приятного.
Маг, все еще не совсем пришедший в себя, пытался ловить колдовские искорки. На лице его появилась мягкая улыбка. И надо сказать, она ему безумно шла.
Да, лучшая защита – это нападение. И мне не хотелось дожидаться, пока он очухается и решит меня спасти и наставить на путь истинный. Это в лучшем случае.
А в худшем – он мог бы начать мстить, заново создавать портал, или какие еще опасные идеи могут прийти в его принципиальную голову. Я надеялась, что наколдованная любовь помешает ему применить воспитательные меры.
Каюсь, на выбор заклинания немного повлияла экстравагантная рыбалка, устроенная магом. Я прекрасно знала, что скрывается под его одеждой. И раз уж он и так оказался в постели, то почему бы не воспользоваться ситуацией.
Если жизнь подбросила тебе лимоны – начинай делать лимонад и все такое прочее. Да еще дух из табакерки так горячо критиковал мою личную жизнь. И надо признать, в его разглагольствованиях было здравое зерно.
Взгляд Мерлина сделался особенно пристальным и каким-то голодным.
Подействовало!
Я вздохнула с видимым облегчением и шагнула вперед. Оперлась коленом о кровать. Полы халатика распахнулись. Ах, если бы не розовый цвет. Но с такими чарами можно нарядиться хоть в мешок, это ничего бы не изменило.
Очень осторожно Мерлин коснулся моей щеки.
– Ты так красива… – он замялся.
– …Матильда, – подсказала я.
– Ты так красива, Матильда.
– Дочь Бастинды.
– Ты очень красива, Матильда, дочь Бастинды, – послушно повторил он, а после нахмурился и добавил: – На меня не действуют ведьмовские чары. Нет, это решительно невозможно.
Я испугалась. Пути-то к отступлению не было. Но, к счастью, полночь давно миновала, и неудачный в колдовском плане день закончился. Остался в прошлом. Приворот сработал как надо. Сразу же после заявления о «недейственности чар» Мерлин заключил меня в объятия и поцеловал.
А неплохо! После вынужденного путешествия между мирами и сна, вызванного дикой смесью заклинаний, которые я так и не смогла вспомнить, очень даже на уровне… Я закрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях. На самом деле поцелуй был просто восхитительным. Нежным, но при этом страстным. Теперь я сама обняла Мерлина и прижалась к нему сильнее.
Гораздо, гораздо лучше нравоучений. Если он так хорошо целуется, то…
И вдруг все закончилось.
Мерлин решительно отстранил меня, придерживая за плечи.
– Я же люблю тебя, Матильда, – сказал он с убийственной серьезностью.
– М-м-м… и прекрасно, – мурлыкнула я, улыбаясь. – Поцелуй меня еще раз.
Маг продолжал придерживать меня за плечи, а потом твердо произнес:
– Нет.
– И почему же?
Так дело не пойдет. Если я решила соблазнить этого мага, то никуда ему не деться. А то и самооценку подорвать недолго. Тратишь на него чары, и вдруг: «Нет».
– Нет, – припечатал он, как будто это должно было мне все объяснить.
У меня дернулся глаз. С Мерлином дела обстояли хуже, чем с любым доселе виденным мной магом.
– Объясни? – попросила я, не пытаясь даже представить причудливые пути логических изысканий этого мужчины.
– Я не уверен в своей выдержке, – сдавленно сказал он.
– Хм… – после недолгого замешательства сказала я, как бы невзначай освобождая плечо от своего пушистого халатика и чуть прогибаясь в пояснице. – Значит, вот как. Что ж, есть у меня травы и несколько рецептов, так что все поправимо.
Я не стала упоминать, что какое-то время варила запрещенные стимулирующие эликсиры. И надо сказать, они пользовались бешеной популярностью, что позволяло мне вести комфортную и безбедную жизнь, будучи еще начинающей ведьмой.
Моя рука как бы невзначай скользнула вниз на брюки мага, чтобы оценить степень катастрофы. Однако…
– Мерлин, мне кажется, что тебе ничего не нужно, чтобы усилить. А! Я поняла… ты считаешь, что долго не продержишься. Что ж, на этот случай тоже могу быстренько приготовить одно зелье.
Отчего-то Мерлин зарычал, перехватил мою руку. И через секунду я оказалась притиснута к кровати. Лицо мага оказалось очень близко.
У него на щеках проступил нездоровый румянец. Ой! Да, он покраснел.
– Нет нужды сомневаться в моей мужественности.
– Прекрасно, – обрадовалась я, устраиваясь поудобнее. – Ты хотел меня поцеловать.
Его губы приблизились к моим.
– Если я тебя поцелую, то не смогу остановиться, и твоя репутация будут загублена.
Я едва не рассмеялась, но пришлось сохранять серьезность. Нет, так и сказал: «Репутация будет загублена». Это, интересно, перед кем? Перед упырями или духами-ауками. М-да.
– В топку репутацию!
– Но я привязан к башне, и мы не сможем пожениться по всем правилам. Для этого нужно…
Мерлин замер, теперь он смотрел на меня пронзительным ясным взглядом, в котором начинало просыпаться понимание происходящего.
Он все еще удерживал меня за запястья.
– Портал! – сказал он. – Ты втолкнула меня в портал, предварительно усыпив. Уж не знаю, как это у тебя получилось.
Вот этого не надо. Ни к чему эти воспоминания. А то он же еще выводы сделает. И я не была уверена, что неокрепшая колдовская любовь эти его логические раскладки переживет.
Я поддалась чуть вперед и коснулась его губ своими.
Чего он там боялся… потерять контроль. Пусть будет так.
Мерлин с шумом втянул воздух.
– Ты не понимаешь, что делаешь, – прошептал он и все-таки поцеловал меня по-настоящему.
Второй поцелуй был даже лучше. Многообещающе требовательным и сладким. Его губы были теплыми, и вскоре стало совершенно непонятно, кто настаивает на продолжении. Близость слегка пьянила, и голова шла кругом. Маг оторвался от меня.
– Я не…
– Да, силы неба и земли, потеряй уже свой контроль! – прошипела я.
Тем более его язык был способен вести куда более интересную игру, чем выдавать все эти пустые разглагольствования.
Мои щеки горели, мне хотелось его укусить от нетерпения, и я немедленно это сделала. Не надо недооценивать ведьм. Я прекрасно понимала, что делаю и чего хочу. Никаких сомнений или призрачных, но крепких оков морали.
И еще приворот не такое простое заклинание, как может показаться на первый взгляд. Нужно желание. Настоящее. Горячее. И теперь оно захлестывало меня с головой. По венам струилась чистая страсть. Мое тело отчаянно жаждало ласк и любви. Это было почти болезненно.
На шее у мага остался красный отпечаток. Он тихо зарычал и весьма решительно избавил меня от халата. Вот теперь мне нравится его настрой. На несколько мучительно долгих мгновений залюбовался открывшимся видом, кончиками пальцев обвел напряженный сосок одной груди, затем второй. Это было нежно, до дрожи. Даже слишком. Мне хотелось большего.
Я хотела обнять его и притянуть к себе, но он удержал, не давая перехватить инициативу. Глаза Мерлина потемнели, больше он не проронил ни слова. Но теперь каждое его движение говорило: «Моя». Его руки были везде. Мне не нужно было просить о поцелуях, он словно клеймил меня ими. Кожа горела и сделалась очень чувствительной.
Маг торопливо избавился от одежды. Я еще раз могла оценить, как прекрасно он сложен. Когда Мерлин молчит, то он бесподобен. Сильные руки, широкий разворот плеч. Я заметила побелевший, едва различимый шрам, пересекающий ребра.
Он развел мне бедра и наполнил меня собой.
И я извивалась в его объятиях, принимая ласки, его страсть, сгорая и возрождаясь снова и снова. Я позволила себе почувствовать себя любимой и желанной. Сейчас я была для него единственной. Той Самой! Я поработила его и подчинила волю. И он отдавал мне себя.
Нет, я не кричала и не стонала. Никогда не выслуживалась перед случайными любовниками. Тем более что бурное звуковое сопровождение – верный признак скуки. Надо же себя хоть как-то развлекать. А с Мерлином мне скучно не было, это точно.
Я закусила губу и эгоистично сосредоточилась на собственных ощущениях. В этой спаренной охоте за вспышкой удовольствия мне хотелось первой получить трофей. Я почувствовала, как разгораются искры особого, глубинного огня и подалась ему навстречу.
Мои ногти требовательно царапнули его спину.
– Да, – коротко выдохнула я.
Но это было только начало. Мы отпустили друг друга, когда влажный оранжевый рассвет задрожал между ветками деревьев.
Я была довольна.
