Анна Богарнэ
Лишний

Глава 3

Драган кивнул своему спасателю, который встал на четвереньки и все еще не мог отдышаться.

«Получилось! У них получилось!» – тряс Алексей прутья решетки, преисполнившись внезапной радостью.

– Ты один? – прохрипел Драган.

Мужчина кивнул, уперся рукой в колено и резко поднялся. На шее у него синел захват лейтенанта, распластавшегося теперь во весь коридор.

– Опасно было приходить в одиночку, – сгорбился Драган, держась ладонью за бок.

У них была разница в возрасте. Драган, которого разыскивал майор, хоть и выглядел по-молодежному, был недостаточно молод. Алексей дал бы ему тридцать с хвостиком. А спасатель выглядел лет на двадцать пять максимум. Столько же было и Алексею. Может поэтому он сразу проникся к возможному одногодке?

– Ребята через квартал. Нужно поторопиться, – шарил молодой мужчина по карманам поверженного противника.

– Ключи там, – указал Алексей на связку, вылетевшую во время потасовки.

– Спасибо, Алёша, – улыбнулся ему Драган окровавленным ртом, вновь обличая свой необычный акцент. – Данила, открой ребят. Скорее, – отдал он приказ молодому, поглядывая на распахнутую дверь.

Данила выпустил из камер девушку и мужчину. Девушка была очень красива: лет двадцати, черные, длинные, густые волосы, кукольное, бледное лицо, пухлые губы, слегка зауженный разрез глаз, и аппетитные формы.

«Еда, – желудок неожиданно кольнуло. – Ненавижу ассоциации».

Освобожденный мужчина был самым старшим из них, маленького роста, худым, с козлиной бородкой и хвостиком светлых волос на затылке. Худоба бросалась в глаза, у него буквально выпирали ребра.

– Нужно оружие, – соображал Драган.

Данила отворил камеру, и Алексей выскочил из нее, как ошпаренный. Желудок по новой кольнуло, и он скрючился, крепче прижимая к нему ладонь.

– Я проходил мимо оружейной, – отозвался Данила. – Она недалеко от подвала. Заглянем туда и на выход, – он уже отдышался и выглядел бодро. Драган думал над предложением.

Алексей решил проверить одноклассника, вполуха слушая их диалог. Курбан открыл глаза.

– Все закончилось? – прошептал он.

– Я вытащу тебя отсюда. Ай! – желудок схватило сильнее.

– Поторопимся. У нашего нового друга мало времени! – озабоченно сказал Драган. – Марго, пойдешь с ним. Ваня, ты тоже, – кивнул он тощему. —Постарайтесь найти выход из здания. А мы с Данилой за оружием. – Данила расплылся в улыбке, выпятив вперед грудь.

– Я не могу бросить друга, – выдавил Алексей, борясь со спазмом. «Из-за меня он попал сюда. Я виноват. Сейчас бы хоть крошку. Это невыносимо!»

– В таком случае тебе придется его нести, – пожал Драган плечами. – В твоем состоянии… даже не знаю. Тебе решать. Идем, Данила. Время не ждет.

Они выбрались из подвала и пошли налево. Данила следовал первым. На нем была форма, и он грамотно заслонял собой беглецов. На цокольном этаже стояла мертвая тишина. Он боролся со спазмами, которые с каждым шагом становились болезненнее. Ваня помогал ему перемещать Курбана, что-то бубнившего себе под нос. Марго шла впереди, виляя соблазнительными бедрами. «Она прекрасна. Как давно я не был с женщиной? Еда. Еда. Еда. Убирайся из моей головы!» Алексей сильно ей замотал.

– Постарайся не думать, – пропыхтел Ваня. – Это тяжело, но возможно.

– Откуда тебе знать? – рыкнул он в ответ.

– Я был таким же, как ты (брови у Алексея поползли на лоб). Да! – рассмеялся вполголоса Ваня. – По мне и не скажешь!

– Тише! – цыкнула на них девушка, останавливаясь и прижимаясь к стене.

«Какая же она красивая! Такая соблазнительная! Ароматная!» Перед глазами у него поплыло, в очередной раз прострелило в желудке, – Курбан начал сползать, и он с трудом его удержал.

Дальше по коридору был пожарный выход. На двери висел замок. В прилегающей комнате кто-то приглушенно общался.

– Без шума замок не собьем, – надула губы Марго.

– Подождем Драгана, – предложил Ваня.

– Посреди коридора? – зашипела она раздраженно. Курбан выпрямился, фокусируясь на Алексее.

– Я могу идти сам, – слабо сказал он и навалился на Ваню.

– Оно и заметно…

Беглецам пришлось отступить и затаиться в одной из комнат. Время шло, они прислушивались. В коридоре раздались шаги и голоса:

– Куда подевался Мрыч? Ты давно его видел?

– Пытает. Ты же знаешь этого урода!

«Нет. Нет. Нет». Желудок снова скрутило, – да так, что острая боль не давала ему передышки. Под озабоченными взглядами ребят он согнулся, и хотел было пискнуть, но Марго прижала ладонь к его рту.

– Повезло воришкам! Он из них вытрясет даже то, чего не было! – Алексей обливался потом, Марго не сводила глаз с двери.

Судя по голосам полицаев было трое. Они остановились напротив комнаты и оживленно беседовали.

– Ты не в курсе, это погоняло у него, или как?

– Ха! Ну, ты и дурень! Фамилия! Дмитрий Сергеевич Мрыч! – Они гулко заржали. («Валите! Суки! Валите отсюда!»)

– Мрыч скоро очнется, – еле слышно прошептал Ваня. – Надо было его запереть. – Марго шикнула, и говорившие снаружи притихли.

«Простите ребята! Я больше так не могу!» – подумал Алексей и взвыл, мыча девушке в руку. За дверью мгновенно раздались щелчки.

Марго оттолкнула его в сторону как раз в тот момент, когда полицаи вломились. Он приземлился, не чувствуя, как отшиб себе бок (боль в желудке перекрывала любую другую). Марго отвела лучевой пистолет полицая в сторону, и тот выстелил. Луч прошел сквозь голову его товарища, пробивая в ней дыру размером с апельсин. Тело рухнуло на пол. Третий полицай выстрелил из-за его спины. Марго пригнулась. Луч пролетел мимо нее, с грохотом и звоном вынося оконную раму вместе с решеткой. Ваня точным ударом ребра ладони угодил ближайшему противнику в кадык, и тот отключился. Марго швырнула настольную лампу в голову третьему. Итог: один убит, двое без сознания.

Алексею было не до перепалки. «Как же больно! Гадина! Изыди!» Если бы в него выстрелили, он бы даже, наверное, не заметил. Отсутствие еды выворачивало его наизнанку, кололо, выкручивало. Лицо у него вспотело, пальцы дрожали. Ком в горле ощущался как камень, проглоченный с голодухи.

Марго ошалело смотрела на дверной проем. Повезет? Слышали ли остальные? Ответом послужил топот сапог (на них надвигался отряд, не меньше).

– Бежим! – закричала она, цепляясь за Ванину рубашку.

Ваня потянул Курбана за руки, пытаясь поднять, но тело оказалось расслабленным, рот открытым, лицо посинело.

– У бедняги сердце не выдержало, – отпустил он его, хватая Алексея под мышку.

Алексей был в ужасе. Одноклассник погиб из-за него! Если бы не его жадность… «Прости меня. Прости меня. Ай!»

Марго быстро сбила с окна острые осколки и прыгнула в проем. Ваня вытолкал его следом, ноги подвели, и Алексей уткнулся лицом в асфальт, стесав себе подбородок.

– Стоять! – взревел командир Крылов.

Ваня оцепенел на подоконнике. Луч пронзил ему грудь, брызнула кровь, лицо исказилось.

«Твою мать! Твою мать!» – бешено повторял про себя Алексей, пока Марго тащила его за руку вдоль здания.

Подбородок у него кровоточил, желудок кажется разрывался на части, но он в полусогнутом состоянии продолжал работать ногами. Обогнув здание, они припустили дворами. Раздалась протяжная сирена. Девушка тяжело дышала, шаря глазами по сторонам. Капсулы выли где-то на прилегающей улице.

«Далеко не убежать! Только не обратно! Только не туда! Ай! Поганая! Пусти зараза!» – вопил он про себя, – в реальности же ему с трудом хватало сил на то, чтобы передвигаться.

Она притормозила и потянула его к жилому дому. Они завернули в подъезд, капсула промчалась мимо. Пригнувшись, они поднялись на последний этаж. Лестница вела на чердак. Еще немного усилий, и беглецы затаились.

«Почему боль прекратилась? Странно. Я же не ел. Сирены стихли. – Удар! Удар! Удар! – И где девушка? Ну и вляпался же я! Юлька не зря называла меня неудачником. Интересно, где сейчас эта стерва? – Удар! Удар! Удар!»

Алексей распахнул глаза, боль притупилась, пульсируя. Марго тяжело дышала, утирая со лба испарину. Сирены визжали за окном, как ненормальные. Он опустился на бок, не обращая внимания на пол, покрытый голубиным пометом, и наблюдал, как воркуют птички. Самец раздувал грудь и расправлял хвост. Самочка не спешила соблазняться, заставляя его усиленней трясти перьями.

Стемнело. Голубей прибавилось. Видимо, они прилетали на чердак ночевать. Сирены стихли. Однако сапоги несколько раз наведывались в подъезд, но наверх забраться не догадались. Алексей побледнел, губы иссохли.

– Нужно идти, – прошептала девушка, склоняясь над ним. – Между проверками примерно полчаса. Успеем проскочить, – собрала она волосы на затылке. – Идти можешь?

Он приподнялся на локте, желудок на этот раз не прострелило, боль была притупленной. Совершая минимум движений, Алексей смог подняться, и, опираясь на нее плечом, выбраться из подъезда.

– Встань прямо! – скомандовала девушка, и он резко выпрямился, сморщив лицо. – Возьми меня за талию. («Что сделать?»)

– Бери, – с нажимом повторила она. – Есть идея получше? – Он помотал головой и сделал, как она просит.

Они неспешно прогуливались по улице в обнимку, изображая парочку. Капсулы курсировали на каждом шагу. Благо, их было видно за версту, и беглецы выбирали маршрут осторожно.

– Держись ровнее, – ласково пропела Марго, улыбаясь. Он ковылял из последних сил.

«Долго не смогу. Тяжело. Как же тяжело идти. Куда подевалась та острая боль?» Словно в ответ на его вопрос, она возвратилась. «Ааааа!» Он вновь скрючился, привлекая к ним внимание.

Капсула бесшумно остановилась. Из нее выбрались двое с автоматами наперевес. Повезло, что это был не Мрыч, или Крылов. «Шансы на спасение есть. Только бы не заподозрили».

– Добрый вечер! – начал издалека качок, обтянутый формой. (Марго похлопала Алексея по спине, якобы он подавился. «Понял. Понял», – намеренно закашлялся он). Все в порядке? – выпятил грудь полицай.

– Да, офицер. Мы с моим молодым человеком просто гуляем, – играючи поправила она волосы.

– Что с ним?! – резко вынырнул из-за спины качка другой.

– У него аллергия на пыль. Бедняжка! – пожирала их глазами Марго.

«Хорошо, что темно. Мой подбородок о многом мог бы им рассказать», – хмыкнул Алексей и снова закашлялся.

– Приятного вечера, – подмигнул качок девушке, и запрыгнул вслед за напарником в капсулу.

Марго шумно выдохнула. А он, завершив импровизацию кашля, развернул ладонь, всматриваясь в кровавое пятно.

– Вот, дерьмо! – выругалась она, сбросив маску доброжелательности. – Я за ребятами! А ты жди меня здесь! – затащила она его в кусты. Алексей растерянно моргал.

«Как будто я могу куда-то уйти. Почему у меня кровь?»

Она поняла, что сморозила чушь, но объясняться не стала, махнув ему на прощание рукой. Он остался один. Тишину наступившей ночи изредка прерывал шум проезжавших мимо капсул. Они шуршали, словно осенние листья. «А ведь сейчас осень. Почему я не чувствую холода?» Волосы шевелил ветер, но и его он не чувствовал. Ноги казались чем-то инородным. Шея не поворачивалась. Вскоре Алексей перестал чувствовать и часть грудины.

«Похоже на инсульт. Зря я забросил медицинский колледж. Был бы сейчас врачевателем, лечил людей, а не сидел в кустах в ожидании девушки. Интересно, она вернется? Судя по онемению, мне недолго осталось. Может и поделом? Из-за меня погиб человек. Погиб. Больше его нет. И не будет». Он не совсем осознавал это, не мог до конца принять. Пускай Курбан и не был ему близким другом, но люди из-за него раньше не погибали. Кто знает, что он чувствовал бы, если бы не надвигающаяся смерть. «Ну хоть боль отступила».

Дыхание становилось тяжелым. По тропинке кто-то прошел, и вновь наступила тишина. Он вспомнил последний свой разговор с матерью, уплывая куда-то по волнам памяти. Она бесконечно его любила. Ему было девять, когда страшное заболевание поглотило город, страну, а затем и весь мир. Алексей не вникал в суть истерии, не понимал последствий, и лишь испуганные глаза матери временами пугали его до чертиков.

Мама заболела в первую волну. Болезнь была коварна. Никаких проявлений простуды, переносилась на ногах. Не зная о ней, человек заражал всех, с кем контактировал. На финальной стадии он внезапно начинал задыхаться, к опухшему горлу добавлялся кашель. В те года вирус унес сотни, тысячи жизней по всему миру. Алексея и маму обошло стороной. Его всегда обходило. «Только не сейчас».

Спустя несколько лет, когда российские ученые создали вакцину и победили вирус, пришла другая напасть. Она оказалась куда хуже, опаснее и смертельнее предыдущей. Человек в считанные дни набирал вес, а его голод был неутолим. И мама снова будто бы взяла на себя удар, только уже не оправилась – у нее отказало сердце. В последний свой миг она просила его развеять прах, и не тратить средства на похороны.

Вдалеке раздался оглушительный скрип, шипящие выстрелы лучевых пистолетов. Он прикрыл веки, снова куда-то проваливаясь.

«Кто бы это ни был, он опоздал», – спокойно и счастливо думал Алексей.

Мучения скоро закончатся. Больше не нужно будет обивать порог пункта питания. Больше никакого затяжного голода. Никаких болей. Сумасшествия. Отвращения к себе и к окружающим. Сладкий, манящий запах свободы!

Скрип нарастал и приближался. Кусты раздвинулись, и он на мгновение приоткрыл веки. Данила шмыгнул носом и ухватил его за руки.

– Одному мне никак! – крикнул он через плечо. Лучи снесли часть куста рядом с ними. Из-за его спины показалось обеспокоенное лицо Марго.

Вместе они подняли Алексея, и, пригибаясь, дотащили его до черной капсулы, заслонявшей их от выстрелов полицаев. Драган героически отстреливался прямо с пассажирского переднего сидения, вытащив в окно руку. (Хорошо, что машины стали делать из прочного материала. Раритет его деда не выдержал бы этой схватки).

Они запихнули его в салон. Данила прыгнул за ним следом, Марго за руль. Драган выстрелил еще раз, и капсула полицаев взлетела на воздух, – точное попадание в двигатель. Вместо бензина агрегат заправлялся искусственно изготавливаемым топливом. Оно не наносило вред окружающей среде, но при попадании куда нужно – отлично воспламенялось.

Алексей отстраненно наблюдал за разворачиваемыми событиями, слабо ворочая связывавшими его с реальностью извилинами. Белые капсулы не отставали, используя ультразвуковую атаку. Пассажиры схватились за головы и заткнули уши. Марго, морщась, лихо вела автомобиль. Драган вытащил из подлокотника шоколадный батончик и бросил ему на колени. Он не мог пошевелиться, но разум откликнулся, выделилась слюна. Даже на грани он мечтал как следует набить свисавшее брюхо.

– Помоги ему! – крикнул лидер Даниле, открывая окно и высовываясь наружу.

Данила взял батончик, но убийственный звук повторился, и он выронил его, закрывая ладонями уши. Алексею звук не причинял дискомфорта (ему сейчас ничто не могло навредить). Развернув батончик, Данила засунул его ему в рот, и надавил на нижнюю челюсть. Частички пищи растаяли на языке. Там было много углеводов (чем больше их было в продукте, тем дольше человек мог обходиться без подзаправки). Одна беда – вес прогрессировал.

Смерть отползла в сторонку. Онемение пропало, возвращая острую боль желудку. «Зараза! Хватай! Режь! Руби!» – радовался он, крючась на сидении.

Марго проворно развернулась на перекрестке и буквально влетела во двор. Позади раздался свист тормозов белых капсул. Данила ликовал, хлопая ее по плечу. Ультразвук прекратил пытку: столкнувшись, полицаи не могли больше продолжать погоню. Воспользовавшись заминкой, они выбрались за территорию города.

Глава 4

За чертой города не было ни камер, ни новенького асфальта, ни пунктов питания. «Ни еды». Жители с прилегающей территории сами выращивали пищу: для себя и на продажу. В пункты питания товар экспортировался из других краев, областей, уголков страны, и мира.

«Ммм! Шоколад!» – уминал Алексей батончик, боль затихала, он довольно качал головой.

Следующий за столицей городок они проехали без остановки: разруха, облупленные дома, разбитые дороги, старые добрые лежачие полицейские (Алексей припомнил, как подпрыгивал на них, когда учился водить, и как матерился его дед.) Сразу за ним находился городок поприличнее. Люди бродили по улице в свете фонарей, собирались в кучки. Но и там они не остановились, и через какое-то время свернули на лесную дорогу.

Он уснул и храпел. Данила толкал его в бок. К утру капсула затормозила. Потирая глаза, Алексей отметил, что боли окончательно пропали, но он все равно был жутко голоден. Промятая когда-то шинами дорога закончилась.

Алексей терпеть не мог лес. В детстве мать часто таскала его в походы. Она обожала кемпинг. А он ненавидел вечера без гаджетов и кровососущих тварей. Выбравшись из машины, он втянул носом воздух. «Хвоя». Марго открыла капот и поравнялась с мужчинами.

– Отошли подальше! – крикнул Драган, и Алексей заторможенно отбежал в сторону.

Точным выстрелом обладатель акцента попал в двигатель, и выручившая их капсула взорвалась.

– Как вы выбрались? – спросила его Марго, глядя на пламя.

– Вы такой кипишь устроили, что нас даже не заметили. Вышли через парадный, – ответил за лидера Данила.

– Ваня? – пристально посмотрел на нее Драган, его голубые глаза стали жестокими. Марго отвела взгляд.

– Покойся с миром, брат. Покойся с миром, – вздохнул Драган и развернулся к лесной тропинке. – Идем, пока не заметили со спутника…

Чаща шуршала, каркала, чирикала, копошилась. Лидер шагал впереди, за ним Данила, а они с Марго замыкали. Тропинка была узкой, Алексей пыхтел девушке в спину.

– Куда мы?

– Домой, – сбавила она шаг, чтобы он мог отдышаться. Мужчины немного от них отделились. – Знаешь…, ты был смелым. Хотел спасти друга. Это похвально… – для толстяка.

«Сама тактичность!» – нахмурился Алексей, девушка рассмеялась.

– Тебе не нравится лес? – подмигнула она обернувшись. («Как догадалась?») – Ты побледнел сильнее, чем когда был при смерти, – прыснула она со смеху.

– Ничего смешного…

– Тебе придется жить в лесу, здоровяк! – остановилась Марго, и хлопнула его по животу, заливаясь заразительным смехом. Алексей обиделся, но все равно улыбнулся.

Хвойные деревья наполняли воздух своими ароматами. Кое-где были и лиственные виды, практически облысевшие к зиме. Алексею и Марго пришлось притормозить, пропуская стадо диких кабанов.

– Не шевелись, – прошептала Марго, останавливая его рукой. Стадо скрылось в кустарнике, и они продолжили путь. – После того, как на нас обрушилась зараза, люди перестали вылавливать животину. Популяция сильно увеличилась. Нам это на руку, – хмыкнула она.

– А что им мешает охотиться? – пыхтел он позади.

– Кому-то вес, – девушка бросила на него ехидный взгляд, – кому-то не до этого. Посмотри на них, – изменился ее голос. – Лучше быть уродливым снаружи, чем внутри.

Драган и Данила ждали их возле деревянной вышки, уходившей высоко под крону сосны. Деревья здесь достигали таких высот, что сооружение вряд ли заметят с воздуха, или со спутника. Наверху перегнулся через перекладину широколицый мужчина (его нос-картофелину было видно с земли).

– Идут! – тыкнул он пальцем.

– Долго вы! – рассмеялся лидер, коверкая слова. – Не шалили? – поддел он Марго, и она раскраснелась.

– Проходите! Не топчитесь тут! – вновь напомнил о себе мужчина с вышки.

Минут за десять они прошли еще мимо двух сооружений. Также с часовыми. Алексей задирал ободранный подбородок, оценивая конструкцию, на вид вполне прочную. Драган объяснил, что вышки служат не только защитой для секретного лагеря, но и перебивают сигналы со спутников, и сбивают радары воздушных летательных объектов. На каждой из них было установлено специальное устройство, которое нужно ежечасно проверять. Так что, часовые по большей части присутствовали не для защиты.

В самой гуще леса был лагерь. Он состоял из многочисленных домов, не превышавших высотой два этажа, и построенных из высококачественных материалов нового поколения. «Удачно спроектированы», – оценил Алексей.

Из-за высоты деревьев, сюда проникало мало света. Дети играли на поляне, куда все-таки просочились лучи ласкового утреннего солнца. Возле домов топтались люди. Завидев своих, они радостно загомонили:

– Серб, ты вернулся!

– Данила, здорова!

– Еду привезли?

– Мы успели припрятать, – оскалил лидер идеально ровные зубы. – Боря, Давид – за мной! – скомандовал он мужчинам. – Не волнуйтесь, – обернулся к женщинам, – скоро будем пировать. – Они проводили его аплодисментами.

«Вот они какие – герои нашего времени».

Воровато оглядываясь, Данила ущипнул за попу рыжую девицу, обладавшую сочными формами. Алексею стало как-то неуютно от этого, и он стал рассматривать народ. Он никак не мог сообразить, что тут не так, а потом догадался – все они были худыми!

Несколько толстяков нашлось, но это было ничтожно мало для такой колонии. Женщины и девушки тоже его разглядывали. Дети перестали возиться. Мужчины, занятые игрой в карты, косились.

– Что рты раскрыли?! – рявкнула на них Марго, и зеваки разбежались, сыпя проклятия в ее адрес. – Пошли, покажу тебе дом, – кивнула она Алексею, отвесив одному из мальчишек звонкий подзатыльник.

Дом Марго находился в середине импровизированной аллеи. Возле входа стояли громадные горшки с пальмами, а над дверью висел громоздкий фонарь. Она вытерла ноги об коврик с надписью: «Дом он и в Африке дом», и отворила дверь.

– Добро пожаловать!

«Эта девица начинает меня раздражать!»

Гостиная была обставлена кожаной мебелью светлого цвета, под определенным углом отливавшей перламутром; стене встроен камин с настоящей створкой, – над ним фотографии в рамках. Когда-то и у него дома была такая традиция, но после смерти матери он сложил все, что хоть капельку о ней напоминало, в коробку, и забросил на шкаф.

Дальше по коридору была кухня: мебель и холодильник одинакового стального оттенка. Марго подцепила с пола металлический кружок и открыла дверцу, ведущую в погреб.

– Запасы. В холодильнике только то, что портится. Свет от генераторов. Вода из скважины, – отворила она дверь в уборную (в просторной комнате находились ванна, душ и санузел). – Вверх по лестнице второй этаж. Дальняя спальня твоя.

– Я думал, первым делом занимают дальние, – откликнулся он, обращаясь скорее к самому себе.

– Это в нормальном мире. А в нашем: чем ближе к выходу, тем надежнее, – резко ответила девушка. – В холодильнике есть еда. Сильно не налегай. В погреб не лезь. Вы же… – пренебрежительно окинула она его взглядом, – не можете остановиться. Закончив экскурсию, Марго оставила его одного.

Он недолго выбирал между душем и едой. В холодильнике оказался целый пир. Уминая не сочетающиеся между собой продукты, Алексей чувствовал себя абсолютно нормально. Вкусовые рецепторы у зараженных были на высшем уровне, но с голодухи, чего только не умнешь. Он вспомнил ту плитку шоколада, обнаруженную им в красном блоке, и испытал отвращение к самому себе. «Прости меня друг. Прости». Впрочем, трапеза из-за угрызений совести не прервалась. Осознание количества съеденного пришло, когда на полке остался одинокий кусочек сыра, – и он вновь себя устыдился.

Смыв с тела пот, кровь и грязь, и намазав кремом подбородок, он отправился в гостиную. Камин манил его неизведанностью (Алексей видел их только на картинке). Его внимание вновь привлекли фотографии. На них была Марго – совсем юная. Он узнал ее по бледному лицу и черным, густым волосам. Она стояла в обнимку с Драганом на фоне какого-то обветшалого здания; они широко улыбались. Были и отдельные их фотографии: маленькая Марго цеплялась за руку пожилого мужчины; мальчик в коротких шортах скакал верхом на пластиковой лошадке (рядом с ним стояла женщина в платке).

«Интересно, они вместе? Такая, как Марго не станет встречаться с толстяком», – взглянул он на свои распухшие пальцы.

С бывшей женой – Юлей, они познакомились еще в школе. Они оба были молоды, красивы, секс умопомрачительным. Он тогда даже похудел на пару-тройку килограмм, – так она его заездила. Юля была его утешением после потери матери. Он был ей за это действительно благодарен. А потом он заболел. Она старалась поддержать его, как могла. Но смотрела на него уже по-другому, без блеска в глазах. Через несколько месяцев и ее накрыло «вспышкой» (так прозвали болезнь из-за внезапности), и начался настоящий кошмар. Юля не могла вынести своих изменений. А он понял, что жена никогда не верила в то, что ему говорила. Пропасть между ними росла. Юля собрала вещи и пропала. Поначалу он тосковал, срывался, и вновь тосковал. А затем мысли о еде вытеснили ее из его сердца, и ему полегчало.

Алексей поднялся по лестнице. В дальней комнате стояла односпальная кровать и тумба; окно без занавесок. Комната его не впечатлила, и он решил посмотреть остальные. В той, что напротив, была двуспальная кровать с покрывалом цвета «хаки», в углу большой деревянный сундук, на окне прозрачная тюль. Она походила на холостяцкую. В другой – тоже была большая кровать, но покрывало светлых тонов, цветы на подоконнике; часть чердака образовывала на потолке треугольную грыжу. Он остановился напротив окна, выходившего на сторону леса. В нескольких метрах мужчины колотили новый дом.

– Как насчет спрашивать разрешение? – раздалось у него за спиной, и он подпрыгнул на месте. Марго подошла к нему и встала рядом, выглядывая в окно. – Строят вторую линию. Скоро приедут люди из других областей.

– Зачем? – пропищал он, ощущая ее теплое дыхание так близко. «Ты такая красивая. Ты знаешь об этом? Ну, конечно, ты знаешь». Девушка бросила на него заинтригованный взгляд.

– Чего вытаращился? – прищурилась она. Алексей потряс головой. – Серб расскажет тебе, если захочет. Доверие нужно заслужить, – она кокетливо поправила волосы. – А теперь брысь из моей комнаты! – Алексей послушно направился к выходу, но задержался в дверях.

– Серб ваш лидер?

– Он наше спасение, – захлопнула Марго у него перед носом дверь.

Драган вернулся, когда стемнело. Он рухнул в кресло и сбросил с лица довольную маску, вмиг постарев лет на десять. Марго участливо подала ему бокал с мутной жидкостью. Он опрокинул его и чуток окосел. Алексей устроился на диване, любуясь огоньком, потрескивающим в камине.

– Когда ты заболел, Алёша? – гнусаво спросил его лидер.

– Пять лет назад, – ему не хотелось встречаться с ним взглядом: он знал – там притаилась печаль, ведь Драган только что потерял друга.

– Меня напасть миновала, – поднял он бокал, будто собирался выпить за его здоровье. – Марго тоже. Мы неуязвимы! – пьяненько рассмеялся.

– Прекрати, – скорчила гримасу Марго.

– Налей еще, – хлопнул он бокалом о журнальный столик.

– Может, хватит? – скрестила она на груди руки.

– Не нагнетай, женщина. Так вот, Алёша, – наклонился Драган ближе, нависая над столиком, и ему все же пришлось на него посмотреть. – Мы здесь не просто так прячемся от этих уродов, – жестикулировал он рукой. – Мы спасаем этот долбаный мир! – Марго налила ему еще, – лидер выпил, откинулся в кресле и захрапел. Она шумно вздохнула, переводя взгляд на гостя.

– Ваня был с нами с самого начала, – ее взгляд был печальным. – Тяжело терять близких.

«Я бы хотел, чтобы ты никогда не грустила», – подумал Алексей.

– За что ты попал в штаб? – присела она на подлокотник кресла, в котором храпел с открытым ртом Драган.

«Лучше бы ты не спрашивала», – покраснел он с головы до пят.

– Тот парень, который погиб – мой одноклассник. Он работал в «Южном» пункте питания. Я открыл красный блок, пока он спал… – умолк Алексей, опуская глаза.

– И выжил? – пискнула Марго. – Это же невозможно, – затрясла она головой. – Зараженные не могут остановиться! Ты бы лопнул возле того блока! – Драган на мгновение прекратил храпеть, и снова продолжил.

– Меня вырубили, – старался он избавиться от кома в горле. – А потом всех вместе – с управляющим, доставили в штаб. Сутулый майор подумал, что я с вами. Показывал мне его фото, – кивнул он на лидера. (Девушка заливисто рассмеялась, и Драган проснулся, не понимая, где он находится. Она хлопнула его по плечу.)

– Слышал? Айзиксон думал, он с нами! («Кто?») —Так зовут сутулого гада, – сморщилась Марго. – Он нам столько крови попил! Айзиксон работает на настоящего правителя. – Алексей не понял, девушка вздохнула. – Тебе еще столько предстоит узнать. Люди живут во лжи долгие годы. Нашего президента давным-давно нет в живых. – Он нахмурился.

– Что за чушь? А кто же тогда…

– Двойники. Они всегда разные, – пожала она плечами.

– Этому есть доказательства, Алёша, – зевнул Драган. – Архивы, показания докторов. Естественно, все засекречено. В массы это просочилось на уровне слухов, но люди всегда были слепы. Слепы как кроты. Живут в кромешной тьме, на ощупь. Уже поздно, детки. Все по люлькам! – подмигнул он ему, и, покачиваясь, отправился к лестнице.

– Ты идешь? – спросила Марго, остановившись на первой ступеньке, и он молча поплелся за ней. Какого же было его удивление, когда она и Драган разошлись по разным спальням.

«Значит, не вместе, – радостно подумал он, но тут же поник. – Это ничего не меняет».

Он не мог уснуть, ворочая в голове информацию. Мысль о том, что их годами водят за нос, не давала покоя. Неужели такое возможно? Странность вызывала и худоба жителей лагеря.

«Ну, допустим, Марго и Драган не заразились. А остальные? Ваня говорил, что был толстым, как я. Или мне это показалось? И какую борьбу они ведут за спасение мира? Вот я вляпался! Домой мне уже не вернуться!»

Когда-то давно мать говорила ему, что дом там, где тебя любят и ждут. Исходя из этого определения – дома у него не было. А собственность можно будет продать, когда Айзиксон перестанет его разыскивать. «Интересно, долго они будут шерстить?» С другой стороны, он был жив и здоров. Что может быть важнее? Разве что, немножко еды. Он поворочался, затыкая ухо подушкой, ведь из коридора раздавался раскатистый храп Драгана.

***

Хозяева дома куда-то пропали. Поэтому, позавтракав в одиночестве, он выкатил пузо на прогулку. Люди вели обыденный образ жизни. Он прогулялся вдоль импровизированной аллеи, насчитав больше двадцати сооружений. Сосны исправно скрывали их от посторонних глаз и солнца. Под ногами проминался мох и пожухшая листва. Пахло сыростью и гнилью. В конце аллеи он увидел знакомое лицо мужчины с носом, походившим на большую картофелину.

– Привет, новенький! – радостно помахал ему мужчина. Возраста он был почтенного, где-то под пятьдесят, весил немало. – Как самочувствие? Слышал, ты из штаба сбежал?

– Если бы не ваши ребята…

– Да, они у нас молодцы! Только помогать не спешат. Тянут, зараза! Доверие и бла-бла, – рассмеялся мужчина. – Меня Василий зовут, – протянул он руку. – Козлов!

– Чем помогать? – растерялся Алексей, пожимая ему руку. Василий глянул ему за спину, он обернулся и увидел Марго.