Анна Батлук
Самая приличная ведьма
Глава 2
Ночь была темная, безлунная и холодная. Несмотря на разгар лета, срывался пронизывающий ветер, и меня знобило, хотя я натянула плащ. Даже если бы мы не нашли подходящее место для ритуала днем, то ночью точно бы отправились его искать. Под мостом в такую погоду уснуть проблематично.
В кустах слева треснула какая-то веточка, справа ухнул филин, а у меня от нервов задергался глаз. Не боятся ведьмы ночных вылазок – нам по статусу положено, но воображение рисовало картины одна другой страшнее. Едва шевельнувшиеся кусты представлялись мне убежищем господина Бруннера, который вернулся с отрядом стражников, чтобы отобрать у меня последние деньги. Темные силуэты филинов и летучих мышей, которые стягивались поближе в предчувствии черноведьмовского ритуала, казались друзьями Уго. Еще одного духа поблизости я точно не переживу.
Я очертила круг на земле и присыпала его толченым мелом, чтобы в темноте было лучше видно.
– Мука подошла бы больше, – заметил Уго. Я кисло посмотрела на портрет.
– Умный такой? У меня мука давно закончилась.
– Так у господ Бруннеров можно было напоследок прихватить. В уплату потерянной совести, так сказать, – смех Уго был еще более зловещим, чем обычно получался у меня.
– И как я не догадалась? – не теряя времени, я расставляла по кругу свечи. – Почему-то когда мы сбегали из их дома, ты кричал: «скорее, быстрее», а не просил вернуться за мукой.
– Я идейный вдохновитель, – нагло заявил дух. – А о способах хозяйственного обеспечения ты должна думать самостоятельно.
– Ты идейный вредитель, – я наклонила голову, оценивая собственные труды. Вроде бы все правильно.
– Вон ту свечу передвинь на сантиметр правее, – из картины высунулся призрачный палец, указывающий, что именно духу показалось неидеальным.
Я поджала губы, но свечу переставила. Посмотрела на небо и поморщилась: из-за тучи выглянула луна, а значит, следовало начинать ритуал. Я нервничала, и нервничал Уго. Причем дух переживал настолько, что как только я вошла в круг, громким шепотом сказал:
– С Богом!
Я даже поперхнулась от неожиданности. Желать черной ведьме заступничества Господа как минимум странно.
– Уго, а ты вообще в курсе, чем мы здесь занимаемся?
– Помощь со стороны никогда не повредит.
Я закатила глаза, но в спор решила не ввязываться.
Заклинание вызова Совета ведьм все выпускницы колледжа заучивали перед выпуском. Тренировались, сдавали экзамен, все для того, чтобы обратиться к наставницам раз в жизни, но у меня имелась еще и шпаргалка. На собственную память я перестала надеяться еще на первом курсе, когда перепутала заклинание немоты и заклинание честности. Колледж, конечно, остался в выигрыше, потому что магистр Золлинге сознался, как именно списал бесхозные метлы, но я с тех пор все заклинания зашифровываю в заговоренную тетрадку.
Я нараспев произнесла необходимые слова и замерла в ожидании. Минуту-другую ничего не происходило, да и луна скрылась за облаками. Я обернулась к картине и развела руками.
– Ничего не получилось.
– Может быть, в заклинании ошиблась?
Уго высунулся из картины и наклонился над моей тетрадкой. У меня даже руки зачесались запечатать портрет, но для этого нужно было выйти из круга.
– Что ты сюда заглядываешь постоянно? Белые же страницы совсем.
Если бы в тетрадку заглянул человек, его бы шарахнуло проклятьем, но Уго, как обычно, повезло – на духа оно не распространялось.
Свечи одновременно вспыхнули, и от неожиданности я чуть не завизжала. Хорошо, что сдержалась, – по кругу появились полупрозрачные женщины. Вернее, по кругу стояли первые появившиеся, а остальным места не хватило, и им пришлось отойти ближе к центру. А в центре стояла я. Так что совсем скоро мы прижимались друг к другу, и хорошему настроению это не способствовало. Моему так точно – от призрачных тел сквозило как из склепа.
– Почему круг такой маленький? – озвучила одна из ведьм мысль, которая читалась на всех лицах.
– Мела мало было, – призналась я.
Ведьмы посмотрели на меня внимательнее, и самая толстая, прижимавшаяся ко мне призрачным боком, сказала:
– А ты кто такая? Я тебя вообще не помню, хотя знаю всех выпускниц. Ты вообще ведьма?
– Я вас тоже не помню, – разозлилась я. – Но таких вопросов не задаю.
– Ведьма, – облегченно подтвердила первая. – Хамит, имя не спросив, и злится по поводу и без. Я Ангелика, старшая из Совета ведьм. А ты кто ты, дитя?
– Франциска Беллингслаузе. Я в прошлом году выпустилась.
– Беллингслаузе, Беллингслаузе, – прошелестело по кругу, и Ангелика приподняла брови в вежливом недоумении.
– Я помню Оливию Беллингслаузе.
– Это моя мама, – я машинально махнула в сторону портрета, рука моя прошла сквозь призрачное тело, и я взвизгнула от боли. Казалось, будто опустила руку в ледяную воду и забыла ее оттуда вынуть.
– Возможно, – Ангелика важно кивнула.
– Уверяю вас, это точно. Все говорят, что мы с мамулей очень похожи.
– Возможно, – уже с раздражением повторила старшая ведьма. – Но почему ты обращаешься к нам только сейчас?
Правду говорить не хотелось. Любой человек обидится, если сказать, что ты к нему обращаться не хотел, потому что он корыстный как жаба, которая всех обычно душит. А здесь речь вообще идет о ведьмах, и на такое заявление они явно не помощью ответят. Как бы сглаз сразу от тринадцати ведьм не заработать.
– Не было подходящего желания, – выкрутилась я. – Зато сейчас появилось.
Ведьмы переглянулись, подмигнули друг другу, и как-то так сразу стало понятно, что поддержки мне не дождаться. Ангелика растянула губы в ядовитой улыбке и слащаво, но безумно гаденько произнесла:
– Поезд ушел, Франциска Беллингслаузе. Поздно спохватилась.
– То есть как это? – растерялась я. Не больно то и хотелось просить помощи у Совета ведьм, но, если выясняется, что меня обделили, требую положенное! – Каждой выпускнице обещано одно желание!
– Так все уже, мы копим силы для следующего выпуска.
– А где силы, сохраненные из-за моего нереализованного желания? – я сложила руки на груди. – Да я жаловаться на вас буду!
– Вперед, – некоторые ведьмы злобно рассмеялись. – Прямо сейчас жалобу готовы принять и рассмотреть. Всем составом.
Я насупилась, но ясно было, что нахрапом проблему не решить. Мамочка всегда говорила, что хороший скандал пропускать не положено, но иногда можно и дурочкой прикинуться. Судя по тому, что ее желание Совет ведьм выполнил, стоит прислушаться.
– Ну пожалуйста, – захныкала я. Попыталась схватить было за руки Ангелику, но вовремя вспомнила о том, что передо мной всего лишь призрачная ее часть. – У меня такое маленькое желание, что это вам ничего не будет стоить.
– Нет, – ведьмы принялись толкаться, чтобы выйти к границам круга, но я не прекращала притворно хныкать.
– Я же здесь совсем одна-а-а, мне даже ночевать негде. Велтон – негостеприимный город для ведьм!
Ангелика вдруг застыла на месте, спиной ко мне, а остальные ведьмы прекратили напирать. Вот так резко, будто по щелчку пальцев, и это было очень подозрительно. Я оглянулась на Уго, но не разглядела его за завесой призрачных тел.
– Где ты, говоришь, находишься, я не расслышала, – Ангелика обернулась ко мне всем телом и улыбнулась так нежно, будто и не было отказа в помощи.
– В городе, – смутилась я. – В Велтоне. Это на севере.
– О, я знаю, где это, – главная ведьма счастливо рассмеялась. Как по учебнику, кстати. Смех был из раздела «Как смеяться, когда сложились карты». – А чего ты хочешь, Франциска?
Я чувствовала подвох в резком изменении настроения ведьм, но отступать было поздно.
– Мне нужен дом в этом городе. Неразрушенный, желательно в центре.
– Откроешь лавку? – понимающе кивнула Ангелика.
– Нет, ну почти, – я нахмурилась, не зная, как объяснить. – Хочу сделать место, где смогу делать женщин красивыми.
– Оу, – ведьмы переглянулись, но разговаривала со мной только старшая. – Думаешь, для этого хватит одного лишь помещения?
Нет, не хватит. Но я переживала, что, если попрошу больше, отдача от помощи ведьм замучает.
– Я все отлично понимаю, но от вас мне нужно лишь помещение, – отрезала я и быстро добавила: – Предлагаю за это тридцать процентов от прибыли.
– Когда эта прибыль еще будет, – Ангелика улыбнулась. – У меня предложение получше. Что если мы дадим тебе дом и деньги на первое время, а процент от прибыли ты нам платить не будешь?
– И в чем подвох?
– Мы всего лишь попросим оказать нам услугу.
Я поджала губы. Вот оно. То, чего я так боялась, и впрямь происходит.
– Ребенок, да? Вам нужен мой первенец? – от выражения моего лица мог скиснуть борщ.
Ангелика выглядела удивленной, и я немного приободрилась.
– А зачем нам твой ребенок?
– Не знаю, для ритуалов каких-нибудь, или вы просто детей любите. Вам виднее, зачем вы младенцев отбираете.
Ведьмы непонимающе переглянулись, и Ангелика потерла нос.
– Ты очень странная, Франциска. Нет, ребенок твой нам ни к чему, тебе всего лишь нужно расстроить чужую помолвку.
Я помолчала, ожидая какого-то продолжения, но ведьмы смотрели на меня с таким видом, будто все должно было сразу стать понятно.
– И чье стремление к браку вас не устраивает? – я старалась быть терпеливой.
Ангелика выглядела довольной. Судя по всему, она уже потирала ручки в предвкушении моего согласия.
– Его зовут Дэниел Кромберг. Глава торговой гильдии.
Никогда про него не слышала, но, честно признаться, мои знакомства в этом городе были ограничены. Глава торговой гильдии представлялся мне толстым старичком с длинными пальцами, которыми удобно пересчитывать деньги. Потому я даже представить не могла, чем свадьба какого-то старикашечки могла не понравиться Совету ведьм. Не иначе кто-то просто приревновал бывшего любовника. Все ж таки не все ведьмы в Совете молоды и прекрасны.
– И зачем вам это нужно?
– Не твое дело, – отрезала Ангелика. – Твое дело – сделать так, чтобы Дэниел Кромберг никогда не женился на Герти Кафлиц.
А вот про нее, вернее про ее папочку, я слышала. Мэр города, в котором мне так хочется открыть кабинет красоты. Я даже видела его однажды, когда пыталась прорваться на прием. Приятный на вид мужчина, оказавшийся вредным типом. Именно по его приказу меня вышвырнули из мэрии, еще и очень обидно бросили вслед прошение о дотации. Уверена, мэр и подумать не мог, что у меня появится отличный способ отомстить. Повод-то уже имеется.
Я прикинула варианты развития событий: у меня будут деньги, время и возможности на подготовку целой кучи зелий. В моем распоряжении множество ритуалов, и неужели, вооружившись этим арсеналом, я не смогу расстроить какую-то свадьбу? Явно же, бедную Герти выдают насильно, так что я даже помогу бедняжке.
Я чуть ручки от радости не потерла, но вспомнила, что за мной наблюдают тринадцать ведьм, и сделала недовольное лицо.
– Последний вопрос. Почему вы не можете сделать это самостоятельно?
– Мы собирались, но ты очень удачно появилась в Велтоне, – Ангелика протянула мне призрачную руку. – Так что, согласна? Учти, что сказать Кромбергу о договоре ты не сможешь. Как, впрочем, и Кафлиц. Только начнешь говорить – схлопочешь проклятие.
Я с сомнением посмотрела на старшую ведьму и попыталась сделать вид, что делаю рукопожатие. Ангелика цыкнула и с неожиданной силой схватила меня за руку. Теперь от призрачной ладони я чувствовала тепло.
– Согласна, – пробурчала я, и в то же мгновение свечи потухли и ведьмы исчезли. Темнота навалилась так быстро, что сначала я словно бы лишилась зрения. Из кустов ухнул филин, а ветер опять пробрался под пальто. Больше круг не защищал меня от действительности.
– Ну что? – спросил у меня портрет. Уго предусмотрительно спрятался в нем и не высовывался. – Как все прошло?
– Уго, по-моему, меня обманули, – разозлилась я.
– Что там? Что там? – нервничал дух. – Под мостом спать придется? Тебе отказали? Ты отказалась?
– Да никто никому не отказывал! – поток красноречия удалось прервать только с пятого раза. – Мы вроде как заключили соглашение, только пользы я что-то не вижу.
– Как это не видишь? – Уго опять высунулся из портрета. – Условия плохие?
– На голову мне дом упал? – рявкнула я. – Или из-под земли вдруг вырос? Нет? Вот поэтому и говорю, что меня обманули.
Не успела я толком запаниковать на тему того, где нам с духом ночевать, как в макушку мне прилетел конверт. Я ойкнула – было больно. А значит что? Значит, можно надеяться, что конверт тяжелый из-за набитых в него денег. Пока я вновь зажигала свечи, мысленно уже прикидывала, что куплю в первую очередь. Ингредиенты для зелий, оснащение для лаборатории, новый котелок…
Покосилась на старый и решила, что буду пользоваться сразу двумя.
В конверте помимо денег оказались и документы. Сердце мое забилось быстрее от предвкушения чего-то чудесного и приятного. Что может быть приятнее, чем куча денег? Документы о праве собственности на дом в городе Велтон, разумеется. Я прижала все бумажки в груди и счастливо закружилась.
***
Метла уже отошла от ядов и зелий, которыми я щедро поливала черную мерзость, так что в новый дом мы добрались быстро и, что ценно, молча. Какие великолепные картины будущего я рисовала в своем воображении, и очень хорошо, что у Уго не было возможности их испортить своими репликами. Хотя он очень старался что-то сказать, все звуки сносил встречный ветер – благодать. Так бы летала и летала, но пришлось снижаться.
Вообще центральная улица освещается фонарями. Рядом с некоторыми домами этих самых фонарей натыкано по три штуки, но вот возле дома номер восемь, по документам принадлежащего мне, источники освещения отсутствовали в принципе. Не за горами был рассвет, очень хотелось спать, а потому внимания этому я не уделила, зажгла одну свечу из собственных запасов и двинулась к двери.
Душа трепетала: все же впервые я открывала свой личный дом, в котором скоро, совсем скоро исполнятся все мои желания. Даже Уго притаился, понимая, что разрушит такой момент и получит билет на первый же рейс в потусторонний мир.
Ключ я нашла в том же конверте, которым совсем недавно получила по макушке. Вставила его в замочную скважину, сделала глубокий вдох и толкнула дверь. Ничего не произошло – дверь приоткрылась примерно на ширину стопы и все.
– Заржавело, – зачем-то пояснила я Уго и навалилась на дверь. Опять заминка – чувствовалось, что изнутри что-то мешает мне проникнуть в собственный дом.
– Поднажми, – прошептал дух. – Может, мусор какой лежит?
Я честно поднажала. Даже попинала дверь от души, но ничего не изменилось.
– Это точно не мусор, – сделал вывод Уго. – Давай я посмотрю?
– Из картины вылезешь? – как-то слишком радостно спросила я и тем самым выдала свое самое большое желание.
– Обойдешься, – обиделся дух. – Поставь картину в дом, рама боком отлично пройдет, а я посмотрю.
Так мы и сделали. Я затолкала картину в проем и терпеливо принялась ждать вердикта. Терпения моего хватило секунд на тридцать, не больше.
– Ну что там? – прошипела я.
– Доставай, – отозвался Уго. Как по мне, ответить можно было сразу, но дух опять проявил врожденную вредность. Я достала картину и уставилась на лицо любимой матушки.
– Ну? – грозно спросила я.
– Ничего страшного. Прямо под дверью лежит мужик. Из-за него ты и не можешь открыть дверь.
Я так растерялась, что сонливость рукой сняло.
– Кккакой это мужик?
Отчего-то мне подумалось, что ведьмы подкинули мне в дом Дэниела Кромберга. Вдруг я что-то не так поняла и под «расторжением помолвки» подразумевалось убийство? Вот демоновы семенники, и уточнить-то не у кого.
– Или мертвый, или спящий, – хладнокровно выдал Уго.
– Что значит «мертвый»? – взвизгнула я. –Ты почему не проверил?
Мою глупость можно оправдать только ярчайшим испугом, который появился, когда я осознала, что в моем доме может лежать труп.
– А как я ему пульс пощупаю? – логично ответил дух. – Ты пни посильнее, тут два варианта: или проснется, или дверью сдвинем.
Я поставила картину на землю, облокотив на стену, а сама присела на ступеньки. Хотелось, конечно, верить, что в доме моем лежит какой-то пьяница, которому, как и мне, негде переночевать, но живой человек не стал бы долго терпеть, что его косяком двери бьют. А значит что? Значит, следует на время забыть, что я ведьма, и поступить так, как того требуют приличия.
Я тяжело вздохнула и подозвала метлу.
– Ну что, Уго, грузимся заново.
– Я под мостом ночевать не буду! – дух закричал так громко, что, уверена, все соседи в радиусе трехсот метров проснулись. В этом весь Уго – не спит он, нечего спать и остальным.
– В полицию полетим, – я поморщилась от недовольства. – Пусть они разбираются: живой наш незваный гость или мертвый.
Глава 3
Мужчина в доме был мертв. Я подозревала об этом еще на пути в отделение, но, когда полиция открыла дверь и вынесла свой вердикт, без удовольствия подтвердила свои догадки. Не могло все быть настолько хорошо, как мечталось, глупо было надеяться, что в помощи ведьм не будет никакого подвоха.
Пока сержанты обыскивали дом, я скромно сидела на крыльце и смотрела на светлеющий горизонт. Вещи горкой лежали здесь же, в двух шагах, а портрет подпирал мой локоть – Уго тоже был возмущен тем, что полиция осмотрела дом раньше нас.
– Можно было и не обращаться к этим курицам, – шептал мне дух, счастливо позабыв о том, что именно по его настоянию я провела ритуал. – Сегодня переночевали бы как-нибудь под мостом, а завтра что-нибудь придумали.
Я кивнула. Желание спать уже съело само себя, но усталость была настолько сильной, что не имелось сил даже отвечать Уго. Его это нисколько не смущало, и дух вещал:
– Я считаю, ты должна вызвать Совет ведьм и устроить скандал. Нет, разлить в месте вызова слабительное средство, и пусть они мучаются… Постой, а подействует слабительное, если ведьмы не появляются полностью, а переносят часть энергии?
Я покачала головой.
– Да и на тебя повлияет, – расстроился Уго. – Что ж делать?
Я пожала плечами и закрыла глаза.
– Тогда пишем жалобу. Да-да-да! Я помогу ее составить. Если не отреагирует король, мы сможем обратиться к прессе. У меня куча знакомств, у меня куча должников! Да мы этих ведьм…
–Уго, – я еле разжала губы. – А кем ты был при жизни?
– Хм, я… я не помню… Это неважно, отстань.
Дух явно смутился. Вот совсем недавно он с энтузиазмом говорил о должниках, а когда я заострила на этом внимание, вдруг растерялся. Это было настолько неожиданно, что я открыла глаза и с удивлением обнаружила всего в нескольких шагах мужчину. Так ладно бы он просто стоял, но нет, он еще и нагло на меня глазел, поморщившись так, будто перед ним не ведьма сидела, а вошь. Мне в этой жизни мало что нравилось, и хамы наподобие этого в число симпатий точно не входили, а потому я нахмурилась и тоже принялась мужчину рассматривать.
За секунду я отыскала в нем столько недостатков, что выражение моего лица стало еще брезгливее, чем его: и нос длинноват, и губы пухловаты, и небритость заметна. В какой-то момент я отвлеклась и на достоинства, все ж таки широкие плечи и квадратный подбородок игнорировать было нельзя, но на общее впечатление это никак не повлияло.
Мы играли в гляделки несколько минут и я уже начала переживать, что у меня лицо заклинит, но тут вмешался Уго.
– О, а это еще кто? Франни, давай в него бросим каким-нибудь зельем, сил нет быть хорошим. Нужно выпустить раздражение.
– Доброе утро, – мужчина ядовито улыбнулся. – Я офицер полиции Мартин Ригерлаш.
– Ой, – Уго мигом понял, что ляпнул лишнего, и притворился обычным портретом.
– Мне показалось, или ваша картина предлагала осуществить нападение на должностное лицо?
– Вообще не понимаю, о чем вы говорите, – фыркнула я. – Если вам кажется, что картины разговаривают, то обратитесь к лекарям. Говорят, если такие симптомы не лечить, дальше будет хуже. Кстати, а почему вы не в форме?
Офицер на мгновение закатил глаза, но я поняла, что обо мне уже сделали вывод, и теперь показаться хорошей не удастся.
– Как раз направлялся домой после дежурства, так что не успел переодеться. Но это неважно, на мои профессиональные качества одежда никак не влияет. Может быть, вы представитесь, госпожа…?
– Беллингслаузе, – я почесала нос. – Хозяйка этого дома.
– Вот как? – Ригерлаш хмыкнул, и мне показалось, что он не поверил.
– Документы у ваших коллег, – я обиделась и подбородком указала направление. – Забрали перед тем, как выломать дверь.
Офицер покачал головой, обошел меня, причем отодвинуться я и не подумала, и скрылся в доме.
– Мерзкий типчик, – сообщил дух. Можно подумать, я сама этого не поняла.
– Так кем говоришь ты был при жизни?
Уго опять замолчал.
Когда труп увезли и большая часть полицейских покинули мой дом, я приободрилась. Понадеялась, что наконец смогу рассмотреть обретенные хоромы и воспользуюсь возможностью поспать хоть несколько часов. Собрала в охапку вещи, но только переступила порог, как увидела офицера Ригерлаша. Отчего-то я вспомнила, что волосы до конца в порядок привести не успела, и офицер, который только что после смены, выглядит во много раз лучше меня. Не в силах терпеть такую несправедливость, я скривилась так, будто у меня внезапно заболел зуб.
– Офицер, вы еще не закончили?
– Нет, – мужчина развел руками. – Я должен вас допросить.
– Допросить, – недовольно пробурчала я, попутно осматривая комнату, в которой оказалась. – Вообще-то я потерпевшая.
Вроде бы больше подвоха ведьмы мне не подготовили: комната показалась запущенной и грязной, но полы и потолок на месте, да под чехлами угадывалась какая-то мебель. Не успела я приободриться, как Ригерлаш мягко сказал:
– Госпожа Беллингслаузе, по итогам нашего общения вы вполне можете стать подозреваемой.
Все вещи, которые я держала в руках, упали на пол. Уго вскрикнул, а я возмущенно воскликнула:
– Да с какой стати?! Я в дом в первый раз зашла позже, чем вы.
– Все выясним, – у офицера был настолько хитрый вид, что я чуть не придушила его, внезапно лишив воздуха. Остановило лишь то, что слишком много свидетелей в форме видели, как Ригерлаш оставался в доме. – Может быть, присядем?
– Конечно, давайте, – я обвела рукой комнату. – Садитесь прямо на пол, а я, так уж и быть, воспользуюсь чемоданом.
Мерзкий офицер прислушался к чему-то, щелкнул пальцами, и из другой комнаты выскочили два стула. Я чуть не зарычала, когда поняла, что Ригерлаш распоряжается моим имуществом, и тут же прикусила язык, потому что осознала, что передо мной маг. Хороша бы я была, напади на мага. Размышлять о месте ночлега точно бы не пришлось ближайшие лет двадцать.
Я села на стул и сложила руки на груди. Тут же решила, что поза слишком закрытая для той, кто ни в чем не виноват, и переложила руки на колени. Подумала немного и разжала кулаки для убедительности. От Ригерлаша мои телодвижения не укрылись, и он хмыкнул. Сам офицер сел напротив и выглядел совершенно расслабленным. Не было в его руках даже обрывка бумаги, и мне показалось это странным, все-таки допрос предполагает оформление каких-то документов, но спрашивать об этом посчитала ниже своего достоинства.
– Может быть, начнем? – надеюсь, хотя бы выглядела я уверенно, потому что чувствовала себя совсем не так.
И мы приступили. После стандартных вопросов: кто я, когда появилась на свет и где, началась тема посложнее.
– Где вы учились, госпожа Беллингслаузе?
Был велик соблазн скрыть свое образование, но тогда я не смогу объяснить, как получила дом, а задерживать офицера дольше необходимого не хотелось.
– Ведьмовской колледж.
– Вот как, – Ригерлаш посмотрел на картину. – И вы по-прежнему заявляете, что голос от портрета мне послышался?
Я даже ужаснулась от такого заявления. Приложила руку к груди и вытаращила глаза.
– Да как можно, офицер! Нет, такого я никогда не говорила. Напротив, я утверждаю, что у вас голос в голове. Это намного более серьезный симптом. Знаете, у нас в колледже был курс лекарского дела, и я могу делать такие выводы.
Самое обидное, что Ригерлаш не обращал на мои выпады никакого внимания. Сидел, вежливо улыбался и будто бы знал что-то, чего не знала я. Это бесило.
– Госпожа Беллингслаузе, я живу в Велтоне всю жизнь, а это без малого двадцать восемь лет, и с детства мне, как и всем остальным жителям, было известно, кому принадлежит этот дом.
Я приподняла брови, изображая изумление.
– Кому же?
– Торговой гильдии Велтона, госпожа Беллингслаузе.
От такого известия я воздухом поперхнулась.
– Да вы шутите! Но… но у меня же документы.
– Вот именно. С сегодняшнего дня дом вдруг принадлежит вам. Не подскажете, с чего такая милость?
– Подскажу, – я откашлялась. – Как выпускнице колледжа мне положена помощь Совета ведьм.
– И вы…
– Я попросила дом, – я поморщилась, осознавая, какая это была дурацкая затея. Знала же, что от ведьм хорошего не жди, но повелась на мотивирующие речи Уго. Посмотрела на картину и мысленно пообещала себе, что доберусь до книг с ритуалами изгнания духов.
– Вас не обманули, – развеселился Ригерлаш. Причину его веселья я постичь не могла и оттого бесилась еще больше. Еще чуть-чуть, и из ушей вполне мог пойти дым. – Дом вам теперь действительно принадлежит.
Точно. Как и проблемы этого дома.
– А что вы знаете о мужчине, которого нашли здесь?
– Только то, что он подпирал мою дверь, – съязвила я. – Но хотела бы знать и того меньше.
– Его зовут Патрик Бонке.
И офицер уставился на меня, явно пытаясь заметить какую-то реакцию на это имя. Я подождала минуту и вопросительно приподняла бровь.
– Кто он?
– Уважаемый человек, попечитель местного храма и дома милосердия…
Уго не сдержался и крякнул, но Ригерлаш сделал вид, что ничего не заметил. Я же будто одним местом почувствовала, что последует за такой великолепной характеристикой.
– … и по совместительству противник ведьм.
– Кто бы сомневался, – буркнула я, без особого, впрочем, воодушевления. – И почему все уважаемые люди как один выступают против ведьм?
Офицер перестал улыбаться, и отчего-то я поежилась, хотя магов никогда ранее не боялась. Мужчина наклонился ко мне, оперся локтями о колени и серьезно сказал:
– Вы понимаете, госпожа Беллингслаузе, насколько странно это выглядит?
Я потерла лоб и вздохнула. Выглядело это все и впрямь премерзко: Торговая гильдия отчего-то предоставляет мне дом, в него тут же является возмущенный Патрик Бонке и, конечно же, умирает. Интересно, кто бы мог его тут приговорить?
Не успела я смириться с мыслью о том, что ночевать придется в камере, вдруг заговорил Уго.
– А какова причина смерти этого вашего уважаемого человека, офицер?
Ригерлаш повернул голову в сторону портрета и скривился.
– Опять станете утверждать, что это голос в моей голове?
Но меня тоже заинтересовал вопрос Уго.
– Хорошо-хорошо, – подобралась я. – Это дух в моей картине. Имею право – я же ведьма. Но вы все же ответьте: какова причина смерти?
– Эксперт-лекарь еще не дал своего заключения.
– Вы же маг, – опять влез Уго. – Поэтому точно сделали какие-то выводы.
Ригерлаш поджал губы, но дух не унимался.
– И судя по тому, что вы все еще не заковали госпожу Беллингслаузе, Патрик Бонке или погиб по естественной причине, или вовсе до того, как моя подопечная получила документы на дом.
А ведь действительно! Я нахохлилась, сообразив, что офицер попытался сделать из меня дурочку. Ригерлаш тоже понял, что вертеть мной не получится (не в такой компании), а потому поднялся со стула, взял куртку и доверительно спросил:
– Госпожа Беллингслаузе, вам нужна помощь в изгнании духа?
– Нет! – прошипела я.
– Очень жаль, – я бы тоже расстроилась, что не удалось навешать на девушку всех собак. – Тогда вынужден откланяться. Вас вызовут в полицию для дачи официальных показаний, – Ригерлаш покосился на портрет матушки и поморщился. – Надеюсь, вы оставите картину дома.
А вот на это офицеру точно не стоило надеяться. Я подождала, пока за Ригерлашем закроется дверь, посчитала до десяти, чтобы офицер успел отойти от крыльца, и закричала, выпуская свою ярость. По комнате пронесся ветер, несколько мебельных чехлов стянуло с мебели, но зато и меня немного отпустило. Я опять могла вести себя прилично и даже немного рассуждать.
– Итак, – я повернулась к портрету, – Уго, оказывается, ты не так уж и прост.
Портрет молчал, но меня сейчас мало заботило его прошлое. Я прошлась по комнате, пиная крупный мусор и размышляя, как теперь быть. Не сразу опомнилась и щелкнула пальцами, заставляя метлу приступить к уборке. Обычно я так не делала и подметала самостоятельно и обычным веником – все ж таки прутья у метелки стираются и очень дорого стоят запасные, но сейчас нужно было что-то решать. Делая вид, что в уборке принимаю деятельное участие, я открыла окна. В разгар летнего жаркого утра ветра дождаться было тяжело, но дышать стало легче.
– Уго, я знаю, ты меня слышишь.
Портрет молчал. По-видимому, тема прошлого дух тяготила.
– Мы можем сбежать?
Уго заворчал что-то, но все же дал четкий ответ:
– Нет, иначе будем под подозрением.
– Можно подумать, мы сейчас вообще вне их.
Я фыркнула и решила посмотреть, что еще приготовили для меня ведьмы. Для прогулки по дому взяла с собой портрет – иногда нужен совет и от идиота. Особенно когда выяснилось, что Уго так успешно им притворяется.
Дом оказался совсем небольшим: прихожая, кухня, ванная и две комнаты на первом этаже. Сначала я расстроилась, но позже обнаружила лестницу на чердак и решила, что, если убрать весь сваленный мусор, у меня появится отличная спальня. А на первом этаже вполне можно оборудовать кабинеты. Хотя о чем это я? Сначала один кабинет, а уже потом, когда найму работников…
Чуть не задохнулась от открывающихся перспектив, как вдруг Уго опять заговорил, прерывая мои счастливые фантазии.
– Когда ты общалась с ведьмами, они как тебе дом решили дать? С удовольствием или без?
Я рассказала подробности встречи с Советом ведьм. Дух выслушал и недовольно подытожил:
– Только у меня ощущение, что ведьмам очень хотелось, чтобы труп обнаружили?
– Не нахожу логики, – настроение у меня опять начало портиться, и картины чудесного будущего померкли. – Тогда отдали бы мне этот дом и не ставили никаких условий.
– Это было бы очень подозрительно, – не согласился Уго. – Хотя вряд ли Совет ведьм это могло озаботить. Самый сложный вопрос во всем этом недоразумении: причем здесь Торговая гильдия? И дом им принадлежит, и мужик, которого ты должна соблазнить, там же служит.
Мое выражение лица в этот момент можно было описать формулой: услышала, возмутилась, желает убить.
– Я никого не должна соблазнять!
– А, да? – невинно удивился Уго. – Странно, ведь это самый легкий способ расстроить помолвку.
– Зельем опою, – прошипела я. – Прокляну на крайний случай, но уж точно не буду в постель ложиться.
– Ну да, ну да, – дух закрыл эту тему, а меня смутила его неожиданная покладистость. – Наверное, нужно сходить в Торговую гильдию разведать обстановку?
