Анна Артюшкевич
Хранители. Книга первая: Зона

II

Спала я крепко. Проснулась внезапно и не сразу поняла, где нахожусь. С улицы доносился шорох дождя, в комнате было сумрачно и прохладно, пахло табачным дымом.

Я повела глазами: напротив распахнутого окна темнел силуэт высокого мужчины в джинсах. Он смотрел куда-то поверх деревьев и курил. И я сразу все вспомнила.

– Тебя дым разбудил? – не поворачивая головы, спросил Олег.

– Просто вставать пора, – пробормотала я.

В голосе Роднина сквозил холодок, и меня это обескуражило.

– И куда же ты собралась? – поинтересовался он.

– У меня съемки…

– Какие съемки, когда дождь на дворе? – удивился Олег. – Даже я, непрофессионал, понимаю, что при такой погоде снимать нельзя.

– Ну, почему же нельзя? – вяло парировала я. – Можно дождь запечатлеть, можно в помещении поработать…

– Так позвони ребятам, пусть пару планов снимут! А что тебе одной в номере делать? Или боишься жениха потерять? – холодно усмехнулся Олег. – Так от меня он ничего не узнает!

Это было оскорбительно, но я сдержалась и спокойно парировала:

– Вообще-то, я тебя не хочу подставлять, чтобы твое семейное благополучие не разрушилось.

На лице Роднина отразилось недоумение:

– О чем ты?

– О твоей французской жене.

– А! – протянул он. – Я не женат. Просто женщина попала в сложное положение, а я ей помог. Видно, какие-то слухи и поползли.

Я не поверила своим ушам!

– Но когда мы сплетничали возле мангала, Фомин сказал, что она развелась?

– Это ее дело, я тут не причем. Видно, мужа разлюбила, поэтому и развелась. Хотя, если честно, еще вчера я готов был на ней жениться.

– А сегодня?

– А сегодня нет.

– Из-за меня? – робко спросила я.

– Не увлекайся, – одернул Роднин. – Не из-за тебя, и не ради тебя, а благодаря тебе. Просто понял вдруг, что свобода – не меньшая ценность, чем жизнь, и не стоит ею разбрасываться.

И, помолчав, процедил сквозь зубы:

– А твое сердце, насколько я понял, занято?

Если бы речь шла о другом мужчине, я бы не потерпела такого тона. Но в словах Роднина сквозила горечь, и это было странно.

В дверь громко постучали, и раздался голос Фомина:

– Олег, открой, поговорить надо!

– Я сплю, – спокойно отозвался Роднин.

– Но я сегодня уезжаю! Или ты не один?

– В котором часу уезжаешь?

– Наверное, после шестнадцати.

– Тогда успеем пообщаться, я сам к тебе зайду.

– Или ты все-таки не один? – не унимался Фомин.

Олег усмехнулся и покачал головой:

– Игорь, я сплю, потом поговорим!

Еще пару минут Фомин бился в дверь, как раненый голубь, потом затих.

– Ну, что решила? Остаешься? – обратился ко мне Роднин. – Хотя понимаю: изменить жениху перед самой свадьбой…

– По-моему, произошла ошибка, – сухо сказала я. – Тебе следовало пригласить на шампанское поборницу нравственности, если эта категория вообще употребляет спиртные напитки. С нею бы мог всю ночь вести душеспасительные беседы! Ты ведь на самом деле этого хотел? И у тебя совесть осталась бы чистой: легче всего хранить женскую честь, когда на нее никто не покушается. А при подобном раскладе вряд ли у кого-то из представителей твоего пола возникли бы греховные побуждения!

Олег засмеялся:

– Спасибо, конечно, за совет, но я слишком испорчен для этого, мне от женщины другое нужно.

– Тогда изначально определись в своих целях, а то напоминаешь мужика, который вечером снимает девицу, а утром объясняет, как она плохо поступила. Кстати, если мне захочется покаяться или исповедаться, я обращусь к священнику, а не к тебе.

– Здорово ты меня! – покрутил головой Олег. – Ну, что ж, поделом, нечего лезть в чужую жизнь, да еще настолько бесцеремонно. Прости, не хотел обидеть.

Он докурил сигарету и предложил:

– Давай сделаем так: ты идешь в душ, а я на добычу пищи, потом варим кофе и завтракаем.

И, вздохнув, пробормотал:

– В конце концов, надо довольствоваться малым, если нет возможности получить все. Хотя я лично за то, чтобы ни с кем не делиться!

– Не поняла?

– И не надо. В ванной в стакане новая зубная щетка красного цвета и чистое полотенце на крючке.

– Так ты был уверен, что я останусь?!

– Конечно, – бодро подтвердил Роднин, – я всегда вожу с собой новые зубные щетки, чтобы снимать таких ночных бабочек, как ты. Для женщины зубная щетка – лучшая приманка после шампанского!

Он подмигнул, застегнул джинсовую куртку и сообщил:

– Запру тебя снаружи, а иначе кто-нибудь из братьев-киношников обязательно вломится, и уж тогда точно твоя личная жизнь пойдет под откос!

Олег исчез, а я, зевая, поплелась в ванную. Спустя полчаса мы одновременно появились в комнате. Роднин долго ковырялся в замке, затем, пыхтя и роняя свертки, боком протиснулся к столу и вывалил все принесенное на него.

– Здорово! – восхитился он при виде тюрбана из полотенца на моей голове. – В тебе появился восточный шарм!

– Да, – скромно призналась я, – моя неотразимость в любом виде давно уже подмечена мужчинами. Особенно после душа!

– И у многих ты его принимала? – прищурился Олег.

– Не считала, – отрезала я, – но если для тебя это важно…

И тут на пороге возник Фомин. Окинул нас недобрым взглядом, побагровел, подскочил ко мне и вцепился в рукав:

– Ты все же ночевала здесь?!

Олег с досадой взглянул на дверь, шагнул вперед и крепко сжал его запястье.

– А ты что, к ней в евнухи нанимался? – холодно осведомился он.

Фомин с усилием вырвался и, потирая руку, пригрозил:

– Я руководству видеоцентра доложу, чем занимаются наши творцы на съемках!

– О чем доложишь? – ласково переспросил появившийся на пороге Сорин.

Игорь с ненавистью посмотрел на него и стремительно вышел.

– Чуть с ног не сбил! – пожаловался Димка. – Олег, отчего он так болезненно на твои похождения реагирует? По-моему, это ревность!

– Какая ревность! – возмутился Роднин. – Моя знакомая из Парижа продюсирует съемки документальной картины, где будет рассказываться о Фомине. И он считает, что мои романы с другими женщинами могут помешать ее работе, а, значит, его будущей мировой славе и появлению новых заказчиков. Но вы не волнуйтесь, я с ним сейчас поговорю, и слух этот дальше не распространится!

– А кого он, собственно, должен волновать? – меланхолично поинтересовался Димка, разворачивая пакеты.

– Лизу, – в голосе Олега сквозило недоумение.

– Лизе по барабану любые слухи, а этот тем более, – сообщил Сорин, отрезая себе ломоть сыра. Олег вопросительно взглянул на меня. Я кивнула. Он пожал плечами:

– Тогда на секунду выйду и позвоню Полине в Париж, постараюсь опередить Игоря. Я ей ничего не должен, но женщины непредсказуемы. А мне не хочется заниматься разборками, особенно сейчас.

– Ты с ней на французском общаться будешь? – поинтересовался Димка. – Тогда можешь звонить из комнаты, мы с Лизаветой его не понимаем.

Роднин отошел к окну и через пару минут дозвонился до Парижа. Судя по выражению лица, переговоры оказались более сложными, чем предполагалось.

– Надо же, – растерянно пробормотал он, выключив сотовый, – и это притом, что я ей ничего не обещал… А Фомина убью!

– Хочешь, объясню, что у меня в номере воды не было, и пришлось воспользовалась твоим душем? – благородно предложила я, хотя на душе кошки скребли.

Димка захохотал. А Олег дико взглянул на меня и зло сказал:

– Полагаешь, я самостоятельно не могу разобраться в своей жизни? В конце концов, сам виноват, не надо было доводить до этого. А теперь давайте завтракать.

Он сварил кофе, все сели за стол, но настроение у меня было безнадежно испорчено. Я попыталась рассказать Сорину, как утром зашла к Олегу на кофе, а тут внезапно нагрянул Фомин… Но тот с таким непередаваемым юмором посмотрел на меня, что пришлось заткнуться. Странно, но, похоже, Димка благосклонно отнесся к моим ночным подвигам. Мне же после визита Игоря и разговора Олега с Парижем стало неуютно. И я поняла: чтобы сохранить лицо, нужно немедленно ставить точку в новом романе. Тем более, что он, в сущности, и не начинался.

Сорин подал чашку, я стряхнула с волос полотенце и, дуя на кофе, отошла к окну.

Поблескивающие, как струны, струи наискосок перерезали пространство, а вверху подрагивал и шевелился, словно медуза, прозрачный живой купол… Я сроду ничего подобного не видела!

– Ребята! – закричала я и обернулась, удивленная тишиной.

Роднин и Димка, застыв с чашками в руках, во все глаза смотрели на меня.

– Что? – нервно спросила я, ничего не понимая.

– Лизка, ты обалденно выглядишь в проеме окна! – восхищенно прошептал Сорин.

– Да вы на небо взгляните! – воскликнула я.

Олег подошел, притянул меня за плечи и молча уткнулся лицом в волосы. Сердце его билось громко и часто. А я, вырываясь, с отчаяньем повторяла:

– Да посмотрите же на небо, вы когда-нибудь видели такое?

Притопал Димка, выглянул в окно, пожал плечами и пошел допивать кофе.

Я снова посмотрела вверх, но набежала туча, и живая сфера исчезла.

– Видели купол? – с отчаяньем повторила я.

– А? Что? – рассеянно пробормотал Олег. – Конечно, большой такой!

И поцеловал меня в макушку.

– Черт! – закричала я. – И о чем вы только думаете?!

– Успокойся, – посоветовал Димка. – Роднин точно о тебе думает, а я обо всем понемножку. Например, о том, как ты классно будешь выглядеть в кадре с распущенной гривой. Можно сделать пару крупных планов в руинах на контровом освещении, и дать закадровый текст о трагическом финале великой любви!

– Мужики, – тихо спросила я, – вы зачем в депутаты и на разные высокие должности лезете, если все проблемы решаете одним – единственным местом, а головы у вас вроде рудиментарных отростков?

– Во дает! – удивился Димка. – Олег, не знаю, как ты, но я обиделся. Да вы бы нас сами со свету сжили, если бы мы из-за вас свои рудиментарные отростки не теряли!

Роднин улыбнулся, выглянул в окно, примирительно сообщил, что купол ему очень понравился, и повел меня к столу. Я стряхнула его руку с плеча и мрачно заявила:

– Спасибо за гостеприимство. А тебя, Сорин, жду через полчаса у себя в номере!

И под невнятные язвительные реплики покинула компанию. В номере переоделась, подкрасилась и поставила на подзарядку сотовый. Потом села в кресло и задумалась.

Я не обольщалась по поводу наших отношений с Олегом: это был всего лишь банальный командировочный роман. Так к нему и следовало относиться. Такой потрясающий мужик наверняка имел кучу любовниц в каждом городе, и я для него стала очередной и очень легкой победой. Смущало только одно: собственная сумасшедшая реакция на этого парня, которая возникала помимо воли при каждом его появлении.

«Ну, уж нет, фигушки, – предупредила я судьбу, – больше твои фокусы не пройдут, хватит с меня и одного раза! Если уж очень постараться, можно будет с этим справиться, в крайнем случае, возобновлю отношения с Алексеем!»

Я набрала Лешку, но у того мобильник был выключен.

В дверь постучали, и в комнату шагнул Сорин.

– Ну, что, займемся конкретикой? – добродушно предложил он.

– А где Олег? – неожиданно для себя поинтересовалась я.

– Выясняет отношения с Фоминым, – отмахнулся Димка, – но ты в это не вмешивайся!

Я достала копии трех карт здешних мест, которые перед самым отъездом удалось раздобыть у знакомого историка, и разложила на столе. Они принадлежали разному времени: одна из них насчитывала не менее шести веков, вторая относилась к началу пятидесятых годов прошлого столетия, а третью, примерную, интуитивно составил сам историк, утверждая, что именно так здешняя местность выглядела более двух тысяч лет назад. И если он прав, то самой древней должна была считаться именно она.

– И чем этот парень руководствовался, когда работал над ней? – удивился Димка.

– Историческими и геологическими данными, которые использовал по типу мозаики.

– Это как?

– Примерно так же, как Менделеев составлял свою периодическую таблицу. До него несколько похожих вариантов изобрели зарубежные ученые. Но они не предусмотрели такой малости, как неоткрытые химические элементы, которые должны были занять ячейки между теми, что уже были известны.

– То есть, историк что-то домыслил?

– Скорее, исходил из того, что появилось на карте впоследствии. Любая местность обладает своими, только ей присущими метафизическими свойствами. И там может появиться только то, что должно появиться.

Я почувствовала на щеке чье-то дыхание, и с удивлением обнаружила за спиной Олега, который незаметно просочился в номер.

– Напугал? Извини! – кротко заметил он, с любопытством рассматривая карты.

– Нашел Фомина? – поинтересовался Димка.

Олег отрицательно мотнул головой: – Исчез куда-то.

– У него инстинкт самосохранения сильно развит, – засмеялся Сорин.

– Так что ты там о метафизике рассказывала? И где это вычитала? – спросил Роднин.

– Нигде, – сердито сказала я, – мы с Виктором к такому выводу пришли.

– А кто у нас Виктор? – ласково уточнил Олег.

– А это один чудак, непризнанный гений, с которым ее Алексей познакомил, – объяснил Димка.

– Раз гений, значит, признают, – обнадежил Олег. – А, вообще, что-то в этих рассуждениях есть. Мне знакомый священник рассказывал, что на местах разрушенных храмов всегда возникают новые, даже если там долго были бассейны или распаханные поля. А на кладбищах можно только хоронить, а не строить, потому что иначе покойники станут живых забирать. И карты одной и той же местности, составленные в разное время, всегда это подтверждают.

Я так и не поняла, всерьез он говорит или нет. Но карты действительно сбивали с толку. На той, что была вычерчена шесть столетий назад, среди леса за озером гордо высился красный кирпичный замок, по двору, выложенному плитами, гуляла дама, шурша шелками, а в тенистой беседке на берегу пруда, замирая от сладостного восторга, ее ожидал мужчина. Вдалеке на холме светилась белыми стенами церковь, еще пахнущая краской, и под колокольный звон к ней тянулась череда людей в светлых льняных одеждах. Ну, а озеро было безлюдно. Несмотря на зной, местный люд избегал его, и лишь пара отчаянных мальчишек украдкой от взрослых бултыхалась в ленивой воде.

На послевоенной карте не было ни замка, ни церкви, лишь руины, озеро и деревенька недалеко от него. Но самым загадочным было изображение, составленное историком по наитию: вместо княжеского дворца располагалась окружность из огромных камней, на месте озера – то ли крепость, то ли небольшой город, а между ними какие-то странные полузасыпанные колодцы. Но я уже видела их на другой карте, о существовании которой ребята не догадывались.

– Эй! – Олег дотронулся до моего плеча. – Дима, она часто впадает в транс?

– Постоянно – с готовностью сдал меня Сорин. – Не в транс, так в депрессию, не в депрессию, так в творческий экстаз!

– Весело тебе с ней! – констатировал Роднин.

Я восприняла диалог, как мелкую мужскую месть, и предложила:

– Лучше найдите в этих трех копиях хотя бы пару отличий, умники!

Мужики перестали хрюкать и перемигиваться и погрузились в созерцание.

– Ну, понятно, – сказал Олег, – на авторской карте отсутствуют замок и озеро. Но для этого не обязательно быть гением, можно просто воспользоваться местными легендами. Хотя абрис озера, как бы, очерчен штрихами…

– Ты, наверное, не поверишь, но Виктор здесь ни разу не был, – холодно заметила я.

– Я тебя умоляю, – фыркнул Роднин, – оставь подобные доводы для первоклассников! Он что, Интернетом не пользуется? И руины вместо замка и церкви на последней копии тоже естественны!

Рассуждения Олега были логичны, и я спорить не стала, хотя имела в рукаве сногсшибательный козырь. Но обнародовать его было рано: народ еще не созрел для этого.

Я присмотрелась к картам более внимательно: то ли из-за небрежности составителя, то ли по объективным причинам они отличались и рельефом. Правда, совсем немного.

Послышалось сдавленное хихиканье. Я подняла голову, и с моей макушки свалилась пилотка, сложенная из бумажной салфетки и водруженная туда парой перезрелых оболтусов.

– Она всегда такая сосредоточенная? – давясь от смеха, спросил Роднин.

– Всегда! – радостно отрапортовал Димка.

«Ладно, – мстительно подумала я, – хорошо смеется тот, кто смеется последний!» И, замирая от близости Олега, поклялась избавиться от подобной унизительной реакции своего организма. А еще добиться, чтобы Роднин впадал в транс при одном моем появлении!

На дворе по-прежнему лил дождь, планы из-за погоды рушились, и Сорин позвонил Жоре. Они посовещались, переговорили с видеоцентром и решили: Жора отдыхает два дня вместе с нами и уезжает на новый проект, а Димка снимает весь фильм с самого начала. А параллельно, заканчивает прежнюю работу, благо ничего, кроме красивой натуры, для нее больше не нужно. На вечер наметили веселый ужин в «Нестерке», потом я турнула гостей, сделала пару звонков и отправила восвояси Олега, который вернулся и настойчиво скребся под дверью. Тот был обескуражен, а я, торжествуя, подумала, что мой план, похоже, начинает срабатывать. Но как же мне хотелось его впустить!

Обедать решила в гостиничном кафе. Там было уютно и малолюдно.

Ко мне за столик напросился загорелый симпатичный мужчина с умным веселым взглядом. Он оказался ученым, археологом, и находился в Ружевичах проездом.

– Я специально изменил маршрут, чтобы заехать сюда, – объяснил он. – Здесь весьма любопытные курганы.

– Знаю, древние славянские захоронения, – кивнула я.

Ученый как-то странно посмотрел на меня: – А вы уверены в этом?

– Они взяты на учет, находятся под охраной государства, – пожала я плечами.

– А вот у меня, знаете ли, есть некоторые сомнения на этот счет, – задумчиво сказал археолог.

Курганы меня не интересовали, а он хотел быть любезным и пытался найти подходящую тему.

– А про озеро что-нибудь знаете? – помогла я парню.

– Вы о местной легенде? Я ее слышал и полагаю, что рациональное зерно в сей чудесной истории есть.

– Интересно, что там было задолго до того, как образовалось озеро? Еще до города? – легкомысленно заметила я. – Может, отверстие в земле, куда потом и провалилась крепость? Вроде шахты или колодца?

Археолог пожал плечами и вдруг застыл:

– Вы имеете в виду каменную карту? Вы ее видели?!

Я растерялась: об артефакте знали лишь мы с Виктором, да еще пара человек, которые никогда бы не проговорились. Господи, кто же меня за язык-то тянул?

– А вы точно знаете, что есть такая карта?

– Если на нее нанесены шахты, тогда это самая древняя карта здешних мест. Где она?! – и ученый впился в меня взглядом.

Но тут в кафе появилась до боли родная компания и, громко отпуская шуточки, направилась к нашему столику. И я подумала с досадой: «Как же все-таки мужиков развращает безделье!»

– Ваши друзья? – спросил археолог. И торопливо добавил:

– Я уезжаю завтра. Вот моя карточка, позвоните, пожалуйста!

Но визитку ловко перехватил Роднин.

Ученый поднялся, отвесил общий поклон и удалился. Я отняла у Олега карточку, а Сорин недовольно буркнул:

– Кто это?

– А это гениальный археолог, которого к нам прислал Леша! – ерничая, обнародовал информацию из визитки Роднин.

– Взрослые мужики, а вести себя не научились! – процедила я. – Стыдно за вас, поэтому в «Нестерку» без меня езжайте!

И под идиотские замечания удалилась в номер. Посмотрела телевизор, послонялась по комнате, а потом завалилась в постель и сразу уснула. И снился мне африканский оркестр из одних барабанов, на которых стучали Олег, Сорин и Жора.

Был летний вечер. Разноцветные лампочки светились в кронах деревьев, фланировали нарядные пары, а я испытывала невероятный стыд за дикую какофонию, которую издавали оркестранты. А когда Сорин разулся и принялся бить в барабан туфлей, залезла в кусты и заткнула уши.

Меня растолкали перепуганные ребята. Они выклянчили ключ у дежурной и сумели проволокой вытолкнуть тот, что торчал в скважине изнутри. В первый момент их испуг сменился негодованием. Но, увидев мой невменяемый взгляд, мужики растерялись.

– И часто с ней такое случается? – тихо спросил Олег у Димки. Тот лишь пожал плечами.

– Не нужно шептаться, – сердито сказала я. – Подумаешь, крепко уснула! Я сегодня полночи не спала!

Роднин внимательно посмотрел на меня, сел на кровать, взял мою руку и принялся считать пульс. Потрогал лоб и вздохнул:

– Собирайся на ужин, не стоит тебя одну оставлять!

Я и сама ощущала: со мной происходит что-то неладное, но списывала все на расшатанные нервы.

Ребята вышли, я собралась и спустилась во двор. Дождь прекратился. Ветер срывал с ветвей холодные капли, было холодно и неуютно.

В ресторан отправились на Димкиной тойоте, благо гаишников в радиусе тридцати километров не предвиделось. Жора устроился на переднем сиденье, мы с Родниным сели сзади. Меня познабливало. Олег снял куртку, накинул мне на плечи и прикоснулся губами к уху:

– С утра хотел спросить: ты давно со своим женихом знакома?

– Три месяца. А зачем тебе? – удивилась я.

Он наморщил лоб, производя нехитрые вычисления:

– Так это произошло незадолго до нашей встречи в кафе? И ты туда к нему на свиданье бежала?

«Выходит, он меня запомнил?!» – и душа моя преисполнилась ликования. Но я мстительно сообщила:

– Да нет, именно в тот вечер я с ним и познакомилась.

Роднин слегка отпрянул:

– Это как? Он же следом за мной выходил?!

– А потом вернулся, – торжествующе заявила я.

Олег помолчал и вежливо поинтересовался:

– То есть, если бы я тогда не спешил и возвратился первым, то мог оказаться на его месте?

Я пожала плечами, и лицо его стало каменным. Через десять минут тойота подрулила к ресторану.

В длинном зале, обшитом деревом, было людно, и звучала зарубежная эстрада конца прошлого века. Наша компания заняла столик у входа. Роднин и Димка сели спиной к двери, мы с Жорой – напротив. Я попросилась к окну.

Заказали пива, водки, охотничьих колбасок и копченых угрей. Еда была отменной, ребята травили анекдоты и рассказывали смешные истории. Становилось жарко, и я попросила открыть окно. На улице стояла темень и лишь на кирпичной башне вспыхивали какие-то огоньки. Я удивилась, потом решила, что так и должно быть, но в душе появилось тревожное чувство, а в организме – ощущение дискомфорта. А, может, мне просто показалось?

Ребята же оттягивались по полной программе. Димка с Олегом развеселились и заявили, что я должна танцевать с ними по очереди, а иначе они станут плясать друг с другом самым неприличным образом, и мы с Жорой сгорим со стыда. Меня стало клонить в сон, и я отбрыкивалась, как могла. Глаза Роднина лихорадочно блестели, и Сорин с тревогой поглядывал на него. Вдруг зазвонил мой сотовый.

– Тихо! – приказала я. Это был Сергей, друг и коллега Леши.

– Лиза, – растерянно сказал он, – ты только не волнуйся, но с Лешкой беда: он разбился!

Мне стало плохо.

– Как? – хрипло спросила я. – Когда? Почему?

Ребята затихли и удивленно воззрились на меня.

– Вчера вечером по дороге из Ружевичей попал в автомобильную аварию.

– Он жив?!

– Жив, но состояние тяжелое. Он сейчас в больнице, в реанимации.

– Господи, – прошептала я, – ну, зачем я позволила ему ехать с нами?! В какой он больнице?

– Лиза, – мягко сказал Сергей, – не убивайся так: его состояние стабильное. А здесь тебе делать нечего, ты ему все равно ничем не поможешь. Да и мы все на месте. Так что работай, а я буду держать тебя в курсе.

И отключился.

– Что? – спросил Димка. И я рассказала. А потом стала метаться и требовать, чтобы меня немедленно везли в город. Олег наблюдал за мной, и насмешливые глаза его теплели.

– Набери-ка этого парня и дай мне трубку! – потребовал он.

Я набрала. Олег задал несколько вопросов, потом позвонил кому-то и долго беседовал. Отдал сотовый и сообщил:

– Говорил со знакомым профессором из больницы, где находится твой жених. По его словам, серьезной опасности нет, все будет в порядке. По крайней мере, для этого сделают все возможное. А тебе там действительно появляться не стоит, тебя к нему просто не пустят. Если хочешь, съездим вместе через неделю, и я профессионально с врачами поговорю.

– Олег, спасибо тебе огромное! – я схватила его руку и стала трясти, едва сдерживая слезы.

Роднин растерялся:

– Да будет тебе! Я же ничего не сделал.

В глазах его появилась тоска, он налил полстакана водки и залпом вылил. И тут опять зазвонил сотовый. Предполагая худшее, я дрожащими руками поднесла его к уху.

– Ну, что? – послышался голос Азазело. – Предупреждали тебя, чтобы не ехала в Ружевичи? А теперь получай жениха-калеку! Если немедленно не смотаешься оттуда, получишь вместо жениха труп!

– Я тебя, сволочь, обязательно достану, и тогда Бога будешь молить, чтобы сдохнуть быстрее! – дрожа от ярости, пообещала я. Тот хрюкнул от неожиданности и сразу же отключился. Олег, видимо, тоже не ожидал столь мощного накала чувств и смотрел на меня с изумлением.

А я рассказала ребятам о звонке с угрозами:

– Мне показалось, что это розыгрыш, но, выходит, я полностью виновата в том, что случилось с Лешкой!

Они пару минут переваривали сказанное, потом Сорин заметил:

– То, что ни словом не обмолвилась о звонке, конечно же, скверно, но я бы тоже его всерьез не воспринял. Но почему для кого-то так нежелательно твое присутствие здесь?

Олег покачал головой:

– Либо тебе нужно уезжать отсюда, либо необходимо найти разгадку случившегося. А то, не дай Бог, произойдет несчастье, как с твоим женихом… Лично я себе этого никогда не прощу!

– Да что ты заладил: жених да жених! – вдруг взвился Сорин. – Алексей не жених Лизе, она ему отказала. Они просто друзья.

Роднин опешил:

– Но я сам из окна видел, как они целовались, и он ей кольцо на палец надел! И Фомин об этом же говорил…

– Везет тебе, Лизавета, на любознательных мужиков! – с досадой сказал Димка. – Ну, что за манера из окон подглядывать? И какие выводы можно при этом сделать? Алексей ей кольцо на день рождения подарил! Неужели так странно, что нормальная женщина и нормальный мужчина сохранили после разрыва нормальные отношения?

Олег перевел растерянный взгляд с Сорина на меня и судорожно сглотнул. И тут до него дошло, что это правда.

– Черт! – с отчаяньем воскликнул он. – О, черт!

Вынул из кармана мобильник и быстро вышел. Димка с Жорой принялись что-то сосредоточенно обсуждать, я пыталась вникнуть в суть дискуссии, но это удавалось с трудом, поскольку очень хотелось спать.

Вернулся Роднин и отрывисто сказал:

– Не волнуйтесь, Алексея через полчаса доставят в надежное место, где его никто не найдет.

– А уход? – с трудом сформулировала я волновавшую меня мысль.

– Возле него будут высококлассные врачи, – успокоил Олег.

И, присмотревшись, добавил:

– Ребята, да она совсем спит! Пора уходить.

– Только не спрашивай, как часто с ней это случается, – сердито пробурчал Димка. – Все ненормальности с Лизкой стали происходить года три-четыре назад.

– Любопытно, – протянул Олег, извлекая меня из-за стола.

Мы вышли во двор. Было темно и мокро. Я подняла воротник и предложила:

– Номер этого гада не определился, но если еще позвонит, объясню, что Лешка мне не жених, и его оставят в покое!

– А вот этого делать не надо, – твердо сказал Роднин, запихивая меня в машину. – Пока они считают, что могут тебя шантажировать, пусть ищут Алексея, а мы выиграем время.

– А навестить его я смогу?

– Даже не думай, – вмешался Сорин, выруливая на дорогу, – иначе засветишь Лешкины координаты.

И добавил задумчиво:

– То, что ультиматум предъявляют тебе, объяснимо: ты выбирала место для съемок и можешь заменить его другим. Непонятно другое: почему сразу взялись за Лешку, а не попытались физически надавить на тебя, чтобы была посговорчивее?

– Итак, у нас две загадки, – резюмировал Жора. – Почему нас хотят отсюда выжить? И откуда такая гуманность по отношению к Лизавете?

– И разгадывать их станем завтра, – заявил Олег. – А сейчас помогите доставить даму ко мне в комнату.

Я слабо запротестовала, но Сорин прикрикнул:

– Не сопротивляйся, там тебе будет безопаснее. Ты же из-за своей летаргии даже на помощь позвать не сможешь!

Каким-то образом меня переправили на третий этаж и заволокли в комнату, где я сразу же с удовольствием отрубилась.