Анна Андреевна Никишина
Записки Ушедших
От автора
О данной книге можно много что сказать, но первое, что приходит в голову, – она «необычная».
Здесь не будет единства глав, хотя общий связующий сюжет и отдельные линии всё же появятся. Здесь не будет зрелищных гонок, описаний траекторий, погружений в самые запутанные истории. И здесь не будет счастливых концов.
Эта книга – мечта каждого, кто хотя бы раз надеялся обернуть время вспять. Эта книга – эмоции тех, кто знает, что рядом с гонками всегда ходит смерть. Эта книга для тех, кто готов вглядеться глубже, найти загадку в каждой отдельной главе и раскрыть тайну финала. Эта книга – крик души автора, который не смог больше оставить свои эмоции в мыслях.
Автор понимает, что произведение носит тяжелый характер, и заранее предупреждает об этом. Для многих историй нужно понимание исторического контекста – большая часть глав основана на реальных событиях. И для неё нужно специальное настроение, потому что впечатление от прочитанного будет далёким от слова «радость».
Это – предисловие. Далее Вашему вниманию – книга.
Вступление
Гонщики – кто они? На первый взгляд обычные люди – они смеются и плачут, радуются мелочам и вечно хотят большего. Только иногда они замирают, чтобы переключиться на иной ритм жизни, уйти в мир более высоких скоростей. Они живут будущим, теми победами, что им удастся завоевать, а их мысли всегда в следующем повороте.
У каждого своя Судьба, свой Путь, который нужно пройти. У кого-то он длинный, а чей-то обрывается, не дойдя до середины.
Что бы сказали нам те, кто слишком рано остановился? Достоверно нам этого не узнать никогда. Нам остаются записки на полях в тетради, заполненной дрожащей рукой.
Это Записки тех, чей Путь ведет в один конец.
Это Записки Ушедших.
Последний обгон
В болиде скорость ощущается не так. Не как обычно. Словно мчишься на острие потока вулканической лавы, не имея шанса остановиться или развернуться вспять. Невозможно описать чувство восторга и ужаса, которое появляется, когда пальцы ложатся на руль. Какой бы серии ни принадлежала гоночная техника, она остаётся безумно скоростной и бесконечно опасной. В этом её красота и притягательная сила.
Безусловно, ты это понимаешь. И принимаешь. Осознаёшь риски и идёшь на них. Но никогда, никогда не жалеешь о своих поступках, об авариях и о спешке, которую так часто не можешь контролировать. Забавно: управляя гоночной техникой, тебе вечно не хватает времени. Ты торопишься, будто куда-то опаздываешь, гонишь, как безумный. Да тебя и считают безумцем. И сколько бы раз ты ни разбивался, пугая близких, зрителей и команды, ты никогда не жалеешь об этом.
И даже сейчас, летя в отбойник на полной скорости в бесполезной, отчаянной попытке борьбы за очередную позицию, ты не жалеешь. Ты улыбаешься, прощаясь с жизнью.
***
– Он живой! Хей, помогите мне, давайте же! Ещё дышит, нужна реанимация!
– Осторожнее, не трогай голову!
– Аккуратно, приподнимай, давай-давай!
– Заходи с другой стороны и не суетись тут!
Голоса доносились как из тумана. Ты попал в вязкую, смолянистую жидкость, которая не хочет отпускать свою жертву. Словно увяз в болоте, из которого никак не выбраться. Погрузившись в трясину полностью, слышишь наверху чьи-то голоса, которые пытаются тебя спасти, но поздно. Уже поздно.
– Держи, держи… Да что с вами сегодня!
Слабый удар о землю набатом отдаётся в висках, сотнями игл проходит через каждую клеточку тела. Всё становится мелким и неважным, погружаешься в бессознательное, бесполезное чувство отстраненности. Это конец, который ты заслужил.
***
Как ощущает себя чаша весов, на которую поставили гири? Эта странная, свалившаяся словно с неба тяжесть придавливает к поверхности, но сдвинуть её возможным не представляется. Как бороться с проблемой, не вступающей в сражение? Остаётся бессилие и подчинение обстоятельствам.
Многие бы сдались, но не ты. Упавший на плечи груз подстёгивает, вынуждает сопротивляться. Ты всё ещё здесь, всё ещё жив – значит, ты ещё можешь бороться. Не только на треке, но и на больничной койке.
Усилием воли распахиваешь веки, и тут же в глаза бьёт нестерпимо яркий свет. Кажется, что тебе удалось заглянуть в самое ядро звёзды. Свет отовсюду – белый, жёлтый, фиолетовый. Хочется закрыть глаза и снова провалиться в зияющую пустоту, туда, где всё просто и понятно. Где ты окутан мраком, мягким и спокойным, мантией, обволакивающей тебя за плечи.
– Он очнулся! Врача сюда, быстро!
Кажется, проваливаться в пустоту становится твоей традицией.
***
– Ты всех нас безумно напугал, малец, – голос руководителя команды звучал жестко. – Чем ты вообще думал, кретин?
Опускаешь покорно голову. Конечно, о стыде речи и не идёт – ты гонщик, ты рискуешь, потому что хочешь победить всегда и везде. И стесняться наркотика побед не будешь никогда. Даже если речь идёт о травмах, несовместимых с жизнью.
– У тебя впереди годы побед, может быть, даже в Формуле-1, а ты чуть не угробил всё, и ради чего? О чем ты думал?!
Поднимаешь взгляд искристых, уже почти живых после аварии зрачков и смотришь в глаза человеку, которого считаешь вторым отцом. Своим гоночным отцом.
– Я просто хотел победить.
Ответом тебе служит тяжелый вздох.
***
– Все условия оговорены и улажены. Подпишите контракт и со следующего года начнёте выступать за нашу команду.
Ручка в руках ощущается комфортно, как проводник к новому пути. Ставишь кривоватую закорючку и получаешь на руки договор. Вот она – сбывшаяся мечта. То, к чему ты стремился годами.
Бывший руководитель уже бывшей команды ждёт снаружи. Он точно не обязан это делать, но остаётся, словно по привычке опекая тебя после той серьезной аварии. Может быть, со стороны это немного по-детски, но точно не для Формулы-1. Она далеко не сказочное королевство и не дружная семья, но система, по венам которой вместо крови течет страсть: страсть к своему делу. К болиду, к настройкам, к пилотажу и победам. И потому каждый механик, инженер, руководитель и даже спонсоры – все хотят лишь одного: победы. В этой системе всё делается ради одного призрачного шанса оказаться выше всех. Поэтому так ценен каждый член команды. Только вместе они – единое целое, а не просто груда металлолома на проржавевшей свалке.
– Ну что, малец, поздравляю, – хмурый взгляд обманчив: бывшему боссу далеко не всё равно.
– Спасибо. Было здорово гоняться вместе.
– Да брось, с таким количеством сходов и поломок не могло быть здорово. Теперь у тебя есть настоящий шанс борьбы за чемпионский титул. Не проворонь его.
– Я сделаю всё ради победы, ты же знаешь.
– Ну да, всё так всё.
В глазах руководителя мелькают опасные огоньки. Да, слово «всё» слишком обширно, особенно вспоминая ту аварию, последствия которой ещё будут долго аукаться. Но оно того стоило, и убеждённость в этом с каждым днём только крепнет.
Ты пилот. Ты будешь рисковать. Ты дышишь опасностью и не жалеешь об опрометчивых поступках, если все они ради первой ступеньки подиума. В конце концов, вы гонщики, а не балерины.
– Интересно: мне запретили выступать в других сериях.
– И правильно. Сосредоточься на Формуле-1 и своей новой команде. Надеюсь, пересечемся в паддоке.
– Не сомневайся, я сам к тебе приду. До скорой встречи, дядюшка Кен.
– До скорого, Штеффан. Свидимся.
Пожимаете руки и расходитесь каждый в своих мыслях. Поднимая глаза в сторону заходящего солнца, ловишь себя на мысли: после заката всегда будет рассвет.
Теперь ты – пилот Феррари. Теперь у тебя есть снаряд, который может принести заветное чемпионство. У тебя всё впереди.
***
– Шансов выжить не было. Он прилетел прямо в отбойник и погиб мгновенно. Это травмы, несовместимые с жизнью. Судьба иногда бывает так жестока.
– Парень был очень перспективным. Жаки места себе после его смерти не находит, ему всё кажется, что это он виноват. Хотя ясно, что Беллоф сам перемудрил: ну кто лезет на обгон в Красной воде? Гений, но какой же кретин
– Только безумцы имеют шанс стать лучшими из лучших…
Кен Тиррелл качает головой, молча стоя у каменного надгробия. Просто плита, просто кусок глыбы – всё, что осталось от паренька, улыбавшегося ярче огня, горящего в двигателях их болидов.
Кен поднял глаза к небу и всего на одно мгновение – ему не могло показаться – услышал вдалеке рёв мотора, шуршание перчаток и смех. До боли знакомый смех Штеффана.
Они ещё встретятся. Обязательно встретятся.
Последний звук
В какой момент всё пошло не так? Каким образом выверенная, вычерченная до мелочей, проверенная с ювелирной точностью схема смогла дать сбой? Как можно одним движением, одним мановением руки перечеркнуть надежды и стремления, лелеемые годами?
Ты точно знал, как всё будет. Предполагал и питал иллюзии, что со следующего года начнется новая жизнь, новая страница исписанной почти наполовину книги. Уже заботливо готовил ручку для новой главы в этом длинном, опасном, но безумно увлекательном романе, предвосхищал, как польются каллиграфические строчки будущих побед, подиумов, титулов. Только немного подождать, всего несколько гонок, и у тебя будет не маленькая желторотая синица, недоумённо хлопающая глазами в небо, а гордо расправивший крылья орёл, бороздящий небесные просторы.
Однако прямо сейчас, теряя ощущение контроля, теряя машину, теряя себя, ты понимаешь, что где-то ошибся. Что-то пошло не так, где-то просчитался умелый работник, чей наметанный глаз от груза усталости допустил досадную оплошность. Погрешность, из-за которой тебя сейчас швыряет в железные рельсы, сдавливает без возможности вдохнуть. Лишь твои глаза устремлены к небесам с одним вопросом.
Как ты дошел до этого?
***
– Ты знаешь, что потрясающе талантлив? – мягко замечает напарник, похлопывая по плечу. Не отвечаешь, необходимости в этом нет. – Но одного таланта мало. Нужен опыт, накат, нужно внутреннее чувство, понимаешь?
– Трассы?
– Не трассы, себя. Понимание того, что ты можешь выдать, как ты можешь поставить машину, как тебе войти в поворот. Дело не в трассе и не в болиде, дело в том, как ты им управляешь. Всё в голове, понимаешь?
– Я и так знаю, что делать.
– Не знаешь. Ты пилотируешь на чувстве, на стремлении, но не понимании. Без понимания можно выигрывать гонки, но не титул.
– Как можно выиграть гонки без титула?
– Без стабильности, мальчик мой, без стабильности. Один раз на подиуме, другой сход. Одна победа и пять поражений. Пока ты не научишься контролировать себя, ты не добьёшься чемпионства. Побед и кубков да, но не титула. Ты не готов, тебе нужно время.
– В Формуле-1 нельзя рассчитывать на время. Сегодня наш болид быстр, на следующий год он еле плетётся. Чего я должен ждать?
– Понимания. Учись, у тебя ещё всё впереди. Иногда, чтобы получить больше, лучше слегка отступить.
***
Всё впереди – забавно. Это “всё” оказалось слишком коротким. Растянувшиеся до бесконечности секунды были слишком медленными, слишком тягучими. Ты запутался в паутине страха и не мог пошевелиться, кто-то сверху дергал за верёвочки, вынуждая оставаться пассажиром, беспомощным и ослабленным.
Твое «всё» свелось к аварии, крутящейся, пугающей, безумной и такой резкой, а самое главное – бесполезной.
***
Гоночная команда не просто коллектив. Не просто люди, которых ты видишь каждый день. Не просто коллеги по работе, с которыми ты здороваешься и о которых забываешь через минуту.
Гоночная команда – одна семья. Особенно если она небольшая, вроде гаража под боком. Вы знаете друг друга достаточно, чтобы чувствовать себя одним целым, атомом, в котором вращаются электроны. У вас одна цель и задача. Вы живете и дышите ей с той страстью и упорством, что многим непостижима. Но многим и не надо, а для вас это лучшее, что видится за горизонтом.
Ты, напарник и руководитель команды. Из вас получилась интересная компания противоположностей, но ты бы ни за что на свете не променял всё это на иной путь. Даже на Феррари.
Перед тобой контракт от Энцо на место в легендарной конюшне. На тебя уставилась пара пронзающих, мудрых, но очень жёстких акульих глаз, которые всё просчитали, всё понимали и знали.
Они учли всё, кроме одного.
– Я не могу это подписать, – откладываешь бумаги в сторону и поднимаешь взгляд. – Я останусь со своей командой.
– И что они смогут тебе дать? – Энцо усмехается, чуть откидываясь на кресло. – Неужели, мальчик, ты веришь, что выиграешь с ними титул? Эта команда слишком мала, чтобы долго держать планку качества. Феррари проверена временем, а твои…
– Пусть так. Но я останусь с ними. Спасибо за предложение, но я, пожалуй, откажусь.
– Есть предложения, мальчик, от которых не отказываются.
– Кто так решил?
– Ты совершаешь ошибку, – глаза Коммендаторе опасно сверкают.
– Я гонщик, я смогу её исправить.
Поднимаешься и уходишь, не оборачиваясь. Решение давно уже принято, менять его сейчас – зачем?
***
– Эй, поторопись, тебя босс зовёт! – кто-то из механиков швырнул в тебя перчатки. Недовольно фыркнув, забираешь их себе и топаешь к руководству. И вот чего ему сейчас надо?
Он удивительно не похож на руководителя команды, по крайней мере, не на обычный типаж: холодный, расчетливый и играющий в политику на каждом шагу. Твой босс никогда не вписывался в рамки: ни в физические, ни в рамки понимания. Он просто делал то, что считал правильным, и это приводило или к победе, или к болезненному падению. Впрочем, он всегда сохранял веру в лучшее, и это придавало силы всему окружению.
– И чего ты так долго? – босс усмехается, но не злится.
– Готовился к заезду, думал над настройками.
– Что ж, у нас последняя гонка сезона впереди. Как насчёт уехать ко мне домой на выходные? Будут все свои.
– Ты ведь уже знаешь ответ, верно?
***
Что придает уют любому дому? Особая мебель, выполненная на заказ? Правильная цветовая гамма, сочетающая в себе спокойствие и вдохновение? Сотни мелочей, которые навевают приятные воспоминания?
Всего понемногу. Но главным теплом в доме веет от людей, которые в нём живут. Которые меняют обстановку, ведут разговоры, просто ходят и думают о том, что будет дальше. В своём доме ты цепляешься за людей, за комфорт, который они с собой несут.
Ты часто бывал у руководителя команды дома. Тот вполне соответствовал габаритам своего хозяина: такой же большой, чуть грубовато сделанный, со множеством предметов и деталей в ведомом только их хозяину порядке. Именно это место ассоциировалось у тебя со словом “уют”. Тёплое, нежное, как кот, свернувшийся у камина в зимнюю стужу. Здесь всегда тебя ждали, здесь всегда были тебе рады. Вторая семья, одна из граней жизни.
Ты как раз вышел в сад чуть проветриться. Легкий ветер ненавязчиво скользил по плечам, застревал между пальцев, вплетался в волосы. Обстановка спокойствия отгоняла напряжение накануне гонки, которое засело пружиной внутри. Впереди любимая трасса, отличный болид и будущее, от которого веяло свободой. Свободой и неопределенностью, которая пугала как никогда.
Ты не умел быть лидером. Пока не умел. И было очень страшно начинать. О таком говорят со своими близкими, но ты держал всё в себе, скрывая душу за крепкими дверями. Казалось, что у других слишком много проблем, чтобы вешать сверху ещё и свои переживания. Но такое закапывание не давало нужного результата.
– Опять задумался? – слышишь знакомый голос.
Усмехаешься. Твой напарник всегда знает, когда и куда приходить. И как только удаётся?
– Есть о чем поразмышлять, – пожимаешь плечами и вертишь в руках полупустой бокал.
– Переживаешь о последней гонке?
Хочешь ответить, но с языка неожиданности срывается:
– Скорее о том, что будет после неё, – и закусываешь губу.
– Ты о чём?
– Я просто… Я хочу быть лидером команды, ты знаешь, но не уверен, смогу ли им быть. Одно дело надеяться и рисовать картины в голове, а другое – на практике, раз за разом побеждать, брать цели…
– И давно тебя это гложет?
– Уже несколько недель.
– И чего ты ждал, почему раньше не рассказал?
– Глупость это всё. Мне нужно…
– Послушай, – напарник подходит ближе и смотрит прямо в глаза. – Никто из нас не рождается лидером. Никто не знает, какие слова говорить, чтобы вести людей за собой. Проблема в том, что все руководители не уверены в своих действиях до тех пор, пока не начнут что-то делать. Уверенность приходит в процессе, когда ты берёшься за работу. Я знаю, что начинать сложно, и у тебя не получится сразу. Ты ещё успеешь наделать ошибок. Но у тебя есть все задатки, чтобы стать первым номером. И в этом году ты собрал последний пазл – стабильность. Ты научился терпению, умению находить компромисс. Чтобы стать лидером, иногда приходится бывать на вторых ролях, не давать тапку в пол, когда в этом нет необходимости. Ты уже побывал покладистым напарником, теперь очередь стать первым.