Я как Шива:
из реальности выпавшая.
Вишнями любуюсь.Вишну,
ты меня видишь?
Или уже выцветшая
часть массовки лишняя?
Ау! А у кого мои радости,
мои равности, крайности?
Для себя – беглая!
Потустороннее безрассудство?
А суд идёт и одни голодания…
метафизические мании,
…клеточками кафель
размножается…
Я полюбила тебя
навсегда, заранее.
***
С ангела сыплется штукатурка:
белая и персиковая…
По-февральски:
I can't get no satisfaction…
Ты купаешься в ванне
и доносится песня будто из фильма,
я жду тебя, и теплею от мысли обнять.
Редкое явление.
Нам не требуется друг друга
дрессировать, агрессируясь…
Просто варимся в своём,
и едим фасоль с апельсинами,
изучаем тайные символы.
И ты, видишь, какая я сильная?
хоть в Японии, хоть в России.
А может в Бельгии спрогрессируем?
(шёпотом шепчется огонёк Бразилии…)
Я тебя изнасиловал! – орёт февраль
зиме от бессилия, а она резиновая
тянется и раздражает меня…
Ангел сыпется, лёд приняв,
и расшатываются края!
Я прошу тебя, верь в меня!
И тогда – своя, как всегда,
прибегу, смеясь,
и всё сможем мы поменять!
Только, пожалуйста, верь в меня.
***
Последний тост. Не я, норд-ост
меняется.
Змея теряет хвост…
Поплавать бы, нюхнуть la coste…
Ты не дорос – до всех моих печалей!
Тает воск. Незамечающим
крылатость ос -
мой тост!
На маленький погост
я шмякнусь просто!
Маньячий остров
где the first -
не звёзды, но апостол
измеряет плоскость: