Анна Андреевна Гуенкова
Ты мой экзистенциальный опыт. Мужу
увидев, как новый мир
тебя и меня рожал…
Между нами.
А я просто закупорилась,
за окном холодной не моей комнаты
зимнего большого города.
И мне кажется, что провода вспороты
и внутри кряхтят недобитые волны.
И вообще, что я здесь делаю?!
Если сама наэлектризована!
если мне давно уже не хватает танца,
собственного и полновластного!
Как же музыка хочет вернуть
меня ту, что была недавно!
сижу "недотанцованная" в ванне…
Зачем клубный движняк взрослой Анне?
А я натянуто ожидаю реальности,
которая спустится снисхождением…
И затанцуют мои пальцы по тебе, с наслаждением,
мне надоело быть паинькой, сдайся мне, Ваня!
И растворимся в нирване, где-нибудь, на окраине
близ лежащего Рая…
Если ну будет жалости
Если время рассыплется
и не будет жалости,
Я окровавлю жалюзи,
пусть превратятся в жабры,
без суеты и жалобы,
все пропадёт жаркое,
Только вода талая
стон пропитает
жалом.
Время рассыплется
намертво,
если не будет жалости.
Запахами…
Всё повторяется…
От этого хочется искупаться,
смыть пыль с себя и злые мысли,
а после: укутаться в махровое полотенце,
чтоб было тепло и пахло манго.
Ты сказал: "Купание – обряд очищения"
и выбрал аромо-мыло….
Неповторимо, ты мне ещё ближе,
ещё сильней душа к душе.
Это больше, чем в дУше.
Расставания прекрасны, если на чуть,
дальше – уже кома, поэтому помни
меня, когда рядом и горячусь,
и говорю про лотос синий
и душусь "Blumarine ninfea",
что в переводе значит «синяя кувшинка»…
Люблю итальянский парфюм,
он веет морем и в нём есть перчинка.
Я всегда близко, nativo!
Умоюсь, узрею, очнусь…
А на гладилке всё так же будет лежать
рубашка бирюзовая и мои "Blumarine",
ты выучишь запах, как будто бы, наизусть…
Предчувствие
В кровеносных сосудах – паника.
а на тумбочке: гиацинт,
в голове «Unforgiven» Метталики,
они что-то поют о правилах,
и ком-то, кто нас подчинит.
Это смутно и есть сомнения,
«непрощённый» ни ты, ни я,
только произойдёт рождение,
в нежных сумерках сентября!
Это будет сильней и искренней
всех других,
как пророк, как свет —
сын появится Божией истиной,
я и он с тобой, тет-а-тет.
***
Я расчерчиваю шагами улицы
каждый раз – в разных местах
собираю мгновения по крупицам,
и мир крутится, не чувствуя страх.
Я давно не слежу за взглядами.
Одиночество позади.
Когда жизнь покажется ватною
просто имя моё назови —
и иди: по следам, где снежное
