Ann Up
Черные пески Тайгара. 1 часть
Хозяин поднял на него взгляд, четко в глаза, и Дэль вздрогнул, ожидая, что его сейчас ударят за непомерную наглость, но ничего не произошло. Синие зрачки с черной серединкой долго и изучающее смотрели на него. Дэль снова почувствовал будто проваливается в эту, невыносимо яркую, синеву. Даже голова начала кружиться. Потом Белесый дернул плечами и хмыкнул.
– Здесь у всех пять пальцев. Вернее двадцать. Десять на руках, – существо отпустило руку Дэля и, растопырив пальцы, помахало ими у него перед носом, – и десять на ногах.
Оно потопало голыми ступнями по полу и повторило:
– Привыкай.
Ветка с наслаждением отпила кофе, раздумывая, что же делать с незваным и нежеланным сюрпризом дальше, раз уж не получилось его на свободу отправить.
– Я буду называть тебя Дэль, – сообщила безучастно сидящему на полу и, кажется, дремлющему демонюке.
Тот, приоткрыв глаза, промямлил что не возражает, широко зевнул, и свернулся прямо на полу уютным калачиком, продолжая спать.
– Свалился на мою голову, – заворчала Ветка, – в гостиную не пущу, пока не помоешься, ты мне весь диван там испачкаешь.
Дэль сквозь сон слышал ворчание нового хозяина, но шевелиться сил не было. Организм почувствовав себя в относительной безопасности решил, что ему необходим отдых.
Ветка, тем временем, успела сходить в комнату найти там, в шкафу, на антресолях, старый спальник и подушку. Постояла в дверях кухни задумчиво рассматривая незваного гостя спящего на полу. И поняла, что испытывает к нему жалость. Самую настоящую. Как к бездомному щенку сидящему под дождем и ищущему, к кому бы прижаться. А все его брезгливо обходят стороной, потому что мокрый и воняет псиной.
Правда этот “щеночек” несколько великоват, не столь умилительно выглядит, и, возможно, совсем небезопасен.
– Кашу в голове иногда стоит перемешивать, чтоб не пригорала, – проворчала Ветка и решительно подошла к спящему и потрясла его за плечо.
Он вскинулся мгновенно, сказалась вбитая с малых лет военная выучка. Звонко стукнула чайная ложечка, стеклянно звякнула тарелка с хлебом. Прыжок и он на корточках сидит на столе, скалясь и хватаясь за то место где когда-то была перевязь меча.
– Слезай с насеста, Джек – попрыгунчик, – вздохнул хозяин, сверля Деля синим взглядом поверх вороха тряпок, – держи, на этом спать удобнее. А я пока в аптеку схожу. Как приду, буду решать, что с тобой делать.
Дэль ошалело встряхнулся, медленно и неловко полез со стола. Кажется, хозяин, так же как и Баегер, решил придумать ему прозвище. Рано он понадеялся, что все обойдется.
– Простите, – выдавил из себя сквозь зубы, через силу.
Хозяин только обреченно рукой махнул, мол, что с тебя бесполезного взять, сам расстелил на полу тонкий матрас и мягкую, Дэль никогда таких не видел, подушку, очевидно, под голову. Проследил, чтоб Дэль улегся, накинул на него сверху одеяло. И коротко приказав ничего не трогать, ушел.
Дэль осторожно растянулся во весь рост на странной постели. Матрас непривычно пружинил, под головой было мягко и сверху, тяжелым облаком, накрывало одеяло.
В голове молотом стучала фраза “Приду, решу, что с тобой делать”. Может новый хозяин придумает его продать? Или вовсе избавится от ненужного.
Дэль осторожно перекатился на бок и прикрыл глаза, все равно, пока на нем ошейник, ничего изменить он не может. Пока не может.
Глава 3. Мера роскоши
«Соединило дерево Раум изнанку мира и сущее.
И пришло с обратной стороны неведомое
и извратило основу мира.
И вода превратилась в вечные пески».
Первый свиток предсказаний Талиша строфа шестнадцатая.
Выйдя на улицу она ошалело вдохнула прохладный и сырой воздух. Мелкие капли под порывом ветра сорвались с рябины, растущей около подъезда и, полетев в лицо, вернули Ветку в реальность.
– Бред, ну полный бред же! – негромко воскликнула она, проигнорировав удивленные взгляды проходящих мимо людей.
Раскрыла зонт и направилась к ближайшим супермаркету и аптеке, благо находились они неподалеку.
Привычная обстановка успокаивала. Дети шумной стайкой носящие по игровой площадке, им даже дождь нипочем. Сидящая на скамейке под зонтом, зевающая девушка, качающая коляску из которой изредка доносились звуки похожие на кошачье мяуканье. Девушка невозмутимо покачивала коляску ногой, не отрываясь от экрана мобильника.
Спешащая куда-то, по своим делам, молодая пара из соседнего подъезда. Все было как всегда, обыденно.
За исключением того, что у Ветки дома, на полу, лежит…кто-то.
А вот кто? Может, он инопланетянин? – раздумывала Ветка пока шагала к магазину, рассматривая щербатый асфальт под ногами, – или какое-то мифическое существо? Или, действительно, демон? Что тогда от него ожидать?
По виду он, конечно, напоминал демона, с рогами, когтями и полными непроницаемой тьмы глазами. Как он представился? “Ненаследный принц Тайгара, Дэлидэль чего-то там”. Сколько Ветка не старалась напрячь память и вспомнить полное имя гостя, называть его рабом язык не поворачивался, не получалось. “Дэлидэль чего-то там и какие-то кости, командир “Черных крыльев”” от этого хотелось схватится за голову и сесть на ближайший поребрик. А то и вовсе, вызвать психбригаду самой себе: “Здравствуйте, подскажите пожалуйста. У меня на кухне спит нечто похожее на демона, с рогами. Что мне с этим делать? Что? Нет, не пью. И наркотики не употребляю. Нет, диагнозов у меня нет. Более того, недавно проходила две медкомиссии, одна на работе, а вторую для автосправки, а там психиатр и нарколог обязательны. К районному доктору подойти или вы мне на дом фельдшера пришлете?”
Но на руке красовался браслет похожий на широкий напульсник. Тяжелый и массивный, холодящий кожу, из металла точь-в-точь как плохо обработанное золото с угловатыми символами напоминающими клинопись. Говорящий о том, что с ума она не сошла и гость на кухне ей не привиделся. И отсюда возникал закономерный вопрос, что делать с незваным посетителем, раз уж сразу отделаться от него не удалось. И ответ нисколько не утешал, он к ней привязан, а она к нему. И связь эту так просто не разорвать.
Он наверняка сильно расстроен, это мягко сказано, сложившимся положением. Саму Ветку наличие свалившегося неизвестно откуда, раба-тире- принца -тире- военачальника тоже не радовало.
Предположив возможный размер затрат на кормежку, лекарства и одежду для “принца”, Ветка с досадой пнула попавший под ноги мелкий камушек.
В накоплениях на смену авто, грозила появиться приличная брешь. Старая “Гранта” давно уже капризничала, требуя замены то одной, то другой детали и Ветка потихоньку откладывала деньги на покупку нового авто, рассудив, что проще поменять всю машину целиком, чем заниматься этим по частям. По частям выходило сильно дороже. Теперь, кажется, обновление автопарка откладывалось надолго. Ведь, если судить по размерам, принц был крупнее человеческих мужчин. Не намного, но все -таки.
И её затраты на питание и одежду, как минимум, удвоятся.
– Кто еще к кому в рабство попал, – тихо проворчала она себе под нос, обходя лужу.
В магазине тоже все было как всегда: Протирала полы на входе немолодая женщина- уборщица в красной униформе. Пищали сканерами кассы, редкие покупатели неспешно выгружали продукты на ленты, кто из корзинок, кто из тележек.
Ветка торопливо прошагала к полкам с крупами, неуверенно сложила в корзинку пару пакетов с рисом и гречкой. В задумчивости постояла у ларька с мороженым. Какой пищей питается незнакомец она не знала.
Дашь ему яблоко, а он помрет от анафилактического шока и где такую тушку потом прятать, и закапывать? Ветка ухмыльнулась невовремя проснувшемуся внутри черному юмору, прислушалась.
В соседнем ряду мальчик лет шести уговаривал маму купить ему мороженое.
– Дима, тебе нельзя, у тебя аллергия, – объясняла она мальчику.
– Это у меня на рыбу вашу аллергия, – недовольно бурчал пацан, – а на мороженое вдруг не окажется.
– На пельмени у тебя нет аллергии, – примирительно пошутила женщина.
– Сравнила, – ворчал рассерженным медвежонком пацан, – пельмени они для еды.
– А мороженое не для еды? – в голосе матери Димы слышалась улыбка.
– Мороженое тоже для еды, – согласился пацан, – но это такая, вкусная еда.
– Простите, – Ветка, поддавшись внезапно пришедшей в голову идее, осторожно высунулась из-за стеллажа, – а раз у него аллергия, то, что же он ест?
Мать мальчика насторожено глядя на неожиданно выскочившую из-за стойки с чипсами любопытную девицу недовольно покривилась, но на вопрос ответила.
– Да почти ничего. Рыбу ему нельзя, зерновые разные, сладкое тоже.
– А мёд? – робко поинтересовалась Ветка никогда с такими проблемами не сталкивавшаяся и торопливо соврала, – понимаете, мне сестра на выходные племянника привезла. Он тоже аллергик. А я и не знаю, чем его кормить. И спросить не у кого.
Она смущенно и виновато развела руки, почти, потому, что в одной руке была корзинка, она и помешала.
– Список у вас должен быть, – влез в разговор Дима, – а он у вас маленький что-ли, не знает, что можно, а отчего плохо будет? – он, сурово сдвинув светлые брови к переносице, видимо для того, чтоб Ветка осознала важность сказанного, пояснил, – мёд, таким как я, совсем -совсем нельзя, сразу каюк, – он скорчил мордашку и взглянул на мать снизу вверх, ища подтверждения своим словам, та кивнула. Больше ему, чем Ветке. Молодец, мол, помнишь.
– Да. Он не очень хорошо знает, – Ветка покосилась на корзинку, прикидывая, стоит ли выложить оттуда взятые крупы.
– Мёд ни в коем случае не берите, – посоветовала женщина, – а еще орехи.
– И рыбу, – вспомнил пацан, потом, тяжело вздохнув, мрачно добавил, – и мороженое тоже.
– Спасибо, – от души поблагодарила Ветка.
Как ни странно, этот короткий диалог её успокоил, вернул в привычную колею. Она пошла дальше набивать корзинку тщательно раздумывая над каждым положенным туда товаром, но это не очень-то получалось.
В результате, из-за покупок наугад, пакет оказался тяжелее, чем обычно.
До аптеки Ветка дошла вспотев, натерев руки, запыхавшаяся, красная и сердитая.
Аптека, видимо по причине выходных, была пуста. Фармацевт в аккуратном и, кажется, накрахмаленном белом халате тайком зевала у прилавка. Ветка даже её пожалела, кому хочется работать когда вся страна отдыхает.
– Здравствуйте, – Ветка неловко примостила мешок на полку под кассой, – мне бинт гипсовый нужен, – потом подумала и добавила, – и кальций.
Аптекарша что-то невнятно проворчала и достала откуда-то из дальнего шкафчика пакет с серым порошкообразным содержимым, среди которого угадывался бинт. Плюхнула его рядом с кассой, вокруг полетела мелкая серая пыль.
– Есть только гипсовый, – с интонациями строгой учительницы сообщила девушка за прилавком.
– Я вроде гипсовый и спрашивала, – удивилась Ветка, и заметив наливающиеся грозовой темнотой глаза аптекарши поспешила разрядить ситуацию вопросом, – разве бывают какие-то другие?
– Есть, но у нас их нет и они стоят намного дороже. В них мыться можно, – буркнула девица.
– Чтож, жаль, что нет. Мне, пожалуйста, еще обычных бинтов, витамины и что-нибудь от аллергии, – вежливо попросила Ветка игнорируя хмурый взгляд фармацевта.
Та подсчитала сумму на калькуляторе и все тем же, суровым, тоном озвучила её Ветке.
– Спасибо, – поблагодарила Ветка неприветливую аптекаршу, расплатилась и быстро пошла к выходу.
“Вот зачем я купила этот бинт?” – начала заниматься самоедством Ветка, едва вышла из аптеки, – “он же сказал, что ему наступили на руку сапогом, вдруг ему операция нужна? Кости собирать, и аппарат Илизарова, и рентген. Как без рентгена гипс накладывать? Как вообще его использовать, этот гипс? Совсем с ума сходишь!”, – тут же одернула сама себя, – “ ты понятия не имеешь, что за существо спит у тебя на кухне, но уже собралась его кормить, лечить и еще бог знает что! Вдруг он придет в сознание и тебя вообще съест! Дура! Блаженная дура, решившая, что кому-то нужна её благотворительность!”
Она остановилась прямо посреди улицы, вдыхая прохладный воздух, пытаясь успокоить скачущие вразнобой мысли. Капли дождя шуршали по пакету и по зонту.
“Он сказал, что не может нанести мне вред”, – вспомнила она, – ”браслет не даст. Но с другой стороны, возможно, в его понимании съесть своего господина – вовсе не страшно? Ели же индейцы своих побежденных врагов и не считали это чем-то плохим. И как выяснить съест он меня или не съест, или придумает что-нибудь другое? Опытным путем?”.
Она медленно шла по мокрому тротуару в сторону дома, не обращая внимания на промокшие насквозь туфли. Размышляя, как ей отделаться от неожиданно свалившейся на голову обузы. Ответ напрашивался неутешительный. Спровадить нечаянного гостя восвояси, похоже, просто так, не удастся. И выгнать его на улицу тоже, а значит, надо налаживать общение. Решив, что раз уж они оказались каким-то необъяснимым образом связаны, то нужно действовать соответственно сложившемуся положению дел, Ветка перехватила сумки поудобнее и заторопилась домой.
Придя домой, прежде чем войти на кухню, она нарочно громко хлопнула входной дверью и шумно отряхнула от воды зонт. Капли веером разлетелись по прихожей и лужицами растеклись по полу. Ветка глянула на них даже с некоторым удовольствием, наплевать, что придется затирать. Вот она: реальность. А то, что там на кухне, это сон.
Незнакомец, проснувшись от устроенного хозяйкой шума, сидел на полу, на матрасе, накинув одеяло на плечи и смотрел на дверь. По темным глазам было не очень понятно, но Ветка почувствовала, чуть отдохнувший, он настороженно следил за каждым её шагом.
– Не сон, к сожалению, – сказала она выкладывая покупки на кухонный стол, – вот еда, только я не знаю, можно ли тебе её есть. И гипс. Зафиксировать твою руку, пока не срастется.
– Да, господин, – очень послушно, с механическими интонациями сказал Дэль.
Решив, что разбираться с душевным упадком гостя она будет позже, Ветка кивнула на дверь:
– Шевелись, принц, у меня тут не дворец, до ванны дойдешь сам, – потом подумала и добавила, – можешь держаться за стенку.
Дэль осторожно поднялся на ноги и Ветка смогла оценить рост гостя: выше двух метров, его причудливые рожки – гребешки чуть-чуть не доставали до потолка.
– Осторожно, не ударься, – предупредила она, – для тебя тут низкие потолки.
– Благодарю, господин, – Дэль вежливо поклонился, скрывая удивление: хозяин заботился о бесполезном, с его слов, имуществе.
Где-то, в всей этой ситуации, прятался огромный подвох. Дэль ощущал это всем свои существом. Как в тот день, когда его выкрали прислужники Баегера. Он хорошо помнил странно-довольное выражение лица Эргайна. Взгляды воинов охранявших его шатер. Они все были незнакомыми, те, что были знакомы ему, куда-то испарились. Вроде-бы слег с открывшейся раной Терен, прихватило живот у Дайтера, попросился на охоту Раугат. И в результате вокруг шатра оказались незнакомые Дэлю телохранители, с какими-то напряженными и сосредоточенными лицами. И интуиция Дэля просто кричала ему, что что-то происходит вокруг странное, что все не так. Но успех от победы, от того, что удалось захватить такую неприступную и древнюю крепость, как Глорс, кружил голову как напиток из кувшинов старой Экссе. Гонец отправленный к отцу с известием о победе, торопливо ускакавший и все время оглядывающийся. Спешно, воровато, будто застуканный за чем-то нехорошим. Маленькие частички опасности, которые Дэль не заметил. За что и поплатился.
Дэль, вновь испытав страшную досаду на себя, стукнул ладонью по стенке и наткнулся на сердитый и настороженный взгляд нового хозяина.
– Извините, – буркнул он.
– Извиняю, – хозяин толкнул белую дверь.
Дэль оглядел залитое ярким светом, белое сверкающее помещение и невольно попятился назад. Света было слишком много, он слепил глаза так, будто на потолок подвесили солнце.
– Понятно, что такое ванна, ты не знаешь, – с обреченным вздохом констатировала Ветка и подтолкнула его в спину, – проходи, проходи, не стесняйся. Будем тебя отмывать.
Она проскользнула в ванну мимо столбом застывшего в дверях Дэля.
– Тебе погорячее, или похолоднее? – уточнила она, открывая кран и затыкая ванну пробкой.
– Что погорячее? – спросил он, обалдело глядя на резво бегущую в белую чашу воду. Получалось, что это второй источник воды в доме. Редкость и богатство неслыханное.
– Воду, спрашиваю, горячую или холодную? – Ветка сунула руку под кран и не удержалась от ехидства, – или принцы у вас не моются?
– Так много воды, – Дэль завороженно смотрел на брызги, разлетающиеся от руки господина.
Конечно, он был в купальнях во дворце отца, и у него в замке были свои собственные, в самых нижних помещениях замка. Темные и каменные, освещаемые масляными светильниками. Вода там набиралась днями, медленно сочась из стен в небольшую, размером как эта, белая, чашу. И тогда принц мог позволить себе смыть пески и грязь. Но Дэль чаще уступал такую возможность Кадеши. От воды его кожа становилась мягкой, мягче, чем от масла эссин и не так трескалась. Дэль будто вживую ощутил прохладу идущую от сырых каменных стен, где драгоценная влага медленно и лениво стекала в чашу, оставляя на губчатом камне темные следы. И где можно было зачерпнуть её в кувшин, и вылить на себя. Часть воды использовалась для приготовления питья, для всех обитателей замка.
Была еще одна чаша во дворце, ее использовали для вымачивания гру. Червей используемых для питания приво и веймахов. Черви, пропитавшись водой становились толстыми и светло – серыми, почти белыми. Слуги приносили гру ведрами в большие каменные корыта, расположенные у стен замка. И шерсть веймахов отрастала длинной и волнистой, такой, что из нее можно было прясть нитки и делать ткань, или войлок. А приво отъедались и тяжелели.
“Как же там Кади?” – с тревогой подумал Дэль, —” ведь после моего пленения, он остался в замке за главного. Справится ли? Здоров ли он?”
– Эй, – нетерпеливо окликнул его хозяин, поворачивая блестящий рычаг, и поток воды замедлился, стал тоньше, – так, что там с температурой?
– Не знаю, – Дэль был настолько удивлен таким огромным количеством воды, что спросил, – а сколько её здесь?
Он сжался, ожидая удара поскольку забыл прибавить к обращению обязательное: ”господин”.
– Ну так руками пощупай? – хозяин будто бы вовсе не заметил промаха, – что значит “сколько”?
– Воды очень много, откуда?
Дэль с благоговением сунул руку под кристально чистую, немного странно пахнущую, воду. Струя упруго била по коже, будто пыталась пересчитать все кости в руке.
– Прохладная, – сказал он, с сожалением отодвигаясь от источника.
– Раз прохладная, значит, надо сделать погорячее, – Ветка отрегулировала температуру и пожала плечами. Его вопрос бы ей непонятен.
”Откуда здесь столько воды?” Ветка даже растерялась, не зная, что ответить. Вода как вода, из крана течет, а сколько её? Ветка понятия не имела.
– Из водохранилища вода, там её много. Давай сюда свои тряпки и залазь в ванну, – сказала она, глянув на кусок грязного войлока прикрывавшего пах принца и тут же отвернулась, еще не хватало разглядывать, – вот мочалка, вот мыло. Шампунь, – она подняла взгляд на голову Дэля и усмехнулась, – думаю, тебе не понадобится. Могу выдать щетку, рога твои чистить.
Ветка мысленно себя укорила, вроде планировала налаживать отношения, а вместо этого зачем-то язвит.
Дэль смотрел на господина и пытался понять почему тот рассердился. Потому, что посмел спросить откуда взялось так много воды?
– Господин гневается? – как можно более кротко спросил он.
Получалось не очень натурально, попадись ему этот белый в честном бою, он бы расплатился сполна за то, что стал его хозяином. Ошейник тут же слегка нагрелся, будто предостерегая об опасных мыслях. Дэль аккуратно и покорно склонил голову. Магическая дрянь изобретенная слугой Баегера контролировала даже мысли, хорошо, что частично. Только открыто направленные против хозяина.
Белый отвернулся к стене, будто искал там своими синими глазищами что-то интересное и несколько раз вдохнул, и выдохнул.
– Господин не гневается, – снова непонятные интонации в голосе, – господин не понял о чем ты спрашиваешь. Где она хранится, понятия не имею. Сколько вытекает воды из крана тоже не знаю. В месяц, примерно, два или три кубических метра. Я не расходую много. Забирайся уже в ванну.
Что такое “кубические метры” Дэль не знал. Наверное, можно было спросить, но хозяин нетерпеливо постукивал тонкими пальцами с розовыми ногтями по маленькой белой чаше, и Дэль решил не сердить его задавая много вопросов сразу. Так или иначе со временем многие вещи станут понятными.
Он развязал веревку на поясе, сбросил тряпку на пол, в конце концов хозяин, хоть и мелкий, но мужчина. Значит, стесняться не имеет смысла. Однако белый отвернулся к стенке и все так же, постукивая пальцами, ждал пока Дэль погрузится в воду.
Вода была теплая, шрамы на спине неприятно дернуло, а потом тело стало приятно невесомым и слегка колыхнулось вместе с водой. Дэль схватился здоровой рукой за бортик ванны.
– Так понимаю, мыться ты не умеешь? – с тяжелым вздохом поинтересовалась Ветка.
– Умею, – возмутился Дэль, конечно, он из другого мира, но вполне себе цивилизованный ариэхэ. А белый, похоже, считал его совсем уж дикарем, – у себя дома я обливался из кувшина раз в шесть восходов светил.
Он с превосходством глянул на белого и тут же сник, потому, что чаша называемая ванна, наполнилась очень быстро. Не пришлось ждать ни одного восхода.
– Вау, – с нескрываемой издевкой в голосе хмыкнул белый, – если раз в шесть восходов. То это очень круто. Наверное, такое только принцам доступно. Однако здесь принято принимать ванну ежедневно, а то и дважды в день. Ладно, сделаем проще.
Хозяин взял в руки какой-то странный яркий комок, сунул под воду и принялся тереть его…камнем?
Ветка намылила мочалку и оглядела фронт работ. “Фронт работ” с интересом разглядывал мыльную пену, нимало не смущаясь своей наготы.
– Подставляй спину, – буркнула Ветка.
– Как? – не понял Дэль.
– Осторожно, стараясь не расплескать воду, наклонись чуть вперед, – терпеливо пояснила она, решив, что лучше подробно проинструктировать принца, чем потом собирать воду с пола. И объясняться с соседями по поводу мокрых потолков.
Дэль послушно сгорбился.
– Не больно? – Ветка рассматривала странные, бугристые полосы на серой спине, – это ведь следы от кнута?
– Нет, господин. Да, господин.
Ветка хмыкнула.
– Слушай, а нельзя пореже обращаться ко мне “господин”?
– Нельзя, господин, – с невесть откуда взявшейся поучительностью в голосе ответил Дэль, очень уж хотелось отыграться за ехидное: “вау, ну раз в шесть дней”. Он наклонился еще чуть вперед, так, что задел носом воду, – это обращение подчеркивает мою готовность служить вам и принадлежать. Как и следует покорному рабу.
Он с трудом удержался, чтоб не скатиться в язвительные интонации. Хотя новый хозяин и не пытался, пока что, воспитывать его кулаками или кнутом, но все-таки стоит придержать язык за зубами.
– Понятно, – Ветка принялась осторожно растирать серую мускулистую спину с ребристой цепочкой позвонков. Почти как человеческую. Только другим цветом, темнее и крупнее. “Полосы” под воздействием воды и мочалки отставали от кожи, белели по краям. Ветка бережно проводила мочалкой, стараясь не задевать их
Дэль прикрыв глаза наслаждался необычными ощущениями. Огромным количеством воды, да еще и горячей. Осторожными поглаживаниями хозяина. Запахами, резкими, незнакомыми и необычными, но приятными и обволакивающе – теплыми.
“Может я умер, и это на самом деле Баррум?” – мысли лениво текли в затуманенной голове. Но руку дергало болью от горячей воды. Да и прикосновения к спине, пусть немного зажившей, нет-нет, но заставляли отодвигаться.
Хозяин, тем временем, начал водить мочалкой по шее и лопаткам.
– И как принц заполучил рабский ошейник? – нарушила затянувшееся молчание Ветка.
Мыльная пена стекала по жилистым, будто веревками перевитым, серым плечам. Дэль мотнул головой, отказываясь отвечать. Рассказывать про предательство друга и собственную наивность не хотелось. Было стыдно и неловко признаваться в собственной глупости.
– Понятно, не скажешь, – Ветка распрямилась и протянула ему мочалку, – принцип ты понял, дальше сам. Я тебе в банщицы не нанималась. Потом пену надо смыть.
Дэль от этого неожиданного “не нанималась” сказанного в женском роде, вздрогнул так, что вода плеснулась за бортик ванны.
– Осторожнее, – предупредила она, – запомни: ни капли не должно упасть за край ванны.
– Господин?
Ветка расхохоталась.
– Я же просила не называть меня “ господин”. Зови меня Ветка, принц.
У Дэля возникло чувство, что его переиграли. И…высмеяли за наивность. Что с водой и мытьем, что сейчас.
Выходит, все то время пока он называл её “господин”, она над ним потешалась. Внутри поднялась обида. Не такая, чтоб хвататься за меч. А как в далеком детстве, когда приходили старше братья и высмеивали его или Кадеши за неловкость или любовь к свиткам.
Воспитанный военными, он никогда не был силен в словесных изысках. Играть во всякого рода интриги и игры, было занятием Кади. Тот умел жонглировать словами, а иной раз и ситуациями, как фокусник круглыми камешками на ярмарке. Дэль предпочитал отмалчиваться. Предпочитая словам – дела и победы.
– Простите, Ветка, – рыкнул он, взял мочалу в руку и сжал, скользкая губка была мягкая и норовила сбежать.
Значит, его новый хозяин женщина. Это было вовсе чудно: женщин берегли и хранили, и прятали от чужих глаз. Потому, что женщина – это потомство. Наследники и продолжатели рода.
А эта, похоже, была одна. И самостоятельна.
Хорошо или плохо, что его хозяин оказался женщиной, Дэль пока не знал.
Он вспомнил высокую, изящную, завернутую в дорогие цветные ткани Мирие Баегер. Она любила смотреть как секут плетьми рабов. В такие моменты ноздри её аристократического тонкого носа возбужденно раздувались, будто вдыхая чужую боль, рот кривился, глаза щурились. И она, слегка откинув голову назад, с видимым наслаждением наблюдала за работой палача.
Такую госпожу для себя Дэль точно не хотел. Впрочем, он никакую бы не хотел, будь у него возможность выбирать.
– Отмывай свои ноги, – Ветка неловко замялась, надеясь, что румянец не сильно виден, – и все остальное. А я пока принесу тебе полотенца и одежду. А эти твои лохмотья я выкину.
Дэль бросил мимолетный взгляд на ненавистную тряпку. Будто вобравшую в себя всю грязь его злоключений.
– Лучше сжечь, – нагло посоветовал, сжимая мочалку и изучающе наблюдая как при каждом сжатии из нее течет пена.
– Мойся, – Ветка выскочила из ванной комнаты с облегчением выдыхая, что не пришлось отмывать царственный зад незваного принца.
Минут чрез двадцать Дэль сидел на кухне, в старой кое- где заляпанной краской, клетчатой, красно- черной, рубашке и серых, широких, спортивных штанах. После ванны он, привыкший к жаре, замерз и Ветка выдала ему из своих запасов пушистые вязаные носки. Дэль потихоньку, перед тем как надеть, потерся о них щекой, уж больно мягкими и приятными были на ощупь.
Перед ним стояла небольшая чашка с жидкой манной кашей. И он, как велела хозяйка, очень медленно ел маленькой ложечкой. Ложечка называлась странным словом “чайная”.
Ветка нервничая и оттого в пятнадцатый раз читая инструкцию, размачивала гипсовый бинт в тазике.
– В поликлинику тебя надо, – ворчала она, – на рентген. Доел? – нетерпеливо спросила, тыкая пальцем в воду.
– Почти, – Дэль с трудом держал глаза открытыми, вода и еда сделали свое дело. Он чувствовал себя пьяным. Хотелось лечь прямо под стол и уснуть там.
– Тогда будем накладывать гипс, – она сунула ему в ладонь свернутый трубкой бинт, шмякнула сверху на больную руку мокрую и холодную ткань, и объяснила, – поможет зажить твоей руке. Только дай ему высохнуть, не шевели рукой.
Дэль, у которого от прикосновений холодной тряпки прошла сонливость, внимательно смотрел как она мотает поверх ткани белые ленты.
– Можешь задавать вопросы, если тебя что-то интересует, – разрешила Ветка, заметив его заинтересованный взгляд, – все равно, придется рассказывать тебе, что здесь и как.
– Госпожа не обязана мне ничего объяснять, – осторожно возразил он.
– Придется, иначе ты можешь попасть в передрягу гораздо худшую, чем сейчас, – Ветка осторожно, ножницами, срезала торчащий из-под бинтов гипс, – все, можешь идти. Сейчас я тебе в большой комнате организую спальное место.
– Я могу и тут лечь, здесь очень удобно, – Дэль кивнул на неубранный матрас.
Ветка тяжело вздохнула.
– Во-первых, это кухня, а не спальня. Тут едят и готовят пищу. Во-вторых, если тебя просквозит после ванны, то угадай кому придется тебя лечить?
Дэль, помня о её разрешении задавать вопросы отважился спросить.
– Неужто вам, госпожа? Здесь нет лекарей?
– Иди сюда, – Ветка поманила его пальцем к окну, – посмотри внимательно и найди хотя бы одного человека похожего на тебя.
Он послушно подошел и стал рассматривать мир за окном. Людей было много, они ходили, как показалось Дэлю, хаотично, но потом он понял, что все они двигаются целенаправленно, в понятном им направлении. И все они были такие как Ветка: небольшие и светлые. В странной одежде разных цветов, с разноцветными нитями на голове. Но больше всего его поразила зелень, она была кругом. Маленькая, большая, очень разная. И вода крупными каплями падала прямо с неба! Оседая на прозрачной преграде, закрывающей окно. Дэль смотрел на ожившие древние легенды и не верил своим глазам.
Он потянул руку и пальцы наткнулись на прозрачную и холодную твердость.
– Как вы заставили замереть воду? – вырвалось у него.
– Что? – удивилась Ветка, – а, ты про стекло? Это не вода. Это твердое вещество, как видишь прозрачное и хрупкое. Легко бьется, осколками можно сильно порезаться. Будь осторожнее.
– А с неба? Тоже не вода?
– С неба как раз вода.
– Так много, – зачарованно произнес он, – настоящее чудо.
– В твоем мире мало?
– Намного меньше, – Дэль с неохотой убрал руку от стекла, – почти нет.
Он рассматривал зелень за окном, прохожих. Несколько прошли ведя на веревке неизвестных, лохматых, зверей.
– Посмотрел? Есть там кто-нибудь, хотя бы чуть-чуть похожий на тебя?
– Все такие как вы, госпожа.
Она довольно кивнула.
– Как ты думаешь, что будет если я приведу тебя к лекарю?
– Он не будет знать как меня лечить? – неуверенно предположил Дэль не понимая, к чему она клонит. Манера новой хозяйки задавать вопросы раздражала.
– Не только, помимо этого, – Ветка вполне дружелюбно улыбнулась, – в твоем мире отказались бы заполучить редкую зверюшку, разумную, умеющую говорить?
Дэль почти не раздумывал над ответом.
– Нет, думаю не отказались бы, как любую редкость. Такая зверюшка была бы хорошим развлечением.
