Анkа Б Троицкая
Угол падения
Рон был рад встать с дивана, который был явно маловат для двоих.
– Я осведомлён. Вы передумали?
– Я говорил с главным следователем. Он в принципе был со мной согласен, переспросил ваше имя, и сказал, что все заслуживают шанс, даже если он хрупкий как фарфор. Вы знакомы с МакГи?
– Никак нет. Давайте пройдём в офис. Я там распечатал для вас кое-что.
5
В бывшей дворецкой стояли стол и железные шкафы для бумажных папок. Тут же был новенький принтер, на чёрном языке которого лежали два листа бумаги. Янг взял их в руки и показал хозяйке с полицейским.
– Смотрите, здесь виден череп, потом камера отворачивается. На втором снимке мы видим мяч. Эти цифры – время. Между кадрами прошло две минуты.
Шекли пожевал губу, разглядывая снимки, и спросил:
– А мог вор всё время передвигаться «за спиной» камеры?
– Я бы не рискнул – слишком легко случайно попасть в кадр.
– Он мог спрятаться за шторами?
– Никак нет. Окна – часть анфилады и попадают в поле зрения другой камеры.
– Стол без скатерти, а другой мебели нет. Леди Пэйн, есть там в стенах коридоры для слуг?
– Нет, они только в столовой. А в этом зале давала балы ещё моя… ещё мать моей свекрови, – ответила Пэйн.
– Пожалуй, пора как следует оглядеться в вашем бальном зале, – сказал Шекли, и все трое вернулись в музей.
Шекли принялся приподнимать углы старого ковра, а Рон подошёл к столу.
Леди Пэйн, видимо, потеряла интерес к Шекли.
– Что не так? – спросила она не без иронии.
– Я уверен, что вор прятался под этим столом.
Шекли подошёл ближе.
– Вор невидимка? На снимках видно, что под столом пусто.
– Посмотрите внимательно на оба и найдите разницу. Для вора было бы лучше, если бы стол стоял дальше от стены.
Шекли долго хмурился на снимки и, наконец, воскликнул:
– Чёрт возьми!
– Что? Что там? – протянула руку к листкам Пэйн.
Рон ткнул пальцем в резной дубовый плинтус на снимке и добавил:
– Профессиональное внимание не подвело офицера Шекли.
Разница была почти незаметна. На первом снимке плинтус был прямым, а на втором он слегка поменял направление под столом, сразу за тонкой ножкой.
– Что это значит? – воскликнула леди Пэйн.
– Ночью между ножками стола стояли зеркала. Я сам не сразу заметил, но обратил внимание, что здесь у него, – Рон положил руку на полированный орех, – ножки почти вдвое толще и видны отверстия от шурупов. Вор вылез, подменил череп, и не плотно затворил за собой зеркальную дверцу.
– Иллюзия! – Возбужденно заходил по комнате Шекли, – я знаю этот трюк! В цирк летом сына водил. «Говорящая голова» называется. Клоун в дырку высовывается, а самого под столом не видно. Зеркала отражают пол… Но позвольте. Где же они?
Шекли оттащил стол от стены и заглянул под столешницу. Рон пожал плечами.
– Уверен, они в музее. Вор снял зеркала, когда выключились камеры. Сам ушёл и череп унес… скорее всего, в том самом ведре с тряпкой… мимо моего носа.
– Билл? Но как? – растерялась леди Пэйн.
– Угол падения света равен углу отражения. Если бы зеркало снова встало перпендикулярно стене, мы бы ничего не заметили, – ответил Рон.
6
Шекли взял из рук Пэйн папки с личными делами работников.
– Так вы уверены, что это был уборщик? Получается, что вор провёл под столом всю ночь. Вашу Джой и прочих бабушек я сразу исключил. У них тут и артриты, и гастриты… им было бы затруднительно.
– И Уэйна исключайте. Он за две минуты не успел бы – слишком крупный и неуклюжий. А Биллу Кеннету сорок два, он маленький и ловкий. Он приходит дважды, после закрытия и рано утром.
– Почему?
– Вечером он моет пол, а утром пыль вытирает, – объяснила леди Пэйн усталым голосом, – она быстро скапливается на полировке.
Шекли кивнул, открыл папку и через пару минут схватился за рацию.
– Николь, ты все ещё в Лавендоне? Какая ещё смазливая журналистка? А где Кеннет? В пабе? Сейчас приеду.
