Анkа Б Троицкая
Новогодний свитерок
– А… ну-ну. Всем вам дался этот велосипед. А сам что родителям подаришь?
Адам не ожидал такого вопроса. Он долго кряхтел, и пришлось помогать.
– Картинку нарисовал?
– Нет.
– Поделку слепил?
– Нет.
– Ну хоть песенку спой. Это их порадует. Особенно, если колыбельную. Она очень пригодится.
– Я не знаю.
– Тебе мама колыбельные поет? Или только папа сказки рассказывает?
– Поет.
– Ну-ка, изобрази.
Я выключила свое радио и приготовилась слушать. Но для Адама это было непосильно. Пришлось методом тыка:
– Баю баюшки-баю?
Тык сразу попал в точку. Адам подхватил.
– Не ложися на к-аю…
Дальше мы пели вместе, и Адам весело пропускал непонятные строчки. А еще он в технологиях мобильных телефонов разбирался лучше меня и подсказал, как пользоваться «хендс фли». Когда мы допели до конца, я предложила ему выучить новую колыбельную, чтобы он спел маме, когда та будет валиться с ног. Адам согласился, но спросил:
– А ты мне пода-ок пода-ишь?
Это был интересный вопрос.
– Давай так. Ты будешь со мной песню разучивать, а я тебе за это новогодний свитерок свяжу. Хочешь в елочках, а хочешь в зайчиках.
– А в снегиях?
Прекрасно понимая, что шансов увидеть этих снегирей у Адама столько же, сколько у меня шансов увидеть его самого… Но слово есть слово. Я включила свет, надела очки, вынула моток белой шерсти, подобрала подходящий красный цвет и взяла в руки спицы. Теперь ему от песни не отвертеться. Я положила телефон на стол с этим самым хендс фри и спросила:
– Тебе сколько лет? Пять?
– Четые годика с половиной.
– Будем вязать на вырост. Ты у нас толстячок или худышка?
– Наймальный.
Вяжу я быстро. Надеюсь, что он не толстячок, но это все равно не будет иметь никакого значения. Мы громко разучивали «Спят усталые иг-ушки», и у Адама получалось неожиданно хорошо. Скорее всего, талантливая наследственность Музыкальный слух на месте.
Потом у него в телефоне угрожающе пикнуло.
– Эй, дружок, а у тебя, похоже, кончается запас жизненных сил.
– Батаейки кончаются, – возразил Адам.
– Зарядник есть?
– Я не знаю.
– Значит, нет. Давай-ка, ложись, закрывай глаза… я буду петь, а ты – слушать.
