Ани Закари
Босиком по заснеженному мху
– Артем, не до шуток, – разозлилась мама.
– Полотно, ювелирные безделушки, – предлагал Богдан.
– А сколько ей? – спросил я.
– Семьдесят с лишним..
– Семьдесят пять следовательно – если юбилей! Веревку и мыло?
– Артем, годы прожитые тобой в том районе, с сомнительной компанией оставили неизгладимый отпечаток в твоем мировоззрении, – упрекнула меня мама еще раз.
– Персидский ковер. Золотые часы, – перечислял Богдан.
– Стальная шашка, – перебил его я.
Мама закатила глаза, – бедный мой отец в гробу перевернулся от твоих изречений, думай подсознанием, раз уж мозг не справляется, – напрягла тонкие губы Алла Богдановна.
Я откинул голову назад и закрыл глаза. Ничего не оставалось, как представить себя cемидесятипятилетней бабулей с тремя ехидными внучками, огромным состоянием, на которое зарится вся округа. Думай, Артем, думай.
– Брошь, подвеска, – продолжал Богдан.
– Неееет, этого всего будет навалом, – не соглашалась мама.
И тут мне в голову пришла гениальная идея, по крайней мне так мне показалось на тот момент. Теперь только осталось убедить маму и дождаться субботы, чтобы развеять сомнения, хороша ли она, или такая же бредовая, как и их план по завоеванию Гольданские.
Глава II
А как же….
Жаль, что на первый взгляд гениальные идеи, отправленные подсознанием, сначала выполняются, а только потом поддаются анализу разума. Жаль..
Утро долгожданной и решающей субботы я встретил с очередным приступом в особняке матери.
Спальня, которую выделили мне была довольно просторной и светлой. Мрачной ее делала облачность за окном и серые тени деревьев, отражавшиеся в их стеклах, словно тянущиеся ладони людей, взывающих о помощи. Загрудинные боли снова усилились во сне.
С криком открыл глаза и резко сел, рукой нащупывая сердце, которое, то выпрыгивало из груди, то, словно отсутствовало, и внутри наступала тишина. Желая утихомирить боль, попытался глубоко вдохнуть, широко открыв рот. Вдох получился неглубоким и не принес облегчения. Мокрые волосы рассыпались по лицу.
Так облачно. Еще дождя не хватало.
Я поднялся. Накинув халат, схватил бутылку воды и быстро вышел на балкон вдохнуть прохладного воздуха. С балкона открывался вид на печальный сад и задний двор с верандой прекрасного особняка отчима. Я никогда не гостил здесь, даже во времена их проживания за границей, поэтому тут все казалось мне чужим
Не предполагал, что мама жила в таких условиях, пока я спал под тремя одеялами из-за отключения отопления по причине неуплаты. Словно два разных мира. Какие четкие параллели, вчера простой Артем. А сегодня завидный жених приглашенный на юбилей к престарелой «Императрицы»…
За ночь лес, который виднелся отсюда, сменил окрас на медный.. Издали деревья казались похожими на обиженных жизнью людей, спрятавшихся под зонтами разных приглушенных оттенков: от болотного до пыльно-бордового. Каждому дереву, как и человеку, уготовано определенное время уйти на покой, кто-то раньше пожелтел и осыпал листву на ненасытную землю, кто-то позже, борется до последнего.. Как же земле не терпится принять нас всех к себе.. окутать, утопить в небытие..
Мама и Богдан уже попивали чай на веранде. Что на уме у этих двоих? -задумчиво глядел на них я. Весь день приемы, гости и чаепития. Без году англичане. В таком порыве они и гражданство получат.
Надышавшись прохладой, мне стало немного легче. Хотя, тревога в сердце нарастала. Надо продержаться до вечера. Хоть в чем-то оказаться пригодным в этой истории. Льстило, что мама по приезду обратилась ко мне за помощью. Все же, я ей нужен?
Но угнетающая атмосфера дня уже улавливалась в воздухе, интуиция подсказывала, сегодня произойдет нечто нехорошее.
Часы не шли. День тянулся словно резина. Этот прием был особо важен для них. Хотел бы я, чтобы они получили, чего хотят, но, что-то подсказывало мне, что их шансы ничтожно малы. Чтобы Богдан выделился среди этих выскочек с пятью дипломами и бакалаврами, ему надо, как минимум суметь отличиться остроумием и уникальностью, а он мог лишь похвастаться показушными знаниями, полученными в университете. Или, к примеру, отрывки из его бесед с мамой: тайна смерти Македонского, теория зарабатывания больших денег или брачная ночь Людовика IV и Анны. О, как это затронет средневековую душу бабули. Никаких неожиданных поступков, остроумных фраз и разговоров на отвлеченные темы, сплошная скукота. А эти люди слишком сложные. Хотя, я видел лишь одну и наслышан об остальных, выводы оставляют желать лучшего.
Да. Он виден, привлекателен, но этого недостаточно.
Надо понять, авторитет ли бабка в этом доме и зацепить ее. Ведь все будут подбивать клинья к матери дочерей, наивно полагая, что она вожак стаи. Но подозреваю.. Что в этой семье не все так типично, как в остальных.
До мурашек пробивает при мыслях о смерти всех мужчин из их рода.. Дед, отец, супруг старшей дочери… Все они умерли, не дожив до пятидесяти. Ведьмы треклятые.. Да, я идеальная партия для них. Тут и до сорока бы ноги не протянуть.
Спущусь вниз, послушать наставления мамы.
Отсчитывая шаг за шагом, опустив голову, касаясь пяткой туфли носка, я появился на веранде. Их загадочная беседа прервалась при моем появлении. Я подвинул плетенный стул и сел, скрестив руки.
– Продолжайте.. – но они молчали, я поджав губы посмотрел в том же направлении, что и они..
На веранду, ветром занесло первый сухой осенний лист, он покружился над столом и плавно опустился в мою тарелку. Еще пару резких порывов и шквал разноцветных листьев осыпал всю веранду. Тревога закралась в мысли.
– Пора собираться! Надеюсь, твоя идея принесет нам удачу, – схватила мама меня за ладонь и сжала. – Тогда приедешь, как заберешь заказ. Мы выедем раньше.
– Договорились.. – в глубине души ликовал, что мама надеется и верит в меня.. И как мне казалось, она надеется на меня больше, чем на Богдана
Я направился за заказом, надеюсь они не обнаружат в нем, тот символизм, который вижу я. И примут его за чистую монету. До сих пор удивляюсь идее, которая так внезапно возникла в моей голове. Словно искра.
Гром гремел на подступах к пригороду, еще пять минут и накроет. Свинцовые, гнетущие тучи неслись по небосводу. Ветер странно подвывал.
Мама и Богдан наверняка уже на приеме примерно пару часов.
Наступая на засыпанную кленовыми листьями брусчатку, расчищая ее, я шаг за шагом с курьерами подошел к черному входу. Сомнения душили, слегка подташнивало, ноги потяжелели.
С трудом зажав кулак, постучал в дверь. Управляющий меня встретил и проводил в одну из гостевых комнат, где помог развернуть подарок. Я распорядился его занести сейчас, на что он ответил, что время подарков не настало и его подарят вслед за остальными. Тогда я взглянув в зеркало, поправил черный пиджак и жилет, неторопливо направился в гостиную, где проходила торжественная часть.. Медленно шагал на звук приятной мелодии, исполняемой на скрипке, и снова отсчитывал шаги по мраморной плитке.
По пути мне встретились два официанта с подносами, заставленными хрустальными переливающимися бокалами, наполненными шампанским, они искрились в лучах яркого освещения гостиной. Cпиртное, как не кстати, нельзя, чтобы притупить невидимое волнение. Сердце колотилось в бешенном ритме. Переживал больше за них, нежели за себя. Но старался не показывать.
Навстречу мне вышла шикарная женщина, с рыже-каштановыми волосами в облегающем черном платье в пол, она словно выписывала, а не шла, пристально глядя в глаза. Отчасти, понял, что говорила мама. И правда – змеи. Эта сестричка явно умела окрутить. Глаза ее ярко-бирюзовые идеально контрастировали с жадно подведенной черной подводкой. Я погружался в них, словно утопая, а она нарочно манила.
– Еще один потерянный гость? – прошептала она тихим нежным голоском. Ее влажные от блеска пухлые губы, застыли в красивой улыбке. М-да, это точно Агния, молва оправдала себя..
– Скорее опоздавший, – ответил я, слегка приподняв брови.
– Позвольте угостить вас, – резко остановила она официанта и смахнула с подноса два фужера мартини, протянув мне бокал, изначально, сделав глоток и оставив след помады на бокале. Это вызов? Как прямолинейно. Ну что ж…
– Я не пью..
– Вы на службе? – ухмыльнулась она, улыбаясь глазами. – Полиция, пожарная, скорая?
– Нет, я не пью, фактически.
– А вам не скучно? Это же так скучно – совсем не пить.
– Сказочно весело, – парировал я и хотел я пройти в гостиную, чтобы не упустить важные моменты.
– Так-так, – схватила она за предплечья пиджака, белыми изящными ручками. – Как зовут нашего скромного гостя?
– Артем..
– Ах, Аааартеем, – задумалась она, – не знаю такого..
– Ну теперь, точно знаете. Я спешу, но вы можете меня проводить? Если хотите.
– С удовольствием, Артем, – просунула она ладонь мне под руку. – Нам прямо по коридору и направо, никак не налево. В восточную часть особняка лучше не ходите, там живет злая рыжая рыбка по имени Клара, которая кусается больнее злой собаки, – расхохоталась она. – Кажется, я понял, что она имеет ввиду дрянную сестру и был солидарен с этой милой подвыпившей барышней. И так был рад, что хваленная Агния, это не та ведьма.
Мы вошли в гостиную, отделанную черным мрамором. Когда я был здесь впервые, я не рассмотрел тщательно всю отделку. Сейчас же пробежавшись глазами, убедился у этих людей пафоса больше, чем снега на Антарктиде.
– А вот и наши гоости, – прошептала она мне на ухо, приблизившись максимально близко, слегка коснувшись липкими губами к мочке. От нее веяло, чем-то сладким, приятно сладким. Невероятно притягательно. Сердце забилось еще сильнее. Надо срочно от нее отойти, либо умру от приступа, прямо в гостиной, не успев вручить подарок.
– Кто, где? Я даже не вижу своих родных.. – бегло осмотрел гостей.
– А кто ваши родные?
– Алла Богдановна и Богдан – мои мать и брат.
Улыбка на ее лице резко исчезла, – Нельсон, ваш брат?
– Мама говорит, что – да.
Она рассмеялась во весь голос, тем самым привлекла внимание большей половины гостей, даже музыканты остановили на миг игру на виолончели.
– На нас все смотрят, – зажал я ее ладонь, чтобы немного усмирить.
Она резко прожгла меня взглядом, по-видимому, готовым на все.
– Пусть смотрят, – продолжила она немного спокойнее.
– Вы же не расстроитесь, если я вас оставлю и присоединюсь к матери и брату.
– Ааартеем, – сказала она, уж слишком громко, – мы же увидимся с вами снова? Не уходите не попрощавшись.
– Всенепременно, – ответил я в надежде, скорее убежать, но она схватила мою ладонь мертвой хваткой.
– Этот замечательный черный костюм, будто создан для каждого сантиметра вашего изящного тела, – прошептала она, прожигая меня вновь взглядом с ног до головы, поглаживая плечи.
Идеально, об этом можно только мечтать. Все бы хорошо, если бы я не знал, что по плану это «кусок» Богдана. Но, видимо, он не произвел нужного впечатления спустя два часа. А «моя вдова», видимо затерялась, где-то в толпе гостей.
– Мне пора, – прошептал я и аккуратно освободил руку от ее оков. Вот чертовка…
Сквозь плотную давящую толпу гостей, протиснулся к середине гостиной, где собрались в плотное кольцо, поздравляющие виновницу торжества. Я осмотрелся и увидел только маму. Капли пота уже стекали по моим напряженным вискам. Мне оставался буквально шаг, как передо мной снова появился официант с подносом мартини, убедительно протягивая его мне.
– Нет, спасибо, – вежливо, отказал я, и одновременно и принялся рассматривать невероятно красивых женщин сего приема. Должен признаться, давно не видел одновременно в одном месте такое количество особ прекрасного пола. Счастье не длилось долго, среди шума издаваемой толпой, рядом послышался знакомый, но не оставивший хорошие впечатления женский голос:
– Вам бы валерианы и Беладонны отвар, верно, а не cпиртное? – прошептала эта мелкая вертихвостка с куриными мозгами.
Я медленно повернулся и надменно взглянул на нее, из-под полу опущенных ресниц. Даже не рассмотрел в чем она..
– Чем обязан?
– Присутствием, – ответила она с особым пренебрежением.
Я сделал два шага и оказался рядом с матерью, оглянувшись, убедился, что девчонка ушла, не пришлось противиться ее присутствию.
Мама, обняв накидку из лисьей шкурки, слегка прикрывающей плечи изумрудного платья, молча наблюдала, как без преувеличений раболепствуя, гости шли на поклон к бабушке семейства. Справа от бабульки, видимо, стояла мать сестер, а слева старшая сестра, с которой я не успел познакомиться. Опять же, должен признаться, каждая из них имела особый шарм и красоту отличимую от гостей.
Позднее подошли эта малолетняя цапля, прятавшаяся за сестрами в непонятной черной одежде выше колена и та, что заставила мое сердце биться сильнее – Агния. Она плавно подошла к матери, подмигнула, затем пошла к разодетой в черное бархатное платье бабуле, сидящей в кресле, которое ассоциировалось у меня почему-то с троном. И слегка наклонившись к имениннице шепнула ей что-то на ухо, взмахнув ресницами в мою сторону.
Через мгновенье, хитрый взгляд бабушки уже нагло рассматривал меня с ног до головы. Весьма оценивающе, медленно, поднимаясь от ботинок к глазам, и наконец столкнувшись с моими, резко отвела свои мутные светлого оттенка. После, бабка сжала ладонь внучки, и та выпрямилась, поправляя предплечья платья бабушки, поглаживая их.
Еще через пару секунд к ним приблизился молодой человек с женщиной постарше. Они вручили ей подарок, скорее всего в шкатулке было необычайной красоты ювелирное украшение. Восторженным возгласам, «оханиям» и «аханиям» женщин не было предела, до тех пор, пока не подошла другая супружеская пара и не подарила полотно с репродукцией, видимо какого-то известного художника, я в этом, конечно, не силен.. И вновь начались: «ахи» и «они».
Это все, в целом, напоминало царские подношения императорской семье. Ну серьезно. Момент дарения затянулся, до неприличия. Становилось душно, я уже стал напрягаться. Грудная клетка натянулась, в ужасе ожидал очередной приступ. Нескончаемая толпа все несла и несла подарки. Остановитесь, что такого сделала эта бабка, что эти люди так стараются угодить? К нам, наконец, присоединился Богдан, который отсутствовал прежде по неизвестным мне причинам.
– Где тебя носило? – спросила раздраженно мама.
– Прогулялся по саду..
– Не ври, у тебя щеки горят.
– Нервничаю! А если ничего не выйдет? Тут столько богатеньких сынков. Агния меня в упор не видит. Неужели, количество денег на банковской карте у меня на лбу высечено?
– А ты уверен, что ее именно деньги волнуют. Их полы дороже автомобилей половины присутствующих, даже ручки дверей и фурнитура шкафов из золота. Я приехал на такси, но повисла она на мне. Миллион процентов, они пропесочили всю информацию о каждом из гостей и уверен, что о тебе или обо мне они знают больше нашей родной матери, – решил я его немного вернуть в тонус.
– Что это значит?
– То и значит, попробуй не думать о деньгах. Заинтригуй, отвлеки ее.. чем-то другим.. Хотя бы уверенностью!
– Как? – недоумевал брат.
– Так, с тобой все ясно.. – зажал я виски правой рукой, просунув левую в карман брюк и нащупав пузырек с лекарствами, выдохнул.
– Несут, – воскликнул Богдан.
Я медленно перевел глаза в центральную часть, куда заносили наш подарок. Взглянул на маму, от волнения она крутила кольцо на пальце. Она не смотрела в нашу сторону. Ждала лишь реакции бабки на подарок.
Только в этот момент, я серьезно засомневался в выборе подарка, решив, что наш, на фоне дорожайших подношений, лишь засмеют. Официант освободил столик напротив бабки, а двое других занесли подарок, накрытый черной шелковой тканью, с трудом приподняли повыше и поставили на поверхность стола. Бабка лишь указала Агнии, чтобы та сняла накидку. Она сделала два шага вперед, резко стянула ее и бросила на пол. Под ней показался аквариум круглой формы, диаметром полметра с затемненным стеклом и золотыми ручками для держания.
Зал притих. Бабка долго, удивленно разглядывала его, но затем схватила трость. Опершись на нее, гордо держа осанку, сделала шесть уверенных коротеньких шагов и подошла к аквариуму. Максимально близко прислонившись к нему, стала рассматривать рыбок. Там плавали четыре золотых и один черный дьявол. Она долго и задумчиво рассматривала их. Затем, взглянула неодобрительно на толпу, пытаясь понять от кого подарок. Вернувшись, присела на «трон» и подозвала управляющего, тот ей указал на маму, Богдана, после на меня. Она, по очереди взглянула на всех. И жестом подозвала сначала маму, потом нас.
Агния взволнованно взглянула на меня. Нёбо онемело. Ладони вспотели, легкая дрожь пронеслась по спине. Воздух застрял, где-то в середине груди, холодным камнем. Неужели подвел их?!
Мама поприветствовала старуху, следом Богдан, а за ним я, еле перебирая ногами. Бабка хитро-злобно посматривала на всех по очереди.
Демонстративно оценивающе задержала взгляд своих мутных глаз на маме.
– Вы явно хотели отличиться и удивить меня. Но я в замешательстве. Мне не понравился сей жест, – закатила она глаза. Затем кинула взор на гостей, которые лишь перешептывались. И медленно, искоса взглянула на меня, пытаясь внимательнее рассмотреть.
Ну давай же, ведьма, скажи что-нибудь, терзал я свои мысли.
– И что это означает?! C нетерпением жду объяснений, – cтрого спросила она.
Я взглянул на мать, она побагровела, не стал тянуть резину, я их подвел, мне и отвечать:
– Это могла быть золотая клетка с канарейками, – сделал я шаг вперед. – Позвольте представиться – Ар…
– Довольно, – перебила она меня. – Вы ничуть не удивили меня, скорее разочаровали. – Нахмурила она седые брови и сжав тонкие губы, которые провалились в морщинистые щеки, cнова окинула нас взглядом… Мне показалось? Или она с трепетом отводила глаза, всякий раз, глядя на меня? – Канарейки говорите? Как символ богатства и роскоши?
– Нет..
– Нет? – удивилась она, моей настойчивости донести свою правду.
– Нет, заточения, ведь какой бы красивой не была золотая клетка, это все же клетка, а значит конец свободе. А аквариум.. В тишине холодной ночи золотые рыбки не погибнут, пока жив дьявол, – почему-то выдал я.
– Довольно, – перебила она, нахмурив лоб, снова потянулась к трости и медленно поднялась. – Отойду ко сну, притомилась, – тревожно отвернулась она. Агния схватила ее под руку и проводила в восточную часть бесконечного особняка. Для бабки семидесяти пяти лет она была довольно крепка и ухожена.
Я потерянно взглянул на маму, она пыталась держаться и отошла в сторону знакомых дамочек, которые словно перепелки смаковали тему. Богдан расстроенный направился на улицу.
Я же, оглянувшись, убедился, что стал главным виновником сплетен на вечере. Люди даже не пытались говорить шепотом и во взглядах читалось презрение. Они кучками собрались у круглых столиков, оставив меня один на один с троном и аквариумом.
В груди, словно, поселилась пустота. Внезапное решение не было просчитано и итог таков. Я стоял, словно вкопанный, не мог пошевелиться. Старшая сестра и мать Агнии прожигали на мне воронки, загадочными глазами. Позже мать демонстративно отвернулась и вышла. А третья, малолетка опустошала бокал за бокалом, высокомерно глядя мне в глаза и цинично смеясь. Когда она успела переодеться я не понял, вот только что вроде стояла в чем-то черном..
Но сейчас ней уже было длинное горчичное платье. Как мне показалось давно устаревшего кроя. Она молода, красива, но ее красота не вдохновляла, а наоборот отталкивала. На удивление, в этот раз рыжие волосы аккуратно уложены, но не горел свет в глазах.. как в тот день.
Опустошив пятый бокал шампанского, она, словно пританцовывая, подошла к аквариуму, сделала пару кругов возле него, поглядывая на меня, затем зачерпнула бокалом воду несколько раз, я не мог понять, что она пыталась сделать. Наконец, сделала то, к чему стремилась зачерпнула еще и подняла бокал с водой, в котором еле вмещался черный дьявол. На нее абсолютно никто не реагировал.
Продолжая в недоумении наблюдать за ее действиями, стал свидетелем немыслимого поступка. Она одним ловким движением руки перевернула аквариум, и он вдребезги разбился о шахматный мраморный пол, разлетевшись на мелкие осколки.. Я даже не отошел ни на шаг, шок не позволил, меня забрызгало водой. Гостям повезло больше, брызги и разлетевшиеся капли не испачкали их изысканные вещи. А эта ненормальная все это время лишь презренно смотрела в мои глаза. Беспомощные рыбки стали трепыхаться в агонии. Я схватил поднос у близстоящего официанта и присев на корточки, с трудом, схватил одну рыбку и потянулся за второй, но та выскальзывала. Вспомнив свои ощущения, как я с болью в сердце задыхаюсь, от нехватки кислорода с ужасом представляю, что чувствуют они. Поэтому отчаянно пытаюсь спасти каждую.
Но вдруг!
Острый каблук женской туфли пронзил рыбку, которая была уже на последнем издыхании. Кровь брызнула мне в лицо, в глаза, на плечи пиджака. Я поднял голову, как и ожидал, это сделала она. Дьяволица с рыжими волосами.
Шквал эмоций накрыл с головой, я осознавал, что она женщина, но уже убежден, что это не человек. Она с вызовом приподняла бровь, присела рядом со мной на корточки и поставила бокал с черным дьяволом к моей ноге. Я остолбенел от негодования и ее вопиющей наглости.. Не обращая внимания на мои эмоции, обхватив мою голову прохладными руками, она приблизилась к моему лицу и ухмыльнувшись, глядя мне прямо в глаза прошептала:
– В твоем левом глазу, полопались сосуды от накала ярости, будь осторожен, береги его, – нежно проведя большим пальцем провела по нижнему веку, слегка подула на него. – Мое сердце этого не вынесет, если ты умрешь. Я так долго ждала тебя.. – и оттолкнув мое лицо поднялась.
Я со скрежетом стиснул зубы, чтобы поток не литературных слов не вырвался наружу.
Она наклонилась, расстегнула застежки обеих туфлей, сняла их и босая, обойдя лужу с уже мертвыми рыбами, перемешанными с кровью, наступая на стекла, направилась в сторону коридора. Ее стройный силуэт в горчичном платье растворился в его темноте. Мой глаз стал дергаться.
Я резко поднялся, ноги были словно колья, непослушны. Cобрав волю кулак, выбежал на улицу, пробившись через толпу непонятных мне людей. В их лицах не было и грамма осуждения ее поступка.
Богдан стоял неподалеку, просунув руки в карманы брюк и смотрел на луну, которая лениво освещала террасу. Ветер шевелил почти голые деревья и ковер из листьев..
– План провален, – прошептал я, с грустной интонацией, встав рядом.
– Ты был прав, нам не удалось бы одолеть их, и дело не в нехватке денег. Мы абсолютно разные, у нас другие ценности, – разочарованно повторял он. – Подари мы им остров. Мы для них – пыль. Пора прощаться…
Не успел я выдохнуть. Позади послышался стук торопящихся каблуков.
– Артем, – услышал я голос Агнии, – Артем, – повторяла она, пока бежала к нам, приподняв красивое платье. – Вы обещали не уходить, не попрощавшись.
Мы с Богданом синхронно повернулись, она целенаправленно бежала в мою сторону и резко остановилась в шаге, еле переводя дыхание. Ее белое личико покрылось румянцем.
– А мне сообщили, что братья Нельсон ушли. Какая случайность, ваш подарок упал и разбился. Прошу простить от имени нашей семьи.
Надо же, случайность, недоумевал я.
– Не стоит просить прощения за то, что вы не совершали, да и погибли всего лишь рыбки.
– Всего лишь рыбки? – удивилась она, – каждая жизнь бесценна, будь то червь или человек, – упрекнула она меня.
Странно, что гости не оповестили ее, что ее милая сестра проткнула каблуком беспомощное животное. Я испытывал к ней даже не ненависть, это было отвращение. Мне было противно.
– Давайте, я провожу вас в уборную, на вашем лице брызги крови, вы ранены? – протянула она ладонь и попыталась стереть уже свернувшиеся пятна крови, проникновенно касаясь кожи, чтобы я заметил ее настойчивость.
На миг взглянул на Богдана, и увидел какими потерянными глазами сморит он на нее. Богдан, брат мой, хоть количество дней, которые я прожил с ним, можно сосчитать на пальцах одной руки, я прочитал его, как открытую книгу. На лице было написано восхищение и восторг от ее яркой внешности, открытая забота и сочувствие к ближнему. Она явно ему нравилась, он изучил все ее досье и по плану Агния должна была быть с ним. Но не все прогнозы сбываются. Ей не быть ни с кем.
Я попытался понять восхищение своего брата, еще раз взглянул на нее, стремясь разглядеть в ней то, что видел он. Но пока, кроме красивой оболочки не видел ничего. Да, она чертовски привлекала. По сравнению с младшей сестрой это небо и земля.. Но чтобы восхититься, надо утонуть в человеке, увидеть в разных жизненных ситуациях. В интуицию я не верил, лишь в факты.
– Думаю, в этот прохладный вечер наше знакомство подходит к завершающему этапу, – подытожил я.
– Как это понимать, – влезла она шустро мне под руку. – Не понимаю, о чем вы, – глядела она мне в глаза с явным вызовом.
– Я позову маму, – взволнованно выкрикнул Богдан и не дождавшись моего ответа, широким шагом направился в сторону поместья.
Тем временем, Агния не оставляла возможность заигрывающе заглянуть в мои глаза.
– Вас, что-то беспокоит?
Сказать, что вне себя из-за разбитого аквариума? Они об этом будут трепать неделю. Разочарован в выборе своего подарка, который помог бы на одну ступень подняться выше – абсурд.
– Я немного устал, да и бессонница часто мучает.. – решил я уйти от щекотливой темы.
– Как загадочно, – схватила они мои ладони, крепко сжав их, приподнялась на цыпочки, чтобы быть ближе к моему лицу, огонек страсти вспыхнул в ее манящих глазах. Меня снова начало затягивать в омут, приятное тепло разливалось по груди…
– Артем, – услышал я, спасительный возглас мамы, – машина у ворот. Я выдохнул, Агния отскочила, поправляя волосы.
– А как же торт, – поспешила остановить нас.
– Покорнейше благодарим, вишенку на торт возложил ваш официант, видимо, намеренно разбив подарок, который преподнесла наша семья. Далее не вижу смысла находиться здесь, – с ноткой обиды проговорила мама.
Как официант? Они что не увидели ее презренное выступление?
Удивлен, ожидал жестокого осуждения со стороны мамы за выбранный мною подарок, но вдруг поддержка. Хотя, кто знает что ждет нас дома..
Сегодня мы ушли проигравшими. Но маленькая надежда тешила изнутри, они еще встанут у нас на пороге.
Всю дорогу они молчали, мама с трепетом крутила кольцо на пальце, ее ноздри были напряжены.
Меня беспокоили глаза, они жутко чесались, срочно надо промыть водой, я волнительно их растирал пальцами, но становилось только хуже.
Богдан незамедлительно поднялся к себе, следом мама, прежде, положив руку мне на плечо.
– Я верю, в то, что ты хотел, как лучше. Но мог бы подумать глубже.. – отвела она глаза.
– Ма, – не успел я открыть рот, – словно, что-то оборвалось внутри. Лишь зажал губы.
– Не продолжай, я хочу перелистнуть сегодняшний день, – и потихоньку поднялась наверх.
Это удушающее чувство, когда тебе есть что сказать или признаться матери, что рад похвале, теплому взгляду, доброму отношению – эти мелочи и мне очень дороги. Но так уж вошло в привычку: Артем – ты старший, Артем – надо, Артем – ты должен, потому что! Да нет никаких «потому что». Артем – устал. Устал быть сильным. Устал быть…
***
Тревожная ночь разбудила меня в пятом часу. Просидел в гостиной в кресле в кромешной тьме. Мне было бы проще собраться и уехать. Но решил попрощаться, дождавшись утра. Поднялся, еле волоча ногами в спальню и рухнул на кровать. Ночь была неумолимо длинной..
Открыв глаза утром, не разобрал который час.
Тьма в комнате.
Тьма за окном. Левый глаз словно пронзало острием, зажал его ладонью. Схватил халат, вышел на балкон.
Стальное небо опустилось над пригородом, запахло поздней осенью, долгой осенью. Схватился за решетчатую перекладину, которую приморосило мелкими каплями. Глубокий вдох и я услышал звук подъезжающей машины. Темно-серый джип, усеянный каплями дождя, остановился у ворот.
Точно не разглядел, мне показалось, что кто-то быстро выскользнул из машины и исчез.. Но машина почему-то не отъезжала, только спустя минут пять из нее вышла женщина с рыжими волосами. Она вошла во двор. На ней было серое по щиколотку пальто и сапоги на высоком каблуке. Это точно была Агния. Она шла торопливо и была чем-то встревожена.
Я натянул на себя джинсы и кофту с бесформенными рукавами. Растрепал волосы и спустя десять минут расслабленным лицом спустился.
Мама с Богданом вероятнее всего были удивлены такому визиту и как пчелы кружили возле нее. Я же решил действовать иначе.
– Агния, вы решили устроить нам сюрприз? – спускаясь со ступенек спросил я.
Все сидящие за столом, мгновенно, кинули взор в мою сторону.
– Артем, – протянула мама, – у нас гости.
Как только моя нога ступила на паркет, я встал перед трехметровым столом, накрытым по-осеннему уютно. На столе стояла даже композиция из бордовых кленовых листьев, не удивлюсь, что это мама собрала их под проливным дождем, чтобы угодить ей. Взглянул на Агнию, она была, как и вчера безупречно хороша, ее рыжие высоко уложены, несколько вьющихся прядей вдоль белоснежной шеи спадали к хрупким плечам. Глаза сегодня излучали, искра, горевшая в них вчера, исчезла. Напротив нее сидела ее младшая сестра, чему был удивлен, безгранично.
Клара сидела отстраненно, искоса глядя на всех, глаза не горели. Опять не в духе? Снова перевел внимание на Агнию, она была в бежевом кашемировом платье, вырез которого выгодно открывал ее красивые ключицы. Мягким обволакивающим взглядом она смотрела на мою одежду.
– Артем, – продолжила мама, – поднимись и переоденься, у нас гости, – повторила она.
– Я вижу мама, – подошел и нежно поцеловал ее в висок, не отводя глаз от Агнии б – но я дома, у себя дома, спустился на завтрак. Какое мне дело до гостей. Если я надену бабочку поверх свитера, меня станут больше уважать? Они же к нам пришли, пусть привыкают к нашему уставу, как и мы к их, – сказал я, не глядя на мать, потому что знал, что ее взгляд уже суров, как никогда.
Так как мама сидела во главе стола, слева Богдан, рядом с ним Агния, а справа от матери сидела Клара. Я предпочел сесть напротив матери у противоположного изголовья.
– Вера, попрошу мой прибор сюда, – попросил я вежливо кухарку.
Агния виновато на меня посмотрела. Ее нежный взгляд будто выпрашивал прощения за вчерашний проступок сестры. Которая скорее всего даже не осознавала, что вчера натворила.
– Артем, я пришла по просьбе бабушки, – тихим голоском прошептала Агния. Схватил бы ее за руку, увел куда-нибудь поговорить, чтобы понять, что же произошло между нами вчера, но связываться с такой семьей себе дороже. Давно не привлекали так женский шарм с нежностью.