Ани Самвеловна Оганесян
Мне оставалось....
страстными, но вы эмоционально больше не возрождаетесь. Это приводит к самоуничтожению.
– Ну ведь прошло много времени, может ваши эмоции снова вспыхнут?
– У сгоревшего пепла нет шанса дать огонь снова, это глупо, ты можешь помнить ту теплоту что оно давало, и порой даже обжигало, но оно не может снова гореть.
– И что теперь?
– Теперь ничего, мы уже два года как забыли друг о друге.
– Знаешь Кир, я свою любовь потерял по своей глупости и у меня нет больше никаких шансов ее вернуть, а у вас еще есть шанс снова быть вместе, снова посмотреть друг на друга. Не глупи позвони ему, я уверен то что было между вами не может вот так закончится.
– Макс, я не могу больше ничего измерить, мы расстались потому что нам уже эта любовь причиняла боль, мы возбуждались от мысли что кому-то из нас плохо и больно. Это уже не любовь это что-то слишком адское. Я боялась оставаться с ним не потому что боялась боли, нет я боялась себя того что я могу причинить ему слишком много боли. Понимаешь у нас стерлись все границы, нас больше нет. Мне осталось не так много времени, и я не хочу причинять ему еще больше боли.
– Что значит мало времени? Я тебя не понимаю, ты решила уехать?
– Можно и так сказать, но туда куда я уезжаю нет обратного пути.
– Я все равно не понимаю.
– Я больна Макс, мне осталось меньше 48 дней, я не могу сейчас все начать с начала я не хочу, чтобы всю оставшуюся жизнь его терзали мысли что он виноват.
– Неужели нельзя что-то сделать, мы ведь ни в каменном веке живем Кира, медицина ведь не стоит на месте.
– Нет, Макс, мне светит лишь еще три месяца мучений под наблюдением врачей, а я этого не вынесу.
– Вам нужно поговорить.
– Нет, и, пожалуйста, не смотри на меня с такой жалостью, я тебя умоляю.
– Я не могу это, это несправедливо, я угробил свою жизнь по глупости, но и ты и он вы ведь портите себе жизнь осознанно, это глупо Кира глупо, Макс кричал на весь бар словно от громкости его голоса что-то зависело.
– Макс, я лишь прошв тебя об одном, во-первых, не жалей меня,
– А во-вторых? Успокаиваясь сказал Макс.
– А во-вторых, я хочу, что бы ты больше не приходил ко мне. Мне становится хуже с каждым днем, пожалуйста, не приходи больше, запомни меня грубой девкой которая вытащила тебя из петли, но не той что корячится от боли. Я тебя умоляю.
– Я не могу, Кира нет, и не проси меня об этом.
– Макс, пожалуйста.
– Нет, ты с ума сошла, пусть это будут твои последние дни, но я не оставлю тебя поняла нет.
Часть четвертая
Я увез Киру в наш загородный дом, нанял врача под предлогом домработницы, хотя я знал, что Кира обо всем догадывалась. Мы с ней говорили очень много часов и ночей о нашей жизни, об упущенных возможностях, о том что наши поступки это наш выбор, а не стечение обстоятельств, а наш осознанный выбор. У нас уже не было шансов что-то исправить. Наши жизни были окончены в каком-то промежутке времени. Жизнь продолжалась, солнце вставало, времена года сменялись, менялись лица, время шло. Но для нас с Кирой время остановилось. Я хотел облегчить ее боли, но это было практически невозможно, лекарства лишь приглушали боли, но она держалась. Я помню ее в первый день нашего странного знакомства на мосту. Она была полна решимости и в ней кипела жизнь, и честно если бы она не сказала мне о своей болезни я бы в жизни не подумал о том что с ней что-то не так.
В ней кипела жизнь. Я знал, что она все еще любит Давида, и меня все больше терзало дикое желание найти его все рассказать и дать им шанс простить друг друга и знать, что они все же любили друг друга. Она, как и я боится сделать шаг, как я тогда у ворот кладбища. И ей нужен такой де друг каким стала она для меня. Я искал Давида в интернете переспросил всех своих знакомых это было вопросом жизни и смерти. Мы с Кирой жили за городом уже почти две недели. Свежий воздух придавал ей сил и вдохновения, я видел, как она боролась и как находила в себе силы для того чтобы у каждого дня выкрасть эти 24 часа.
Через десять дней мне позвонил мой друг.
– Макс я его нашел.
– Где?
– Он живет в нашем районе, дома бывает редко, но это уже многое.
– Скинь мне адрес, я приеду завтра утром.
– Кира, мне нужно будет утром уехать в город, на пару часиков, хочешь чего нибудь? Я привезу.
– Знаешь Макс, помнишь кафе возле моего дома?
– Да, конечно.
– Привези мне круасаны Мсье Патрика.
– Хорошо. Я приеду очень быстро.
Я не знал застану я Давида дома, и будет ли он со мной говорить, но это был мой единственный и последний шанс. И я не мог его упустить.
В городе уже вовсю готовились к Рождеству, выпал снег, но было тепло. Я пришел по адресу, и про себя молился чтобы он, был дома. Я позвонил в домофон, и ждал ответа минуты две.
– Кто? Чей-то сонный голос ответил мне наконец.
– Я хочу поговорить с Давидом.
– А вы кто?
– Меня зовут Макс, и мне очень нужно с вами поговорить.
– Я тебя не знаю, до свидания.
– Это по поводу Киры, не успел я договорить, но он бросил трубку.
Через секунду дверь открылась.
Я поднялся на последний этаж, это была огромная квартира, с большими окнами выходящими во двор. Обустроено было все со вкусом, все было чисто и аккуратно, я уже начал думать, что он женился, и я сейчас могу испортить кому-то жизнь. Но дело касалось Киры, а это сейчас было важнее всего.
– Проходите, вы сказали, что это касается Киры? Что с ней?
– Послушайте Давид. То, что я вам сейчас расскажу
– Давай на ты, я все де не старик, прервал меня Давид.
– Да конечно, так вот то что я тебе расскажу может многое изменить или все разрушить. Кира сейчас живет в моем загородном доме.
– Правда? Я рад за вас, желаю вам счастья. Это все?
– Что? Нет подожди ты все не так понял.
– А, по-моему, так. Вы решили пожениться, и она решила проверить через тебя есть ли у меня еще чувствую к ней? Или она хочет попросить прощения. Так вот можешь передать ей что я ее больше не люблю, и все ей прощаю. Можешь так же сказать что я тоже скоро женюсь. Так что от всего сердца желаю вам счастья.
– Ты правда такой придурок или только притворяешься?
– Парень не наглей, ты у меня дома. Давай, дверь знаешь где, иди, и живите счастливо. Он прошел к своей комнате, и прежде чем захлопнулась дверь я успел сказать
– Она умирает.
Дверь захлопнулась, я простоял там минут семь, прежде чем дверь его спальни открылась.
– Повтори что ты сказал?
– Давид, послушай, Кира больна и ей осталось не так уж и много времени, и если она узнает где я сейчас она меня прибьет на месте. Но ты имеешь право знать то что сейчас с ней происходит.
Он присел на пол прислонившись к двери, дверь открылась и я увидел, что в его комнате висела та самая картина его дома, фотографии их совместной жизни, и было очень много ее фотографий.
– Ты ведь все еще ее любишь?
– Я не переставал ее любить. Просто все так усложнилось. Я причинил ей очень много боли.
– Послушай Давид, я не знаю, что вы там друг другу наговорили, и сколько боли причинили друг другу, но одно могу сказать точно, вы делаете очень большую ошибку.Вам нужно поговорить, она тебя любит поверь мне.
– А ты ей кто?
– Мы просто друзья. Мы познакомились с ней при очень странных обстоятельствах. Я хотел покончить с жизнью, она меня спасла, перешагнув через перила.
– В этом вся Кира. Она удивительна.
– Послушай Давид, я не буду тебя мучать рассказами о том как она страдает и то что она все еще думает о тебе. Просто вот тебе адрес дома, и я могу сегодня задержаться в городе на несколько часов если нужно.
– Спасибо.
Я знал что он поедет к ней. Эта история должна закончится. Они оба мучились им нужен был пинок навстречу друг другу.
Но в тот день он не приехал, и в следующие несколько дней тоже. Я злился на него, но не показывал своей злости при Кире.
Через неделю ко мне подошла врач под прикрытием,
– Макс, нужно отвезти Киру на обследование.
– Что? С ней что-то не так?
– Нет, просто нужно пройти обследование. Пока не могу ничего сказать пока не будет результатов.
– Но ее еще нужно еще уговорить.
– Она согласна, я с ней говорила, если можешь прямо сейчас, отвези ее.
Я испугался и отвез Киру в больницу. Обследование длилось почти полтора часа. Я уже лез на стену, от мыслей. .
– А вот и мы. Услышал я позади себя голос Киры.
– Ну что? Что сказал врач? – я говорил очень быстро и невнятно, путаясь в словах.
– Макс, успокойся все хорошо.
– Но что сказал врач? Кира не томи говори.
– Господи, да успокойся.
– Не томи,
– Макс, я здорова.
– Я беспокоюсь понимаешь, ? Что?! Повтори что ты сказала?
– Макс, я здорова.
Обследование показало, что болезнь остановилась, и не прогрессирует, а это значило что у Киры есть все шансы прожить еще много лет. Ей назначили новые препараты, которые должны были улучшить ее состояние.
