Англия Полак
Невинные создания

ГЛАВА 37

Говорить с доктором Ригансом было также весело, как и играть в «крутящиеся тарелки».¹¹² Все, что мы услышали, так это старую песню о том, что он понятия не имеет, почему из морга пропадают трупы, как и то, с какой целью это происходит. Дескать, мы сами все видели на камерах – десять минут помех на видео и очередное волшебное исчезновение. Никто, никого не видел. Охранник делает обход каждые два часа, но, он ничего подозрительного не заметил, собственно как и медсестры. Вообщем, история повторяется, а улик или отпечатков пальцев преступника/ов – все еще нет. Криминалисты вдоль и поперек осмотрели секционное помещение, потратив столько талька, что у меня в глотке до сих пор першит от поганого привкуса… или это из-за похмелья?

Вернувшись в управление, я первым делом налил себе кофе, углубившись в изучение документов, а мой напарник сел на телефон, запрашивая инфу о пропавших из морга за последний месяц. Просто до этого, нам не попадалось подобного дела… нет, конечно, со жмуриками, что только не делали, но все упирается в камеры, а таких изысков мы еще не пробовали. Сомневаюсь, что найдется еще одно похожее похищение.

Неа, это реальный висяк и чует моя задница, что мы никогда не выйдем на некрофанатика.

Отхлебнув напитка, я поморщился. Треклятая боль от похмелья, никак не проходила. Может, плеснуть себе в кофе пару капель виски?

Я выдохнул. Сейчас бы выкурить сигарету, чтобы окончательно сузить сосуды и сдохнуть от кровоизлияния в мозге. Может, это поможет мне сконцентрироваться на работе? Что толку, что я смотрю на фотографии двух жмуриков и листаю записи офицеров и патологоанатома? С первым ни черта не понятно – имя фальшивое, адрес проживания неизвестен, но есть кое-какая мыслишка. «Туннель Смерти», где парень окочурился – это рай наркоманов и нажива для дилеров. Если мне не изменяет память, то в блаженном местечке, властвует ублюдок по прозвищу Ди-Бой. Надо бы его навестить и спросить, как давно он видел парня по имени Майкл Вуд. Не знаю, почему мы сразу не допросили говнюка… наверное потому, что изначально все попахивало самоубийством.

Так, а теперь второй труп. Совсем свежая. Тьфу. Выразился, тоже. Информации об аутопсии нет, потому что девчонку не успели вскрыть, но уже пришло подтверждение, что ее права настоящие. Я пробил по базе не только ее подноготную, но и остальных участников происшествия.

Анна Лэтт – двадцать три года. Родилась в Нью-Йорке. Родители Пети и Кейдн Лэтт. Год назад, погибли в автокатастрофе. Есть еще младшая сестра – Эбби Лэтт, семнадцать лет, ученица школы «Брайм Хиллс» и Кэтрин Мур – родная тетка, проживающая в Буффало. Похоже, младшей придется переехать за двести шестьдесят шесть миль¹¹³ от родного дома. Не представляю, каково сейчас девочке. Сначала потерять родителей, а теперь лишиться старшей сестры… но, вишенкой на торте, стала новость о пропаже тела мисс Лэтт. Мы только закончили опрос главврача и спустились на цокольный этаж, как появилось это чудо природы и со всего маху заехала Ригансу по морде, обвиняя во всех смертных грехах. Не то, чтобы я надеялся увидеть слезы малышки, да, и удар у нее хорошо поставлен… угу, а ведь понятно, откуда ноги растут. Старшенькая участвовала в мад-реслинге. Вообщем, никто из нас не мог дать вразумительного ответа, кто спер труп ее сестры, на что она заявила, что подаст на больницу и полицию в суд, за халатность по отношению к погибшей.

Как будто мы не хотим узнать виновника преступления!

Так, ладно. Я не священник, приносить соболезнования не особо умею, поэтому сконцентрируемся на фактах. По записям медиков, у мисс Лэтт, были травмы несовместимые с жизнью, в результате чего она и скончалась до приезда скорой помощи. Свидетели заявляют, что видели, как автомобиль врезался в байк. Из-за бокового столкновения, хозяйку драндулета зашвырнуло на противоположную сторону улицы. Ага, не удивительно. Любители скорости у нас любят шалить на дорогах. Так-так… машина зарегистрирована на имя Пита Кербина… что-то очень знакомая фамилия. В полицейском отчете сказано, что парень был в алкогольном и наркотическом опьянении. Возвращался с подружкой с вечеринки и, судя по всему, очень торопился ей присунуть, раз гнал на полной скорости.

Гребаные гонщики.

Бля, и почему я уже где-то слышал фамилию Кербин? Переключившись на задержанного, я быстренько пробежался по тексту, вычитывая имена его родителей. – Дэннис и Хлоя Кербин. Уже как пять лет в разводе. Так вот почему мальчик так отчаянно развлекается. Все не может смириться, что мама с папой разбежались? В целом, ничего интересного о матери гонщика, кроме того, что она частенько оплачивает штрафы за своего сына, а вот с отцом… когда я нажал на выделенную курсором, графу, на экране вылезла фотография мудака, чью физиономию я хотел превратить в фарш.

– Ублюдок. – Прошептал я, испытывая странную смесь эйфории и гнева. Плохой из тебя вышел папаша, собственно, как и человек. И кто ты у нас? Ага. Работаешь в центре психологической поддержки «СВОБОДА». Ах, ты у нас мозготрах. Вот, сука. Он еще и в одном центре с Бэт трудится. Тогда, понятно, почему он пришел к ней… но, меня интересует исключительно его домашний адрес. Скоро нарисовывается выходной, ну, так я и загляну к мистеру Очевидность и вправлю ему челюсть, а то она у него что-то поскрипывает. Схватив ручку, я чиркнул у себя в блокноте адрес говнюка, подчеркнув его жирной линией и добавив три восклицательных знака.

– Чего это ты? – Кевин вопросительно поднял брови, когда я довольно улыбнулся. – Нашел что-то интересное?

Ага. Одно очень увлекательное дельце, которое в скором времени тоже станет висяком.

– Неа. – Я поднялся с места, потянувшись всем телом. Позвонки захрустели, но от этого, легче не стало. – Два человека никак не связаны друг с другом. – Да, и что может объединять наркомана со спортсменкой? Если только погибшая не закупалась у того же дилера стероидами, чтобы держать себя в форме. – Нам известно, что парень сидел на игле и явно от кого-то скрывался. – Иначе, на кой хрен ему фальшивые документы? Не думаю, что заурядный любитель кайфа так уж боялся тюрьмы. Значит, тут что-то другое и это не дает мне покоя. – А девушка выступала в развлекательных боях и обеспечивала младшую сестру. И где связь?

– Может, она была его подружкой? – задумчиво пробормотал напарник, вытащив ноги из-за стола и вытянув их. – Надо поговорить с сестрой погибшей.

– Сомневаюсь, что она что-то знала о личной жизни своей сестры. – Подхватив свою кружку, я шагнул к столику за добавкой. Жаль, что это не скотч и желательно двойной. – Не каждый захочет делиться своими секретами.

– А я со своим братом делился.

Я отпил напитка.

– Хвастаться, скольких баб ты оприходовал в колледже и доверять сокровенное – не одно и то же.

– Откуда тебе знать? – цокнул Кевин, вскинув брови. – Или ты забыл рассказать, что у тебя есть брат или сестра?

Опять же, может быть. Мой папик мог оплодотворить любую и при чем, сразу. Но, нет. Я все еще не встретил ни одного из рода Хоган.

– Не переживай, тебе не придется терпеть еще одного мудака из моей семьи. – Я улыбнулся, на ухмылку напарника. – Ты же понимаешь, что от версии лейтенанта несет так же мерзко, как и от него самого. – Кевин прыснул от смеха. – Похищать тела с целью трансплантации органов. – Только босс мог такое ляпнуть, да с таким выражением лица, будто совершил прорыв в нейропротезировании.

– Понимаю. После приземления, от внутренних органов парня, мало что осталось.

– Если только пойдет на кошачий корм. – Добавил я. Это все смешно, но дело-то стоит на месте, а лейтенант скоро начнет нагнетать обстановку, требуя результатов. Каких? Да, хрен их разберешь. Вот, поэтому, я сейчас съезжу к Ди-Бою и разузнаю о фальшивом Майкле, но Кевину не стоит знать о моем знакомстве с дилером. У меня и так репутация не ахти, а тут еще это. Отставив кружку, я шагнул к стулу, стаскивая куртку.

– Ты куда? – встрепенулся напарник.

Туда, куда хорошим мальчикам вход воспрещен.

– В аптеку. – Ха-ха, какой эвфемизм. – Твои таблетки не помогают. – Возможно, и алкоголь не поможет. Есть идея, как избавится от пульсации в черепе.

– Я с тобой. – Он тут же подскочил с места.

Эээ… не понял?

– Не припомню, чтобы я провинился, и ко мне приставили конвой. – Проворчал я, спешно собрав все бумажки в одну стопку и убрав их в ящик стола.

– Я же твой напарник.

Я сузил глаза, подозрительно глядя на Кевина. Не похоже, что это единственная причина, по которой он хочет составить мне компанию. Что еще он там себе напридумывал? Решил, что я метнусь к Бэт, вместо того, чтобы работать над делом, пока не сойдет семь потов? Ну, если и сойдет, то только с ней.

– Вот именно, ты мой напарник, а не нянька. – Я похлопал себя по карманам, перепроверяя, не забыл ли забрать из дома бумажник и удостоверение. В последнее время, я становлюсь каким-то рассеянным.

– Слушай, – Кевин смущенно потер шею. – Я просто не хочу торчать в управлении.

– Дожидаясь очередной фантазии босса. – Я понимающе кивнул.

– Черт, да.

– Ладно. Но, сначала мы заедем в аптеку, а потом заскочим к кое-кому.

На улице, я закурил, почувствовав жесткую пульсацию в затылке и в висках. Если сейчас не приму лекарство, котелок взорвется. Благо, что аптека всего в квартале от управления, но меня больше напрягает то, как отреагирует Кевин на мое знакомство с дилером. Я не слишком переживал, что напарник напишет отправную, а я останусь один… просто… черт, просто я не готов посвящать его в детали тех вечеров, когда мне было скучно и алкоголь был не единственной моей компанией.

Угу. Было дело, но в последнее время, я не балуюсь коксом. От него мозги превращаются в жижу, а с дерьмом в голове, ты ни о чем, как о беспределе, не думаешь. Пока я держу себя в седле, хватает и выпивки, но стоит только выйти ситуации из-под контроля, как сорвусь. Руку даю на отсечение, что тут же поеду за порошком и вынюхаю его прежде, чем до меня дойдет здравый смысл. А вы думали? Я же коп… может, у меня и есть стальной стержень и хватка, но выдержка ни к черту. Порой насмотришься ублюдков, так хоть на стену лезь от бессилия, что не можешь ничего исправить. Вот я и нашел способ, как абстрагироваться. Хреновая замена, вдыхать рай, когда на Земле творится ад.

Бэт тоже не оценит моих привычек. Если с остальными сможет смириться, то с наркотой… черт, она же работает с такими завистниками… не то, чтобы я приравнивал себя к охотникам за «белым», но чем я лучше того, кто возомнил себя звездой, покончившей на холмах Голливуда?

– Ну, так кто этот «кое-кто»? – спросил меня Кевин, когда я закупился аспирином, забросив в рот пару таблеток. Хрустя анальгетиком, я пробормотал, чтобы напарник катил в «Туннель Смерти», уловив его недоуменный взгляд. – Это же район наркоманов и дилеров.

Верно, парень. А еще он для таких, как я – придурков, не умеющих ценить свою жизнь.

– Недалеко от места, где парень покончил с собой, есть точка. Ее держит дилер по прозвищу Ди-Бой. – Я потянулся за сигаретой. – Он может нам рассказать о нем. – Не может, а расскажет.

– И откуда ты знаешь этого Ди-Боя?

Рассказать, что однажды вечером, года два назад, когда я был в стельку пьяный, то случайно забрел в Страну Чудес? Ну, конечно. Только вместо Великого и Ужасного Оза, мне попался гребаный толкатель дерьма, благодаря которому, я заимел в своей копилке хаоса еще одну проклятую привычку.

– Иногда, он сливает мне интересную информацию. – Неохотно ответил я. Было такое, и лишь потому, что мне нужно было выйти на одного мудака, раздающего наркоту подросткам, как сладости на Хэллоуин.

– Понятно.

Кевин не поверил мне. Я чувствовал, что у него назрел целый вагон вопросов, но он промолчал. Пока, что.

Когда мы подъехали к месту, я… ну, охренел, слабо сказано. То, что осталось от гаража Ди-Боя, можно было обозвать пепелищем. И что самое странное, соседние постройки не пострадали, словно их предварительно обложили со всех сторон огнеупорными блоками.

Я подошел ближе, носком ботинка расчищая пепел, наткнувшись на окурок сигареты. Присев на корточки, я достал из внутреннего кармана Зиплок для улик.

– Что-то нашел?

– Не знаю. – Меня не слишком-то волновал ущерб, причиненный дилеру, но инстинкты толкали в спину, чтобы я взял окурок и отправил его на анализ. Не могу объяснить причину своего порыва, и я точно хочу этого не из жалости к говнюку. То, что кто-то спалил его богадельню, напротив, очень хорошо, но… проклятье. Я чувствовал, что должен это сделать, словно приближался к открытию. – Надо отправить это в лабораторию. – Внутри, я кипел от любопытства узнать, чьи слюни обнаружатся на фильтре.

– Собираешься искать поджигателя? – как только мы устроились в машине, Кевин запустил двигатель, трогаясь с места.

– Возможно. – Некоторое время я рассматривал окурок. – Езжай на Хэдли Плейс.

ГЛАВА 38

Вдохнув кислород, я закашлялась, отплевываясь от воды. На удивление, соленая жидкость разъедала легкие и драла горло, но ярость оттого, что ублюдок вывел меня из себя, перевешивала все ощущения. Стоя на четвереньках, я продолжала кашлять, осознав, что мы уже переместились, и это была не моя квартира. Что это, бля, за место? Я отшатнулась назад, переведя свой вес на колени, в тот момент, когда передо мной показались ноги Найла. Его пах был на уровне моего лица, что выглядело со стороны не слишком… уместно. Вскинув на него злобный взгляд, я отмахнулась от смущения, предпочтя ненавидеть ублюдка, нежели тушеваться в какой сейчас позе нахожусь.

Насрать, вообще.

Глядя мне прямо в глаза, говнюк довольно улыбался. И почему его одежда сухая, а с меня капает, как из-под крана? Мы же оба упали в воду. На черном, дощатом поле, вокруг моих ног и там, где я держала ладони, образовались лужицы.

– Молодец, Анна. Ты успешно прошла испытание «Божественной Искры».

Испытание? Испытание, твою мать?!

– Ублюдок. – Прошипела я, заехав ему кулаком в пах. Придурок не издал ни звука. Да, он евнух непробиваемый! Вообще никакого намека на реакцию. – Ненавижу тебя. – Вскочив на ноги, я собиралась ударить его еще раз, на этот раз в нос, но он перехватил мою руку.

– Ты должна относиться к своему куратору с уважением, Анна. – Глаза Найла вспыхнули, но не от раздражения. Опять этот странный взгляд, который я уже ловила на себе, когда он таращился на меня, как удав на кролика. Такое чувство, что он тщательно пытается скрыть свою заинтересованность мной. – Конечно, я заинтересован в тебе. Ты моя подопечная и я не хочу разочароваться в своем выборе.

– Пошел на хуй! – рявкнула я. – Не тебе учить меня уважению, мудак! – хлопнув его по щеке свободной рукой, я услышала низкий, звериный рык. Это… он рычал? Похрен. – Требуешь уважения, когда сам этого не делаешь!

В следующую секунду, Найл ухватил меня за горло, припечатав к стене. От жесткого удара, из моего рта вырвался короткий всхлип, но я не собираюсь уступать гандону, чтобы потешить его дебильное эго. Буду драться до последнего, пока его самодовольная задница не поймет, что ко мне надо относится, как к женщине, а не как бесполезной вагине!

– Никогда, слышишь, никогда больше не смей так делать. – Угрожающе прорычал ангел, оскалив зубы. Ему бы клыки и вылитый оборотень из Павии.¹¹⁴ – Куратор имеет право не только хвалить своего подопечного, но и наказывать. – Урод усилил давление на глотку.

Я напряглась, понимая, если сейчас потеряю сознание, то проиграю. Нельзя. Ни в коем случае, нельзя терять нить с реальность, не с таким противником, как этот. Я должна сопротивляться… вцепившись в мизинец подонка, я резко дернула его в сторону. Прием мог остановить любого от попытки и дальше строить из себя Рейдера,¹¹⁵ но Найл не мужчина. Он даже не человек, так что практика вышла боком.

Окей.

Нет времени выбирать из списка, поэтому я начала тупо лягать его коленом в пах. Следующий удар прилетел ублюдку кулаком в ухо.

– Не расслышала, что я сказал? – тон Найла звенел обещанием насилия, но я была в такой ярости, что не придала этому значения. Его глаза вспыхнули белым, источая люминесцентное свечение. – Видимо, мне придется преподать тебе урок за неповиновение. – Я не успела моргнуть, как за одно неуловимое движение, он дернул меня вниз, а моя голова оказалась в ловушке его захвата. Дерьмо! Еще и в противоположную сторону! Пришлось приподняться на носочки, чтобы снизить давление на горло.

– Интересная позиция. – Прогремел урод. – Ты уже чувствуешь дискомфорт? – еще и веселится, сволочь! – Как думаешь, какое наказание я для тебя придумал?

Да, мне похрен – какое! Я не собираюсь давать ему возможность меня унизить!

Никогда!

Попытка лишить козла равновесия вышла такой же жалкой, как и все мои усилия несколько минут назад. Дотянуться я до него тоже не могу… черт. Он намного крупнее и сильнее меня. Получается, я оказалась в заднице. Агхр! Это невозможно! Даже вслепую ухватив его за причиндал и сдавив его со всей силы, я не продвинулась ни на шаг в освобождении.

– Давай, девочка. Причини мне боль, я так по ней соскучился. – Он судорожно выдохнул, сжав мои пальцы на своем паху, чтобы усилить давление. Под тканью брюк, дернулся его… член. Я задохнулась от изумления, попытавшись выдернуть руку, но Найл не позволил. О, дерьмо! Срань Господня! – Сильнее, Анна. – Властным тоном приказал ангел.

– Пусти, ублюдок! – сдавленно прошипела я, заерзав в его хватке. Гребаный извращенец! Его это возбуждает! – Пусти!

– Вот, ты говоришь, что я неуважительно к тебе относился. – Словно не слыша меня, начал засранец. – Я сказал лишь то, что вижу. Мальчик хочет поиметь тебя, но этому не бывать. Я не позволю, чтобы какой-то уебок трахал мою подопечную. – Последние слова, он произнес с яростью. – Ты принадлежишь мне.

Чтооо? Я остолбенела от слов своего куратора. Да, с чего он взял, что я ему принадлежу? Я не какая-нибудь вещь, которую можно взять, а потом за ненадобностью, выбросить. Я…

– … человек? – рассмеялся Найл. – О, нет. Ты уже не человек, в противном случае, погибла бы от удара об воду. Две с половиной тысячи футов¹¹⁶ для человека – смерть. А ты выжила, еще и сопротивляешься. – Очередным молниеносным движением, ангел выпрямил меня, прижав к своей груди, но руки, которые я могла использовать для атаки, он заломил мне за спину. Я раззявила рот, оттого, что его хозяйство упиралось мне в живот. Бог мой… – Похвально, что ты пытаешься бороться, но со мной лучше не ссориться.

– Пусти, извращенец. – Процедила я.

– Это ты трогала мой член, так что, кто еще из нас извращенец. – Усмехнулся урод и наклонился к моему лицу. – На первый раз прощаю, Анна, но рискнешь снова, и я за себя не ручаюсь.

Я ощерилась. Неужели… и со всего маху заехала ему лбом в нос. Череп взорвался от боли, будто по нему врезали арматурой. Я начала оседать в хватке Найла, когда комната закружилась перед глазами. Меня сейчас стошнит… меня – что засунули в кресло Барани,¹¹⁷ установив высокоскоростной режим?

– Да, у меня сегодня Рождество, а ты мой подарок. – Со зловещей улыбкой, протянул ангел. – А сейчас, спи.

ГЛАВА 39

Я притащил Анну в свою спальню, уложив ее на кровать. Будь на ее месте другой подопечный, я бы оставил его где-нибудь в Джунглях и наслаждаться моментом, пока никчемыш пытается спастись от хищников. Это ведь так забавно наблюдать, когда у двуногих открывается второе дыхание, и они вдруг становятся смелыми и отчаянными в стремлении доказать свое право существовать… но, это Анна. Моя девочка, с которой я вынужден быть грубым и жестоким, чтобы она научилась выживать. Моя воля, я бы спрятал ее в безопасном месте, оберегал от всех угроз и опасностей… к несчастью, ей придется пройти через все это дерьмо, и видит бог, я приложу усилия, чтобы тренировки не прошли даром, даже если придется строить из себя конченого козла. Хотя, я уже это делаю. Я вынудил ее чувствовать себя паршиво, за что и получал по роже.

Ублюдок.

Мудак.

Мне вовсе не нравилось доставлять ей неприятности, и я точно не хотел, чтобы Анна заметила, как я возбудился от нашей потасовки… но это случилось. Моя реакция была очевидна и хаос в ее мыслях, только утвердил факт, насколько я извращен.

Подкурив сигарету, я скинул пиджак, швырнув его на тахту. Пока я мерил шагами комнату, мой взгляд возвращался к девушке. Стоило раздеть ее, прежде чем укладывать на постель. Анна насквозь промокла и дело даже не в том, что она оставит влажные разводы на одеяле… дьявол.

Я хотел раздеть ее.

Хотел увидеть ее обнаженной. Снова.

В тот первый раз, когда я увидел ее тело в морге, у меня перехватило дыхание. Анна была… совершенна. Я уже говорил об этом еще тогда, в клубе, но не знал, что настолько. Ее тело было идеальным сплетением мышц и сухожилий. Плоский живот с едва заметными кубиками, высокая грудь с бледно-розовыми сосками и гладкая кожа между ног с такой же розовой щелочкой. Даже сейчас, мой рот наполнился слюной, от желания попробовать шелк ее плоти, ее вкус.

Я застонал от пульсации в паху.

Срань Господня.

Я избегал близости сто шестьдесят шесть лет, и пока Анна не родилась, эти мысли были под запретом. Все удовольствия, которыми я себя тешил, относились к категории насилия и порки. Женщины, с которыми я проводил свое нетленное время, были ничем иным, как инструментом для утоления больных фантазий. И поверьте, я знаю, что такое боль и муки. На протяжении своей смертной и бессмертной жизни, я только и делал, что самосовершенствовался в искусстве пыток, убийств и прочего дерьма, а теперь… это дитя перевернуло все вверх ногами, оставив трещину в моей груди и впустив в него нечто неизведанное и примитивное, которое они – люди, называют – чувством. С ее появлением, я начал чувствовать… кто бы мог подумать, что хрупкое создание, поставит почти двухсотлетнего ангела на колени, разбудив в нем потребность, желать… любить… быть ближе и значимее. Быть для нее всем, что есть в этом проклятом мире.

Блядь.

Я глубоко вдохнул.

Смяв окурок, я еще тридцать секунд пытаясь убедить себя, что это херовая идея, но после понял, что забрался на постель, сев рядом с Анной. Моя рука потянулась к ее груди – она размеренно поднималась и опускалась от глубокого дыхания. Я могу захотеть сделать с ней все, что захочу, а она даже не проснется, но… в другое время, я бы так и поступил. В данный момент, я хотел, чтобы она все чувствовала и реагировала. Я хотел наслаждаться ее ответной реакцией на мои ласки, мои поцелуи.

Откатившись на другую сторону, я достал из ящика тумбочки две пары наручников. Холодный металл послал воспоминание из прошлого, когда я использовал их на своих противниках, чтобы перейти к самому интересному шоу. Пристегнув запястья Анны к изголовью кровати, я глубоко вдохнул, прекрасно понимая, что ей не понравится моя затея. Как будто я от этого кайфую.

Может… совсем чуть-чуть?

Я обвел пальцем контур ее челюсти и подбородка, жаждя большего, но разум настаивал на своем – сейчас нельзя. Еще не время. Анна должна сконцентрироваться на тренировках, а не забивать себе голову романтичной херней.

Шоу началось…

– Проснись. – Прошептал я, и она распахнула глаза, интуитивно дернув руками. Наручники лязгнули, ударившись о железную перекладину.

– Какого, – ее глаза расширились в изумлении, когда до Анны дошло, в каком положении она оказалась.

– А я предупреждал.

– Немедленно отпусти меня, урод! – рявкнула она, собираясь пнуть меня, но я переместился, встав у изножья кровати. – Подонок! Сволочь! Конченный извращенец! – ее глаза пылали неистовством. Обнаженные участки кожи начали светиться голубым светом. Ох, неужели, собирается утвердить свое звание рекрута в «Божественной Искре»? – Чтоб ты, – не дожидаясь, пока ругань превратиться в богохульство, я ухватил ее за стопы и дернул на себя. Анна вскрикнула, скорее от жесткого рывка на запястьях, нежели от неожиданности.

Придавив ее пятки к кровати, я пустил невидимые нити, чтобы зафиксировать ее ноги на месте. Анна с остервенением заерзала на постели, силясь вырваться из пут, но ни к чему растрачивать свой потенциал, когда его можно задействовать в более приятном действии.

Вернувшись на кровать, я лег набок, лицом к ней и подпер кулаком щеку. Еще одна глупая попытка сопротивляться, вызвала во мне дикое желание отпустить девушку. Прости, малышка.

– Смирись, Анна. Ты в ловушке. – Скучающе протянул я.

– Иди на хуй! – выплюнула она. Ее глаза пылали безумием.

Я с шумом вдохнул кислород.

– Своим поведением, ты только больше меня распаляешь.

– Я пожалуюсь на тебя начальнику. – Я вздернул брови, удивленный ее заявлением и в тоже время жаждущий услышать, что она еще придумает, чтобы от меня избавиться. – Я потребую другого куратора, потому что ты не заслуживаешь этого права! Ты больной извращенец! Да тебя надо самого… – вот тут, я со шлепком накрыл ее рот ладонью.

– Во-первых, моему начальнику насрать на тебя. Во-вторых, не тебе судить, что я заслуживаю, а в-третьих, – я сильнее сжал ее губы. – Единственным, кто тебя примет, буду я, так что завязывай строить из себя сахарную принцессу и заткнись, пока я не откусил тебе язык.

И Анна прекратила дергаться, в дичайшем изумлении выпучив на меня глаза. Она сопела, с трудом втягивая через нос воздух. Будь ее сердце живым, оно бы трепыхалось от зашкаливающих эмоций.

– Прекрасно. Ты услышала меня. – Я не торопился убирать руку, только ослабил нажим, впитывая кожей тепло ее дыхания. В мыслях пронеслась фантазия, как мы обнаженные сливаемся в тесный клубок… ее возбужденные соски трутся о мою грудь, наши бедра вжимаются друг в друга…

– … что тебе надо? – пробормотала Анна мне в ладонь, обрывая поток моих грез.

– Чтобы ты подчинялась мне. Ты моя подопечная, а значит должна слушаться меня. – Я медленно отвел руку от ее рта и опустил девушке на живот. Она вздрогнула, метнув взгляд вниз. Ее глаза еще больше расширились. Я вздохнул, услышав мысли Анны, и они были отчасти правдивы. Да, то, что сейчас происходило, напоминает эпизод из «серых будней мистера Грея», но я не он. Я намного хуже, но этого она никогда не узнает. – Я не собираюсь делать этого, Анна. – Наши взгляды встретились. Ужас, вот, что я увидел в ее разноцветных глазах. – Кураторам запрещено трахаться со своими подопечными. Тебя это успокаивает?

– Не очень. – Ее взор вернулся к моей руке, которую я сдвинул ниже пупка. – Если вам запрещено это делать, то почему твоя рука до сих пор на мне?

– Я сказал – трахать. – Не отводя глаз от ошеломленного лица Анны, я скользнул еще дальше. – Насади я тебя на свой член, то отхватил бы от начальства знатных пилюлей. – Мои губы растянулись в волчьей ухмылке. – Если я это сделаю с тобой, то оскверню своего Отца.

– Тогда, прекрати трогать меня. – Я почувствовал, как напряглись ее бедра, в попытке сжать ноги, чтобы я не добрался до интимного местечка. – Убери руку.

– Для начала, ты запомнишь два слова, Анна. И ты будешь им следовать. Всегда. Ты же не хочешь меня разочаровать?

Разочаровать? Пожалуй, она хотела убить меня всеми известными и неизвестными способами.

– Какие слова? – процедила девчонка, кипя от негодования, но при этом в ее мыслях вспыхивали яркие огни опасения, что я продолжу движение и окажусь там, где никто и никогда не бывал.

Я хотел этого… боги, как сильно я этого хотел, но заставил себя убрать руку, зная истинную причину ее страха. Знание убивало меня, и мне хотелось уничтожить того, кто оставил на Анне неизгладимый зарубок в памяти.

– Беспрекословное подчинение. – Я вкладывал в эти слова, куда больший смысл, чем они имели значения. – Это не моя прихоть. – Моя, моя. – Все подопечные должны следовать условиям, потому что мы, как я уже говорил, в ответе за вас. Поэтому, если я говорю, спали на хрен этот город – ты выполняешь приказ. Если я говорю, – не трахаться с Элиотом! – не дышать, потому что от этого зависит твоя жизнь – ты подчиняешься. – Ее изумление росло с каждой секундой. Я притворно усмехнулся. – Демоны такие вредные, а мы, кураторы, не хотим, чтобы вы пострадали. Это понятно? – девчонка сжала губы. – Анна?

– Да. – Процедила она. Усилием мысли, я освободил ей ноги. После, потянулся к наручникам, неохотно испепеляя, металл в пыль. – Все кураторы пристегивают своих подопечных наручниками? – проворчала Анна, потирая запястья.

Нет… и в этом лишь моя вина. Моя, и моей одержимости тобой.

– У каждого свои способы убеждения. – Она нахмурилась, намереваясь спросить с напарников, как с ними обошлись другие ангелы. – Будь хорошей девочкой, и мы прекрасно поладим. – Удерживая свой вес на одной руке, вторую я положил на другую сторону, нависая над девушкой. Я смотрел в ее красивые, разноцветные глаза. Стоит ли мне ей сказать об этом? Проклятье, нет. Нельзя отступать от роли бесчувственного сукина сына. Когда ее рука потянулась к моему лицу, чтобы откинуть упавшую прядь с моего лба, я замер, изумленный ее неожиданным порывом и при этом, испытывая эмоциональную амбивалентность. Я жаждал ее прикосновений, наплевав, если трещина в груди станет шире… с другой стороны, если это случиться, то вся показательная хрень, которую я с ней вытворял, пойдет по одному месту. Перехватив запястье девушки, я сузил глаза, придавая своему лицу угрожающий вид. – И второе правило. Ты ко мне не прикасаешься.