Анфиса Ширшова
Отпуск с последствиями
Лео попросил друга высадить нас в центре, что тот и сделал, после чего моя машинка скрылась за поворотом. Я еще некоторое время смотрела вслед эвакуатору, размышляя, в какую сумму мне обойдется ремонт, и когда я смогу получить свою машину. Без колес ужасно неудобно, когда приходится часто ездить по делам.
– Спасибо за помощь, – сказала я, обернувшись к Лео.
– Ерунда, – отмахнулся он, разглядывая мое лицо.
– Я домой поеду, – вздохнула я, а потом ахнула, вспомнив, что ключи от дома остались в машине.
– Ян, поехали ко мне, – взяв меня за локоть, сказал Лео. – А утром вернемся в санаторий.
Дураку понятно, зачем он тащит меня к себе домой, тем более после того, что было в машине. Впору было схватиться за голову и рвать на себе волосы. Сколько же дел я натворила за сегодняшний вечер, и он еще даже не закончился! И что мне делать? Ехать ночью в такси через лес в санаторий с незнакомым мужчиной? Или добровольно идти в логово Леона, зная, что он сразу потянет меня в постель? Конечно, чего бы не потянуть, раз я сама не прочь туда забраться, что демонстрирую ему уже в который раз!
– Нет, к тебе я точно не пойду, – решила я, серьезно глядя в глаза Нестерову. – Позвоню Сереге, может, получится забрать ключи из машины.
– Ян, не выдумывай, – поморщился Леон. – Ты что, боишься меня?
Нет, блин, я себя боюсь! Боюсь к нему привязываться, боюсь придумать себе романтическую сказку, а потом жестко обломаться о реальность. Я не могу так, как он. Для него всё это ничего не значит, а для меня многое. Ну не сплю я с малознакомыми мужиками направо и налево! И хоть Лео я всегда ненавидела, но самой себе не признавалась, что меня к нему тянет. Но я не хочу быть очередной его игрушкой. Просто не могу.
– Лео, все это зашло слишком далеко. Я так больше не хочу.
– Нам же хорошо вместе, – он выглядел раздраженным. – Скажи, разве не так?
– Этого мало, – тяжело вздохнула я.
– Вот и я про то же…
– Да не в том смысле! Я так не умею. Не могу я спать с малознакомым парнем! Да что это вообще такое? Это даже отношениями не назовешь. Черте что.
Я поежилась от прохладного ветра, немного прошла вдоль дороги, отвернувшись от Нестерова. Как я могла во все это вляпаться?
– Ладно, – услышала я недовольное ворчание. – Идем ко мне. Успокойся! Поедешь за рулем моей тачки.
– Ты тоже поедешь в санаторий?
– А куда я денусь, – буркнул он и зашагал вперед, а я следом, хоть на каблуках было непросто за ним угнаться.
Я шла и разглядывала его спину и бритый затылок, татуировки на руках, а сердце отчего-то защемило. Хороший. Но не мой. И от этого было так тошно, что хотелось немедленно оказаться подальше от него, забыть, стереть из памяти этот вечер. Он даже не хочет со мной встречаться. Ведь я почти прямо сказала, что просто секс мне подходит, я хочу большего. Но он промолчал. Что ж, зато и не соврал. Наверное, это хорошо. Конечно, хорошо. Правда всегда лучше обмана. Его же никогда не видели в компании одной и той же девушки, он их постоянно меняет. Может, он и не встречался ни с кем никогда?
– Сколько длились твои самые долгие отношения? – брякнула я ему в спину, когда мы уже подходили к элитной высотке в центре города. Квартиры здесь стоили невероятных денег.
Лео повернулся и резко остановился, а я машинально шагнула в перед и врезалась ему в грудь. Сделала шаг назад и подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.
– Не знаю, – пожал он плечами. – Может, несколько месяцев.
Так я и думала!
– Почему так мало?
– Это допрос?
– Это диалог, – начала злиться я. Неужели нельзя просто ответить?
– Да хрен знает, – тоже разозлился Лео, бросая на меня грозные взгляды. – Не цеплял никто. Может, я не влюблялся никогда.
– Может, – пробормотала я.
– А что?
– Просто интересно. Тебя всегда видят с разными девушками. Это наводит на определенные мысли.
– Что я бабник?
– Да, – кивнула я, разглядывая его лицо. – Ты бабник. Тащишь всех в свою постель, может, уже просто по инерции. Вот и меня пытался совратить.
– А разве у меня это не получилось? – хмыкнул он и провел ладонью по волосам. – Только в этот раз все не так просто.
– Почему же? – спросила я, стараясь не выдать напряжения.
– Ладно, ты хочешь, чтобы я признался. И я признаюсь, Ягодкина. Ты мне нравишься. Всё? Довольна?
– Я довольна? – ахнула я. – С чего бы мне быть довольной?? И я не хотела никаких признаний!
– Не ври, – поморщился он. – Хорошо, я не умею признаваться в любви, никогда этого не делал! И не знаю, что это такое. Но кажется, в этот раз что-то пошло не так. Я не просто хочу тебя трахать…
Теперь уже скривилась я.
– … Я хочу большего. Не знаю, сам не пойму, почему так!
Мы стояли около парковки, забитой дорогущими тачками, и сверлили друг друга взглядами. Я совершенно не знала, как реагировать на его слова. Вроде бы Лео признался, что у него есть ко мне какие-то чувства, но сказал так, что радоваться было в общем-то нечему. Симпатия есть, но нужна ли она ему, он и сам не поймет. Зашибись просто.
– Где твоя тачка? – пробурчала я, отвернувшись.
Спустя двадцать минут мы уже ехали в сторону выезда из города на дорогущем спорт-каре. Я впервые была за рулем такого авто, поэтому ехала очень осторожно и аккуратно.
– Ты чего плетешься, как черепаха? – ворчал Лео, но кажется, поглядывал на меня с удовольствием.
– Боюсь, – честно призналась я. – У меня денег нет вторую машину чинить. За твою я вообще никогда не расплачусь.
– Попадешь ко мне в пожизненное рабство, – хохотнул Лео.
– А оно тебе надо? – тоже хмыкнула я. – Расскажи лучше, что означают твои татуировки? Например, роза на шее.
Лео немного помолчал и машинально прикоснулся кончиками пальцев к рисунку.
– Это в память о маме. Ее звали Роза. Ее не стало, когда мне было десять. Какой-то придурок сбил в центре города, когда она переходила дорогу.
– Боже… я не знала, извини.
Он кивнул.
– Я хорошо ее помню. Она любила меня. Отец всегда был на работе, я проводил все время с мамой. Он казался мне очень строгим, а мама доброй. Но когда она… когда ее не стало, папа стал другим. Старался проводить со мной больше времени, хоть и не знал, что со мной делать. Иногда я ночевал у Глеба и страшно завидовал, что у него есть мама, а у меня уже нет.
– Лео, мне так жаль, – я еле сдерживала слезы.
– Я никому об этом не рассказывал, – хмыкнул Лео. – Не знаю, что сегодня за день такой, хочется всем с тобой делиться. Может, это твои журналистские чары?
Я слабо улыбнулась, глядя на дорогу. Решила перевести тему:
– А другие татуировки? На руках.
– Символы с разными значениями, что-то типа сила, здоровье, честь, отвага и другая ерунда.
– Красиво, – тихо сказала я, сворачивая на дорогу, ведущую к санаторию.
– Расскажи о себе, – внезапно попросил Лео, повернувшись ко мне всем телом. – Где твои родители?
– Они развелись, когда я заканчивала школу. Теперь у каждого своя семья. Отец уехал в другой город, а мама тут. Вышла замуж за мужчину с маленьким ребенком, воспитывает его, как родного. Но у меня есть дедушка. Мы с ним очень близки.
Я замолчала, задумавшись о том, что по сути близких людей у меня почти нет. Лео жадно разглядывал мое лицо, от чего я немного смутилась.
– Вот мы и на месте, – пробормотала я, аккуратно паркуя машину.
Доехали мы довольно быстро, что хорошо, ведь сил у меня практически не осталось. Слишком насыщенный был день.
Мы поднялись на третий этаж, остановились у моего номера. Я открыла дверь и сказала:
– Спокойной ночи, Лео.
– И тебе, – ответил он, задумчиво посмотрел на меня и пошел к своему номеру.
Я немного расстроилась. Может быть, ждала хотя бы поцелуя? Нет-нет, хорошо, что он просто ушел. Очень хорошо.
Глава 9
Завтрак я проспала, проснулась только около 10. Долго принимала душ, потом сушила свои непослушные волосы, глядя в зеркало. Глаза почему-то блестели, да и вообще выглядела я какой-то… возбужденной.
– Ничего не случилось, – тихо сказала я самой себе. – Он вовсе не влюблен, это просто симпатия. Это ничего не значит.
Пока ничего не значит… Но как же хотелось, чтобы что-то между нами прояснилось! Несмотря на все его слова вчера, между нами все еще было какое-то препятствие. Я это чувствовала. Наверное, Лео и сам не знал, что делать с этой симпатией. Позволить ей развиться в нечто большее? Или подождать, пока интерес сам собой пройдет? Так же и я не знала, как себя вести. Лео открылся для меня с другой стороны, и такой Лео мне очень нравился, но я все еще не могла полностью ему доверять. Я знала и другого Леона, который отталкивал своим поведением. Так что из этого правда, а что притворство?
Я надела джинсы, тонкую кофточку, босоножки на небольшом каблуке и вышла из номера. Дедушка должен быть на процедурах, поэтому стучать к нему бессмысленно. Немного поколебавшись, я направилась в сторону номера Леона. Я и сама не знала, что хотела сделать. Ну постучу я, а дальше что? Приглашу на прогулку? Так мы вчера уже нагулялись. Я не спеша подходила к его двери, размышляя, как вдруг услышала голос Нестерова. Голос громкий, раздраженный. Я невольно прислушалась.
– Да твою мать, Глеб! Я же сказал, она такая же как все! Одно слово – журналюшка.
Я застыла, начиная осознавать, что говорят они про меня. Ладони похолодели, а в голову наоборот ударил жар. Я прижала руки к груди и замерла у двери, не в силах сделать хотя бы шаг.
– Да она сама залезла ко мне в постель! Ну сам подумай, на хрена тебе такая? Она не нашего круга, простая журналистка, ничего особенного… Есть бабы и симпатичнее, чего ты к ней прицепился?
В груди как будто что-то взорвалось, отдаваясь гулом в висках. Прежде чем я смогла хоть что-то обдумать, рука сама собой сжалась в кулак и со всей силы треснула по двери его номера. Я слышала, как Нестеров выругался, попросил Глеба подождать и открыл дверь. Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Я прикусила губу, чтобы не разреветься и от всей души залепила ему пощечину.
– Яна! Черт…
– Ненавижу тебя! – крикнула я и побежала к лестнице, кусая губы, моля саму себя не реветь. Все случилось так, как я боялась. Привет, долбанная жестокая реальность. Ведь знала же, знала, что нельзя ему верить, а сама позволила навешать мне лапши на уши, прослезилась даже, дура! Журналюшка, не их круга… Черт, как же обидно, и почему так больно?
Я не стала бродить по парку, где при желании меня можно легко обнаружить, а бездумно пошла в сторону соснового леса. Идти по протоптанным дорожкам было легко, и я не заметила, как зашла довольно далеко. Огляделась, увидела поваленный ствол дерева, который туристы использовали в качестве скамейки, и села, попробовала сама себя убедить, что не все так плохо. В глубине души хотела, чтобы я ошибалась, и Леон оказался не таким жестоким и безнравственным. Но не вышло. Он именно такой, просто играл со мной, притворялся, издевался. Наверное, сейчас радуется и ржет над моими переживаниями. Про Глеба я не думала. Наверняка он не многим лучше своего брата. Думаю, на этом мои мучения не закончатся. Нестеров, конечно, захочет еще прополоскать мое имя в сети, недаром же пустил слух о том, что мы встречаемся.
В лесу было прохладно, и я обняла себя руками за плечи. Что ж, надо продержаться еще два дня. Два дня, и мы уедем отсюда, и Нестерова я больше не увижу. А его предательство уж как-нибудь переживу. Слез не было, казалось, что в груди образовалась ледяная глыба, мешающая сделать глубокий вдох. Так, главное, не показать дедушке, что меня что-то беспокоит. Не нужно ему переживать из-за меня.
Я уже подходила к корпусу, когда позвонил дедушка. Мы договорились встретиться в холле и пойти на небольшую прогулку перед обедом. Дедуля вышел из лифта, я помахала ему рукой, тепло улыбнувшись. Внезапно слезы сами собой навернулись на глаза. Дедушка был самим близким мне человеком, таким родным, надежным, любящим. Как же тяжело сталкиваться с жестокими и злыми людьми. Но это жизнь, Яна. Тебе ли не знать, что люди разные, и добро в этом мире идет бок о боком со злом. И пусть я «простая журналюшка», но буду стараться помогать людям и хоть чуть-чуть делать жизнь для кого-то лучше.
– Какая же ты у меня красивая, – внезапно сказал дедуля, предлагая мне взять его за локоть.
– Спасибо, дедушка, – слабо улыбнулась я.
Мы медленно шли по дорожке, разглядывая цветы, высаженные трудолюбивым садовником. Лето закончилось, но яркие бутоны продолжали радовать отдыхающих сладкими ароматами. Мы дошли до озера, сели на скамейку. Я положила голову дедуле на плечо и замерла, глядя на воду.
– Я люблю тебя, дедуль, – тихонько сказала я.
– Я тебя люблю, – сказал и он, хоть мы не привыкли признаваться в этом. В нашей семье это было не то чтобы не принято, просто случалось довольно редко, по каким-то значим событиям, типа юбилеев. А сейчас мне захотелось сказать это просто так, потому, что это правда. Может быть, дедушка понял, что со мной что-то случилось, но не стал спрашивать. Знал, что если захочу, то расскажу сама.
Когда мы возвращались в корпус, я невольно взглянула на парковку. Машины Нестерова не было. Не появился он и на следующий день. Глеб тоже не звонил. Владимир Львович остался один. Наконец, мы с дедушкой поехали домой. Я вызвала такси, дедушка уже знал, что транспортного средства мы лишились. Я уже не была уверена, что Серега починит мне машину, раз уж мастерская принадлежала моему недругу. Наверное, нужно позвонить Сергею, но пока что не было сил разговаривать. Всю дорогу до дома я бездумно смотрела в окно на сосновый лес. Но вдруг в тишине салона машины раздался звонок. Номер незнакомый, но могли звонить по работе, поэтому я ответила.
– Ян, выслушай, – голос Нестерова.
– Отвали от меня! – рявкнула я и сбросила звонок.
Дедушка покосился на меня с неудовольствием, а водитель даже вздрогнул от моего вопля. Мне было плевать. Волна злости захлестнула, хотелось кричать еще сильнее. Но пришло сообщение: «Все не так! Почему ты мне не веришь?» Затем следующее: «Выслушай меня!»
– Чтоб тебе пропасть, – прорычала я, удаляя все сообщения и блокируя его номер. Ну вот, теперь этот гад больше меня не побеспокоит.
– Янка, что случилось? – спросил дедушка.
– Все нормально, все отлично, – нервно ворчала я, запихивая телефон в сумку так, будто это он во всем виноват.
Дальнейший путь прошел без происшествий. Спустя полчаса я уже была дома, грохнула чемодан на пол и даже пнула его пару раз, чего он совершенно не заслуживал. Долго стояла под душем, остервенело намыливая волосы шампунем, словно пыталась смыть всю грязь, в которую меня окунул Нестеров. Как же я его ненавидела! Но тут же пыталась себя убедить, что нужно все забыть, выбросить его из головы. Он не заслуживает моего внимания. Я решила сосредоточится на работе, тем более, что дел было невпроворот.
Глава 10
ЛЕОН
– Пап, ну почему я должен по сто раз повторять одно и то же? – раздраженно рявкнул я. – Этот дебил опять попал в историю, поэтому мне пришлось уехать. Деда я предупредил.
Отец вызвал меня к себе в кабинет, как какого-то школьника, и смотрел сурово. Он всегда был мной недоволен, я постоянно должен был отчитываться о своих действиях. Задолбал этот тотальный контроль!
– Я отправил тебя в санаторий, чтобы ты провел время с дедушкой, а еще чтобы подумал о своем поведении.
– Мне, блин, пятнадцать лет по-твоему? – заорал я, грохнув кулаком по столу.
– Судя по твоему поведению, да! – отец тоже разозлился. – Кому я передам завод? Только тебе. Но ты ни черта не хочешь вникать в дела.
– Я вникаю.
– Но недостаточно, – отец нахмурился, сжал в пальцах ручку. – Ладно, я погорячился. Какие-то усилия ты предпринимаешь, я вижу. Но сын, брось эту идею с автомастерскими, сосредоточься на нашем предприятии. Глеб и то больше тебя понимает.
Я сжал зубы с такой силой, что заломило челюсть. Чертов Глеб уже просто достал меня. Мало того, что я постоянно его прикрываю, так из-за него я поругался с Яной, и теперь она меня ненавидит. Отец срочно отправляет меня в командировку дня на три-четыре, не меньше, а она не берет трубку.
– Я понял тебя, – процедил я. – Буду стараться еще больше, но мастерскую не брошу. Мне это нравится, это мое дело, пап. Пусть для тебя это ерунда, но для меня это многое значит. Я и так появляюсь там слишком редко.
Отец тяжело вздохнул и расстегнул пиджак. Он постоянно носил костюмы, даже дома. Никогда не расслаблялся. Я понимал, почему он так переживает из-за своего предприятия. У отца начались проблемы со здоровьем, он постоянно говорил о том, что я наследник, боялся, что я разорю завод или буду выглядеть посмешищем для подчиненных.
– Ладно, иди. Через три часа у тебя самолет, не опаздывай. Брат с отцом летят с тобой.
Я мысленно грязно выругался и выбежал из дома. У меня был всего час на то, чтобы доехать до дома Яны и попытаться с ней поговорить. Я постоянно о ней думал, похоже, я действительно влюбился. Никогда ни к кому меня так не тянуло. С ней было весело, интересно, а еще ее изумрудные глаза просто сводили с ума. Постоянно хотелось смотреть в них, удивляясь такому невероятному оттенку. Ее запах, ее волосы, губы – все сносило мне крышу! Мне казалось, что ее тело было создано специально для меня. Ни с кем мне не было так хорошо, до мурашек.
Я подъехал к ее дому и хотел выйти из машины, как вдруг дверь подъезда открылась, и вышла моя Яна. Очень красивая. Она хмурилась, кусала губы, потом огляделась и направилась к припаркованному у тротуара старому седану.
– Федь, привет, – быстро сказала она, залезая в салон.
– Привет, красотка, – услышал я грубый голос.
Машина сорвалась с места, а я поехал следом. Ну и что это за урод нарисовался? Я ревновал ее ко всем, такого со мной тоже не бывало. Очень явно я это ощутил еще на благотворительном вечере, когда мужики просто пожирали ее глазами. Я хотел, чтобы все знали – она со мной, она моя. Никогда еще у меня не возникало такого желания. Но Яна заставила меня измениться, сама того не зная.
Тем временем машина остановилась у двухэтажного кирпичного здания. Я знал, что здесь расположена редакция. Яна приехала на работу, наверное, за рулем ее коллега. Они как раз покинули машину и пошли к зданию. Я быстро вылез из тачки и крикнул:
– Яна!
Она замерла, медленно повернулась. Увидела меня, нахмурилась. Я подошел, а ее знакомый спросил:
– Ян, ты идешь?
– Она скоро подойдет, – бросил я ему, глядя только на девушку.
– Я сейчас, Федь. Все в порядке, – она ласково ему улыбнулась и коснулась плеча.
Мужик ушел, что-то ворча себе под нос, а Яна хмуро посмотрела на меня и недовольно сказала:
– Я не хочу тебя видеть.
– Ян, поверь мне, все не так, как тебе кажется! Послушай, нам нужно многое обсудить.
– Нам не о чем говорить, – она пыталась говорить спокойно, но в глазах появились слезы. – Оставь меня в покое!
Яна быстро повернулась и пошла ко входу. Я посмотрел на часы. Твою мать, времени слишком мало, нужно ехать в аэропорт.
– Мы все равно поговорим, слышишь?
Яна раздраженно захлопнула дверь, бросив на меня мимолетный взгляд. Да, я ничего не успел объяснить, но она должна понять, что я от нее не отстану!
Пришлось мчаться в аэропорт. Там меня уже ждал Глеб и мой дядя Виктор – отец Глеба. Стоило мне увидеть двоюродного брата, как накатила ярость. Хотелось двинуть ему в морду, и плевать, что все увидят. Но вместо этого я пожал его протянутую в приветственном жесте ладонь и ненавидел сам себя. Если честно, я был виноват не меньше Глеба, а может, и больше. Возможно, мой план был дерьмовым, в чем я уже мог убедиться. Но я лишь хотел обезопасить Яну, оградить ее от этого мудака. Я вынужден был действовать быстро, не особенно размышляя.
Глеб без труда узнал, что тот вечер мы с Яной провели вместе, этому было множество свидетелей, а в сети уже появились фото с мероприятия. Было и несколько фотографий нас с Яной. Мы держались за руки или стояли слишком близко друг к другу, чтобы подумать, будто мы просто друзья. Брат устроил настоящую истерику, припомнил мне пару случаев, когда его знакомые девушки лезли мне в штаны, по собственному желанию, между прочим. Пришлось говорить гадости о Яне, приравнивая ее к таким шлюшкам. Я хотел, чтобы Глеб забыл о ней, ведь в этот раз все было по-другому, казалось, что он действительно запал на Яну, и я его за это ненавидел. Ненавидел потому, что он уже давно знал ее, мог с ней общаться, в конце концов у него было на нее больше прав. Но я не мог отдать ее ему. Хоть сначала я, честно сказать, ее презирал. В своих репортажах она выставляла меня избалованным мажором, который только и делает, что прожигает жизнь, бухает и трахается, периодически устраивая скандалы. Правды в этом было немного. Яна не знала, что чаще всего скандалы случались из-за того, что я выгораживал братца, которому время от времени сносило крышу, от чего этот тихоня и зануда шел в отрыв, да такой, что себя не помнил.
Уже в санатории я смог к ней приглядеться и понял, что она хорошая девчонка. Не просто хорошая, а самая лучшая для меня. Хоть и с вредным характером. Но признаюсь, что ее дерзость и своенравность только притягивали меня. Она общалась с Глебом, а я с ходил с ума, ведь он совершенно ей не подходил! Знала бы она, какие мерзости совершал братец, бежала бы от него, не оглядываясь.
Мне пришлось уехать из санатория, чтобы вновь спасать Глеба, устроившего драку в клубе. Узнав, что Яна переспала со мной, брат напился и взялся за свое любимое дело – приставал к девушкам в клубе, дал кому-то в глаз, сам получил пару тумаков и загремел в изолятор. Как всегда, братец позвонил мне, а я, матерясь и прихватив побольше наличности, полетел вызволять его из дерьма.
Мои мысли прервал вопрос Глеба. Он сидел рядом со мной в самолете, и чувствовалось, что брат нервничает.
– Ты говорил с Яной? – тихо спросил он.
Я покачал головой, казалось бы спокойно, но на самом деле здорово напрягся. Что ему опять от нее надо? Мы вроде бы договорились, что он о ней забудет, как было и раньше.
– Значит, вы не общаетесь, – задумчиво протянул он.
– А что?
Он не ответил, молча побарабанил пальцами по подлокотнику. Я же мысленно выругался. Что этот упырь опять задумал? И ведь не спросишь! Хотя, почему нет?
– Ты что-то придумал? – не выдержал я.
– Пока нет. Но знаешь, очень хочется, – он гнусно усмехнулся.
Странно, но Глеб никогда не демонстрировал ненависти ко мне. Может быть, это из-за того, что я постоянно спасал его задницу из всякого дерьма? В результате никто и подумать не мог, на что способен этот тихоня.
– Я был влюблен в Ягодкину с пятого класса, – вдруг сказал он, но как-то отрешенно, как будто говорил сам с собой. – С гребаного пятого класса, представь! И ничего! Она как будто этого не замечала. Но ведь не могла не заметить. Я дарил ей всякие безделушки, приглашал ее на свидания – она всегда отказывалась! Или мы шли огромной компанией, но никогда вдвоем.
Умница. Она похоже чувствовала, что Глеб человек с двойным дном.
– Она списывала у меня задачи по алгебре, а я у нее диктанты по русскому, – хмыкнул он, продолжая. – На выпускном я признался ей, что она мне нравится. Надеялся, что уж в такой-то день она расслабится и наконец мне даст.
Я сжал кулак. В груди вспыхнула ярость. Жутко бесило то, как он говорил о моей Яне! Но брат неожиданно замолчал. Я не выдержал первым:
– И что?
– Да ничего, блин! Мы, как дебилы, пошли гулять по ночному городу всем классом. Она опять от меня ускользнула. А сейчас снова соскочила. Но теперь все будет по-другому, – неожиданно зловеще прошептал он и уставился в окно, так больше ничего и не сказав до самой посадки.
