Анфиса Сабит
Бандеркони. Вечер
Дядя Витя нагнулся погладить Кони по ее пушистой голове красивой треугольной формы, но Кони, распираемая желанием в самом красивом танце выразить свою несказанную радость этой внезапной встрече, не правильно расценила жест, подпрыгнула поцеловаться и со всей силы стукнулась об лицо дяди Вити, больно ударив его своей твердой челюстью по губам.
Дядя Витя проверил целы ли его губы, приложив несколько раз пальцы ко рту, потом взял лежащий на стульчике ошейник с поводком и начал одевать его на Кони.
«Да что такое, Кони, маловат твой ошейник. Мамка тебя совсем не жалеет».
«Эх, дядя Витя, поживи столько лет со мной, сколько мама, тогда ты сам узнаешь, что собака с немножко тесным ошейником, лучше, чем сбежавшая собака под колесами машин. Ведь при всей моей воспитанности, я могу со страху от звуков петард вырваться из ошейника, и побежать, не помня себя. Ведь сколько было случаев, когда бедные собачки, испугавшись внезапного хлопка, бегут куда глаза глядят, а потом не могут вспомнить дорогу обратно. Вот я тоже один раз убегала, я хотела спрятаться дома и побежала к подъезду. Но подъезд-то я перепутала, это хорошо, что домом еще не ошиблась и ни в одну открытую подъездную дверь не забежала. Как бы меня потом мама отыскала?! Тогда все обошлось. Мама быстро нашла меня и долго целовала меня в глаза и в носик, и прижимала к себе сильно-сильно».
