Аньес Мартен-Люган
Ты слышишь нашу музыку?

Янис был безрассудным, умел легко справляться с неприятностями и увлекать за собой семью.

Ценнее всего было то, что он никогда не сдавался.

Только сегодня утром, едва проснувшись, он был готов в ярости ломать все, что попадется под руку.

А теперь он придумал и организовал для нас пятерых этот импровизированный уикенд на берегу моря. По его виду никто, кроме меня, не догадался бы, что его одолевают заботы. Он даже ухитрялся сделать так, что и я периодически забывала об этом.

– Займусь детьми, – решил он, когда мы расположились в наших номерах. – Отдохни.

Он коснулся губами моих губ, достал свои вещи из сумки и пошел к детям в их номер. Лежа в ванне, полной ароматной пены, я слышала за перегородкой смех, песни, капель летящих повсюду брызг – они тоже принимали ванну. Я в очередной раз подумала, что наша семья сильнее любых напастей и мы выйдем победителями из всех сражений.

Мы пошли ужинать и набрели на полупустую пиццерию. Ребята устали, были голодны, но спокойны. Пиццу и мороженое они съели быстро и с наслаждением. После ужина хозяин угостил леденцами детей и кальвадосом взрослых. Этот день стал для нас настоящими мини-каникулами. К вечеру мне начало казаться, что мы уехали из дома уже много дней назад. Я знала, что путешествие придало новые силы всем членам семьи и мы оградили детей от последствий нашей ссоры с их дядей.

– Не думай об этом, – шепнул мне Янис.

Я подняла на него глаза. Янис знал меня, как никто, и улавливал малейшее движение моих мыслей. Он провел пальцем по кончику моего носа.

– Не сгорел ли у тебя нос?

– Вполне возможно.

– Давай уложим их спать.

Когда я выключила свет в детском номере, Эрнест придержал меня за руку. Жоаким читал при свете ночника, а Виолетта крепко спала, сунув большой палец в рот. Голова моего младшего торчала из-под одеяла, но он едва меня видел – веки сами собой захлопывались.

– Мама, сегодня было классно.

– Да, мой маленький, прекрасный день.

– Мы еще так будем?

– Обязательно. Пусть тебе приснится хороший сон, я люблю тебя.

– А я тебя, мама.

Я встала с кровати и встретилась взглядом со старшим сыном, который широко улыбнулся, отложил книгу и выключил свет. Я тихонечко закрыла дверь. В нашей комнате горела только лампа у кровати. Янис подошел сзади, положил ладони мне на живот и поцеловал в плечо.

– Уснули?

– Виолетта – да. Жоаким и Эрнест уснут через пару секунд…

Руки Яниса переместились с моего живота на спину. Он медленно раскрыл молнию платья. Оно упало к моим ногам. Он поднял меня и уложил в постель, снял мои синие сандалии и долго рассматривал меня. Его глаза лучились.

– Иди ко мне, – не выдержала я.

Нам знаком каждый миллиметр наших тел, мы знаем, какие жесты, какие ласки возбуждают каждого из нас, и все-таки всякий раз, занимаясь любовью, мы обнаруживаем нечто новое, находим новые грани удовольствия. Мы заново открываем то, что нам и так известно друг о друге и о наших желаниях. От прикосновения теплых ладоней Яниса, покрытых мозолями, но при этом нежных, я всегда начинаю дрожать, от его поцелуев у меня в голове и в сердце всегда звучит музыка. С обожанием и восторгом он изучал мое тело, для которого три беременности не прошли бесследно. Да, после того как я стала мамой, мой живот больше не будет плоским, бедра сделались шире, появились растяжки и уменьшилась грудь. Но благодаря этому я для него еще привлекательнее, еще сексуальнее. Это он делает меня красивой.

Блаженно усталые, сонные, лежа в объятиях друг друга, мы боролись со сном. Как будто хотели продлить магию сегодняшнего дня. И все же я решилась задать вопрос, который рвался с моих губ с самого утра:

– То, что ты притащил в дом, это что?

– Какая ты любопытная!

– Поговорим об этом после выходных, дурацкий вопрос, он все испортит.

– Вовсе нет. Мне кажется, сейчас вполне удачный момент. Первое, что я должен тебе сообщить: в понедельник твой брат найдет на своем столе мое заявление об уходе.

Кого-то такая новость могла бы напугать, а я прониклась гордостью за мужа. Я подозревала, что к этому все идет.

– Ну а тот мусор, который я приволок домой, – это мои чертежи и несколько проектов, которые я вел самостоятельно. Их немного, но я не намерен оставлять их Люку. И не хочу, чтобы он наложил лапу на то, что я сделал для Тристана. Пусть оно мне не пригодится и я никогда не пущу эти разработки в дело, но речи не может быть о том, чтобы Люк в будущем воспользовался моими идеями.

– Ты прав на сто процентов.

Я привстала, оперлась о его грудь и посмотрела на него:

– И что мы будем делать?

– Ну-у-у! Ты – почти ничего. Найти решение и, главное, новую работу – это моя забота.

– Янис, мы с тобой в одной лодке, если у тебя проблема, то и у меня проблема.

Он с улыбкой погладил меня по щеке.

– Какие-то варианты уже есть? – спросила я.

– Нет, пока не очень.

Я должна была высказать вслух мысль, которая не отпускала меня со вчерашнего вечера. Яниса сжигала жажда независимости, я наконец-то это поняла. Долго же я соображала! Он талантливый, работящий, у него есть все, чтобы добиться успеха. Я понимала, что мое предложение может сработать как детонатор, но поскольку я даже не догадывалась, что он задумал, молчать не имело смысла. К тому же меня распирало.

– Почему бы тебе не начать работать на себя?

Он вздохнул и уставился в потолок. Вопрос его совсем не удивил.

– Я думаю об этом, постоянно думаю. Знала бы ты, сколько я об этом думаю.

Значит, я попала в точку.

– То есть ты этого хочешь?

– В нашей ситуации это невозможно.

– Почему? Ты не должен бояться, я уверена, что у тебя все получится.

– Ты настолько веришь в меня?

– И даже больше, причем тебе это известно. Почему не набраться смелости и не рискнуть? Что тебя останавливает?

Он повернулся ко мне, по его лицу блуждала легкая ухмылка.

– Если честно, то, что меня удерживает, называется деньги.

– Объясни.

Я тут же подумала о своей заначке к его сорокалетию и десятилетию нашей свадьбы. Если она нужна ему, чтобы начать свое дело, я не стану долго колебаться. Перед нами вся жизнь, мы еще успеем попутешествовать.

– Сколько тебе для этого нужно?

– Много. Проблема в том, что у нас ни сантима не отложено, совсем нет наличных для подстраховки. Ни один банк не даст мне кредит. На некоторых проектах необходимо делать предоплату работ до получения денег от заказчика и, значит, придется превысить лимит овердрафта, причем в некоторых случаях речь может идти о нескольких десятках тысяч евро.

О моей заначке можно забыть.

– Сколько-сколько? – подавилась я.

– Не меньше… К тому же меня в этих кругах не знают, у меня нет имени, поскольку я всегда работал на твоего брата. Остается только скупать лотерейные билеты в надежде сорвать джекпот или начать играть в покер!

Несмотря на смех, я чувствовала в его интонации глубокую горечь.

– Не волнуйся. Я быстро найду работу, а если не будет места архитектора-проектировщика, я вернусь на стройку.

– Но…

– Тс-с-с… для меня это не шаг назад. Если понадобится испачкать руки, меня это не напрягает, я люблю работать руками, ты же знаешь?

– Да-а-а…

Я перекатилась на спину и тяжело вздохнула; меня снова охватила ярость, я была так сердита на Люка за то, что он сделал, наверняка не представляя, к каким последствиям это приведет. Он поставил крест и на связи, существовавшей между нами с самого моего рождения, и на своей пятнадцатилетней дружбе с Янисом.

– Не злись. От злости никакого проку. Я знаю, разрыв с Люком тяжело дастся и тебе, и детям. Прости, но у меня не было выбора. Он зашел слишком далеко…

– Я не сержусь на тебя. И согласна с тобой, я ведь уже говорила. И… тебе тоже придется нелегко, Люк – твой лучший друг…

– Даже больше чем друг, я считал его братом. Но именно поэтому я и говорю: братья так не поступают. Могу тебе пообещать: если Жоаким и Эрнест будут так относиться друг к другу, когда вырастут, им придется иметь дело с отцом и пара хороших оплеух вправит им мозги.

– Не думаю, чтобы нас ждали подобные проблемы… ну, или надеюсь.

– Не грусти. Справимся.

– Не сомневаюсь, – ответила я и зевнула.

– А не пора ли спать, как ты думаешь? Подозреваю, что завтра с самого утра нас ждет нашествие орды!

Я засмеялась, поцеловала его. Легла на бок, Янис прижался к моей спине, обнял меня.

– Спасибо за каникулы, – выговорила я сонным голосом. – Мы подзарядились, набрались новых сил. – Мы еще не раз повторим такие вылазки.

– Я по-прежнему слышу нашу музыку, Янис.

– Я тоже.

Глава 5
Вера

В понедельник Янис, как всегда, отвел детей в сад и в школу, но это утро все равно было необычным. Я вздрогнула, когда он снова возник на пороге, проводив их. Он налил нам еще по чашке кофе и включил ноутбук.

– Начинаешь поиски?

– Да, чего ждать? Люк не из тех, кто примчится умолять меня. А хоть бы и примчался, я уже принял решение, и с его бюро для меня покончено.

– Ну ладно… хорошо…

Я чувствовала себя неуклюжей, забыла, что я обычно делаю, и не знала, чем заняться. Застыла посреди комнаты и так и стояла столбом, уткнувшись глазами в пол. Он встал с барного стула и подошел ко мне.

– Делай то, что всегда… как если бы меня здесь не было. И не беспокойся – мне сегодня будет некогда скучать.

– Прости.

Я собралась, поцеловала его и ушла в агентство. Тревога не отпускала меня. Никогда не видела, чтобы Янис не работал. Он всегда был при деле, мотался между офисом и очередной стройкой, постоянно общался с людьми.

Первую половину дня я не выпускала из рук телефон, ждала, что он позвонит, и удерживала себя, чтобы не позвонить самой, не поинтересоваться, как дела. Не хотелось, чтобы он решил, будто я давлю на него. На самом деле мне просто нужно было удостовериться, что он действительно не пал духом. Не притворяется ли он? Может, что-то скрывает? Я решила дождаться обеденного перерыва, сочтя такую отсрочку честным компромиссом.

И вот наконец-то час дня, я свободна. Сейчас мы с Люсиль пойдем обедать, и я оставлю ее на несколько минут, чтобы позвонить Янису. Опуская штору на окне турагентства, я услышала, что меня зовут, и при звуке этого голоса застыла на месте.

– Извини, боюсь, сегодня не смогу с тобой пообедать, – сказала я коллеге.

– Ничего страшного! Увидимся в полтретьего!

Она ушла, а я, глубоко вздохнув, переключилась на Люка, который явно был в отвратительном настроении. Выражение моего лица едва ли было более любезным.

– Что ты здесь делаешь?

– Твой муж больной, или что? – рявкнул он.

– Для начала ты успокоишься! Если есть тут кто-то больной, так это ты: сваливаешься мне на голову в рабочее время и даже не здороваешься! Ты хоть понимаешь, где находишься?

– Здравствуй, дорогая младшая сестра… Такое обращение тебя устроит?

– А вот сейчас ты себя ведешь как законченный кретин!

– Можно угостить тебя кофе?

– Нет, это я тебя угощу, причем прямо в агентстве. – Как скажешь.

Похоже, он возомнил, будто я позволю ему выбирать! Я знала, что нам предстоит бурный разговор, и не хотела, чтобы один из здешних ресторанчиков, где я регулярно обедаю, стал театром братоубийственного сражения. Я заново подняла штору, открыла дверь и пропустила его вперед. Когда мы вошли, я заперла дверь на ключ и не стала включать свет, что лишь усилило холод атмосферы, обозначившийся с самых первых реплик. Люк сел на стул у моего стола. Не спрашивая, какой кофе налить, я просто протянула ему чашку растворимого, потому что другого он не заслуживал. Сама я решила обойтись без кофе и заняла свое место за столом.

– О чем ты собираешься со мной говорить?

– О Янисе! Где он? Я с самого утра пытаюсь ему дозвониться, а он не отвечает!

– Что ты хочешь ему сказать?

– Издеваешься, Вера?

– Отнюдь нет, – ледяным тоном возразила я.

– На выходных твой муж оставил мне заявление об увольнении.

– Тебя это удивляет?

– Он не может вот так взять и бросить меня! Он работает по целому ряду заказов.

– Поздновато ты заметил, что он пашет как проклятый!

– Это полное отсутствие профессионализма. Он не имеет права!

– Тебя не затруднит объяснить почему? Ты его подставил! – завопила я и стукнула кулаком по столу.

– Подставил! Ну ты даешь, – усмехнулся он. – Весь этот сыр-бор только из-за того, что меня не устро ил один-единственный проект?

– Естественно. К тому же ты выставил Яниса недееспособным придурком, связавшись напрямую с Тристаном, его заказчиком, чтобы сообщить об отказе от работы.

– Тристан! Ты уже называешь его по имени? Ах да, действительно, вы же с ним приятели!

– И что, даже если так? Тебя не касается, с кем мы общаемся. Так не делают! Ты не даешь Янису проявить себя! Ты…

– Ну не будешь же ты требовать для своего мужа статуса творца, в самом деле! Не будь смешной.

– Но ты-то бежишь к нему, когда тебе самому не хватает идей! Я думаю, что на самом деле ты просто завидуешь ему, завидуешь его таланту, нашей жизни, нашей семье, поскольку свою ты профукал! И поэтому ты решил отравить ему существование!

Люк вскочил со стула:

– Завидую твоему мужу? Что еще ты придумаешь? – А иначе зачем бы ты подрезал ему крылья?

– А ты как думаешь? Вопрос не в том, есть ли у Яниса талант. К сожалению, его приходится постоянно разворачивать в нужном направлении, он разбрасывается, и ему не известно значение слова “ответственность”! Когда однажды ты осознаешь, до какой степени инфантилен твой обожаемый супруг, тебе будет больно, очень больно.

Я встала и, вытянув в его сторону указательный палец, обогнула стол.

– Запрещаю тебе говорить о нем в таком тоне! А я-то считала, что он твой друг, может даже лучший друг. И хочу тебе напомнить: ты говоришь об отце моих детей!

Я схватила его за руку и резко подтолкнула к двери агентства:

– Убирайся, не хочу тебя больше никогда видеть!

– Я догадывался, что ты так отреагируешь, Вера, – неожиданно успокоившись, ответил он уже с порога. – Ты всегда будешь его защищать, что в определенном смысле вполне нормально. Надеюсь, что ты об этом не пожалеешь. Но… ты что, хочешь сказать, что я больше не увижу племянников? Ты же знаешь, я люблю их, как собственных детей.

Господи, никогда бы не подумала, что мой брат настолько коварен. Он пытается надавить на меня, используя для этого детей.

– Можешь забыть о них до тех пор, пока не извинишься перед их отцом. Что до твоих близнецов, то они уже большие и у них есть мобильники, так что могут мне звонить, когда хотят. Они не должны страдать из-за низости их отца.

– Если ты так на это смотришь… Я ухожу, потому что ты этого хочешь… но я остаюсь твоим братом. И будь осторожна.

– Вали отсюда! – заорала я, глотая слезы.

Он бросил на меня последний взгляд, и я не захотела прочесть в нем грусть. Он не разжалобит меня. В нашем разрыве виноват он, и только он. Тем не менее я не отрывала от него глаз, пока он не вышел. И только тогда в первый раз всхлипнула. Не думала, что мне будет так тяжело. Я потеряла брата, последнего, кто остался от моей первой семьи. Наши родители умерли много лет назад. С тех пор нас было только двое, Люк и я. И вот теперь я одна. Я изо всех сил сдерживала рыдания, зная, что долго не вытерплю. Телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть. Янис. Я изо всех сил заморгала, чтобы не расплакаться, потом глубоко вздохнула и только после этого ответила.

– Я собиралась тебе позвонить, – сразу же заявила я. – Что у тебя стряслось?

Меня выдал охрипший голос.

– Ничего. – Я откашлялась. – Просто подавилась.

Как у тебя дела?

– Неплохо. Знаешь, мне звонил Тристан.

– Да? И чего он хотел?

– Снова настаивал на том, чтобы мы работали над его проектом.

– Получается, для него это действительно важно и отказ огорчил его. Он винит тебя?

– Нет, не думаю, скорее похоже на то, что он догадался о моих разногласиях с твоим братом.

Разногласия? Да нет, тут кое-что посерьезнее… – Представь, он приглашает нас к себе на ужин сегодня вечером.

– Не может быть!

– А вот и может. Очень мило, да? Я позвонил Шарлотте, хотел попросить ее взять детей, но она занята. Кстати, я даже не успел сообщить ей свои новости, она очень торопилась. Расскажешь ей завтра, когда будете обедать?

– Да, конечно, расскажу. То есть у нас сегодня вечером не получится?

Если честно, это меня устраивало. Во-первых, у меня не было ни малейшего желания идти в гости. Во-вторых, я опасалась, как бы такая встреча не разбередила Янисову рану.

– Еще как получится. Я спустился к консьержке, ее Каролина не прочь немного заработать бебиситтерством. Он ждет нас к восьми.

– Отлично.

– У тебя правда все в порядке? Какая-то ты странная.

– Все хорошо! Просто настроение не очень, и я еще не обедала.

– Почему? У тебя уже полчаса как перерыв.

– Знаю, но я сидела в интернете, просматривала всякие глупости и не заметила, как прошло время.

– Беги купи себе хотя бы бутерброд. Если ты устала, я могу отменить ужин.

– Нет! Пойдем. Я с удовольствием, он симпатичный, этот мужик.

– Как скажешь. Иди поешь. Не торопись сегодня вечером, я сам займусь детьми. Целую.

– И я тебя…

Я положила трубку, меня терзали угрызения совести. Я только что солгала Янису, чего до сих пор ни разу со мной не случалось. Мне это ужасно не нравилось. Пусть я промолчала ради того, чтобы оградить его от тех мерзостей, что наговорил брат, но благое намерение – не повод врать. Мне нет оправдания. Зачем я это сделала?

После обеда я изо всех сил старалась не вспоминать о брате и сосредоточиться исключительно на Янисе.

Впрочем, я не сомневалась, что на ужине у Тристана зайдет разговор о Люке. И зачем вообще он нас пригласил? Я надеялась, что это не ловушка для Яниса и Тристан не примется обвинять его в том, что зря потерял время, а их с Люком бюро – шарашкина контора. В конце концов, мы этого человека не знаем, Янис общался с ним чуть больше моего, но все равно… У людей бывают разные тараканы. Но поскольку меня и так мучила совесть из-за того, что я солгала мужу, я решила не делиться с ним своими сомнениями, заметив, как он рад звонку и приглашению Тристана.

Мы оставили детей на дочку консьержки. Они были в восторге: это означало дополнительный выходной в середине недели. Только бы ей удалось уложить их не слишком поздно… Ровно в восемь мы позвонили в двустворчатую дверь Тристановой квартиры. Он жил в чопорном квартале шестнадцатого округа, безжизненном, без магазинов, с рядами роскошных, но лишенных души домов. Легко догадаться, что, когда он возвращается с работы, у него не возникает проблем с парковкой: по соседству наверняка имеется строго охраняемая стоянка. Янис постоянно бросал на меня озабоченные взгляды. По всей вероятности, не все следы ссоры, случившейся в обеденный перерыв, стерлись с моего лица.

– Ты уверена, что все в порядке? – спросил он в энный раз, когда мы ждали, пока Тристан нам откроет.

– Да-да! Честное слово! Просто беспокоюсь, как там дети?

– Мне известен ответ: прекрасно. Этот вечер будет нам полезен. Согласна?

Я кивнула. Янис наклонился ко мне и поцеловал. В тот самый момент, когда он отодвигался от меня, дверь открылась. Еще немного, и нас бы застукали, словно двух подростков, целующихся, пока никто не видит. Тристан, чья бледность поразила меня не меньше, чем в день знакомства, тепло приветствовал нас:

– Добрый вечер, Вера, Янис, спасибо, что приняли мое приглашение. Входите, пожалуйста. Будьте как дома.

Он пожал руку мне, затем Янису, который протянул ему бутылку вина, купленную по этому случаю.

– Могу я помочь вам раздеться? – предложил он.

– Спасибо.

Я отдала ему куртку, и он повесил ее, аккуратно расправив, в шкаф в прихожей. Потом жестом пригласил нас в гостиную, по первому впечатлению довольно холодную – с темными стенами и полом из полированного бетона – и достаточно просторную, чтобы в ней поместился концертный рояль. Два дивана, обитых тканью и разделенных стеклянным журнальным столиком, стояли друг напротив друга. Одна стена была целиком скрыта под книжными полками, остальные три украшали современные картины, смысл которых ускользал от меня целиком и полностью. В четырех углах комнаты стояли небольшие колонки, из них доносился джаз. Звук, к счастью, был не слишком громким, что меня успокоило, поскольку такая музыка довольно быстро начинает царапать мне уши. К большой печали Яниса, который обожает джаз. Он, между прочим, передал свою страсть Жоакиму и даже записал его на индивидуальные уроки игры на тромбоне, чего сам Янис в детстве был лишен.

У них с Тристаном действительно много общего, это уж точно! Чуткое ухо моего мужа уловило мелодию, и они с хозяином завели разговор о джазе, а я продолжила изучать гостиную. Единственный индивидуальный штрих в комнате – рамка с тремя фотографиями. Я поняла, что это его дочки. Мне ужасно захотелось подойти поближе и рассмотреть их. В целом же помещение соответствовало моему представлению о человеке, который живет один и имеет достаточно средств, чтобы нанять домработницу на полный день. Моя мечта! Ни пылинки, ни намека на беспорядок. Правда, на мой вкус, слишком все вылизано. И ни следа женского присутствия – это бросалось в глаза уже в прихожей: в стенном шкафу висели в ряд только пиджаки от костюмов. Я это сразу заметила, когда мы пришли, и у меня мелькнула мысль, что нам вряд ли предстоит встреча с подругой Тристана. Я села на диван, Янис рядом со мной.

– Я приготовил бутылку красного вина, вы не против?

– Я с удовольствием, – ответила я.

– Супер, – поддержал мой муж, который озирался, разглядывая комнату.

Скорее всего, он нашел, что интерьеру недостает фантазийных элементов и красок. Если даже мне захотелось разворошить выверенную до миллиметра стопку глянцевых журналов на журнальном столике, то вообразить, какие идеи зарождаются у Яниса, я не решалась. Тем не менее я готова была признать, что интерьер весьма изысканный, не лишенный, впрочем, намека на уют, чему немало способствовало приглушенное освещение. В общем, у меня сложилось впечатление, будто я попала в лобби роскошного отеля, где все строго, шикарно, отличается хорошим вкусом. И заоблачной ценой, естественно.

– Отлично выглядите! Чем занимались в эти выходные? – спросил хозяин, разливая вино.

– Янис устроил нам с детьми сюрприз – поездку к морю, – объяснила я, удивившись про себя, что открыла рот первой. – Одного дня на пляже хватило, чтобы посвежеть.

Тристан покивал и обратился к моему мужу:

– Какой ты молодец!

Янис засмеялся, ему это замечание явно польстило.

– Нет, правда, – продолжил Тристан. – Я не способен на такие импровизации, мне необходимо все организовать заранее, все просчитать, вплоть до мельчайших деталей. А ты везешь куда-то жену и детей, особо не задумываясь.

– Могу тебя научить, если хочешь!

– Ловлю на слове, обязательно напомню о твоем предложении.

Я становилась свидетельницей зарождающейся дружбы. Еще немного – и они начнут друг друга подначивать, подозревала я, хотя мне трудно было представить себе школьный юмор или сомнительные анекдоты в устах Тристана. Или Тристана, смеющегося над подобными шутками. Зато мне легко было вообразить их в самом ближайшем будущем пьющими вдвоем пиво из горлышка. Я также подумала, что, исчезни я сейчас из этой комнаты каким-то волшебным образом, они бы даже не заметили. Янис только что потерял своего самого давнего друга и, словно взамен, получал нового. Как-то странно, но я привыкну. Да и есть ли у меня выбор? Не уверена.

– …Больше всего меня впечатлило, что ты сделал это после того, как я накинулся на тебя, не дав толком проснуться. Кстати, я хотел бы извиниться перед вами, Вера, за то, что позвонил Янису рано утром, к тому же в субботу. Мне очень неприятно, я как-то не подумал.

– Не переживайте, Тристан. Все в порядке, уверяю вас.

– Эй вы, двое, – перебил Янис, – не пора ли завершить обмен любезностями, а заодно перестать “выкать”?! А то мне начинает казаться, будто я мальчишка, которого вызвали с мамой в кабинет к директору школы, чтобы устроить выволочку. Это пробуждает воспоминания, без которых я бы легко обошелся.

Я с трудом сдержала смех. Янис прав, я держалась скованно. Мой собеседник демонстрировал отличное воспитание и прекрасные манеры. Я тоже была предельно вежлива, но между нами имелась существенная разница: его любезность была естественной, как будто врожденной, и это не мой случай. Он подал очередную учтивую реплику:

– Вам решать, Вера. Я не могу взять на себя такую смелость.

Я заметила, что Янис наблюдает за мной. Я улыбнулась и бросила на каждого из них взгляд из-под опущенных ресниц. Потом взяла в руку бокал и протянула его над столиком.

– Твое здоровье, Тристан! – пропела я.

После этого мы все трое включились в беседу, ставшую гораздо непринужденнее. Мы говорили о том о сем, одновременно лучше узнавая друг друга, чередовали банальные темы с более серьезными, вспоминали какие-то эпизоды своей жизни, но не слишком раскрывали душу. Тристан расспрашивал нас о детях, их характерах, о том, ладят ли они друг с другом. Я развеселила его, сообщив, что Виолетта до сих пор не забыла, как он назвал ее принцессочкой.

– Ты завоевал сердце моей дочери, – пошутил Янис. – Уверен, что при следующей встрече она натянет на себя все украшения зараз, чтобы продемонстрировать силу своих чар!

– К счастью, у меня тоже дочки, так что я, наверное, сумею устоять.

Он на мгновение помрачнел и тут же, извинившись, встал и объявил, что ему необходимо отлучиться на кухню. Мы с Янисом переглянулись. Вопреки тому, что он утверждал, когда был у нас в гостях, разлука с дочерьми дается ему не так уж легко, по всей видимости. Как мать, я хорошо его понимала.

– Тристан, – позвала я. – Тебе помочь?

– Ни в коем случае, не беспокойся.

– А что твои дочки? Ты говорил, им тринадцать и пятнадцать лет, правильно? Как их зовут?

– У тебя хорошая память, – ответил он из кухни. – Кларисса старшая, Мари младшая. Так что я советую вам набраться отваги и выдержки перед переходным возрастом вашей троицы. Это нелегкое испытание!

– Настолько?

– Может, я преувеличиваю…

– У их матери новая жизнь? – в простоте душевной поинтересовался Янис. – А ты?

Я пнула его ногой под столом и сделала большие глаза. Он скорчил гримасу, чтобы не вскрикнуть. Наверное, я не пожалела силы. Ничего, ему не повредит.

– Вера, нет нужды истязать Яниса.

Я вздрогнула, услышав голос бесшумно вошедшего Тристана. С улыбкой на губах он взял со столика свой бокал, не стал садиться и отпил глоток, глядя на меня:

– На его месте я бы тоже задал такой вопрос. После секундной паузы Янис расхохотался.

– Мы, мужчины, всегда друг друга поймем! – выговорил он сквозь смех, потом поднялся и покосился на меня. – Черт возьми, ты покалечила мне ногу!

После чего снова переключил внимание на Тристана:

– Так где она прячется, женщина твоей мечты?

Тристан криво усмехнулся и послал мне взгляд, в котором читалось: он так просто не сдастся. Я пожала плечами.

– Я ее еще не нашел. Прекратил поиски после нескольких маловпечатляющих встреч.

Он как будто разочаровался в любви, и это грустно, подумала я. И обидно за него, у которого вроде бы есть все, чтобы найти подругу и разделить с ней жизнь.

– Приглашаю вас к столу!

Тристан наверняка педант и аккуратист. Стол был накрыт с большой тщательностью: скатерть, салфетки из ткани, дорогая посуда. У него это получилось так естественно, что никто не смог бы упрекнуть его в том, что он перестарался, что слишком уж много роскоши или что он хотел пустить нам пыль в глаза. Качество блюд полностью соответствовало уровню сервировки – он устроил нам шикарный ужин. Однако Тристан не собирался скрывать, что в этом нет ни малейшей его заслуги. Все приготовила домработница, ему осталось лишь подогреть.

После еды мы не вышли из-за стола, Тристан подал кофе и сливовую водку. Его несовременные, слегка старомодные манеры вроде как сбивали с толку, но одновременно казались забавными и даже трогательными. Меня заинтересовало, откуда такое воспитание. Впрочем, я считала неуместными любые расспросы о его происхождении. Я также знала, что, если нам доведется встретиться еще раз – уж Янису-то наверняка доведется, – мой муж не преминет совершить очередную бестактность и не станет заморачиваться соображениями приличия, если ему захочется побольше узнать о новом друге. К тому же приходилось признать, что разговаривать с этим человеком просто, контакт с ним устанавливался легко, без усилий.

– Кстати, Янис, – обратился к нему Тристан. – С Люком все утряслось?

Я резко повернулась к мужу:

– Ты ему не сказал?

– Нет еще.

Между нами завязался беззвучный диалог. Я спрашивала, почему он промолчал, он объяснял, что ему неловко говорить об этом.

– Вы о чем? – прервал нас Тристан. – Объясните. Я недостаточно хорошо вас знаю, чтобы расшифровать ваш обмен мнениями.

– Ну да, не так-то это просто. – Я следила за Янисом.

– Вообще-то, – начал тот, – я уволился.

– А почему? Надеюсь, я не стал причиной твоих неприятностей…

– Как ты наверняка догадался, Люк отправил тебе сообщение об отказе от сотрудничества за моей спиной. Это стало последней каплей. У нас уже давно начались трения, он лишал меня какой бы то ни было свободы действий.

Тристан нахмурился, уставился на Яниса и, судя по всему, погрузился в размышления.

– Мне очень жаль, – помолчав, произнес он. – Я чувствую себя виноватым.

– Не говори глупостей!

Тристан вздохнул, ему явно было не по себе.

– Ну конечно… Я же подлил масла в огонь, набиваясь к вам в клиенты.

– Можно мне сказать? – вмешалась я. – Тристан, я почти благодарна тебе. Без тебя я бы так и не узнала, что Янис задыхается в конторе моего брата.

– Я не хотел тебя зря волновать, – промямлил мой муж.

– Получается, нет худа без добра, – успокоил меня Тристан.

Он встал, немного походил по гостиной, остановился перед окном, засунув руки в карманы брюк.

– Ты уверен, что теперь уже ничего не исправишь? – спросил он у Яниса, не оборачиваясь и продолжая изучать улицу.

– Я провел весь сегодняшний день в поисках новой работы. Достаточно убедительный ответ?

– Безусловно. Ясно и понятно.

Его рот искривился в странной ухмылке. Что означало это выражение лица? Ему нравились резковатые ответы Яниса? Или тут что-то другое? На сей раз дешифратор требовался мне.

– Вера говорит, что ты задыхался, ты жалуешься на недостаток свободы. Твое будущее кажется мне абсолютно очевидным.

– Хочешь сказать, что ты ясновидящий? – подскочил мой муж.

– Не принуждай себя и дальше работать под чьим-то началом. Тебе не дадут раскрыть твой потенциал. Поверь моему опыту… Стань сам себе хозяином. Открой собственную фирму.

Мы с ним мыслим одинаково.

Муж подошел к нему, нервно провел рукой по волосам, иронично хмыкнул:

– Забавно, что ты это посоветовал, Вера предлагала то же самое. И я отвечу тебе так же, как ей. Я уже не раз серьезно задумывался об этом. Особенно когда появлялись проекты типа твоего и руки, естественно, начинали чесаться. Если бы я смог начать собственное дело, это стало бы для меня серьезным прорывом. Но я реалист, что бы и кто бы, в частности Люк, обо мне ни думал. На мне ответственность, у нас трое детей, на нас висит ипотека, текущие расходы. И если уж быть до конца откровенным, у нас не отложено ни сантима. Ни один банк не предоставит мне кредит.