Анели Пуарова
С начала

Рыбка Золотого Стандарта

Воскресный день был очень важным и загруженным. Хорошо, что повезло с погодой – жара выдалась сносной.

Утром по бульвару Санта-Моника Том повез Грейс в отель на презентацию ее нового романа. Дорога оказалась разбитой, и возмущениям Тома не было предела. Его комментарии об обнаглевших «приусах», чьи водители не ставят других автовладельцев во внимание, не отвлекали Грейс от собственных мыслей.

Их джип добрался до отеля как раз в тот момент, когда Грейс уже воспроизвела большую часть ключевых слов своего выступления. У входа ее вежливо встретил необыкновенно высокий парень лет двадцати трех. Это был студент школы гостиничного бизнеса Лозанны, который проходил здесь практику по программе обмена. Его модный новый костюм тактично сопротивлялся неумело подобранному под гусиную шею галстуку, шея плавно перетекала в узкое лицо, поглощая подбородок. Но это с лихвой компенсировалось выпученными за стеклами очков добрыми глазами, огромным, немного вздернутым носом и свойской улыбкой, оформленной толстенными губами. Словно огромный ледокол, пробирался он по широкому коридору отеля, ведя за собой Грейс.

«Собрался полный зал», – похвастался он голосом Гулливера, провожая Грейс в комнату, которая послужила гримерской для писательницы.

«Замечательно!» – обрадовалась Грейс.

«Комната будет в вашем распоряжении и после презентации», – произнес ледокол, проговаривая слова с неровным акцентом.

Грейс, немного оглядевшись, бросила сумку на причудливую софу и принялась прихорашиваться. Тем временем студент так и не покинул гримерку, он шумно вздыхал, нарочито демонстративно поглядывал на дорогие швейцарские наручные часы, периодически перетаптываясь по-гусиному.

«Пора!» – высоко над головой Грейс пафосно прозвучал протяжный голос, как в фильмах о древних цивилизациях.

«Я готова».

Как сопровождающий ни старался произвести на нее впечатление, Грейс вела себя как ни в чем не бывало, будто вообще ничего необычного не заметила, но про себя отметила, что каждый имеет право на самовыражение, если это не вредит обществу.

Они пришли к двери, за которой был слышен монолитный гул голосов. Грейс слегка подалась вперед и прислушалась, наслаждаясь приятным звуком успеха. Студент заулыбался так, что раздулись его и без того широкие ноздри.

Как только ведущий начал произносить речь, голоса умолкли. И после слов: «поприветствуем автора романа «Любовь золотая» Грейс Рико» – зал заполнился аплодисментами.

Грейс, сияя от радости, плавно последовала к кафедре, собирая по пути взоры сотен пар глаз. На столике кафедры лежала копия книги, в которой гирляндой красовались цветные закладки. Грейс поприветствовала публику, поблагодарила за поддержку, произнесла вступительную речь, затем удобно расположила перед собой книгу, ухватила пальцами красную закладку, перевернула страницу и принялась читать.

Прошло минут пять, прежде чем она, не отрываясь от чтения, вдруг заметила до боли знакомый мужской силуэт в зале. Всякий раз, когда он появлялся, Грейс начинало лихорадить от волнения. Мужчина, сидящий в последнем ряду зала, понял, что его заметили, и принялся изображать из себя человека, сосредоточенно изучающего брошюру о книге «Любовь золотая».

Пусть теперь не такими частыми были его визиты, а не реагировать так болезненно она до сих пор не научилась. Ее так и подмывало броситься отсюда прочь. Грейс немного заторопилась, от чего ее речь начала прерываться. Полторы минуты ушло на то, чтобы прогнать волнение.

Поспешно расправившись с автограф-сессией, Грейс энергично направилась к выходу.

Том, все это время наблюдавший за ней и за Ларсом, прибавил ходу, чтобы сравняться с Грейс. Он огляделся в поисках Ларса. Убедившись, что тот не идет за ними по пятам, Том, сгорая от нетерпения, сдержал себя и весьма аккуратно коснулся щекотливой темы:

– Видела Ларса?

– Еще бы, – улыбнулась Грейс, мастерски скрывая досаду.

– И ведь пришел именно сюда! – негодовал Том.

– Он, как всегда, в своей манере – оригинальной, – вздохнула Грейс.

– Вот-вот!

– Раньше не замечала за тобой такой реакции, – удивилась Грейс.

– Я приглядывался три с лишним года и, хочешь не хочешь, но я просек ваши отношения, – отшутился Том.

– Да? Уже больше трех лет… – Грейс попыталась пустить разговор по другому руслу, но Том пропустил это мимо ушей.

– На твоем месте я бы его просто проучил.

– Каким образом? Если без насилия?

– Если без насилия – не знаю!

– Вот и не выступай!

– Хорошо, но есть же еще что-то такое, чтобы он отстал раз и навсегда!

– Ты знаешь, мне приходила такая мысль в голову, – съязвила Грейс.

– Так можно бесконечно бегать от этой проблемы, – Том сбавил обороты.

– Да, но пока я просто не понимаю, где взять столько отваги, – Грейс снова запаниковала.

Не успели они добраться до машины, как Ларс появился в поле зрения.

– Вот, полюбуйся, твой «джентльмен удачи»! – съязвил Том, а сам удивился, как эта фраза сама нырнула ему в голову.

– Только не оставляй меня с ним наедине! – умоляя, протараторила Грейс.

– Могла бы и не просить. Ты, в конце концов, мой работодатель, и я за тебя волнуюсь, – Том попытался развеселить Грейс, но шутка не сработала, потому что она уже ничего не слышала и поспешила укрыться в салоне.

Ларс приближался изящно и неторопливо. Том сел за руль и завел двигатель в попытке хоть как-то его позлить. Не преуспел и сник.

Ждать Ларса долго не пришлось.

Грейс казалось, как будто большая черная тень обошла машину, наполняя ее ощущениями жуткой неуверенности и отрезанности от реального мира. Ларс заглянул в машину через стекло, улыбнувшись во весь рот. Резким рывком открыв дверь, он быстро устроился на заднем сиденье, прямо за спиной у Тома. Медленно оглядел новый салон, слегка прикоснулся к металлическим вставкам на двери. Потом взглянул на Грейс ясным, пронзительным взглядом, движимый желанием насладиться тем, какое произвел впечатление. Он попросту игнорировал Тома, который выжидательно наблюдал за ним.

У этих двоих уже давно были натянутые отношения, хотя прямых столкновений не происходило. Грейс уже справилась с беспокойством и равнодушно уставилась в окно. Том насупился, напустив серьезное выражение лица. Ларс, видимо, догадался, что прерывать неловкое молчание придется самому:

– Здравствуй, Грейс! Рад видеть тебя в здравии!

– Здравствуй, Ларсик!

– Все такая же скромница, хотя выглядишь замечательно!

Грейс знала, Ларсу нравилось яркое и броское в одежде, но предпочитала одеваться не в угоду ему. Вот и сегодня она выбрала костюм от «Дольче»: легкая юбка цвета молодой сирени с орнаментом в виде старинного позолоченного сердца с крошеным жемчугом в середине и той же фактуры топ, открывающий белизну рук, несвойственной калифорнийцам.

– Спасибо, Ларс, за банальный комплимент. Какими судьбами ты сегодня к нам?

– Не откажусь, если ты меня подбросишь до Westfield center…

– Хорошо. Том, поехали.

Том раздосадовано нахмурился еще больше и привел машину в движение. Какое-то время ехали молча. И Грейс даже показалось, что в этот раз все обойдется, но Ларс подло рассеял ее надежды.

– Грейс, мне понадобятся деньги! – в салоне прозвучала та самая коронная фраза бывшего супруга, да еще тем самым ненавистным ей тоном, от которого у Грейс голова шла кругом.

– Стесняюсь спросить, какие?

– Как какие? Зеленые! – Ларс бросил наглость элегантно.

– Интересная у тебя привычка приходить за моими зелеными! – ее светлые глаза вспыхнули от усмешки.

– Ах, в этом смысле… Просто они у тебя есть, а у меня нет, – сказал он, разглядывая что-то в окно.

В этот самый момент Грейс решила перейти в наступление:

– Есть для тебя что-нибудь святое на свете?

– Ох, Грейс, попробуй рассуждать логически. Если есть знакомая рыбка золотого стандарта, у меня не может быть причин вести себя прилично.

– Враг остается врагом всегда!

– Ты мне льстишь, и мне это нравится, – Ларс даже засопел от удовольствия.

– Сейчас не самый подходящий момент просить у меня деньги…

– Все это, что пришло тебе в голову, я знаю, – самодовольно перебил ее Ларс.

– Я так понимаю, ты снова требуешь.

– Без сомнений!

– Какая сумма тебя вдохновила на сей раз? – Грейс возмущенно смотрела прямо Ларсу в глаза.

– Сто тысяч! – вкрадчиво произнес он свое заветное слово.

– Серьезно! Почему не двести? – Грейс подалась всем корпусом вперед, изображая искренность.

Сказать, что Ларсу странно было видеть свою бывшую успешной и уверенной – ничего не сказать. Если ее угнетало то, что он приходит грабить собственных детей, то у Ларса на этот счет было совсем другое мнение. Он никак не хотел признавать достоинства Грейс – это был его личный пунктик. В такие моменты, как сейчас, его переполняло чувство превосходства и уверенности, что он прав только потому, что сильнее, потому что он всегда знал: она в конце концов уступит и профинансирует его очередное безумие. Его не заботили трудности и дела Грейс. Что бы кто ни говорил, но его личное удовлетворение зависело от ее уступчивости. Вот почему, когда Грейс широко раскрыла глаза, он, не скрывая удовольствия, сказал:

– Это шутка-а! Если откровенно, то столько вовсе не нужно.

– Сильно преувеличенная шутка, – моментально и резко отреагировала Грейс.

– Верно! Через три недели мне понадобится триста тысяч, – ответил Ларс, как бы что-то припоминая.

– Сколько?! – взорвалась Грейс.

– Именно так, дорогая. У тебя змеиный слух, мне ли не знать.

– Ради всего святого, придумай новую шутку, – внутри у Грейс все кипело. – Тебе бы к психиатру, кровопийца!

Ларс предпочел не заметить ее гнев и сделал вид, будто виновато потупился. Для забавы он хотел было начать оправдываться, но передумал. Затем он лукаво потер рукой подбородок, пытаясь скрыть кривую улыбку. Замечательный тактик от природы, он всегда понимал, в каком направлении надо клонить дело.

Грейс, вовремя заметив это, сомкнула губы. Она пожалела, что повела разговор в таком ключе. Выдохнула и приняла решение уйти от прямого ответа. С таким горьким чувством она понимала, что никогда не докажет свою точку зрения никакими словами. Она просто не знает таких слов. Уже много раз она в этом убеждалась. Вот только от принятия этого факта легче не становилось. На сердце стало так тоскливо. В это самое время машина попала в вечернюю ползущую пробку.

Солнце клонилось к закату, воздух стал прохладнее.

– Извини, рыбка моя, я тебя должен покинуть, – резко отчеканил Ларс, вдруг открыл дверь и выскочил из машины, не попрощавшись. Он исчез так молниеносно, что Грейс не успела моргнуть глазом.

– Вот сволочь! – от возмущения она произнесла это по слогам, пристально глядя ему вслед.

– Мягко сказано, – иронично пробубнил Том.

– Поразительно! У него что, совести совсем нет? – проговорила раздосадовано Грейс.

– Грейс, послушай, – произнес Том очень внушительным серьезным голосом. – У равнодушного человека не бывает совести. У Ларса совесть не проявится, пока ты не поставишь его на место.

– И что же мне делать?

– Подумай о стратегии сопротивления, – Том не отступал.

– У меня так не выходит, никогда еще…

– Вот этого не надо! На сегодня ты уже взяла свою порцию отрицательных эмоций. Лучше начни шурупить, как разделить эту порцию с Ларсом.

– Я так не умею.

– Да. Зато Ларс этим владеет мастерски, в отличие от тебя.

– Стратегия сопротивления… Надо все это как-то обдумать, – у Грейс заблестели глаза.

– Ну вот! – выдохнул Том. – Так-то лучше.

Лили

Поздним вечером Грейс расположилась на террасе перед садом, обласканным теплым ветром. Утонувшие в сумраке вьющиеся розы потеряли свою привлекательность. Дожидаясь рассвета посреди ночного мрака, они лишь тонким ароматом напоминали о себе. Свет фонарей освещал лужайку, где тень крошечного щенка заново исследовала газон. Грейс держала книгу, которую по привычке взяла из дома, но чтение не шло, потому что ядовитая встреча с Ларсом лишила покоя. Надо было принять какое-то решение.

Она взяла в руки телефон и открыла список контактов, чтобы найти нужный номер.

Вспоминать без печали своих друзей она научилась, когда Ларса больше не было рядом. Его безобразные капризы лишили ее возможности проводить время с друзьями. Грейс иногда представляла, как встречается со своей подругой Лили, по которой она тосковала больше всего.

– Алло! – отозвался голос.

– Лили, это…

– О господи, Грейс! – мгновенно отозвалась подруга.

– Я хочу с тобой встретиться, мне нужна твоя помощь…

Встреча с Лили состоялась в одном из уютных кафе на Родео Драйв. Грейс приехала пораньше. Теплое солнце позволило сесть за столик без зонтика, к которому вскоре подошла высокая красивая кореянка – дорогая сумка, браслет из белого золота. Это была Лили.

Когда-то давно, еще в школе, она считалась дурнушкой, но с тех пор Лили изменилась и добилась многого. Ее имя хорошо известно в научных кругах Лос-Анжелеса – теперь она уверенная в себе сильная женщина.

Грейс не сдержала эмоций, разом нахлынувших на нее, и, как ребенок, бросилась к подруге в объятия.

– Как я рада тебя видеть! Знаешь, у меня такое чувство, будто не было этих тринадцати лет! – Лили крепко прижала ее к себе.

– Как же мне тебя не хватало, – слезы хлынули на глазах Грейс.

– Только не плачь, а то я тоже расплачусь и испорчу себе макияж. – Лили отстранила от себя Грейс и с улыбкой всматривалась ей в лицо.

– Я следила за твоими научными работами. Блестящая статья по теории коммуникаций. Поздравляю, ты много добилась в своей профессии. Я всегда в тебя верила!

– А мне про твой роман рассказывала коллега, говорит: «обязательно прочти». Но ты же знаешь, я люблю антропологию и все такое…

– Да ладно, знаю, конечно, всю траекторию твоих интересов, потому и подписала тебе один подарочный экземпляр, – Грейс открыла сумку и вынула книгу с нежно-лиловой обложкой. – Поставишь на полку для красоты.

Лили взяла книгу с нежностью и положила на столик. Подруги заказали кофе. И Лили рассказала о долгожданном повышении. Теперь она старший научный сотрудник лаборатории когнитивных исследований.

– Ну, подруга, давай выкладывай, что стряслось? – Лили, привыкшая к прямолинейности, взяла инициативу в свои руки.

– Ларс до сих пор не оставляет меня в покое. Подонок! – Грейс не хотела вдаваться в подробности, но шансов оставить истории о жизни с Ларсом нетронутой не было.

Грейс пустилась разматывать ниточки последних тринадцати лет.

То Самое Лето

Начало летних каникул Грейс проводила в Санта-Барбаре – безмятежные дни не отличались один от другого. Когда музыка побережья с мерцающей голубизной волн, ритмичными порывами теплого ветра и шуршанием перехлестывающихся хлипких страниц от толстых романов убаюкивала Грейс, усталые от чтения глаза закрывались сами, и она невольно проваливалась в омут своих мыслей. Иногда она думала о своих знакомых в Лос-Анджелесе. Закадычная парочка Крис и Патрик носились по душным кофейням днями напролет, собирая кровные грошики на потрепанное предыдущим хозяином средство передвижения. Это была их давняя школьная мечта, все старшие классы они провели за выбором машины и разговорами о том, как будет классно нестись по дороге в колледж с открытой крышей, под взбивающую воздух музыку. А Элис и вечно бегающие с ней подружки вычищали свои гардеробы и под палящим солнцем втюхивали беспечным покупателям свои надоевшие вещи за бесценок. Так они избавляли себя от лишнего: легче всего раскидать свои тряпки на столе с развевающейся на ветру вывеской «Гаражная распродажа» и под нескончаемую болтовню наблюдать, как барахло исчезает навсегда. Элис то и дело старалась втянуть Грейс на очередной гаражный переполох, но Грейс держалась подальше от ее куриных хлопот и предпочитала встречаться с подругой во время прогулок, полных содержания.

Еще в круг знакомых и друзей Грейс входили особы, которые не страдали приступами предприимчивости. Они, как и Грейс, с новым восходом солнца устремлялись к бесконечному океану. Непринужденная калифорнийская болтовня прекрасно сочеталась с незаметной до поры работой солнца, шлифующего нежную кожу, и помогала лениво греться на белом песке.

Как-то привычно прогуливаясь по вечернему пирсу, Грейс заметила знакомое лицо в компании молодых людей.

«Я точно знаю ее, она из колледжа. Припоминай быстрее… Ботаника? Астрономия? Да, астрономия – она сидела у входа», – Грейс признала в милой кореянке свою однокурсницу. Она едва успела переворошить у себя в голове базу данных, как однокурсница позвала ее по имени. Грейс в ответ помахала ей рукой, показывая, что рада встрече. Но вот имя однокурсницы очень хорошо спряталось в памяти. «Лили, Линда или вообще Ашли…» – было бы неловко назвать ее Латишой или другим иным именем.

– Грейс, привет! Это я, Лили! – она как будто догадалась о затруднениях Грейс и представилась.

«Да конечно, Лили!» – Грейс обрадовалась, что не попала в неловкую ситуацию.

Компания Лили стихла. Все принялись изучать Грейс, и лишь один рослый кучерявый парень продолжал рассказывать о своем недавнем путешествии по странам Восточной Европы.

«Вот она – новая смена ощущений, которая спасет меня от скуки», – подумала Грейс и даже обрадовалась.

Лили представила ее своим друзьям. Молодые люди, чрезвычайно схожие друг с другом. Общая мимика, жесты, часто употребляемые фразы объединяли их в своего рода коллективный разум. Новенькому нужно время, чтобы приноровиться к такому четко слаженному механизму. Хотя, безусловно, мужские коллективы более открыты и легче принимают новичков, в отличие от женских – так думала Грейс и предпочитала мужское общество.

– Как проводишь летние каникулы? – поинтересовалась Лили, пока Грейс разглядывала ее и парней.

– Набираюсь сил перед учебой, а ты? – Грейс не любила и не умела рассказывать о себе. А те, кто превращали беседу в монолог, посвященный подобным темам, и вовсе раздражали ее.

– Мне недавно друзья подкинули идею о новом проекте, сейчас я работаю над ним со своей командой, – Лили имела привычку проглатывать последний слог в слове. У нее это выходило забавно. Грейс подумала: наверное, в далекой Южной Корее это естественно – настораживать людей своим амбициозным энтузиазмом. В классе астрономии, где она ее впервые заметила, Лили запросто задавала вопросы, которые ставили преподавателя в тупик. Но он без колебаний уходил от ответа, видимо, по давно отработанной схеме: «Лили, как всегда, блестящий вопрос, ответить на который в столь короткое время не представляется возможным по многим причинам». Дотошная студентка перекраивала свои выводы о квалификации преподавателя. Лили не уставала посещать разные научные конференции, спускать деньги на газеты и познавательные журналы. Однажды она, как бы между делом, вручила Грейс приглашение на научный семинар.

– Семинар по кросс-культурным исследованиям, – объяснила Лили. Приглашение удивило Грейс, но она искренне заинтересовалась этой темой. Ее неравнодушие и увлеченность тронули Лили, она дала свой номер телефона и пригласила Грейс поучаствовать в одном из собраний. Девушки распрощались с ребятами и зашагали в сторону центра города. Их разговор потерял определенность. По дороге они обсуждали самое разное, создавая тонкое кружево переплетенных между собой тем, проблем и фактов, и как-то даже не заметили, что стали друзьями.

На протяжении последнего месяца Грейс и Лили почти не расставались. Вернувшись из путешествия в Сан-Франциско, они договорились дать себе отдых друг от друга и звонить, только если одна из них выйдет замуж или на планету упадет огромный метеорит.

После недель, проведенных с Лили, Грейс обнаружила в себе непреодолимое желание изучать антропологию. Ее жадная любознательность не любила те дни, когда руки не доходил до записей лекций и статей из библиотеки. Как и любой человек с развитым интеллектом, Грейс жалела потерянное время.

Раздался звонок, сонный голос Лили пробился сквозь помехи телефонной связи:

– Ты встаешь? Не забудь, нам нельзя опоздать.

– Скажи это себе! Я уже два часа как на ногах! – рассмеялась Грейс, но не получила ответа от дремавшей Лили. Протянув стационарный телефон через всю комнату к динамику стереосистемы, с огромным усердием Грейс смогла заставить запавшую кнопку выполнить ее прямую обязанность. В мгновение, выполняя волю кнопки, ожили и колонки магнитофона. Хулиганка поднесла трубку к динамику, который пульсировал свежим хитом.

– Гре-е-ейс! Ты только появись на пороге, и я обещаю, я тебе задам! – это все, что Грейс поняла, потому что потом из трубки полился корейский, а интонации в голосе указывали, что Лили вне себя от ярости.

– Зато ты успеешь надеть то уродливое платье из Сан-Франа! – громкий смех заполонил комнату.

– Она еще смеется, ну ты посмотри на нее! Всё, я пошла гладить платье, которое ты ненавидишь! А ты сегодня будешь краснеть, потому что я собираюсь прикинуться твоей уродливой кузиной, – в конце Лили снова перешла на родной язык.

Приглашение, с трудом добытое Лили, предлагало Грейс начать воскресенье в восемь утра на конференции нейробиологов.

– Вот как раз для тебя! – смеялась Грейс над соней Лили, но она сделала вид, что для нее это вообще не вопрос.

Вокруг входа оказалось небольшое столпотворение людей. Студенты и преподаватели из разных университетов и колледжей окружили двух охранников.

– Обожаю в этот час постоять в очереди, – Грейс усмехнулась и закатила глаза.

– Паркуй машину быстрее, а то сейчас займут! – раздраженно оглядываясь по сторонам, хлопотала Лили.

– Выйди из машины, порегулируй мной, – Грейс просто избавила себя от лишней суеты: Лили в качестве парковщицы абсолютно бесполезный помощник, а так она хотя бы не бубнит под ухом.

– Молодой человек, да, вы! Помогите припарковаться, а то мы опаздываем! – крикнула Лили. Парень, который так неудачно наткнулся на нервную психичку и безрукого водителя, был вынужден сдаться им в плен. Грейс без того переволновалась и готова была провалиться под землю от стыда. Оставалось только смириться и скорее выбираться из этой неловкой ситуации.

– Вы издеваетесь, что ли?! Я же кричу: налево выворачивайте! Как вы вообще на права сдавали? Кто вообще разрешил вам садиться за руль? – спустя пять минут заложник ситуации тоже вышел из себя.

– Грейс! Ты бы поторопилась! – краснела за подругу Лили.

– Хватит совать свое лицо ко мне во окно! – прорычала Грейс, когда парень, потеряв всякую надежду, протиснулся в водительское окно и попытался рулить.

Машина как будто сама захотела припарковать себя, чтобы ее оставили в покое. Колеса чудом уперлись в бордюр как раз в тот самый момент, когда силы и нервы у всех были на исходе. Подруги засуетились и поспешили удалиться, делая вид, что сильно торопятся.

Грейс и Лили пробирались в здание сквозь балаган сонных несуразных студентов.

– Ты можешь идти быстрее? Пока ты стояла там как вкопанная и пропускала каждую колымагу, мы бы могли уже зайти в зал и сесть! – нервничала Лили.

– Если бы я хотела завести копилку для счета за госпитализацию, то я бы, может, кинулась под, как ты там говоришь, каждую колымагу, – огрызнулась Грейс. Лили никак не отреагировала и бегом направилась к гардеробу.

– Лили! – воскликнула Грейс, – накинь плащ, а то я сейчас ослепну от всех этих стразов на твоем платье!

– Тише, люди смотрят! К тому же я тебя предупредила, что буду именно в этом платье. Ты же не думала, что я шучу. – Парировала подруга.

– Да, я помню, ты никогда не шутишь, – ироничный комментарий Грейс, как это часто случалось, производил такой же эффект на Лили, как и надоедливый писк комара, который она отказывалась замечать.

Подруги заняли свои места. В зале погас свет, прожектор на сцене вспыхнул. Аудитория не смолкала, студенты и другие гости перешептывались, рассуждая об актуальных темах. Лили продолжала ерзать и причитать:

– Надо было раньше вставать, мы бы успели программки и подарочные пакеты взять. Кто просил меня вчера в кинотеатр идти? Дурацкие далматинцы! Кто Круэлла?! Я Круэлла!

– Всё, смотри – начинается, – шепот Грейс вернул Лили к настоящему.

Мелкими, но быстрыми шажками в центре сцены оказался невысокий мужчина лет шестидесяти. Его лысина в паре с прожектором способствовали появлению солнечного зайчика на кулисах. В руках он держал микрофон так, будто он был закреплен на микрофонной стойке. Устройство в его руках левитировало только вверх и вниз по необычайно отточенной траектории. А сам он стоял бездвижно, и только в редких случаях, когда было необходимо обратиться к сидящей по сторонам публике, он медленно поворачивал весь торс в нужном направлении.

«Говорят, что наука достигла своей исторической кульминации и что настоящие научные и творческие прорывы остались во временах Эпохи Возрождения. Так ли это? На этот вопрос нам ответит наш гость – доктор нейрофизиологических наук Доктор Стивенс».

На сцену под гул аплодисментов вышел ведущий специалист в области когнитивных исследований, ради которого присутствующие пожертвовали своим бесценным утром выходного дня. Лили изумленно и преданно следила за каждым движением доктора. Как верная фанатка, она не подвергала сомнению его слова. Грейс посматривала на подругу время от времени. Конечно, она понимала, что не должна поддаваться эмоциям, иначе рискует потерять ученую бдительность – в самом благородном смысле этого слова.

– Тема моего доклада: «Кросс-культурное различие творческого подхода». При исследовании этой темы меня интересовал ряд вопросов. Все рассматриваемые здесь вопросы взаимосвязаны, как звенья единой цепи, – весьма благозвучным голосом начал свой доклад доктор Стивенс…

Лекция затянулась надолго, и когда Грейс была готова уронить голову на плечо Лили, пришло время перерыва. Народ разбрелся по углам просторного холла перед аудиторией. Грейс и Лили взяли пару стаканов с соком и в ритме замысловатого танца пробрались на свежий воздух.

– Я тебя предупреждала: не надевай его! Всё скаталось, да еще и мнется, как салфетка! – любимое платье Лили потеряло не только приличный вид, но и устарело морально настолько, что не каждая пожилая леди одобрительно оценила бы его. Грейс, по счастливой случайности, нашла в сумочке скотч и стала освобождать платье подруги от пылинок. Лили терпеливо сносила пытку, во время которой смущенно озиралась по сторонам, опасаясь стать объектом трогательной насмешки в свой адрес. Грейс увлеклась и удобно присела прямо перед Лили, чтобы очистить подол, как вдруг она заметила того самого парня с парковки. Медленно дергая Лили за подол, шепотом проговорила:

– Не оборачивайся, там стоит этот парковщик…

Лили приложила немало усилий, чтобы не посмотреть:

– Какой еще парковщик? И почему не оборачиваться? – возмущенно прошипела Лили.

– Ну, тот, нервный, которого ты вывела из себя. Напоминаю: сегодня, утро, парковка, машина, парень… – Грейс не умела врать, потому пришлось немного откашляться.

– Я вывела? – максимально вопросительно протянула Лили.

– Ну, ты ж его нашла! – попыталась выкрутиться Грейс.

«Парковщик» высокомерно наблюдал за ними, облокотившись о стену с табличкой «Ведется видеонаблюдение». Серебристый плеер, выглядывающий из кармана, и сигарета, развеивающая пепел, – это, пожалуй, те предметы, которые создавали первые штрихи к его портрету. Он стоял максимально расслабленно. Горчичная жилетка в аккуратную шотландскую клетку в сочетании с темно-синей рубашкой создавали впечатление винтажного, немного потертого лоска. Его прическа, обесцвеченные кончики волос, весь его несколько богемный вид выделял высокого молодого человека из серой и одинаково неопрятной толпы гиперумных студентов-зубрил со стрижками от «мастеров старой школы».

– И что теперь, слиться с пейзажем или спрятаться за столб? И что это вообще за реакция такая у тебя! – справедливо заворчала Лили.

– Не знаю, просто он на нас пялится как-то нехорошо, – смутилась Грейс.

Лили обернулась и довольно рассеянным взглядом окинула незнакомца.

– Ну да, он думает, что мы с приветом, – Лили жалобно ухмыльнулась.

Грейс выпрямилась, размяла плечи. Чтобы вывести Лили из транса, она повернулась и грациозной поступью направилась к парню.

– Извини.

От неожиданности парень буквально смахнул наушники со своей головы и уставился не моргая.

– Привет! Я Грейс. Если помнишь, ты помог нам сегодня запарковать машину, – заворковала Грейс.

– Привет, да помню. Я Ларс. А вот и твоя подружка, – он выглянул из-за Грейс и сонно помахал Лили. Та неожиданно смутилась и ответила тем же жестом.

– Мы забыли поблагодарить тебя за помощь, – продолжила Грейс.

– Не стоило! Это мелочи.

– А ты тоже интересуешься нейробиологией? – неуверенно спросила Грейс, не зная, что еще сказать.

– Не совсем, меня притащила моя подруга, – он кивнул в сторону девушки, стоявшей в холле за стеклом.

Грейс не нашла больше тем для разговора. Сомкнув губы, она повернулась, чтобы дать знак Лили, что им уже пора возвращаться внутрь.

– Ну, что ты ему сказала? – вопросительно смотрела на нее Лили.

– Да ничего особенного. Странный тип, – отозвалась Грейс.

– Тогда так ему и надо! – и подруги рассмеялись одновременно.

***

Скоротечное лето подходило к завершению, к поре, когда Грейс принималась паковать свой небольшой и по-летнему пестрый гардероб в строгую синюю дорожную сумку. Наполовину заполненная книгами из домашней библиотеки, она ожидала возвращения с каникул, проведенных у родителей, из Санта-Барбары в Лос-Анджелес – любимый город Грейс.

В двадцатый день августа, когда воздух был все еще пропитан летним озорством и непринужденностью, Грейс и Лили доверху загрузили багажник и тронулись в путь. На трассе там и сям валялись сбитые мелкие млекопитающие и птицы. Серые тушки опоссумов, полосатых енотов и ворон, будто декорации к фильму ужасов, устрашали водителей.

– Пора перестраиваться вправо, скоро наш поворот! – уткнувши круглое личико в карту, Лили грозно руководила движением. Привычка Грейс пропускать нужный съезд и не обращать внимание на знаки изрядно поднадоела Лили. На сей раз Грейс послушно выполнила указания подруги: обернулась через правое плечо, в строгой очередности проверила все зеркала и нерешительно принялась перестраиваться. Как вдруг автомобиль тряхнуло, послышался хруст и треск.

– Что случилось?! – Лили с воплем оторвалась от карты. Впереди виднелась пыльная груда металла. По довольно размытому силуэту можно было догадаться, что некогда это была машина сливового цвета.

– Это знак, Грейс, это знак! Ой, не нравится мне! – причитала Лили, но Грейс уже вынула ключи и вышла, хлопнув дверью. Что произошло дальше? В машине был Ларс.

Виновница аварии как ни в чем не бывало вернулась на свое водительское место. Лили, сжимавшая в панике карту, покосилась на Грейс и на ее удивительно спокойное и даже умиротворенное лицо.