Макс Глебов
Проект особого значения
Повисла тишина, о том, что испытуемый внук Леонида Степановича, в этом зале знали только два человека.
– Чудо. Нам попался золотой парень, который, получается, ничего не знает про свои корни. – Васнецов всматривался в карточку испытуемого номер 99, но в умело отфильтрованной Маргаритой Сергеевной информации, не было ничего необычного.
– Продолжайте, – сказал генеральный директор. – Посмотрим, на что способен «Поводырь». Мы здесь не в игрушки играем, а делаем благое дело. Без тестов на людях наш чип, так и останется в лаборатории, а он должен служить людям. Так что это все допустимые потери. Так, что там у нас дальше?
Васнецов выдохнул, сегодня оказалось легче обычного. Это все Маргарита, нужную информацию в уши льет директору. Значит на ближайший год, финансирование будет, можно расширять количество испытуемых.
* * *
Уже в понедельник Максим попрощался со своими коллегами и отправился на новое место работы.
– Ты нос только не задирай. – Сказал Саша на прощание.
– И помни, что мы все еще команда, – Сказал Ярослав.
– Удачи, – Сказала Маша.
– Да вы меня, как в последний путь провожаете, завязывайте. Так-то, обед в общей столовке никто не отменял.
– С пятого этажа никто в нашу столовую не ходит.
– А я буду.
В отделе кадров ему выдали пропуск и обязали подписать пачку документов. Маргарита Сергеевна все сделала сама, чтоб не возникло лишних вопросов, почему человеку на УДО открывают секретность.
– Ты молодец, хорошо справляешься. – Сказала Маргарита.
– Рад служить Родине, – бодро прокричал Максим и приставил руку к голове.
– Тихо ты, не ори. Юморист, то же мне.
Максим откланялся и вприпрыжку направился к нужному зданию. Он был счастлив. Энергия била ключом, Максим чувствовал себя прекрасно. У него немного побаливала голова, а в остальном никаких изменений.
– Ты будешь наблюдать за крысами и записывать данные по каждой в эту табличку. – Сказала Лиза, едва Максим переступил порог лаборатории.
– И тебе привет! – Ответил он.
Лиза была в белом халате и пластиковых очках на половину лица.
– Твой рабочий стол за шкафом. Я положила тебе туда папки с данными, которые нужно оцифровать. Я раньше сама следила за мышами и записывала все в тетради, но сейчас для сертификации и прохождения клинических испытаний нужно внести все данные в компьютер, а у меня времени не хватает.
– А я думал, ты для начала расскажешь мне про свое исследование. – С искренним разочарованием сказал Максим. Он шел сюда совершить научный прорыв, а не таблички заполнять.
После того, как Максим ощутил действие чипа, почувствовал себя человеком со сверхспособностями, в нем проснулась жажда подвигов. Он чувствовал, что теперь может разговаривать с Лизой на равных.
– Тебе это никак не поможет при составлении таблиц.
– А ты меня только за этим позвала к себе в команду?
Лиза задумалась, а потом ответила:
– Ладно. Ты прав, пойдем.
Лиза подвела Максима к высокому стеллажу во всю стену. На нем стояли пронумерованные клетки с крысами.
– В клетке номер шестнадцать живет крыса с искусственным сердцем. Его напечатала я. Это не первая крыса, у кого оно прижилось и заработало, но первая, которая живет с ним больше месяца.
– Ничего себе. Ты крутая.
– Я посвятила этому почти десять лет, для меня это дело жизни. Я не знаю, как ты без профильного образования смог написать такую статью, а главное, я не понимаю, зачем? В основе твоей статьи лежит серьезное исследование, зачем его делать, если не ты связал свою жизнь с наукой?
– Тебя хотел впечатлить.
– Тебе это удалось, но зачем?
– Ты мне нравишься. Я хочу с тобой встречаться.
– Но я же сказала, что это исключено. Меня не интересуют отношения.
– Я понял. Но чувства к тебе заставили меня взяться за ум. Я осознал, что всю жизнь мечтал заниматься наукой, и вот это время пришло. Учится никогда не поздно.
Лиза рассмеялась.
– Более глупой речи я никогда не слышала.
– Не ставь так сразу на мне крест, вдруг я смогу еще тебя удивить?
– Вот в этом я не сомневаюсь.
В лабораторию зашли трое мужчин, Максим видел их на игре, они поздоровались и скрылись за одной из дверей.
– Кто это? – Спросил Максим.
– Да неважно, тебе не придется с ними работать.
– У вас тут не приняты совместные чаепития? Я уже успел привыкнуть, что в «Заслоне» все друг с другом дружат.
– В нашем отделе все иначе.
– Почему?
– Все лидеры и хотят быть первыми.
– Я думал, ты тут самая умная и главная.
– Не бери в голову, у нас тут все не как у всех.
Максим улыбался во все лицо, ему нравилась Лиза, и он попал в ее лабораторию. Теперь раньше или позже, но она будет его. Максим никуда не спешил и готовился к долгой осаде. Как говорят, все женщины делятся на два типа, одним нужны подарки, а другим внимание. Настойчивые мужчины, всегда добиваются своей цели.
Лизе же было не до амуров, она не видела влюбленные глаза своего нового коллеги, она была в своих мыслях.
– Мужчинам все легче дается, а женщине с детства приходится постоянно доказывать, что она годится не только для кухни. – Сказала Лиза куда-то в сторону и замолчала.
– Над чем ты сейчас работаешь? – Прервал тишину Максим.
– Пошли, покажу.
Лиза повела Максима в отдельное помещение.
– Здесь стерильная зона, придется переодеться. Нельзя, чтоб попадала пыль.
Лиза достала два костюма в прозрачной упаковке, и дала один Максиму. Натянув белую легкую ткань, поверх своей одежды и пройдя специальный стерильный тамбур, они зашли в другое помещение, где в центре стоял стол с округлой белой коробкой. Стол был помещен в стеклянный панцирь.
– Ты слышал про «метод снежка»? – Спросила Лиза, и после кивка Максима продолжила. – Я подала заявку на участие в совместном проекте Заслона и Роскосмоса. Видишь этот аппарат – это 3Д-принтер нового поколения, его разработали в нашем НИОКР. Через полгода он полетит в космос для печати ткани человека в условиях невесомости.
– Обычные принтеры выпускают гель слоями, а этот оперирует летающими в магнитном поле клетками и объединяет их в полноценные ткани? Неужели его придумали наши орлы? Я думал, что такой есть только у американцев, ну и у китайцев. Куда ж без китайцев.
– Да. Механизм работы нашего биопринтера напоминает лепку снежка: когда мы делаем снежки, мы воздействуем на снег сразу с нескольких сторон и формируем шар, так же действуют на клетки магнитные волны внутри принтера, чтобы сформировать из них фрагмент живой ткани. В земных условиях соединению клеток мешает сила тяжести, которой нет на орбите в условиях микрогравитации. Поэтому печатать некоторые структуры легче в космосе, чем на Земле. Например, при послойной печати сосудов или мочеточников, под действием силы тяжести они начинают «заваливаться».
Когда Лиза говорила, ее глаза горели, а голос дрожал. Максим не мог оторвать взгляда.
– До конца сентября объявят предварительный состав группы ученых, которые полетят вместе с прибором. От нашего завода возьмут одного человека, мы как изготовители должны осуществлять сопровождение.
– И каковы твои шансы?
– Так скажем, они есть.
– А что сейчас делаешь ты?
– Я собираю биоматериал, готовлю клетки для чернил.
– Что будешь печатать?
Лиза немного замялась.
– Это пока только предположение, не знаю получится ли, но мы хотим напечатать волокна говядины.
– Зачем?
– Биопечать – может решать не только проблемы транспланталогии, но и такие, как голод. Если удастся наладить массовую печать животного белка, то не придется убивать животных в таком количестве. А еще для производства одного килограмма говядины нужно примерно пятнадцать тысяч литров воды, а для его печати нужно в разы меньше. К тому же современное животноводство сопровождается парниковыми выбросами.
– Ты покажешь мне свои записи? – Спросил Максим.
– Нет. С чего это?
– Вдруг я смогу тебе помочь?
– Не уверена. Хватит на сегодня болтовни, пара работать.
У Максима в голове началась пульсация. Он смотрел на прибор, а его руки тянулись к дверце купола.
– Не трогай, – Сказала Лиза, но было уже поздно, Максим зашел внутрь.
Максим никогда раньше не видел 3Д-принтер, но в голове одна за другой всплывали картинки из прочитанной статьи, которые преобразовывались каким-то чудесным образом в формулы и графики.
Максим быстро говорил, не отдавая себе отчета, что он говорит.
– Мне нужен лист бумаги, я хочу записать твою идею. – Сказала Лиза и достала блокнот.
Максим как будто не слышал ее, он вертел в руках белую пластиковую коробку и говорил, не останавливаясь. Потом он бросил на стол биопринтер и выбежал из стеклянного куба.
Напротив клеток с крысами висела большая магнитная доска. Максим стер рукавом то, что было на ней написано, и схватил черный маркер. Голова стала раскалываться от боли, но Максим продолжал писать.
Когда Лиза зашла в лабораторию, доска была исписана формулами, а Максим лежал на полу без сознания.
* * *
Когда Максим пришел в себя, первое, что он увидел, было испуганное лицо Лизы. Она прощупывала сердцебиение по вене на шее и собиралась делать искусственное дыхание, когда Максим открыл глаза.
– Тебе нужно в больницу, ты второй раз за три дня потерял сознание. Это может быть признаком опухоли в голове.
– Все нормально, это твоя близость так на меня действует. В прямом смысле теряю сознание от чувств. Сжалься над беднягой и подари поцелуй тяжело больному. – Пытался отшутится Максим.
– Надо показать тебя нашему врачу, я сейчас его вызову.
– Нет, у меня свой врач есть. – Как только Максим это сказал, он почувствовал, как в кармане вибрирует телефон. Даже не смотря на экран, он знал, кто это. – Дай мне воды пожалуйста.
Лиза отошла за водой, а Максим убедился, что у него три пропущенных звонка от Ангелины Павловны.
– Поразительно. Я никогда не подходила к проблеме с этой стороны. – Лиза дала Максиму прозрачный пластиковый стаканчик с водой и уставилась на доску. Максиму даже стало немножко обидно, что девушка так быстро переключилась с беспокойства о его самочувствии, на формулы. Лиза что-то бубнила себе под нос и записывала в маленький блокнотик, который вытащила из кармана.
Максим понял, что он перестал для нее существовать и воспользовался моментом, чтоб ускользнуть из лаборатории.
– Ну ты и напугал меня, дружок. Дай я тебя осмотрю. – Сказала Ангелина Павловна и уложила Максима в аппарат МРТ.
– Последнее, что я помню, как берусь за ручку стеклянного купола. Я очнулся в другом кабинете под доской с незнакомыми формулами.
Ангелина Павловна внимательно смотрела на монитор, и ей очень не нравилось то, что она там видела. В этот раз остановка сердца продлилась двенадцать секунд. АСТ, АЛТ, общий белок и билирубин в сильно превышают норму. Да у него прединфарктное состояние. Его сердце работает на повышенных скоростях.
Ангелина Павловна взяла телефон и отправила снимок профессору Васнецову. Она ждала сигнала на извлечение чипа.
– Ангелина Павловна, вы сегодня очень серьезная! Неужели все так плохо?
– Все хорошо, дружок. Снимай штаны, сделаю тебе укол.
– А сколько всего компонентов у чипа?
– Пока четыре, но профессор сейчас работает над пятым.
– А почему такое странное название «Поводырь»?
– Как много у тебя сегодня вопросов. Профессор как-то размышлял при мне на эту тему, в душе он немного философ. Люди не видят, куда идут и чего хотят, не используют опыт поколений. Не ценят вклад предков и работу старших родственников на их благо. Отрицают принадлежность себя к чему-то большему и оттого слепнут. Ходят, вот как ты, дружок, слепыми котятами под столом и не видят, как богат мир, как много в нем возможностей. Внутри каждого человека скрывается огромный потенциал, заложенный природой и предками. «Поводырь» лишь проводник, он нужен каждому в той или иной степени.
Ангелина Павловна прочитала на экране телефона ответ Васнецова, потерла переносицу под очками и достала из стеклянного шкафа пузырек с таблетками. Раз начальство считает, что надо продолжать, кто она, чтоб спорить?
– Пей по две таблетки утром и вечером и сиди дома до четверга. Никаких активных физических упражнений и мозговой деятельности, полный покой. Придешь в обед ко мне, там посмотрим. На работе скажи, что ты на больничном, я тебе справку дам.
– А что я деду скажу? По его убеждению на работу можно не идти, только если ты умер.
– Сам придумай. Не маленький.
* * *
Максим честно просидел три дня дома, но уже в среду днем ему стало, невыносимо скучно. Он ходил из угла в угол, пока дед был на работе. Читать ему надоело, друзей в Питере у него не было. И как оказалось, у него вообще не было друзей. Те, что с детства отвалились, когда Максим уехал в Москву. В Москве у него была скорее тусовка, чем круг близких людей. Они вместе отжигали и веселились, но как только у Максима начались проблемы, звонки с предложением куда-то сходить резко прекратились. Он легко находил себе подружку и компанию для отдыха, в глубоких настоящих отношениях Максим тогда не нуждался. Он был равнодушен к людям, и они отвечали ему взаимностью. Внешняя красота и благополучность скрывали богатый внутренний мир Максима. Он как будто стеснялся своего ума и способностям к наукам. В его новых кругах это было не модно. Максим легко подстраивался под людей и никогда ни с кем не конфликтовал, тот стержень, который закладывал ему с рождения Леонид Степанович, казалось, полностью растворился.
Но сейчас Максим скучал и хотел на работу, он поймал себя на мысли, что за эти два месяца успел привыкнуть к распорядку рабочего человека. Как всегда подстроился, подумал сначала Максим, но потом понял, что сейчас по-другому.
Что сказать деду, почему он не ходит на работу, Максим не придумал. Он вставал так же утром и завтракал с дедом. Час гулял в ближайшем парке, а потом возвращался домой, когда Леонид Степанович уходил. Бегать Максиму не хотелось, он все так же мало спал, но былая бодрость пропала, а появилась тяжесть и отдышка. После ходьбы, Максим сидел на лавочке под мелким Питерским дождем, и думал о своей жизни.
Максим нашел в кладовке свою старую приставку и подключил ее к телевизору. И до того момента, когда ему надо было идти в лабораторию, гонял усатого Марио по этажам.
– Сейчас ты будешь доказывать теорему Ферма, дружок. – Сказала Ангелина Павловна, после того, как сделала все обычные тесты. Сегодня у нее в волосах был красный пион, чудным образом вплетенный в косу.
– Прекрасно выглядите, Ангелина Павловна! Кажется, кто-то собрался на свидание после работы.
– Не придумывай, дружок. Уважающая себя женщина, должна каждый день выглядеть, как будто на свидание собирается.
Ангелина Павловна улыбнулась, дала Максиму пачку бумаги и села за компьютер. За три дна показатели крови Максима выровнялись, до уровня совершенно здорового человека. Хоть выглядел Максим и не сильно бодрым, но придраться было не к чему.
– Я не знаю, как ее доказывать.
Максим смотрел на уравнение и рисовал на листе каракули. В голове было пусто и тихо. Мозги сковала тягучая сладкая вата, никаких идей не рождалось.
– У меня голова не варит, смотрю в книгу, вижу фигу. Неужели чип перестал работать?
– Это может быть из-за таблеток. Давай-ка мы тебя прокапаем. Ложись на кушетку.
Ангелина Павловна ловким движением воткнула иголку Максиму в вену и подвесила капельницу с прозрачной жидкостью у Максима над головой.
– Отдыхай дружок, я вернусь через час.
Через час Максим снова взглянул на формулу, и она уже не казалась ему такой незнакомой. Через полчаса Максим выдал два листа формул.
– Правильно? – Спросил он у Ангелины Павловны.
– А мне откуда знать, дружок? Иди домой, отдыхай до понедельника. Таблетки больше не пей.
– Я умну от скуки дома.
– Все во имя человечества, дружок.
Максим ушел, а Ангелина Павловна позвонила своей двоюродной сестре.
– Марго, я тебе отправила отчет по Мухину. Васнецов в восторге, считает, что нужно продолжать, но он не знает, кто скрывается под номером девяносто девять.
– Да. Потрясающий результат. Я уже видела.
– После капельницы у него сразу пополз адреналин вверх. На таблетках снижается работа мозга, но зато меньше рисков для жизни. Это опасно, если чип вызывает такие скачки, его сердце может не выдержать. Я не хочу одна гореть в аду, если Максим погибнет в ходе исследования. Так, что подумай Марго, стоит ли продолжать? Жалко парня.
– Геля, делай, что сказал Васнецов. Нам нужны эти данные, чтоб понять, где мы ошиблись. Без полной картины мы не сможем изменить чип, а значит, все предыдущие потери будут напрасны.
– Наука наукой, но про совесть и Бога забывать не стоит. – Сказала Ангелина Павловна и повесила трубку.
Ангелина Павловна все понимала, но на душе было тяжело. Максим не первый из ее подопечных, но он единственный не военный в их программе. Для участия в программе подбирались военные в возрасте до тридцати лет. Как правило, детдомовские, без семьи и привязанностей, они выбирали служить Родине и знали, чем рискуют. «Поводырь» задумывался, как следящее устройство, и успешно прошел испытания на животных. Но уже при первых испытаниях на людях пошли побочные действия в виде микроинсультов. Повышение мозговой активности у людей, после внедрения чипа натолкнула на мысль, что чип может больше, чем просто передавать данные об объекте слежения. После этого чип доработали и разделили на компоненты. И пошли впечатляющие результаты, но опять с побочными действиями. Второй компонент гасил мозговую деятельность, в случае если кандидат был с низким интеллектом. Начинались провалы в памяти и потеря речи.
Ангелина Павловна вздохнула, убрала телефон в карман и поправила цветок на голове. В молодости не ценишь жизнь, думаешь, что красота и здоровье будут всегда, а когда понимаешь, что это не так, как правило, поздно.
Максим вышел на улицу и замялся в нерешительности. С одной стороны надлежало идти домой и тупить там в одиночестве, а с другой – он же на работе, и может на пять минут заглянуть в лабораторию, навестить Лизу.
Максим не стал долго думать и свернул в сторону пятиэтажного здания. Мимо ходили люди, и Максим чувствовал себя одним из них. Перестало душить одиночество и тоска.
Максим зашел в лабораторию и пошел к нужному кабинету. Сегодня здесь было более людно, и чувствовалась какая-то суета.
– Тут есть кто-нибудь? Лиза, ау? – Сказал Максим, когда зашел в нужный кабинет. Но в ответ была тишина. Максим подошел к стеллажу с крысами и какое-то время наблюдал, как они копошатся в клетках. Тогда ему пришла мысль, а не взять ли папки с данными домой, все равно тоска зеленая.
Максим пошел к своему закутку и тогда заметил, что за его столом сидит Лиза.
Она быстро встала при его приближении и отвернулась к стенке.
– А, вот ты где спряталась.
– Ты же на больничном, чего пришел?
– Соскучился. – Максим ожидал, что Лиза ответит, но она молчала. – Вот, работу на дом хочу взять, не могу без дела сидеть, когда ты зашиваешься.
– Я сама теперь все успею.
– Ну, как знаешь.
Максим уже собрался уходить, когда услышал, как Лиза еле слышно шмыгнула носом.
– Ты что плачешь? – Максим сам удивился, как неожиданно прозвучал его вопрос.
Лиза стояла уткнувшись в стену, тогда Максим подошел и положил руки ей на плечи. От его прикосновений, Лиза вздрогнула, и повернулась. Все ее лицо было в слезах, Лиза попыталась закрыть его руками, но у нее не получилось. Максим обнял ее и прижал к себе.
– Они поступили подло… Это нечестно. Я лучше…
Максим гладил Лизу по голове и понимал, что случилась какая-то вопиющая несправедливость, но вопросов не задавал. Что заставило плакать женщину, которая, казалось, полностью лишена эмоций, Максим понял, спустя пятнадцать минут. Когда Лиза успокоилось и взяла себя в руки, ей было немного неловко, за проявленную слабость.
Заявку Лизы на участие в проекте Роскосмоса отклонили по формальному признаку. И самое обидное, что из-за ерунды, которую легко исправить. Но шутка в том, что прием заявок кончился вчера.
Максим судорожно думал, что делать? Как он может ей помочь? Если в первые минуты, он думал, что никак, то потом он понял, что надо идти к деду. У деда связи и справедливое сердце.
– Все будет хорошо. Ты обязательно полетишь со своим прибором в космос.
– Не в этот раз.
– Какие твои годы? Все получится.
– Спасибо за поддержку. Мне пора работать, теперь могу сконцентрироваться на одном исследовании, а не разрываться между двумя. Как ты себя чувствуешь?
– Огурцом, но врач запрещает умственные нагрузки.
Максим вышел из лаборатории и отправился к деду. Он плохо помнил, где находится кабинет Леонида Степановича, т. к. был там последний раз пятнадцать лет назад. Максим с удивлением увидел, что дед сидит в просторном кабинете, а вход к нему охраняет симпатичная секретарша.
– Дед, нужна помощь. – Заявил с порога Максим, а потом в красках обрисовал ситуацию. – Ты же всех в Роскосмосе знаешь, позвони Борогозину, пусть исправляет косяки своих подчиненных. Ты же был научным руководителем его диссертации, он не посмеет тебе отказать.
– Максим, я так делать не буду, это не профессионально.
– Но почему? Тебе что, сложно?
– Правила для всех одинаковые, если Игнатова напортачила с заявкой, значит, нечего ей в космосе делать.
– Дед, ее подставили.
– Максим, я же сказал, что не буду вмешиваться в это дело. Я понимаю твой интерес, но придумай другой способ залезть к ней под юбку.
Максим разозлился, на языке вертелись обидные слова, но тут вошла секретарша и сказала:
– Леонид Степанович, вас генеральный вызывает на экстренное совещание.
– Спасибо, Марина, иду.
Леонид Степанович встал из-за стола, взял ежедневник и сказал:
– Хватит Ваньку валять, иди работай.
Максим не собирался сдаваться, когда дед вышел он попросил у секретарши чай и сел в дедово кресло. На столе стояли два стационарных дисковых телефона и один современный – кнопочный.
Максим открыл верхний ящик стола и увидел там старую записную книжку. Дед из динозавров, до сих пор все записывает на бумажный носитель. Там на странице с буквой «Б» он нашел нужный телефон. Не долго думая, Максим взял трубку одного из дисковых телефонов и стал набирать номер. После трех гудков голос в трубке произнес:
– Леонид Степанович, сколько лет. Чем могу быль полезен?
Максим откашлялся, и, копируя дедовы интонации, сказал:
– Уважаемый, Рудик Львович, не буду ходить вокруг да около, прямо скажу. Плохо я тебя учил, видимо, раз в твоем ведомстве такое безобразие творится.
– Это видать недоразумение, вы же меня знаете, безобразия не допущу.
– Так разберись, почему Игнатову с программы выкинули. Опять болванов понаберут номенклатурных… а потом ракеты падают! – Выпалил Максим и повесил трубку.
Максим ждал, что телефон зазвонит, но он молчал. Тогда Максим выпил залпом оставшийся чай и вышел из кабинета. Надеюсь, это сработает.
* * *
Маргарита Сергеевна сидела в свое кабинете и смотрела в одну точку. Вопросы морали ее волновали мало, она верила в науку, а не в Бога и перспектива ада после смерти ее не пугала. Она видела ад на земле и боролась с ним. Сейчас Маргарита думала о другом, стоит ли жертвовать Максимом на этом этапе? Извлечь часть чипа невозможно, его можно только уничтожить. На распад и полный вывод остатков чипа требуется до шести месяцев. Чтоб использовать Максима заново потребуется время, за которое он может поумнеть и отказаться. Маргарите Сергеевне уже успели донести, что он ходит кругами вокруг Игнатовой. Быть в курсе всего было частью ее работы. Сколько проектов зародилось на личных отношениях, но сколько и развалилось по этой же причине?
Непростой выбор предстояло сделать Маргарите Сергеевне и для этого ей требовалось хорошенько подумать.
«Поводырь» вышел на такой этап, когда его можно отправлять в массы. Первый компонент полностью безопасен и готов к работе. Его уже можно ставить участникам боевых действий. Он нужен военным. Можно идти не вглубь исследования, а вширь. Васнецов мечтает совершить прорыв в науке, он амбициозен и повернут на своей гениальности, его не очень интересуют жертвы. Он гонит вперед, не разбирая дороги. Но если сейчас притормозить исследование, то можно по итогу получить больше. А если что-то пойдет не так с Максимом, то может произойти утечка и скандал, все таки у него отец с деньгами и связями. Тогда не только исследованию, но и всему «Заслону» придется не сладко. «Поводырь» уже может вывести компанию на следующий уровень развития, дать новый статус и государственное финансирование на другие исследования. А дальше, как говорится, не «Поводырем» единым, славится «Заслон». У нас больше десяти программ сейчас в активной разработке, и это не считая тех, что на низком старте. «Поводырь» даст дорогу другим, так и должно быть.
Маргарита Сергеевна еще какое-то время посидела, а потом направилась к генеральному директору.
– Я предложила вам взять Мухина в эксперимент, сейчас я предлагаю этот проект закрыть.
– Почему?
– Мухин нам пригодится в другом месте. Сейчас его организм на пределе, он способен выдать гениальный текст, но на долгую работу он не способен. Максим сам по себе самородок и два компонента чипа способны сделать из него гениального ученого. Он легко сможет превзойти своего деда. На втором компоненте он сможет работать над существующими идеями, развивать их и даже придумывать свои, а это дорогого стоит. Его жизнь принесет больше пользы «Заслону», чем смерть.
– А он согласится просто работать? Я так понимаю, парня интересуют только деньги. А не серьезная работа от зори до зори.
– Сейчас у него появился новый интерес, и он посильнее денег.
Маргарита Сергеевна рассказала сплетни про назревающий ученый союз.
– Это все твои домыслы, ставить на то, что он женится и возьмется за ум, верх безрассудства.
– Когда вас подводили мои домыслы? Прошу отметить, что три поколения Мухиных работали на нашем заводе и женились на своих коллегах.
Генеральный директор задумался.
– «Поводыря» можно отдавать на клинические испытания и продавать оборонке. Первую часть.
– Просто взять и уничтожить чип Максима? Васнецов лопнет от злости.
– Максимум может запить, но я беру это на себя.
– Много ты на себя берешь, Маргарита Сергеевна. Я с Васнецовым разберусь. А ты лучше подумай, как Мухина младшего не упустить, когда он останется без чипа.
* * *
Максим шел домой известным маршрутом, все внутри ликовало. Даже дождливые Питерские фасады не казались такими уж депрессивными. Максим только что, совершил первый безумный поступок, ради женщины. И пусть Лиза никогда не узнает, что произошло сегодня. Да и может, и вовсе, не сработает и не будет результата. А Максим никогда не получит за это слов благодарности. Но в этот самый момент, по дороге домой, Максим понял, что значит любить и был от этого счастлив.
Уже у самого дома зазвонил мобильный телефон, а незнакомый голос сказал, что Леонида Степановича увезли с инфарктом в больницу. Когда Максим вбежал в приемный покой, сердце деда перестало биться.
– Максим, мне очень жаль. Прими мои искренние соболезнование. – Сказала Маргарита Сергеевна по телефону. – Для всех нас это огромная потеря, наша компания возьмет организацию похорон на себя. Мы хотим отдать дань уважения в последний раз твоему великому деду. Он действительно был великий и весь «Заслон» скорбит сегодня вместе с тобой. Ему стало плохо на совещании. Возраст…
В больницу стали приезжать люди, которых Максим не знал. Он сидел на металлическом кресле в коридоре и не мог сдвинуться с места.
– Езжайте домой, Максим Степанович, мы обо всем позаботимся. – Сказал человек в дорогом костюме, которого Максим никогда раньше не видел. – Я вызвал вам такси, оно у центрального входа.
Ехать домой совсем не хотелось, но куда еще можно пойти Максим не знал. Телефон вибрировал в кармане, но отвечать сил не было. Тогда Максим выключил телефон, отпустил такси и побрел прямо по дороге.
Максима нашла Ангелина Павловна, сидящем на скамейке в Яблоневом саду.
– Пойдем отсюда, дружок.
Максим встал и послушно побрел за Ангелиной Павловной.
* * *
Попрощаться с Леонидом Степановичем Мухиным пришел, казалось, весь «Заслон». Люди шли нескончаемым потоком, несли цветы, говорили Максиму слова соболезнования. Сам Максим стоял рядом с гробом и лишь кивал в ответ. Ему хотелось, чтоб это все скорее кончилось.
Максим два дня жил в лаборатории и только сегодня утром первый раз оказался дома. Надо было переодеться и вообще, сколько можно прятаться. Он лежал без сна в крохотной подсобке, где стояло старое раскладное кресло, ел то, что приносила Ангелина Павловна и ни с кем не разговаривал. Она периодически делала Максиму уколы, после которых он засыпал.
– Дружок, я знаю, что тебе тяжело, но соберись и послушай меня. Твой организм не справляется, мы вынуждены удалить чип, чтоб ты не умер.
– Мне все равно, продолжайте.
– У каждой смерти должен быть смысл, так же как и у жизни. Закатай рукав, дружок, я введу тебе антидот.
– И что мне теперь делать?
– Жить дальше.
– А как же программа?
– А что программа? Она будет продолжаться, а после того, как твой чип полностью выйдет из организма, можно будет думать, что дальше.
Люди все никак не кончались, одни сменяли других, а на их место приходили третьи. Максим смотрел в их лица и видел боль, страх, ужас. Неподдельная скорбь витала в воздухе. Чужие люди пришли простится, а родной сын, получается, не приехал?
Максим вспомнил про отца, почему его здесь нет? Он достал телефон и набрал номер, вдруг ему не позвонили? Но абонент оказался вне зоны действия сети.
Поток людей все-таки иссяк, тогда Максим дал согласие везти деда на кладбище. Там опять были люди, но уже не так много. В церкви на кладбище состоялась служба и отпевание. А потом, звук падающей земли о крышку гроба, показался оглушающим. Только в тот момент Максим осознал, что деда больше нет и это навсегда. И заплакал.
Когда люди стали расходится, появился отец. Он встал рядом, и положил поверх огромной кучи цветов и венков красные гвоздики. В этот момент серое Питерское небо посветлело и появилось солнце.
– Поехали домой, подальше от этого болота.
– Я привык.
– Быстро отвыкнешь. Самолет через два часа.
– Я останусь в Питере.
– Зачем?
– Мне завтра на работу.
– Не дури, взялся за ум, хорошо. Я тебе нормальную работу найду.
– У меня своя есть.
– Ты, правда, хочешь остаться в Питере?
– Ты, правда, хочешь ругаться на могиле деда? Тебя только это сейчас волнует?
– Я хочу, чтоб ты вернулся домой.
– Пап, я дома.
Степан Леонидович Мухин пристально посмотрел на сына, а потом развернулся и пошел прочь.
Маргарита Сергеевна стояла неподалеку и внимательно следила за беседой. Ей не было слышно, о чем разговаривают отец и сын, но она догадывалась по их лицам, что сейчас происходит что-то очень важное. Она, уже было, собралась сама подойти к Максиму, но ее опередила Лиза.
