Андрей Эдуардович Кружнов
Бобыш, или Сошедший с рельсов
После этих слов лицо у Бобыша вытянулось и побледнело. Он машет рукой женщине, и они отходят в другой угол комнаты, подальше от туалета.
БОБЫШ (вполголоса). Он это… прикончит нас.
ЧЕРЕЖАНОВА (вполголоса). Свидетели.
БОБЫШ (вполголоса). Соблазни его, а я по башке чем-нибудь…
ЧЕРЕЖАНОВА (вполголоса). Я не проститутка.
БОБЫШ (вполголоса). Значит, будешь трупом.
ЧЕРЕЖАНОВА (вполголоса). Я не умею соблазнять.
БОБЫШ (вполголоса). Ну да: протокол, арест, посадка…
ЧЕРЕЖАНОВА (вполголоса). Зачем его соблазнять, он и так может изнасиловать.
БОБЫШ (вполголоса). Об том и речь, кто захочет бабу насиловать, которая себя и так предлагает. Или ты хочешь, чтобы он тебя?..
ЧЕРЕЖАНОВА (вполголоса). У меня всё дрожит внутри, какой из меня соблазнитель.
БОБЫШ (вполголоса). Вот и скажешь, дрожу от желания – горю!
ЧЕРЕЖАНОВА (вполголоса). Ну, не знаю, ерунда какая-то…
Из туалета слышится звук сливного бачка, и два новоиспечённых заложника мгновенно оказываются на диване.
Из туалета выходит Белобрысый и идёт на кухню к раковине. Моет руки под краном.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ну ты поц!.. В сортире даже бумаги нет.
БОБЫШ. Щас газет не найдёшь. Раньше почти на каждой скамейке – мусор. (Встаёт и идёт к холодильнику.) Везде, в подъездах, в урнах…
БЕЛОБРЫСЫЙ (удивлённый его смелостью). Ты куда, дядя?
БОБЫШ. Всё туда же. (Подходит к холодильнику и открывает его.)
БЕЛОБРЫСЫЙ. Чё, жрать собрался?
БОБЫШ. Ага.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Откуда у тебя харчи, дядя?
БОБЫШ. Бухнуть хочу. Со вчера горит всё. (Достаёт из холодильника поллитровку водки.) Сообразим?
БЕЛОБРЫСЫЙ. На работе не пью.
БОБЫШ. А я не работаю. Мне можно.
Он идёт в комнату и ставит бутылку на стол.
В заложниках я ещё ни разу не был, надо это как-то отметить. (Чережановой.) Пригубишь маненько?
Женщина молчит.
Молчание, как говорится, знак согласия.
Бобыш разливает водку по трём стаканам, затем приносит с подоконника газету с початками кукурузы.
Совхоз «Победа» подарил мне за ударный труд. Помог им в уборке урожая… Ну, давайте выпьем за нас и за хрен с ними!.. (Одним махом опрокидывает стакан себе в рот и проглатывает.) Уф!.. Продрала, чертяка! (Закусывает кукурузой.)
БЕЛОБРЫСЫЙ. Будешь песни орать – пристрелю. (Чережановой.) А ты чё не за компанию?
ЧЕРЕЖАНОВА. Я… (Хотела что-то сказать, но голос её тут же сорвался, и она замолчала.)
БЕЛОБРЫСЫЙ. Пей. Так тебе легче будет.
ЧЕРЕЖАНОВА. Угу. (Берёт стакан и долго через силу пьёт содержимое, щурясь и скривив лицо.)
БЕЛОБРЫСЫЙ. Хорошая девочка. (Бобышу.) Учись, как надо с дамами.
БОБЫШ (разводя руками). Как говорится, век учись, а дураком помрёшь.
Чережанова опустошает стакан и ставит его на стол. Смотрит вокруг себя стеклянными глазами.
ЧЕРЕЖАНОВА. Всё. Теперь можно.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ты о чём, тётя?
БОБЫШ. Она имеет в виду, теперь и поговорить можно.
БЕЛОБРЫСЫЙ. А-а, ну поговори. Пока я добрый.
Белобрысый подходит к окну и, стараясь быть незамеченным, смотрит вниз на улицу.
Бобыш лихорадочно соображает о чём начать разговор, чтобы отвлечь Белобрысого.
БОБЫШ. Вот значит… Я как-то ей говорю – ну, сестре – чего ты, говорю, замуж за зека пошла?..
Женщина смотрит на него округлившимися от удивления глазами.
А она говорит, люблю его, говорит. Жить не могу…
БЕЛОБРЫСЫЙ (глядя в окно). Правильно говоришь, нехер с зеками жить. От них толку нет. Всё равно опять на зону упакуют.
БОБЫШ. Во, и я говорю. А она…
Белобрысый набирает номер на телефоне.
БЕЛОБРЫСЫЙ (в телефон). Ну да, я. Слышь, тут менты всё трутся… Мусоровоз во доре поставили. Ищут всё… Куда я щас попрусь?.. Значит, тут застопорюсь, у меня что варианты есть?.. Ага, а я тут буду с жмуриками сидеть?.. Ладно, не ори. Сам разберусь, не фраер.
Белобрысый подходит к столу и берёт бутылку в руки.
Чё за пойло?
БОБЫШ. Русская водка.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ясно не американская. Палёная?
БОБЫШ. У знакомой тётки беру. Вишь, живой ещё.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ну, давай за то, что живой. (Разливает из своего стакана Бобышу и Чережановой.) У тебя кроме кукурузы чё-нить есть путное?
БОБЫШ. Не-а.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Беда. Воды хоть принеси.
Бобышев идёт на кухню и начинает усердно мыть стакан для воды.
(Чережановой.) Чё ты молчишь всю дорогу? Или тебе хорошие пацаны не нравятся?.. А то давай за жизнь почирикаем… Тебе волосатая грудь нравится?
Чережанова отрицательно мотает головой.
Всем бабам волосатая грудь нравится. Может, тебе бабы нравятся?
Чережанова утвердительно кивает головой.
Во как. А хочешь научу, как надо мужиков любить?
Чережанова разводит руками.
Не знаешь? А кто знает?.. Давай братана твоего в сортире запрём и разберёмся что к чему, тоси-боси, трали-вали… Хочешь я тебя одному фокусу научу, чем надо мужика заводить?
ЧЕРЕЖАНОВА. Хочу.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ух ты! Прямо так сразу?
ЧЕРЕЖАНОВА. Сразу.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ну, выпей тогда. Для храбрости. (Протягивает ей стакан.)
Женщина берёт водку и начинает медленно её цедить, словно это лимонад. В это время из кухни приходит Бобышев.
БЕЛОБРЫСЫЙ (Бобышу). Иди в сортир.
БОБЫШ. Не хочу.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Я не спрашиваю хочешь ты или нет, я говорю – вали в сортир! Закройся там и жди, пока не позову.
БОБЫШ. Там света нет, я боюсь.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Твой сортир – твои проблемы. (Толкает Бобыша в туалет.) Привыкай к темноте, пригодится. (Закрывает за ним дверь в туалет на шпингалет.)
Белобрысый возвращается к Чережановой. Она опустошила стакан и громко поставила его на стол, почти стукнула.
ЧЕРЕЖАНОВА. Фы! (Скривила лицо, будто съела что-то жутко кислое и невкусное.)
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ну ты и цедишь.
ЧЕРЕЖАНОВА. Всё.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Значит, можно?
ЧЕРЕЖАНОВА. Да. Можно всё. (Игриво запрокидывает голову назад.)
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ты водяру всё время так цедишь? Как лимонад.
ЧЕРЕЖАНОВА. Нет. Специально. Так быстрее улетишь. Я хочу улететь. Улети меня куда-нибудь.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ты прям смелая, смотрю. Ну – раздевайся.
ЧЕРЕЖАНОВА. Одна, что ли?
БЕЛОБРЫСЫЙ. А я заценю пока. Не на меня же любоваться.
ЧЕРЕЖАНОВА. Ладно. Начнём с туфель. (Медленно снимает туфли.) Самое главное, возбудить фантазию… Освободить комплексы…
Чережанова делает неуклюжее движение и падает на диван. Белобрысый ухмыляется и помогает ей усесться на диван. Видно, что женщина сильно опьянела.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Не надо так перевозбуждаться. А то братан услышит. Ругаться будет. Конфетка моя… (Лезет ей под юбку.)
ЧЕРЕЖАНОВА. Чей брат?
БЕЛОБРЫСЫЙ. Твой.
ЧЕРЕЖАНОВА. Нет у меня никаких братьев. И не было никогда. Сестра – дура. Да и то в Чебоксары умотала со своим остолопом…
Эти слова действуют на Белобрысого отрезвляюще.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Этот поц мне врал, что ли?
ЧЕРЕЖАНОВА. Он не поц, он борзый.
БЕЛОБРЫСЫЙ. По ходу вы тут все борзые. (Идёт к туалету и открывает его.) Выходи, братишка.
Из туалета выходит Бобышев и угрюмый садится на диван.
Она говорит, ты ей не брат. За лошка меня держите? Вы тут чего цирк устроили? Я ведь могу психануть – реально.
БОБЫШ. Я это… труханул чудок. Ну, правду сказать.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ты бы лучше врать боялся, падла. Вы на этом свете копошитесь, пока я позволяю. Усёк?
БОБЫШ. Ага.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ну, кто вы такие? Она кто тебе?
БОБЫШ. Как сказать-то… любовница.
ЧЕРЕЖАНОВА (обалдело). Чи-иво?
БОБЫШ. Мы скрываем ото всех. Она вон на хорошей работе, в начальниках ходит, а я… А я спился. Поэтому и скрываем. Правда, любовь какая-то ненормальная у нас. Уж ей говорю, хватит ко мне ходить, а она говорит, не могу без тебя. Тянет к тебе, мол, со страшной силой.
ЧЕРЕЖАНОВА. Меня к тебе?
БОБЫШ. А то меня, что ли? Ходишь и ходишь сюда, как приклеенная. Чё ходишь-то?!
ЧЕРЕЖАНОВА. Я бы, может, и не ходила. Не могу… Мне и так из-за тебя пригрозили рапорт подать… сволочь, документы украл… А я куда?..
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ты чё буробишь, тётя, какие документы?
БОБЫШ. С работы её турнуть хотели из-за меня, она все грехи на меня и валит. А расстаться не может. Тянет ко мне.
ЧЕРЕЖАНОВА. Да пошёл ты!..
БЕЛОБРЫСЫЙ (Чережанововй). Он что, реально, такой конь?
ЧЕРЕЖАНОВА. Хуже.
БЕЛОБРЫСЫЙ (изумлённо). Да ты чё! Монстр?
ЧЕРЕЖАНОВА. Чудовище.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ценю. Давай пятёру! (Протягивает руку Бобышу.)
Бобышев фамильярно бьёт его по ладони своей ладонью, не пожимая, и удивляет Белобрысого своей наглостью ещё больше.
БОБЫШ. У меня бывает такое. Частенько. Как накатит, блин… Хоть на улицу беги, лови кого-нибудь.
БЕЛОБРЫСЫЙ (восхищённо). Круто!.. А я как-то сдавать стал. Подустал, что ли? Или бабы нормальные перевелись?..
ЧЕРЕЖАНОВА. А чё твоей бабе надо?
БЕЛОБРЫСЫЙ. А чё ей надо?
ЧЕРЕЖАНОВА. Волосатое и вонючее чудовище в постели – как он! (Показывает пальцем на Бобыша.)
БЕЛОБРЫСЫЙ (потрясённо). Да-а… А тут – какие бабы? То мокруха, то гоп-стоп, то месилово!.. Скоро станок вообще включаться перестанет. Позорище, б…! Как тебя зовут?
БОБЫШ. Бобыш.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Погоняло?
БОБЫШ. Ага. Фамилия-то Бобышев.
Белобрысый подходит к окну и осторожно смотрит на улицу вниз.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Вроде как свалили мусоркѝ. (Смотрит на своих пленников.) Вроде как прощаться надо… (Засовывает руку в карман, где предположительно лежит пистолет.) Ей-богу, не хочется расставаться.
БОБЫШ. А куда торопиться-то? У меня ещё наливка есть. У одной знакомой… С дня рождения осталась.
Бобыш идёт к серванту, открывает стеклянную дверку и достаёт оттуда старомодный графинчик с какой-то тёмной жидкостью.
На кедровых орешках, говорит… Мы там перепились все в усмерть, а я утром пораньше поднялся, графинчик зацепил – и домой. Специально берёг его, от простуды пил.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ну, давай на дорожку.
Бобыш начинает разливать настойку, но в этот момент звонит телефон у Белобрысого. Бобыш тут же берёт бутылку за горлышко и пытается подойти к Белобрысому сзади, чтобы ударить его по голове.
(По телефону.) Ушли вроде. Хотя бог его знает, может засели где… Ладно приду… Давай. (Засовывает телефон в карман.) У тебя подушка есть?
БОБЫШ. Есть. А чего?
БЕЛОБРЫСЫЙ. Тащи.
БОБЫШ. Ты же вроде как уходить собрался.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Да вот, думаю, щас развезёт с наливки твоей. Сразу и кимарну часок.
БОБЫШ. Так ты выпей сначала, а там уж и видно будет. А то непонятно как-то…
БЕЛОБРЫСЫЙ. Ну давайте. (Поднимает стакан с наливкой.) Честно говоря, хочу выпить за ваше здоровье. Человеку здоровье нужно до самой смерти.
ЧЕРЕЖАНОВА (вдруг подавая голос). Тогда его нужно пристрелить, чтобы заболеть не успел.
БОБЫШ. Не обязательно. Инфаркт может случиться. Инсульт.
ЧЕРЕЖАНОВА. И какой же он тогда здоровый – инвалид. (Белобрысому.) Скажите, а вы могли бы пристрелить человека?
БЕЛОБРЫСЫЙ. Я?.. (Явно ошарашен.)
ЧЕРЕЖАНОВА. Ну да. Поставить пистолет прямо в лоб и выстрелить. И в глаза смотреть.
БЕЛОБРЫСЫЙ. В глаза не могу… Проще через подушку – ни крови, ни криков, вроде как уснул.
ЧЕРЕЖАНОВА. А-а, вот для чего подушка… Кого первого?
БЕЛОБРЫСЫЙ. А что у вас очередь? Кто противен больше всего.
Чережанова ложится на диван в вызывающей позе, задрав блузку.
ЧЕРЕЖАНОВА. Ну, конечно, это пьяная вульгарная женщина. А хотите я совсем разденусь?.. Вы расстреляете меня за аморальное поведение.
Чережанова начинает раздеваться.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Вот этого не надо делать.
ЧЕРЕЖАНОВА. А что, вы никогда не расстреливали обнажённых беззащитных женщин? Ничего сложного. Фашисты женщин раздевали, потом насиловали, а потом расстреливали.
БЕЛОБРЫСЫЙ. Я не фашист, я честный бандит.
