Андрей Владимирович Андреев
Игра
– Тебя называют Злом. Демоном. Ты – демон?
– Я не знаю. Вы, люди, придаете слишком большое значение определениям. Я это я, Веда. Зло… Что такое зло? Зло для кого, для тебя, для вас, людей, или для меня самого? Я для себя остаюсь собой. Значит, я не зло, верно? Демон… Одни называют дикого кабана кабаном, другие – вепрем. Кто из них прав?
– Не знаю, наверное и те, и другие.
– Все неправы. Важно не то, как люди называют кабана, важно то, как называет себя сам кабан. Лишь это – истина. Остальное – попытка подменить истину удобным понятием.
– Ты ешь людей. – Это прозвучало утверждением. Это давно не было секретом в замке.
– Ем. Должен же я что-то есть, верно?
– Но они живые!
– Ты завтракала? Чем?
– Кашей и яйцами.
– А разве яйца для курицы – не живые? Это ее дети. А ты их ешь.
– Но это-же…
Она поняла. Она поняла меня, и приняла мою сущность, хоть и не сразу. Она спорила, она даже ругалась. Рыба – это рыба, а человек это человек! Но ведь и рыба – живая. И рыба спокойно плавает в воде, пока ее не поймают в сеть, и не выбросят на берег умирать. Она поняла, а остальные не поняли.
Однажды Веда сказала: – Я перестала тебя видеть. Совсем.
– Тогда тебе лучше больше сюда не приходить. Ты выросла. А если ты выросла, то…
– То я теперь для тебя еда? Как кролик или перепелка? И ты сможешь спокойно вырвать мне сердце из груди?
– Не думаю. Ты не боишься. Зачем я буду убивать тебя?
– А если ты будешь очень голоден? Господин барон Бильс сильно сдал. Как только он умрет, замок опустеет, ведь у него нет наследника. И все разбредутся по владениям других господ, пока замок не захватили. Лучше уйти во владения тех, кого более-менее знаешь, хотя бы по слухам, чем оказаться однажды в услужении у неизвестно какого барона или графа, который может оказаться жесток.
– Если уйдут все, то и ты уйдешь, верно?
– Я не уйду.
– Но почему?
– Я не хочу уходить. От тебя.
– Послушай, Веда. Я ведь не человек. Я не твоей породы. Ты должна жить со своими людьми. Ты же женщина, значит, родишь детей…
– Я не хочу никуда от тебя уходить! И замуж тоже не хочу! Отец уже начал расхваливать одного из своих сержантов, хочет, чтобы я стала его женой, и…
В это время снаружи затрубили трубы. Впервые за то время, которое я провел тут.
