А. В. Шульга
Русский алмаз
Дмитрий удивленно посмотрел на нее.
– С какой это стати она должна быть у меня?
– Дак она вчера сказала, что ты заболел, и будет за тобой присматривать. Возможо, останется ночевать. Не тянули бы, сказали сразу, что хочете жить вместе. Чего врать-то? Если хочет перебраться к тебе, то пусть забирает шмотки и проваливает, мне забот меньше.
Дмитрий забеспокоился.
– Погодите, теть Валь, в котором часу она ушла?
– А как кино про этих двух ментов кончилось, ну, где Высоцкий главного из МУРа играет…
– Жеглова.
– Да черт их разберет. Жеглова или еще какого? Значит наврала, не к тебе пошла. Вот шлюха, только начали жить, а она уже по другим мужикам шастает. И в кого она уродилась такая? Но ты не переживай. Нашаркается, придет, никуда не денется.
Дмитрий не на шутку встревожился.
– Не болтайте ерунды, тетя Валя. Не живем мы с ней.
Тетя Валя хитро прищурила глаза.
– Ты что ж, кобель эдакий, за дуру меня принимаешь? Думаешь, не соображаю, за что ты ей такие подарки делаешь. За красивые глазки, что ли? Вишь, какой, попользовался и в кусты!
Дмитрий, видя, что обратное доказывать бесполезно, махнул рукой и прошел к себе. Тетя Валя продолжала кричать вслед:
– Смотри, если забрюхатит, я от тебя не отстану! За ребеночка будешь платить. Я тебе не миллионерша, выблядков у ней содержать!
Дмитрий быстро натянул джинсы, накинул на голое тело легкий свитер. Не найдя ключей от машины, выглянул в окно. Однако машина стояла на месте. Он выбежал на улицу. Его состояние было вполне сносным: рука немного ныла, но признаки воспаления отсутствовали. Он постоял у подъезда, решая, куда могла пойти Ольга, и с чего начать поиски. Рядом находился Школьный бульвар, длинная аллея с сетью магазинов. Дмитрий отправился туда. Пройдя бульвар из конца в конец, он остановился возле телефонной будки, чтобы обзвонить больницы и узнать в милиции, не задерживали ли они вчера девушку по фамилии Голубцова. В двух больницах города за прошедшие сутки девушки не поступали; в отделении милиции ему предложили подождать, не вешать трубку, так как за прошедшую ночь ими были задержаны пять девушек и нужно было уточнить фамилию разыскиваемой. Через минуту дежурный милиционер сообщил:
– Здесь ваша Голубцова. Задержана в молодежном дискоцентре «Фестивальный» за мелкое хулиганство.
Дмитрий облегченно вздохнул.
– Это серьезно?
– Пока ничего не могу сказать. Через полчаса Голубцовой займется инспектор Галимова.
Дмитрий повесил трубку. Выругался.
– Дура!
Почти бегом он вернулся домой, взял последние двести рублей и через пятнадцать минут рейсовый автобус довез его до здания ГРОВД. Видимо, у того же дежурного спросил, где можно найти инспектора Галимову.
– Пятьдесят пятый кабинет. Она только что пришла.
Дмитрий без стука влетел в кабинет инспектора. Она в это время стояла перед зеркалом и красила губы. Ей было не больше двадцати пяти. Вопросительно взглянув на Дмитрия, инспектор спросила:
– Молодой человек, за вами что, гонятся?
Дмитрий перевел дух и заговорил как можно вежливей.
– Простите, пожалуйста, за вторжение, но у меня к вам очень важное дело.
Инспектор прошла на свое место, за стол. Представилась:
– Лейтенант Галимова, я вас слушаю? Кстати, можете присесть.
Дмитрий опустился на стул возле стены с видом человека, понесшего большую и невосполнимую утрату.
– Дело вот в чем. Вчера я поссорился со своей невестой, причем до такой степени, что она не позволила даже проводить ее домой. Сегодня с утра я отправился к ней, чтобы помириться и просить прощения. Но дома она не ночевала. Тогда я бросился обзванивать больницы, там ее тоже не оказалось. В итоге, решился позвонить вам.
– И, конечно, ваша невеста оказалась здесь?
– Да.
– Позвольте узнать, как ее фамилия?
– Голубцова.
Не вставая с места, она повернулась на стуле и достала из сейфа стопку протоколов. Нашла нужный.
– Так, гражданка Голубцова Ольга Витальевна, 1972 года рождения, будучи в нетрезвом состоянии, учинила драку в дискоцентре, нанесла гражданке Ивановой телесные повреждения, не повлекшие за собой продолжительного расстройства здоровья. В результате драки была разбита посуда в баре на сумму сорок семь рублей двадцать копеек и боковое витринное стекло на сумму девяносто рублей. Тем самым гражданка Голубцова причинила материальный ущерб молодежному дискоцентру «Фестивальный» в размере ста тридцати семи рублей двадцати копеек.
Конец документа инспектор Галимова дочитывала молча. Наконец подняла на Дмитрия удивленные глаза.
– А вы все знаете о прошлой жизни вашей невесты?
Дмитрий опустил голову.
– Да, знаю.
– Что именно?
– А что вас интересует? – ответил он вопросом на вопрос.
– Ну, хотя бы то, что она ранее судима и отбывала наказание в местах лишения свободы.
Дмитрий кивнул.
– Об этом я тоже знаю.
– Вы хорошо подумали о своем выборе?
– Она замечательная девушка. Чтобы узнать ее лучше, нужно с ней пообщаться. А судимость – это ошибка детства. Сейчас она вполне взрослый человек, и то, что с ней случилось вчера, в этом виноват только я.
Инспектор Галимова поднялась со стула и подошла к окну.
– Не знаю даже, как поступить с вашим делом.
– Вы когда-нибудь любили? – неожиданно спросил Дмитрий.
Галимова слегка покраснела. Он это заметил и пошел в наступление.
– Вы очень красивая женщина, и вас, наверняка, любили, быть может, любят и сейчас. Поэтому вам не составит труда понять, что наша ссора, в которой виноват я один, это сущий пустяк. Правда, с криминальными последствиями, но, в конце концов, это не помешает нашей женитьбе.
Инспектор задумалась.
– Что ж, я понимаю вас. Могу даже представить ее состояние в тот вечер. Не думайте, что люди в форме все черствые. Но обещайте, что впредь не будете доводить свою невесту до таких проступков. Ведь ее внутренний мир только формируется после освобождения.
С радостной улыбкой Дмитрий вскочил со стула.
– Я вам от всей души признателен!
Инспектор Галимова что-то написала на листке бумаги и протянула Дмитрию.
– Это счет «Фестивального». Внесите деньги за нанесенный ущерб и с квитанцией возвращайтесь сюда, за вашей невестой.
Дмитрий поблагодарил ее и тут же скрылся за дверью. Галимова решила все же побеседовать с гражданкой Голубцовой, как того требовал закон. К тому же, ей хотелось поближе узнать невесту этого интересного и обходительного парня.
Ольга вошла в кабинет инспектора Галимовой, поправляя на себе порванную блузку. На ее лице лежала маска юной девственницы. Инспектор нашла, что Голубцова довольно симпатичная девушка, и что они с женихом, пожалуй, стоят друг друга. Она предложила ей сесть.
– Гражданка Голубцова, вы можете мне объяснить ваш поступок, совершенный в дискоцентре «Фестивальный»?
Ольга вздохнула.
– Простите, пожалуйста. Я не хотела этого.
Галимова задала ей следующий вопрос:
– Перед тем как пойти на дискотеку, вы поссорились со своим женихом? Это правда?
– Да. Откуда вы знаете? Он был здесь?
Галимова кивнула.
– Да, он был здесь. Очень хороший парень, чего не скажешь о вас.
Ольга понимала, что за вчерашнюю выходку она вполне может угодить за решетку по 206 статье УК. Поэтому решила разжалобить инспектора.
– Вы просто его не знаете.
Галимова удивилась.
– Согласна, не знаю. Хотя на первый взгляд очень порядочный человек. Что ж, если вы хотите что-то рассказать, то, пожалуйста, я вся внимание.
– Тут скрывать нечего. Он обещал на мне жениться, а вчера, когда я сказала ему, что беременна, он вдруг решил, что ребенок не от него. Потом обозвал меня шлюхой, мы наговорили друг другу кучу гадостей, и я ушла. Поймите мое состояние: в лагере весь срок я мечтала о хорошем муже, а тут такое… Со злости я решила ему отомстить. Было уже поздно, и я поехала в дискоцентр, он работает до двенадцати ночи. Потанцевала там с каким-то парнем и сама предложила ему пойти куда-нибудь и провести ночь. Я же не знала, что он здесь с подружкой. Он охотно согласился, а у выхода подружка кинулась на меня с кулаками…
Ольга заплакала.
– Я все равно наложу на себя руки. Зачем жить, если в жизни все так подло и грязно?!
Галимова налила стакан воды.
– Выпейте, станет легче.
Дрожащей рукой Ольга поднесла стака к губам, сделала несколько глотков. Галимова постаралась успокоить ее.
– Все будет хорошо, не переживайте. Кстати, потерпевшая отказалась подавать заявление.
Ольга облегченно вздохнула, это ей и нужно было знать. Димка здесь был, значит, все улажено, и ее отпустят. В этот момент дверь кабинета открылась, вошел сияющий от радости Дмитрий. В одной руке от держал букет цветов, в другой – квитанцию об уплате штрафа.
– Это вам! – Он протянул Галимовой букет цветов. – Огромное вам спасибо. Нам можно идти?
Галимова вздохнула.
– А вы, однако, подлец, молодой человек. Разыгрывали мне тут влюбленного Ромео.
Ее слова буквально ошеломили Дмитрия.
– Да, я люблю свою невесту.
Ольга даже вздрогнула, не ожидая услышать о себе такие слова.
– Если она что-то и сказала про меня, это, уверяю вас, от обиды. Обещаю, мы помиримся обязательно.
– И, конечно, женитесь? – усмехнулась инспектор.
– Конечно, товарищ лейтенант!
– Что ж, на этот раз я, пожалуй, поверю вам. Можете идти.
Когда Дмитрий взял Ольгу за руку, чтобы вывести из кабинета, Галимова на прощанье сказала:
– Если он будет вас обижать, сразу идите ко мне, мы найдем на него управу.
Ольга молча кивнула. Выйдя на улицу, она громко расхохоталась. Дмитрий посмотрел на нее с недоумением.
– Ты что там ей наболтала?
Ольга засмеялась еще громче.
– Я сказала, что ты педик. Ха-ха-ха!
– О господи! Ну и дура…
Он круто повернулся и зашагал прочь. До Ольги вдруг дошло, что слово «дура» – это еще слишком мягко сказано о ней. Она догнала Дмитрия и встала перед ним, уцепившись за рукав.
– Прости меня, Димка! За все… Я, в самом деле, ужасная дура!
Дмитрий довольно грубо развернул ее за плечи и подтолкнул вперед, к остановке автобуса. Ольга поправила на себе порванную блузку. Спросила:
– Ты правда обещал, что мы поженимся?
Дмитрий усмехнулся.
– Лучше скажи, зачем поперлась в этот «Фестивальный»?
– А что ревнуешь?
– Тебя? Боже упаси!
– Я хотела побыть среди людей, отдохнуть.
– И напилась.
– Напилась из-за тебя, дурачок. Ты меня достал вчера.
– А подралась зачем?
– Просто захотелось набить кому-нибудь рожу. А у этой как раз была счастливая, сытая рожа.
Они дошли до остановки. Ольга заглянула Дмитрию в глаза.
– Может, действительно, поженимся?
– Наберись ума сперва.
Ольга помолчала, потом дернула его за рукав.
– А если наберусь?
– Тогда тебе, такой умной, я, такой глупый… не нужен буду.
Ольга не обиделась, приняв эту шутку за согласие.
Глава 12
Капитан Сергачев пришел на работу в хорошем расположении духа. Разговор с Крутым возымел нужный эффект: он загнал его в угол, и ничто не могло сейчас помешать Крутому снова поработать на органы. Посидев около часу над бумагами. Сергачев решил зайти к Хайдарову, может быть напарник что-нибудь подкинет, наконец, умного. Без стука он вошел в кабинет Хайдарова. Тот сидел за столом среди вороха бумаг. Увидев Сергачева, ехтдно улыбнулся.
– А, капитан Сергачев, чем обязан?
Скпгачев сел на стул. Закурил.
– Ну, что у тебя новенького?
– У меня нового много, да тебе-то какая разница?
Сергачев выпустил в его сторону клуб дыма.
– Ладно, не зарывайся, выкладывай. У меня тоже есть кое-что.
– С какой такой стати я должен вам что-то выкладывать?
Сергачев насторожился.
– Не понял. Ты что, Хайдаров, заболел?
– Да нет, в порядке. А вот у вас дела неважные, видать.
– Ну-ка… объясни?
– Вы что же, не знаете?
– Что именно?
– Весь отдел говорит только об этом.
– О чем об этом?
– О том, что вас отстранили от дела по Валееву.
Сергачев неуверенно улыбнулся.
– Ты что, разыгрываешь меня?
– Я не разыгрываю, капитан Сергачев. Дело поручено вести мне, а вам дадут другое.
– Кто так решил? Шеф?
– Да.
– Ты что-нибудь настучал?
Хайдаров отмахнулся.
– Нужен ты мне, Сергачев! – И с неприязнью добавил: – Ладно, иди к себе, мне надо работать.
Вскипая яростью, Сергачев направился в кабинет начальника милиции Фахрутдинова. В приемной секретарша предупредила его:
– Он занят.
Не обращая внимания, Сергачев вошел в кабинет начальника. Тот чистил ботинки. Увидев Сергачева, сунул обувную щетку в ящик стола.
– В чем дело Сергачев?
Григорий ответил вопросом на вопрос:
– Мне что, написать рапорт об увольнении?
– Не понял? Объяснитесь? – Потребовал Фахрутдинов, вопросительно подняв брови.
– Мне сказали, будто я отстранен от дела по убийству главного инженера шинного завода Валеева. Это так?
Фахрутдинов сел за стол и нервно забарабанил пальцами по столешнице.
– Вы против такого решения?
– Разумеется.
– Почему вас интересует именно это дело? У нас других дел выше крыши, где ваш опыт тоже необходим. А с капитаном Хайдаровым вы живете, как кошка с собакой. Это только мешает расследованию.
– Кроме меня, никто не сможет раскрыть это преступление, – категорически заявил Сергачев. – Я почти вышел на след, и не сегодня-завтра я буду знать имя преступника.
– Вот и отлично! – Фахрутдинов развел руками. – Поделитесь вашими соображениями с капитаном Хайдаровым, он ведет это дело. Кстати, ему в помощники назначена лейтенант Галимова, инспектор по мелким правонарушениям. Если вам зазорно поделиться с Хайдаровым, поведайте обо всем Галимовой. Она человек толковый. А насчет вас я уже распорядился: начальник уголовного розыска Гурьев передаст вам другое дело.
– И все же я хочу узнать причину моего отстранения?
– Служебное несоответствие! – рявкнул Фахрутдинов. – Все, вы свободны, капитан. Приступайте к своим обязанностям.
Сергачев круто повернулся и вышел из кабинета.
– Идиот! Полный идиот, – пробормотал он. Секретарша услышала его слова.
– Что вы сказали?
Сергачев повернулся к ней и отчетливо произнес:
– Твой начальник полный идиот. Его место давно на свалке.
Секретарша недоуменно спросила:
– Да что с вами?
– Все в порядке, дорогая.
Он вышел из приемной и направился в кабинет начальника уголовного розыска Александра Гурьева, своего давнего друга. С порога объявил:
– Алексашка, я увольняюсь к чертовой матери! И вообще, бегу из этого города без оглядки.
Гурьев ногой подвинул к нему стул.
– Садись, успокойся.
Сергачев сел, но тут же вскочил и забегал из угла в угол. Гурьев спросил:
– Ты был у шефа?
– Да.
– Понятно. Он отстранил тебя от такого интересного дела, которое, ты уверен, ты обязательно раскопал бы?
– Именно!
– Все правильно, – сказал Гурьев.
– Что правильно? Что?!
– Значит, тебе удалось наступить кому-то на хвост.
– Ты думаешь? Нет, это исключено. Я ни с кем из лохматых еще не говорил на эту тему, все рядовые служащие. Им убирать Валеева ни к чему.
Он задумался.
– Погоди. А если это… Крутой, а? Да нет, едва ли.
– Почему едва ли? – осведомился Гурьев, раскуривая трубку.
– У него с Фахрутдиновым ничего общего…
– Ты уверен?
– Почти. Но подумать над этим стоит. Я беседовал с Крутым буквально вчера, а сегодня меня вдруг отстраняют. Кстати, он обещал разузнать по своим каналам кое-что. Но представляешь, Алексашка, что за петрушка может вырасти, если между ними окажется какая-то связь?
– Да уж, представить можно. Особенно с твоей фантазией.
– Не иронизируй, – бросил Сергачев, направляясь к двери. Гурьев остановил его.
– Погоди! – Он вытащил из стола толстую папку. – Это дело поручено тебе.
– Что там?
– Тяжелые телесные, рэкет. В общем, похождения одной преступной группировки.
– Слушай, пусть сегодня полежит у тебя. Завтра я приступаю.
Телефонный звонок Сергачев услышал еще из коридора. Он быстро снял трубку и услышал знакомый голос.
– Мне нужен капитан Сергачев.
– Привет, Крутой. Я слушаю.
– Здравствуйте. Вот, звоню, как обещал.
– Ну? И кто он? – вкрадчиво спросил Сергачев.
– Вы о ком?
– Убийца, разумеется. Ты узнал?
– Я как раз по этому поводу звоню. Это сделали не наши.
Сергачев взбесился.
– Слушай, Крутой, я должен знать его имя. Иначе суши сухари. Я тебе не верю, ты хорошо меня понял?
Крутой молча положил трубку.
Сергачев вытащил из сейфа свой «ПМ» и сунул его в карман пиджака. Обстоятельства теперь вынуждали его носить при себе оружие. Он чувствовал, что дело принимает опасный оборот, но мириться со своим отстранением не хотел. Теперь дело Валеева стало для него делом принципа.
После звонка Сергачеву Крутой позвонил прямо в кабинет начальника милиции. Трубку сняла секретарша, попросила подождать минуточку, затем соединила с Фахрутдиновым. Тот довольным тоном сообщил:
– Как вы и просили, капитану Сергачеву поручено другое дело. Больше он вас беспокоить не будет.
Крутой скупо поблагодарил начальника.
– Спасибо, конечно. Но он, похоже, не унимается.
– Вы с ним опять говорили?
– Да. Обещал упрятать меня за решетку. Впрочем, не обращайте внимания. Кстати… как поживает внучка?
– Спасибо, хорошо, последствия операции не сказываются. Дочка от радости на седьмом небе.
Крутой помолчал.
– Вообще-то у меня есть кой-какие соображения по поводу Сергачева.
– Я слушаю.
– Не сейчас, это не телефонный разговор. Я приглашаю вас с женой на выходные ко мне на пикник. Между прочим, у вас отличная машина, сам давно мечтаю о такой!
– Какая еще машина?
– Бог с вами! ГАЗ 2410, ну? Я своими собственными глазами видел ее у вас на даче. Так как, вас ждать?
Фахрутдинов расхохотался.
– С превеликим удовольствием, дорогой! Ты золотой человек, в прямом смысле слова.
Глава 13
После утренней беседы с начальником милиции Сергачев решил устроить себе выходной, заодно обдумать положение, в котором оказался. За двадцать минут он добрался на своем «Москвиче» до городского пляжа. По дороге купил две порции шашлыка, пять бутылок пива и уединился в стороне от основной массы отдыхающих, за лодочной станцией. Но думать опять о работе не хотелось, и он ударился в воспоминания…
В последнюю встречу, это было полгода назад, его жена Люся неожиданно объявила, что выходит замуж за какого-то работника общепита. Сергачев решил исчезнуть с их горизонта совсем, чтобы не мешать. Но сейчас ему показалось, что по отношению к дочери он поступил неправильно. Она очень его любила, уже все понимала, а он даже не поинтересовался, нужен ей папа или нет. Когда-то они с Люсей любили друг друга, да он и сейчас любит ее, но в какой-то момент работа поглотила его полностью, он перестал уделять внимание своей семье. Практически жена одна воспитывала дочь, вела домашнее хозяйство, а он просто отдавал ей раз в месяц зарплату, не обращая внимания на упреки. А когда на намекнула о разводе, он не придал этому значения, даже удивился про себя: да кому ты нужна будешь с ребенком? Но полгода назад все же выяснилось: кому-то нужна. Он тогда почувствовал себя уязвленным и решил исчезнуть раз и навсегда. Даже не сделал попытки вернуть ее. Зато сегодня из-за какого-то долбанного дела чуть всю милицию на уши не поставил…
Сергачев открыл очередную бутылку пива и осушил до дна. Взглянул на часы. Пожалуй, пора. Прихватив с собой оставшееся пиво, он вернулся на стоянку, к машине. Левое переднее колесо немного пристусимло, но он подумал и решил, что до дома как-нибудь дотянет.
Проезжая через небольшой лесок, Сергачев не сразу заметил, что рядом с его «Москвичем» появился мотоцикл «Ява», на нем сидели двое в глухих мотошлемах с тонированными стеклами. Мотоцикл не обгонял его и шел наравне со стороны водителя. Неожиданно сидевший на заднем сиденье парень выхватил из-под штормовки обрез карабина. Сергачев невольно присвистнул.
– Ничего себе! Похоже ребята не шутят.
Он дернул руль влево. В этот момент парень выстрелил в боковое стекло. Пуля. Пробив стекло, вспорола спинку сиденья. И хотя «Москвич» задел глушитель мотоцикла левым крылом, сбить их не удалось. Теперь «Ява» неслась впереди машины в интервале около десяти метров. Парень сзади снова развернул к нему дуло обреза и прицельно выстрелил. Сергачев нырнул вправо и сбросил газ, на лобовом стекле вокруг пулевого отверстия зигзагами разбежались трещины. Парень продолжал стрелять, но теперь уже беспорядочно. Мотоцикл быстро удалялся. Сергачев свернул с дороги к обочине, остановил машину. Дрожащими от волнения руками он снял с себя пиджак и только сейчас вспомнил о пистолете.
Так, охота началась. И кто же эти охотники, Крутой или Фахрутдинов? Пожалуй, по-настоящему он зацепил только Крутого, и наверняка Крутой, решил Сергачев. Тем более, что угроза с его стороны была, там, в ресторане. Однако странно, в бумагах МВД он числится как осведомитель, тогда откуда этот беспредел?
– Ни черта не пойму!
Добравшись до дома, он оставил машину во дворе и быстро зашагал к своему подъезду. Неожиданно сзади раздались торопливые шаги. По телу пробежала неприятная дрожь. Он сунул руку в карман, где лежал пистолет…
– Товарищ Сергачев! Подождите минутку! – окликнул его женский голос.
Он резко обернулся. Перед ним стояла довольно миловидная девушка, небольшого роста, с короткой стрижкой черных, как смола, волос и с круглыми очками на носу.
– Старший лейтенант БХСС Фатхуллина, – скороговоркой представилась она. Сергачев перевел дух.
– Что вы хотели, Фатхуллина?
– Мне нужно срочно с вами переговорить.
Сергачев предложил:
– В таком случае пройдемте ко мне в квартиру.
Фатхуллина переложила тяжелый кейс из одной руки в другую. Сергачев заметил, что она нервничает не меньше его, постоянно озирается по сторонам. Они поднялись в однокомнатную квартиру Сергачева, доставшуюся ему после развода. В квартире царил холостяцкий беспорядок. На диване лежала неубранная, мятая постель. В единственном кресле кипа старых газет. Сергачев свернул в кучу постель, затолкал в диван, предложил Фатхуллиной сесть.
– Извините за беспорядок. Присаживайтесь.
Открыл балконную дверь. В комнату ворвался уже остывший вечерний воздух. Сергачев заметил, что Фатхуллина почувствовала себя уверенней, напряженность спала, да и сам он чувствовал себя гораздо лучше, чем на лесной поляне.
– Вы тут пока осваивайтесь, а я приготовлю кофе, в зернах, еще остался с хороших времен, бразильский.
Он отправился на кухню.
– Это вы занимаетесь делом главного инженера шинного завода Валеева? – спросила Фатхуллина.
– Занимался, – уточнил Сергачев. – Но с сегодняшнего дня отстранен, хотя и по-прежнему интересуюсь.
– Я тоже занималась его делом, и уже год.
– По линии БХСС?
– Да.
– И что раскопали?
– Многое. Мне кажется, вас это заинтересует.
– Почему бы нет? Выкладывайте, что у вас есть.
– Я знаю, за что его убили.
– Вот как!
Сергачев вернулся с небольшим подносом, на котором стояли две чашечки с ароматным кофе и початая бутылка армянского коньяка. На тарелочке лежали ломтики тонко нарезанного сыра и не слишком свежего батона.
– Продолжайте, это любопытно.
– Валеев заинтересовал нас в связи с крупными хищениями государственного имущества на шинном заводе.
– Он где-то засветился?
– Да, о нем упомянул один из «несунов», которого задержали ночью на вывозе автопокрышек с завода. На допросе он заявил так: «Я разве вор, я – воришка. Вот Валеев, главный инженер, это действительно вор, его надо сажать». Не хочу хвастаться, но это самое большое дело, которое когда-либо мне приходилось расследовать. Правда, поначалу мне показалось странным, что все другие следователи отказались от него. Целый год я, можно сказать, жила на заводе, сопоставляла, собирала и перепроверяла факты. Накопился обширный материал, но чем дальше дело подвигалось, мне становилось все страшнее и страшнее.
Сергачев усмехнулся.
– Да, да, не смейтесь! Вы сами поймете, когда ознакомитесь с делом. Мне кажется, этим документам нет цены. – Она вытащила из кейса две толстые папки. – Здесь вся моя работа. Это можно передавать в прокуратуру, но я боюсь.
– Почему? – осведомился Сергачев.
– За два дня до убийства Валеева я разговаривала с ним. Это был не допрос, мы разговаривали с ним в его кабинете. Я попыталась прижать его к стене некоторыми фактами.
Сергачев поморщился.
– Глупость это.
– Я только потом поняла, что глупость. Он рассмеялся мне в лицо и сказал: «Если вы, детка, хотите жить, то принесите мне весь материал, который у вас есть на меня, быть может, я вам за это что-нибудь дам». Он не отказывался от хищений, вел себя уверенно и нагло. Я поняла что дело приняло серьезный оборот, поэтому все бумаги хранила в камере хранения железнодорожного вокзала. Сегодня утром я решила положить этому конец. Только собралась выйти из дома… – Голос Фатхуллиной дрогнул, на глазах навернулись слезы. Она судорожно отпила кофе. – Они ворвались, трое в масках, высадили дверь квартиры. Я даже не успелавскрикнуть, меня ударили по лицу, заткнули рот и бросили на диван. Потом меня изнасиловали в извращенной форме. Они издевались целых два часа, искали бумаги. Заставили надеть на голон тело китель и снова по очереди насиловали, били… я теряла сознание. Перед уходом мне в рот влили водки, сфотографировали голую в милицейской форме. После их ухода меня стошнило. Я кое-как пришла в себя, оделась и поехала в прокуратуру. И… знаете, что мне сказал прокурор?
«Посмотрите на себя, вы выглядите, как самый последний алкоголик. – И добавил: – Обливаете грязью уважаемого человека, как вам не стыдно? Идите отсюда и приведите себя в порядок».
Он вышвырнул меня, даже не выслушав моих объяснений. Конечно, я выглядела в тот момент не лучшим образом, но ведь я сотрудник МВД, офицер, разве я заслужила такое обращение? На работе распространился слух, будто я живу с каким-то алкашом и за выпивку ублажаю в постели всех его собутыльников. Мне не верят и не хотят меня слушать.
Потом убили Валеева. Я узнала, что это дело возглавили вы. Навела о вас справки, вы порядочный человек… мужчина, надеюсь, у вас получится лучше.
Сергачев почувствовал, что она готова вот-вот расплакаться.
– Берите это дело, я хочу, чтобы они поплатились за свои злодеяния. Валеев свое уже получил, они знали, что он у меня на крючке, поэтому убрали, но еще не знают, что я раскрыла всю их сеть.
Сергачев полностью убедился в ее правоте, когда ночь напролет изучал материалы дела. Действительно, за убийством Валеева стояла мощная и отлаженная преступная организация. Они действовали нагло и уверенно, не останавливаясь ни перед чем, поскольку, как явствовало из дела, здесь был замешан высший эшелон власти, в том числе из МВД и даже чины из КГБ.
Фатхуллину он уложил на диван, напоив перед сном коньяком, и, как мог, успокоил ее. Этой девушке нельзя было даже появляться на улице. Ее судьба, как, возможно, и его, была предрешена.
Глава 14
В воскресенье Ольга провожала Дмитрия с Андреем в аэропорт. Они отправлялись в Сочи. Ольга явно нервничала, не понимая, чего ради они туда летят. Почему именно Сочи? Почему летом, да еще в августе, когда в разгаре бархатный сезон? Андрей в ожидании самолета болтал в стороне с кассиршей, чтобы не мешать другу прощаться с девушкой. Не подымая глаз от пола, Ольга уже в который раз спросила:
– Когда приедешь?
Дмитрий пожал плечами.
– Точно не знаю. Но к твоему дню рождения вернуться не успею.
– Так и не скажешь, зачем поехал?
– Я же сказал: по делам.
Ольга фыркнула.
– По делам, как же! Летом туда ездят только отдыхать.
– Кто отдыхать, а кто-то работать.
Дмитрий достал из внутреннего кармана пиджака две пачки пятидесятирублевых купюр. Эти деньги он взял взаймы у Андрея специально для Ольги. Сунул деньги в карман ее куртки, туда же положил ключи от своей квартиры.
– Живи у меня. Денег тебе хватит с лихвой, даже если задержусь там на месяц. В мое отсутствие готовься к экзаменам, ты способная, у тебя обязательно получится. Нужную литературу найдешь в шкафу, там и моих конспектов полно. Но смотри, девушка: ничего не натвори больше.
– Не учи, не маленькая, – обиженно ответила Ольга. – Ты лучше за собой приглядывай. Найдешь еще какую-нибудь сучку.
Дмитрий покачал головой.
– Опять лаешься?
Ольга психанула.
– Да не могу я сразу от этого отучиться! Ты что, понять не можешь?
Ответить Дмитрий не успел, объявили посадку на рейс. К ним подошел Андрей.
– Прощайтесь побыстрее. – И, подмигнув Ольге, добавил: – До скорой встречи, милое созданье.
Ольга улыбнулась, хотя ей было не до этого. Поцеловала Дмитрия в щеку.
– Я буду ждать каждый вечер твоего звонка.
– Буду звонить каждый вечер, обещаю.
Он потрепал ее порядком отросшие волосы и скрылся в отстойнике, даже не обернувшись. Ольга знала, это его привычка еще с Афганистана, прощаясь, не оглядываться. Значит, все будет хорошо, и он скоро вернется.
Самолет приземлился в Сочи спустя два часа. Их встретила гроза, что было здесь редкостью, и им долго не давали посадку. В аэропорту их уже ждали то ли друзья, то ли родственники Андрея. Поздоровавшись, Андрей с Дмитрием погрузились в машину «Волга». Полный блондин за рулем в белой рубашке с короткими рукавами спросил:
– Сколько мы с тобой не виделись, Андрей?
– Где-то лет десять, если не больше.
– Да, где-то так. Как мать? Отец?
– В порядке. Вам, дядя Толя, от них большой привет.
– Что ж не приезжают? Опять у Васильевича дела, наверное?
– У него всегда дела.
Дядя Толя повернулся к худощавому брюнету с курносым лицом. Похвастал:
– Муж Галке, моей сестре, отличный достался. Деловой мужик.
«Волга» медленно пробиралась по забитому машинами сочинскому проспекту.
– А ты, стервец, все катаешь?
– А ты, дядь Толь, можно подумать, завязал? – ухмыльнулся Андрей.
– Да нет, тоже катаю потихоньку.
– Так же, в паре?
– Да, мой излюбленный вариант. Вот сейчас с Курносым работаем. – Дядя Толя кивнул на приятеля и, обращаясь к нему, добавил: – Этого сопляка, племянника, сам лично учил. Все есть для этого дела, а фарту хоть отбавляй.
Андрей поинтересовался:
– Я наверное, зря сюда приехал?
– Это почему? – удивился дядя Толя.
– Ты ведь тоже сядешь в этот круг?
– Я бы сел, – дядя Толя усмехнулся, – да они не захотят. Знают мою систему.
– Что посоветуешь? – спросил Андрей.
– Там будет Рыжий, по прозвищу Бес, крупная фигура. Паси его постоянно, особенно когда раздает. Может быть подмен. Делает очень аккуратно, почти незаметно, причем в любой игре. Жаль, конечно, ты не соглашаешься с моей двойной игрой. Небось, не применял ни разу?
– Не было необходимости. Пока.
– Ну – ну… Ты как, ко мне поедешь?
– Нет, нам в «Жемчужину». Нужно приготовиться к игре, отдохнуть с дороги. Но мы еще погостим у тебя, время есть.
Вскоре машина притормозила возле гостиницы. Дядя Толя протянул Андрею сверток.
– Здесь та самая хреновина, которую ты просил. Какой у вас номер?
– Шестьсот двенадцать.
– Будете уезжать, оставь в туалете, в сливном бачке, понял?
Андрей кивнул.
– Понятно, дядь Толь. Спасибо.
– Ну, ни пуха тебе ни пера. Деньгами не пуржи, играй внимательно.
Андрей улыбнулся.
– К черту! И еще раз спасибо.