Андрей Васильевич Попов
Особенности национальной рыбалки
В этот раз первым полез в воду я. Впустую «поплавав», а скорее всего поползав на коленях по илистому дну какое-то время, я подошел к очередному сплетению корней и стал исследовать его содержимое. Сначала попадались одиночные рыбки небольшого размера, а потом я нащупал вход в подводную нору и торчащие из нее приличные хвосты. Первый же извлеченный из нее экземпляр был очень хорош. Карась весом грамм триста. Следом за первым, минут за десять, было извлечено из этого подводного подземелья штук пятьдесят рыб одна в одну. Причем прошел я по руслу, относительно берега, всего-то метров десять. Теперь Вы понимаете, почему рыбалка называлась «хапалка»? После этого, посчитав свою норму выполненной, я уступил место, а точнее гидрокостюм, отцу. Облачившись в резину, батя спустился в воду. Переходя с места на место, он выбрасывал мне на берег пойманных карасей. Я набил ими уже второй садок и стал ныть, что, мол, хватит, и с этими-то возни будет немеряно. Но тут отец напрягся лицом, запустив руки глубоко под берег:
– Сом. Сом большой. – сдавленным голосом пробормотал он, почти погрузившись лицом в воду.
Я стоял прямо над ним, в камышах, и ждал развития событий. Батя, какое-то время шебуршился руками в корнях и, отчаянно отфыркиваясь, пытался нащупать рыбину.
– Глубоко зашел. Один в норе. Не могу дотянуться до головы.
– Что, действительно большой? – переспросил я.
– Только до спинного плавника достаю.
Тут я понял, что сом действительно серьезный.
– Коленом заткни выход из норы, чтобы не развернулся, и пощупай вокруг, может есть второй выход.
Батя поерзал в мутной воде, покряхтел, пытаясь куда-то дотянуться руками:
– Вроде нет выхода. По крайней мере, близко. Да и в норе он не может развернуться, слишком тесно.
– Тогда хватай его и тащи назад.
– Так скользкий. Мне бы до головы дотянуться.
Мы какое-то время молчали. Батя пытался дотянуться до головы сома, а я переживал на берегу, стоя практически прямо над ним, на переплетении корней камыша.
– Нет, не могу достать. Если бы проделать в берегу дырку, там, где ты стоишь и оттуда его взять.
– Подожди. Возле машины валялась поломанная лопата. Червей кто-то копал. Щас принесу.
Вернувшись на берег, я приступил к копанию ямы в сплетении корневищ. Пришлось прямо прорубаться сквозь них. Через минут десять показалась мутная вода.
– Готово.
– Хватай его и вытаскивай. Я его здесь запру. – батя уперся коленями в берег.
Я, запустив руку в мутную жижу, нащупал скользкое, извивающееся тело.
– Пап, здесь только спиной плавник. Я за него не вытащу.
– Бери дальше и копай еще раз.
Я отступил еще примерно с метр и начал копать новую яму. Через некоторое время была готова и она. Отбросив лопату, я погрузил руки практически в грязь, пытаясь нащупать добычу.
– Хватай его, он бьется. – прохрипел отец, практически с головой уйдя в воду.
Нашарив в грязи большую, скользкую голову, я ухватился за нижнюю челюсть и, морщась от уколов многочисленных мелких зубов, потянул сома на берег. С громким звуком «Чвак» почти двухметровое тело выскользнуло из узкой, подводной норы. Одним движением я выбросил рыбину подальше от берега, на поваленный камыш. Но сом не собирался сдаваться. Резко развернувшись, и извиваясь по-змеиному, он снова ринулся в воду. Пришлось несколько раз ударить его обломком лопаты по голове, чтобы утихомирить.
В итоге рыбина оказалась в длину более полутора метров, но потянула всего на двадцать килограммов. Такой себе худощавый попался экземпляр. Огромная его голова и хвост пошли на праздничную уху, а из остального бабушка, вплоть до Нового года, «творила» нам замечательные пироги.
На этом очный опыт общения с этим хищником у меня закончился. Но теперь, в любых мужских разговорах о рыбалке или около нее, после такого пережитого приключения, я чувствовал себя достаточно уверенно.
