Андрей Васильев
Солнце и пламя

Глава вторая

– Руку вперед вытяни, – велел Монброн, как только я к нему подошел. – Давай, давай. Хочешь левую, хочешь правую – без разницы.

– Хорошо, – совсем уж растерялся я. – А это у тебя что такое?

Я не ошибся – Гарольд прижимал к груди какой-то сверток, более всего похожий на запеленатого младенца. Да так оно и оказалось! Сверток пискнул, дернулся, из тряпок показалась маленькая белая ладошка, весело ударившая моего друга по щеке.

– До чего вертлявая, – вздохнул Монброн. – Вся в мать!

– Ай! – вскрикнул я от неожиданности, когда острие кинжала чиркнуло меня по руке. – Ты чего?

– Того, – хмуро буркнул Гарольд, поморщившись, ткнул самым кончиком оружия в маленький детский пальчик, отчего сверток немедленно разразился плачем, и начал что-то шептать себе под нос.

– Что происходит? – повернувшись к пантарийцу, спросил я. – Эль, может, ты объяснишь?

– Присоединяюсь к вопросу, – потребовала Рози, но уже у подруги.

– Да помолчите! – шикнула на нас Миралинда. – Сейчас все узнаете! Эраст, подойди к Монброну поближе.

Острие кинжала сначала покраснело, потом побелело, словно раскалившись до предела, а после из него появилась тонкая призрачно-золотистая цепочка, выписывающая в воздухе забавные кульбиты.

Она несколько раз опоясала сверток в руках Гарольда, крутанулась, свившись в несколько петель, а после скользнула ко мне, словно объединяя в одно целое с младенцем, который никак не желал угомониться.

– Будь я проклята! – охнула Эбердин. – С ума сойти!

– Ты проспорила мне ужин, – невозмутимо заявил Эль Гракх. – С вином!

– Луара сказала правду, – пробормотал Гарольд. – А ведь был уверен, что врет, что пытается свой грех прикрыть.

– Ничего не понимаю, – потряс головой я, немного кривя душой. Кое-что для меня лично прояснилось, вот только это «кое-что» было слишком нереально. Даже для нашей компании, которую, кажется, уже ничем не удивить. – Гарольд, что все это значит? Кто этот ребенок?

– Это Люсиль, моя племянница, – охотно ответил мой друг. – Но, как ни странно, не это сейчас главное. Кто ты такой, Эраст? Даже не так. Как твое настоящее имя, друг?

Скажем так – после увиденного я ожидал чего угодно, но только не этого вопроса. Мне вообще казалось, что данная тема навсегда забыта и похоронена. Ошибся.

– Ладно, будь по-твоему. Вот это – «шутка богов», – прервал установившееся молчание Монброн, слегка тряхнув младенца, который наконец начал умолкать. – Так Люсиль назвал Унс, а он, как ты помнишь, при всей своей экстравагантности и непредсказуемости был очень знающим магом.

– Я совсем запутался, – пробасил Карл, подходя к нам поближе. – Эраст, не Эраст, Унс этот шебутной опять же… Вы вообще о чем речи ведете? Монброн, ты хочешь сказать, что это фон Рут твоей сестре ребятенка заделал?

– Подобное невозможно, – влезла в разговор Магдалена. – Все знают, что…

– Невозможно, – подтвердил ее слова, которые даже не дослушал, Гарольд. – Если боги не надумают пошутить, а здесь все именно так и вышло. Я ведь, признаться, не сильно в них верил, в эти высшие силы. Ну, вроде как они есть, вроде как надо их бояться, но кто из нас все это всерьез-то воспринимал? Знаете, когда я понял, что они существуют? Когда нас Ворон на площадь у замка весной вывел и стал делить на живых и мертвых. А теперь вот еще раз в этом убедился.

Он откинул серую тряпку, и я увидел недовольную детскую мордашку.

– Стоп! – попросил я. – Слишком много новостей! Нельзя вот так, сразу…

Рози за моей спиной то ли шумно вздохнула, то ли начала злобно рычать. Звук был настолько насыщенный, что определить точно, какое из предположений было верным, возможным не представлялось.

– Согласен, – кивнул Гарольд. – Давай начнем с самого начала. Кто ты такой на самом деле?

– Эраст, не переживай, – мягко произнесла Миралинда. – Ты как был нашим другом, так им и останешься. Для меня – точно, клянусь в этом своей жизнью. Но не выяснить у тебя, кто ты есть, мы не можем, хотя бы из любопытства. Мы же с Эбердин девочки, оно наша суть. И потом – может, там какая романтическая составляющая есть?

– А я должен знать, кто отец моей племянницы, – добавил Монброн. – Хотя Мира все верно сказала. Тут я неправ, неверный тон с самого начала взял, вот ты и подумал, наверное, что-то не то.

– Сволочь он, – выкрикнула Рози. – Гад! Предатель! Девчонке год где-то, да девять месяцев ее вынашивали. Значит, он ее тогда сделал, когда мы в Силистрии были. Мы! Оба! Выбрал момент и, значит, в постель твоей сестрицы нырнул, потаскухи так… Угмп!

Судя по всему, Эбердин зажала моей невесте рот, а по ее невольному вскрику я сделал вывод о том, что разъяренная Рози пустила в ход зубы.

– Де Фюрьи, прошу тебя, выбирай выражения, – помрачнел Гарольд. – Луара уже давно преклонила колени у Престола Владык, и где именно ее душа находится сейчас, ведают только они. Но это не означает, что память о ней тоже мертва. Это была моя сестра, она принадлежала к роду Монбронов Силистрийских, и ты не имеешь права порочить нашу честь. Да, род почти прервался, собственно, я и эта кроха являемся последними его представителями, но…

– Она больше не будет, – пообещала Эбердин. – Рози, не вертись. Потом отрежешь своему фон Руту мужские причиндалы, я даже кинжал свой тебе для этой цели одолжу, поверь.

Ого. Стало быть, невесело моим друзьям в Силистрии пришлось. Если Монбронов вырезали под корень, то дела там еще те творились.

– А Унс? – зачем-то спросил я. – Он как?

– Все мертвы, – буркнул Монброн. – И Унс, и Борн, и наш славный король, который тебе так понравился. От моей страны осталось только ее название, да и то, думаю, ненадолго. Скорее всего, в ближайшее время ее переименуют в Силистрийский Асторг, или в Асторг Силистрийский, уж не знаю, что вернее. Теперь земляки де Фюрьи – хозяева наших бывших морей, земель, виноградников, замков и всего остального. Почти все представители старых фамилий уничтожены. Мы выбрались оттуда чудом, по-иному не скажешь.

– Если бы не Два Серебряка, то и не выбрались бы, – заметил Эль Гракх, который уже отхватил от окорока кусок и теперь его жевал. – Отчаянный был дядька, да помилуют его душу Владыки. Так по нему и не скажешь, а на деле… Ух!

– Долгий рассказ. – Монброн покачал девочку, которая начала сонно похлопывать глазами. – Но прежде…

– Меня зовут Крис, – сказал я, ощущая себя как в детстве, когда я впервые сиганул в воду с Королевского Утеса, что высился над портом Раймилла. Если у мальчишки с улиц моего родного города имелось желание доказать все остальным, что ты чего-то стоишь, то начинать следовало именно с этого. Прыжок с утеса был пропуском в темные подворотни и тайные подземные переходы города. Смог, сиганул – значит, не совсем ты тютя и тряпка, с тобой можно начинать разговор. Постоял, повернулся, ушел прочь – все, ты не свой, ты не наш. И второго шанса у тебя не будет. Я прыгнул, хоть было очень страшно. Так же, как сейчас. – И я вор. Самый обычный вор из трущоб.

– Ты чего, настоящего фон Рута обокрал, что ли? – изумился Фальк. – Вот дела!

– Да нет, – отмахнулся я от него. – Настоящего убили там, в Раймилле, где я с рождения жил. А меня на его место запихнули.

– Что и требовалось доказать, – с чуть истерическим смешком сообщила всем Миралинда. – Все как Унс сказал. Помните? «То, что ваш приятель не тот, за кого он себя выдает, я сразу понял, как с ним познакомился, только рассказывать никому не стал. Не мое это дело».

Ну да, он же умеет ложь чувствовать. Умел, если вернее…

– Зато ясность появилась, – бодро заметил Эль Гракх. – А то все гадали, кто ты такой есть.

– К Ворону в ученики не рвался, мне просто выбора не оставили, – продолжил я, решив закончить все объяснения здесь и сейчас, причем желательно побыстрее. – Езжай без разговоров, вот и все дела. Ну а дальше вы все знаете сами, чего зря воздух сотрясать? Мы же не разлучались почти никогда.

– Не все! – взвизгнула освободившаяся Рози. – Вон, нашел ведь момент, размножился!

И это она еще не знает о моих шашнях с Амандой. Лишь бы Фальк сейчас чего не брякнул.

– А кто был тот, что все это устроил? – поинтересовался Эль Гракх. – Кто тебе выбора не оставил?

– Гай Петрониус Туллий, – неохотно выдавил из себя я. – Запугал, гад такой, одним заклинанием крови. Мол, если я дернусь, то тут мне и конец, сожжет меня магия дотла. Убедительно все сделал, я ему почти до третьего года обучения верил, между прочим, пока сам во всем не разобрался. Но помогать – не помогал. И учителя не предал, поклянусь чем хотите! А потом вообще все ему рассказал.

– Я тоже, – мягко произнесла Магдалена. – Меня к нему Эвангелин послала. Эта госпожа, знаешь ли, тоже умела убеждать, особенно в той части, которая касается здоровья и жизни родителей. Вроде она мягкая, добрая, а внутри такой стальной стержень! Правда я, в отличие от тебя, на самом деле урожденная ле Февр, но по сути это ничего не меняет.

– А я все равно его Эрастом буду звать, – заявил вдруг Карл. – Я привык. Настоящее это имя, не настоящее – какая разница? Все равно другое не запомню.

– И я, – поддержала его Эбердин. – Да не дергайся ты!

– Хочу назревшую проблему с именами вот этого поганца решить, – просопела Рози. – Нет человека – нет проблемы!

– Угомонись, де Фюрьи, – посоветовал ей Гарольд. – Скажи, кто среди нас безвинен? Так, чтобы вообще? Никто. Ну случилось и случилось, провели мужчина и женщина вместе одну ночь. Бывает. Он все равно твой, это знают все. Да и если бы не то, что произошло с моей страной и с моей сестрой, про отцовство Эраста никто бы так и не узнал.

Я повернулся к девушке, рвущейся из рук горянки, и кивнул. Та, впрочем, меньше после этого извиваться не стала, но хоть зверский оскал с лица пропал, и на том спасибо.

– Эраст, держи, – сказал Монброн, и когда я снова развернулся к нему, он протянул мне ребенка. – Теперь это твоя ноша. Ты отец, тебе решать ее судьбу, так будет справедливо.

Я не нашелся, что ему ответить, приняв на руки теплый увесистый сверток, в котором причмокивала губами моя дочь.

Наверное, я должен был испытать прилив чувств, мое сердце обязано было налиться нежностью к этому маленькому беззащитному существу, за жизнь которого я теперь несу ответственность, еще стоило бы поблагодарить богов за то, что мой род не прервется, случись чего, но…

Лично я ничего такого не испытал. Абсолютно. Ну ребенок и ребенок, мало ли я их видел? У нас в Раймилле портовые шлюхи каждый год как крольчихи рожали, иные новорожденные умудрялись выжить, но большинство умирало, не дотянув до года, и их тела выбрасывали в море, согласно традиции.

А первое, что мне пришло на ум, так это непристойная ругань. Почему? Да потому что не вовремя все это случилось. Куда мы теперь отправимся с вот этим сопящим грузиком, в какие странствия, к каким эльфам?

И Монброн хорош. «На, держи, теперь это твоя головная боль». Друг, называется.

– Ты вино привез? – тем временем строго спросил у Гарольда Фальк. – Ты обещал тогда весной. Мол – небо на землю упадет, а тебе, Карлуша, я винца силистрийского все одно притащу. Понимаю, что пришлось тяжко, опять же – война, но слово Монброна – оно же крепче обстоятельств?

– Привезли, – отозвался Эль Гракх. – Сейчас принесу. Мы лошадей чуть поодаль оставили, от греха. Кто знает, что нас здесь ждало? Точнее – кто? Может, это не вы, а кто-то другой костер разжег.

– А сигнальный круг? – обличительно вопросил Фальк. – Его какие-нибудь работники ножа и топора небось не поставят.

– Карл, я уже тебе сказала, что безобразие, сотворенное тобой, сигнальным кругом не назовешь, – рассмеялась Миралинда. – Лучше ничего, чем такое позорище. Эраст, дай Люсиль сюда, что же ты ее как мешок держишь? Уронишь еще нашу девочку!

Врать не стану, я с огромным облечением выполнил ее просьбу. Наверное, я полюблю эту кроху, но потом, позже. Когда осознаю, что она появилась в моей жизни, свыкнусь с этой мыслью. Слишком все стремительно произошло.

Столь же стремительным вышел рывок Рози, благодаря которому она все же освободилась из стальных объятий Эбердин и оказалась передо мной.

– Хочешь убить – убивай, – предложил ей я. – Знаешь, нет у меня никакой охоты в обозримом будущем ежедневно выслушивать твои колкости и завуалированные упреки по поводу того, что случилось. Да, я провел ночь с сестрой Монброна. Да, эта связь имеет последствия, хотя я сам пока не могу до конца пока понять, как такое вообще возможно. Ребята объяснили кое-что, но это все надо переварить. Потому – давай решим все здесь и сейчас, не откладывая на потом.

– Толковое предложение, – одобрила Магдалена. – Да и нам наблюдать вашу грызню нет никакой охоты. Рози тихо решать проблемы не умеет, она всех вовлечет в данный процесс. Что до меня – я Эраста не одобряю, но и не порицаю. Ну да, вы когда-то связали судьбы перстнями двух душ, но с учетом всего, что произошло, они свою силу давно утратили. Нет рода – нет связи.

– То есть, по-твоему, Магда, он теперь может делать что хочет? – немедленно окрысилась на подругу Рози.

– Нет, разумеется, – передернула плечами девушка. – Ты чего? Но он мужчина, а они создания слабые. Особенно если вина выпьют, оно их невеликий мозг окончательно затуманивает. Мы, женщины, сильнее и умнее, потому должны прощать их слабости.

– Но не потакать им, – уточнила Миралинда. – Это важно.

– Само собой, – согласилась Магдалена. – Не хватало только.

– Скажи вы такое у нас в Панте – и за ваши головы я не дал бы гроша, – деловито заметил Эль Гракх, на плечах которого висели седельные сумки, набитые до отказа. – Это же злоумышление против порядка, заведенного на тверди земной богами и падишахом. Женщина во всем подчиняется мужчине, так ведется от начала времен и так пребудет вовеки.

– Дикие у вас там места, в Панте, – фыркнула Эбердин. – Рассказать такое в наших горах, вот бы девы-воительницы посмеялись!

– Живи, – буркнула Рози. – Но если еще хоть раз, хоть с кем…

– С кем? – погладил я ее по щеке, отчего девушку даже передернуло. – Скажешь тоже!

– Нет, так-то я хотела разок с Эрастом переспать, – сообщила вдруг всем Магдалена, подбросив в огонь ветку. – Серьезно. После той заварушки на Востоке, в городке… Как его… Забыла. Том, где мы флот Линдуса сожгли. Но это не личное, а нечто другое. Мы с ним на корабле Раваха-аги как одно целое стали, и я так остро ощутила, как он за меня боится, как оберегает… В общем, если бы мы еще и переспали, то это замкнуло бы некий круг и привело к наступлению полной гармонии. Но, само собой, ничего не случилось, я даже не заикнулась о своих желаниях. А потом уже не надо стало, эйфория прошла, устремления пропали.

– Согласна и понимаю, – признала Рози без тени иронии. – И потом – одно дело ты, другое… Монброн, я промолчу. Лучше тебе не знать, что я думаю о твоей сестре.

– Вот и не говори, – согласился Гарольд, прильнувший спиной к стене. – Лучше не знать, твоя правда.

– А мне знаете что интересно? – снова заговорила Магдалена. – Если бы Эраст со мной переспал, я бы могла забеременеть? Ну, так, в принципе?

– Нет, – помотала головой Рози. – Поверь, имейся такая возможность, то я бы второго или третьего ребенка уже вынашивала!

– Само собой, – повертела пальцем у виска Миралинда. – Вы что несете? Он – да, в каком-то роде самозванец, из-за того Луара и понесла. Но мы-то все настоящие!

– Не только самозванец, – добавил Монброн. – Он еще и игрушка богов, их забава. Говорю же – нам Унс на этот счет много чего порассказал.

– Наверное, потому ему иногда так и везет, – заметил Карл, который, сопя, выковыривал пробку из пузатого меха с вином. – Сколько раз сгинуть мог, а все еще жив!

– Сомнительное счастье, – возразил ему Гарольд. – Ты, Эраст, имей в виду: в какой-то момент боги с тобой могут поступить так же, как дети со своими игрушками. Добро, если просто забудут и забросят в угол. А ведь могут и разломать.

– Так они чего, за мной все время следят? – переполошился я. Раньше подобное высказывание за глупость бы счел или за неудачную шутку, но сейчас, после всего увиденного, мне и в самом деле стало страшновато. – Хорош меня уже пугать!

– Ну-ну, ты свою персону не переоценивай, – расхохотался Эль Гракх. – Это он тебе так мстит за то, что случилось, за поруганную честь сестры, за то, что… Монброн, успокойся! Я тоже шучу!

– То-то, – проворчал Гарольд, который как следует перед этим пнул под зад пантарийца. – Я ему мщу за то, что он столько времени нас за нос водил. Ну ладно, на первых годах обучения темнить – это правильно, мы все тогда еще теми идиотами были. Но потом-то можно было сказать? Как будто это что-то для нас изменило бы!

Рози фыркнула, как ежик, бросив на меня столь же колючий взгляд. Похоже, она полностью разделяла мнение Монброна.

– Эраст, с ума не сходи, – посоветовала мне Эбердин. – Сам посуди – на кой ты богам сдался? Ты для них никто, как и любой из нас. Они над тобой потешились, но и только, а после сразу о сделанном забыли. Как, сдается мне, о нашем мире в целом.

– Соглашусь. – Магдалена поворошила длинной обугленной палкой костер. – Потому что не могут мудрые существа, его создатели, безразлично глядеть на все те мерзости, которые в нем творятся. Не имеют они на это права. Но так есть. Вывод? Богам на нас плевать. Ну или они не так мудры, как о них говорят.

– Пусть их, богов, – отмахнулся я. – Чего мы дальше делать станем? Все планы демонам под хвост из-за этой… дочери.

– Не мы, а ты, – заметил Монброн, принимая из рук Карла мех с вином. – Все, мои полномочия как дядюшки выполнены полностью, теперь твоя очередь. Ты отец, тебе думать.

– О чем ты? – у меня под шляпой волосы встали дыбом. – Какой из меня отец? Я не отказываюсь, от нее, конечно, но…

– Попробовал бы ты после ритуала родства это сделать, – хихикнула Миралинда. – Нам его Унс успел показать еще до того, как… До гибели своей, короче. Это магия, ее не обманешь. Да, моя маленькая? Мы уже спим, мы носиком сопим, папу слушаем…

Сюсюканье Миралинды, которая в свое время, не моргнув глазом, могла обречь на страшную смерть десятки кочевников, шокировало не меньше, чем вся эта ситуация, равно как и выражение лиц ее подруг. Я за эти годы разными видел своих соучениц – усталыми, разъяренными, даже испуганными, но умиленными – впервые. Они все еще и губы трубочками вслед за Мирой сложили, даже Эбердин.

Исключение составила только Рози – у нее во взгляде любви к ребятенку не наблюдалось.

Миралинда тем временем достала из напоясного кошеля белый лоскут, в который было завернуто нечто, напоминавшее кукиш, и сунула его в рот Люсиль. Причем перед этим Эль Гракх несомненно привычным жестом добавил в содержимое кукиша молока из фляжки, висевшей у него на боку.

Ребенок зачмокал, не открывая глаз, остальные девушки одновременно растроганно ахнули.

– Мы не можем ее тащить с собой, – продолжил я. – Как вы себе это представляете?

– Никак, – подтвердил Монброн, вытягивая ноги. – Полностью с тобой согласен. Думай, что делать, ты же отец?

– А давайте ее в Халифаты отправим, – предложил вдруг Фальк. – К Агнесс и Эмбер. Там всяко спокойнее, чем здесь, согласитесь? Что? Они за ней приглядят небось, им она тоже не чужая, как-никак дочь Эраста. Кормилицу ей отыщут.

– Ей уже не надо кормилицу, – заметила Миралинда. – Она не грудная.

– Ну тогда горничную, – хмыкнул Карл. – Не знаю я, как правильно надсмотрщик за девчонками называется. Меня лично егеря папеньки воспитывали большей частью. Ну и он сам порол под настроение, чтобы ума в голову вложить. Но эту ведь егерям не отдашь, верно?

– Не зря порол, – заметил Монброн. – Идея хорошая, мне она тоже в голову приходила. Вот только есть одно «но». Хоть Линдус Второй с Сафаром и заключил вечный мир, но морские границы все равно закрыты, причем в обе стороны. Так просто, как раньше, в Халифаты не попасть. Есть еще контрабандисты, у де Фюрьи с ними, настолько я помню, дружеские отношения налажены, но чтобы до них добраться, надо отмахать немало миль по побережью. Да и небезопасен этот вариант, согласитесь? Но в первую очередь проблема во времени. Если мы займемся этим, то на наших планах можно ставить крест, а этого не хотелось бы – мне так точно. Очень много долгов накопилось у Империи передо мной, отдавать надо. Впрочем, если фон Рут с де Фюрьи возьмут на себя эту обязанность, то я буду спокоен за племянницу.

– А чего сразу мы? – возмутился я. – Можно подумать, у меня претензий к Ордену и Братству меньше твоего имеется?

Не скажу, что я сильно рвусь воевать, – это не так. Но тащиться по побережным дорогам в компании с писклявым младенцем хотелось еще меньше. Хотя и это было не главное. Я не желаю потом сидеть в Халифатах и гадать, увижу я еще эти рожи когда-нибудь или нет. «Неизвестность – худшая из пыток», – так когда-то мне сказал мастер Гай, любивший во время нашего пути к Кранненхерсту пофилософствовать у костерка. Тогда я в должной мере не оценил правильность данного высказывания, теперь же полностью с ним был согласен.

Если уж сгинем – так все вместе. И если в Халифаты – то тоже всей компанией, на другое я не согласен.

– Меньше, – очень ровно и спокойно ответил мне Монброн. – Поверь, друг, меньше. Если бы ты видел, что творили в моей стране рыцари Асторга на пару с ратниками Линдуса! Что кочевники Халифатов, они просто дети по сравнению с этими поборниками цивилизованности и порядка. «Порядок» – так они называли разоренные дочиста деревни, детей, брошенных в огонь только потому, что те раздражали своими криками отдыхающих отцов-командиров, распятых на воротах женщин, виновных лишь в том, что не раздвинули ноги перед насильниками. Порядок! Нет, Эраст, у меня теперь счет к Империи куда больше, чем у кого-либо другого. И это я еще свою семью не упомянул.

– Там был кошмар, – очень тихо подтвердила слова моего друга Миралинда. – Мы все повидали многое, и до Халифатов, и после, но лично я никогда не видела столько крови. Она текла по мостовой как река, самая настоящая. Если бы не Люсиль, я бы, наверное, еще там сошла с ума.

– Мы чудом из того городка выбрались, – добавил Эль Гракх. – Как его? Рион вроде. Его жители имели глупость оказать сопротивление сводным полкам Империи и Асторга, за что были казнены на городской площади. Все.

– В смысле – все? – вытаращил глаза Карл.

– Все, – повторил пантариец. – От грудных детей до стариков. Они убили все население города, им перерезали глотки на эшафоте одному за другим. Ну да, работа долгая, утомительная, но имперцев такие мелочи не волнуют, им главное – выполнить отданный приказ. Трупы сваливали в кучи, а кровь текла и текла себе по мостовым. А мы по ней шли.

– Если бы не Унс с его заклятием невидимости, лежать и нам в этих кучах, – шмыгнула носом Эбердин. – Мне, если честно, его сильно не хватает до сих пор. Да, он был псих и жадина, но таким людям любые слабости простить можно.

– Я никуда не поеду, – заявила вдруг насупившаяся Рози. – Если вам надо эту пигалицу переправить за море – пожалуйста, но без меня. Не за тем я из Лесного Края сюда тащилась.

– Де Фюрьи, ты не думай ничего такого, – неожиданно мягко произнес вдруг Монброн. – Да, корона Асторга и его управители оказались редкими сволочами, спору нет, но ты здесь ни при чем совершенно. Как я раньше за тебя любому глотку бы перегрыз, так и сейчас ничего не изменилось. Да и нет среди нас теперь жителей Асторга, Силистрии, еще каких-то держав. Мы все изгои, мы все одинаковы. Вон Эраст вообще непонятно из каких краев родом, я про этот его Раймилл и не слыхал никогда, но лично мне на это плевать. Он был моим названым братом, он им остался. И так пребудет всегда, пока я жив.

Если честно – от сердца отлегло. Кто его, Монброна, знает, он же господин непредсказуемый. Видно же, что обиделся.

– Не брат он тебе, – возразил ему Карл. – С чего бы ему им теперь быть?

– А? – одновременно удивленно посмотрели на него я и Монброн.

– Вы теперь с ним как-то по-другому называетесь, – пояснил тот, отхлебывая вина. – Ну, на шурина он не тянет, брак с твоей сестрицей заключен не был. Короче – я в этом всем не силен. Но через эту кроху вы, выходит, все одно породнились. По-настоящему.

– Ну да, конечно, – признал Гарольд. – Я чего-то и не думал на эту тему даже. Хотя – когда там? Ни одного места на пути не вспомню, к которому не подойдет фраза: «Еле ноги унесли».

Рози вдруг странно так втянула воздух, дернулась всем телом, а после заплакала. Навзрыд, как обиженная кем-то девочка.

Мало того – компанию ей составила внезапно проснувшаяся Люсиль, издавшая не менее жалобный звук в силу всех своих пока невеликих легких.

– Вот тебе и раз, – обескураженно пробасил Карл. – Чего это они?

– Кто их знает? – передернул плечами Монброн. – Ни одному мужчине в мире не дано понять до конца мысли женщин, по этой причине и я до истины доискиваться не стану. Пусть плачут. Хоть что-то их сблизит, уже хорошо. В конце концов, именно де Фюрьи предстоит стать приемной матерью моей племяннице.

– С чего бы? – спросила Рози, всхлипывая и размазывая слезы по щекам.

– А кому еще? – изумился Монброн. – Фон Рута ты от себя никогда не отпустишь, а Люсиль теперь при нем будет, как и должно в подобных случаях.

– Воистину – шутка богов, – выдохнула Рози. – По-другому не скажешь!

– Слушайте, может, мы ее к моему батюшке отправим? – предложил тут Карл. – Одной девчонкой в доме больше, одной меньше – велика ли разница? Эраст ему по душе пришелся, неужто он его не уважит, за этой крохой не присмотрит? Ну а если мы все того… Все одно воспитает, за хорошего человека потом замуж отдаст.

Это да, барону Хицкварту в подобном вопросе можно доверять. Вот только…

– Карл, сколько добираться до твоего отца? – уточнила Миралинда. – А обратно? Тогда уж проще в Халифаты, по времени то же и выходит. Нет, могли бы мы с Магдаленой попробовать, на войне от нас особого толку не будет, это всем известно. Но и в дороге, случись что, мы запросто сгинуть способны. И малышку погубить, что самое страшное.

Лукавит наша подруга, лукавит. Никакие они не бестолковые, в нужный момент не хуже других убивают. А то и получше, если сравнивать, например, с Фришей. Просто и они не хотят странствовать по отдельности, вот какая штука, даже если дорога ведет прочь от крови и войны.

Мы слишком сильно привязались друг к другу. В этом наша сила. Но и слабость – тоже. Я давно это понял, но именно сейчас осознал, насколько верны мои предположения.

Люсиль никак не хотела угомониться, она снова и снова пискляво тянула одну ноту, жалуясь на какую-то свою детскую беду.

– Чего она так орет? – не выдержал Карл. – Может, ей еще пожрать дать?

– Все же какие бестолковые эти благородные, – раздался из темноты девичий голос. – Ребенок обделался, скоро глотку надорвет, а они все о еде толкуют!