Андрей Валерьевич Степанов
Выживший. Рассвет. Том 1
Глава 1. Ярость
Поселение под названием Рассвет планировалось мной, как исключительно мирное место. Изначально я рассматривал только лишь само селение зоной мира, но по мере того, как люди начали расселяться, под мое влияние подпали еще и другие территории. Их я тоже собирался сделать территорией мира.
В Рассвет, Валем, а также еще неназванные поселения возле лесопилки и вырубок я принимал всех, кто желал убраться подальше от войны. Люди шли ко мне со страхом, но привыкали к отдаленности от любых боевых действий, сами отходили от них, занимались простым трудом и ни о чем не думали.
Пока Пакшен воевал с Мордином, которого поддерживал Улерин, а также прочие северные города и территории, названия которых я даже не знал, у меня в Рассвете, что расположился южнее Нируды, ничего такого и в помине не было.
До поры до времени десятки, а затем и сотни людей обживались, спрятавшись за естественной границей в виде широкой реки. До поры до времени – это приблизительно три месяца, пока политическая ситуация не поменялась.
Виной тому, надо полагать, были мои активные действия. Я старательно искал людей, которые могли бы поселиться рядом. Всего лишь желание не быть одному изначально, а затем жажда построить идеальный мир – вот и вся мотивация.
Но, кажется, где-то я перегнул палку. За один день Рассвет вырос почти вдвое, когда через переправу, которую я наладил между Валемом и фортом, ко мне пришло четыре сотни беженцев.
А буквально следом за ними ко мне пришел отряд пакшенских солдат. Поначалу я думал, что это – конец. Но оказалось, что нет. Пакшен пришел буквально с миром, чтобы я не забирал больше его людей.
Но стоило нам заключить мирный договор, сохранив при этом свободу людской воли перемещаться через Нируду, как оказалось, что Валем захватили неизвестные.
Не то чтобы я был плохим полководцем, нет. Я предполагал, что на нас могут напасть с любой стороны. Но я нарочно попросил пожертвовать поселением, так как был уверен: основные силы пойдут на Рассвет. На столицу.
Просчитался я дважды. И потому сейчас, глядя на пакшенских солдат, которые распределялись по Рассвету, лишенные оружия и доспехов, я искренне надеялся, что они – не потенциальные будущие предатели. Ведь именно о шпионах и тех, кто может запросто променять меня на что-то более ценное предупреждал меня каждый второй.
Выяснилось, что шпионы в Рассвете и правда были. Предатели. Я пообещал себе разобраться со всеми, кто повинен в трагедии. Даже если из моих людей никто не погиб, потеря Валема – это все равно трагедия.
– Так что делать будем, Бавлер? – обратился ко мне Конральд, внимательно наблюдая не столько за мной, сколько за солдатами, которые копошились, пытаясь обустроиться. В город постепенно вкатывались телеги. – Каким будет наш первый шаг?
Его слова заставили меня задуматься. Первый шаг – сложный шаг. Надо определиться с тем, что мы будем делать. Какие последствия будут ждать меня, я не думал. То, что будет с жителями Рассвета – уже другой разговор.
– Бавлер, – медленно повторил Конральд, а рядом с собой, подняв голову, я заметил знакомые лица. Крол, Окит, Аврон, Ахри – эти стояли поближе. За первым рядом мне в глаза бросилась обеспокоенная Мати. Над головами других возвышался Кирот, а Вардо, как ни странно, был неподалеку от него. Вероятно, где-то рядом есть и Ония. Все здесь. Никто не ушел.
– Первый шаг? – вздохнул я, вытащил тетрадь и собрался втоптать ее в грязь, взмахнув рукой перед тем, как швырнуть, но в последний момент передумал и отдал ее Аврону: – Это следует убрать. Меня дезинформировали. Мы хотели быть, как все, но не вышло, – и заметил испуг в глазах некоторых: – что?
Я удивился реакции людей, потому что не думал, что они вот так вот представят все. Конечно, тетрадь с характеристиками – это же главный признак верхних! А после случившегося я не хотел, чтобы меня считали таким же. Таким же, кто ведет захватнические войны и после перемирия забирает себе небольшие деревни.
– Что ты задумал? – громко спросил Вардо.
– Разве у нас больше не будет гильдий? – оживился Кирот.
– Гильдии будут! – уверенно крикнул я. – Но будут они обозначать лишь принадлежность. Пока что. И будут давать привилегии своим. Прочие правила мы обсудим позже. Сейчас я бы хотел поставить на голосование вопрос: что мы будем делать с Валемом?
Люди сперва замолчали, а потом в полнейшей тишине раздались голоса:
– Это же наша деревня!
– Отобьем! Выгоним захватчиков!
Вперед протиснулся Отля:
– Бавлер, мы должны вернуть свои земли. По эту сторону Нируды нет власти других городов. Только твоя.
Я развернул бумагу, которую вручил мне представитель Пакшена:
– А вы верите тому, что здесь сказано? Что с нами заключен мир и мы сможем спокойно вести торговлю с другими городами и селениями? И что никто нам не помешает?
«Да» не ответил никто. Но и «Нет» звучало тоже осторожно. Во всяком случае, общее мнение людей я услышал. Валем надо будет возвращать.
– Хорошо! Тогда ставлю другую задачу, – я посмотрел на тетрадь, которую Аврон нервно комкал в руках. О списках задач придется на время забыть. Теперь все будет по-другому. К черту эти игры!
– Мы готовы, Бавлер, – без робости в голосе проговорил кто-то в толпе.
– Эй там, на вышках! – я развернулся в сторону защитной линии и со всей силы крикнул: – Не видно никого?
– Нет! – раздался такой же громкий крик. Я отыскал парнишку, который постоянно возился неподалеку, и отправил его разузнать подробности. Через две минуты он, успев подняться на башню и спуститься обратно, уже докладывал:
– Врагов в полях не обнаружено. Не обнаружено их и южнее! Все, кто решил к нам примкнуть – уже внутри! – последние слова он буквально выкрикнул. Крол улыбнулся.
Несмотря на поздний час, мне было важно узнать, не случилось ли чего в лагере Мьелдона. Но отправлять туда мальчонку было опасно. Вызвался Латон, который выбрал для себя самого крупного коня, и умчался туда.
– Так что нам делать? – продолжал допрашивать меня Конральд, пока я копошился в собственных мыслях.
Вроде бы правильно – отбить. Но ведь это означает только одно – мне придется пожертвовать своими жителями. Даже нападение во благо, как бы ни звучала эта фраза, тоже большой риск.
Но выбор надо было сделать.
– Идем в бой, – процедил я сквозь зубы. – Мы получили достаточно оружия и доспехов. Нам надо вооружить людей и…
– Бавлер, отойдем, пожалуй? – проговорил Конральд, осторожно увлекая меня, положив руку на плечо. К нам присоединился Перт. Он кивнул еще и паре бойцов в цветах Мордина.
Я не стал сопротивляться и отошел от толпы подальше. Мы остановились в нескольких метрах от ворот. Точнее говоря, от прохода, перегороженного кольями, чтобы не пропустить конных.
– Итак, Бавлер, – негромко начал наемник. – Мне хочется, чтобы ты понимал, что мы уже ступили на скользкий путь.
– Причем давно ступили, – поддакнул Перт.
– Я все понимаю… – начал я, но продолжить мне не дали:
– Ты действительно наш правитель и находишься выше нас всех по статусу, – продолжал Конральд. – Однако в военном деле тебе следует довериться более… знающим людям.
Я посмотрел на тех, кто меня окружает. Да, кажется, я выбрал правильных людей на руководящие должности в охране собственного селения. И ничуть не жалел об этом.
Жалеть мне бы стоило, прояви Конральд и прочие пассивность. Но никто из стоящих рядом сейчас не собирался отступать. Я же пытался подавить в себе ярость. Хотелось не просто отбить поселение, но вернуть больше. Отомстить! Заставить страдать тех правителей, кто решил предать меня! И не только правителей. Но жертв я не хотел.
– Бавлер, – включился в разговор мординский солдат, имени которого я не знал. – Эта бумага, что сейчас у тебя в руках, – важный документ. Оставь его. Пусть он будет, но ты не обязан ему следовать, если другая сторона совершила предательство.
– Вообще-то он прав, – наемник не собирался отдавать другим главенствующую роль. – По сути, тебя эта бумага никак не связывает, но в то же самое время тебя признали стороной. И, судя по всем, стороной конфликта. Поэтому надо в кратчайшие сроки все разрешить.
– Что происходит? – к нам прихромал Анарей, искоса посмотрел на мординских, потом на наемника – тоже искоса. – Что я пропустил? Мы решили дать ответ?
– Я знаю, к чему ты клонишь, – поспешил ответить я. – Поэтому мой ответ – нет.
– А о чем речь вообще? – спросил Перт.
– Речь про форт. Горон его держит для Пакшена, – процедил Анарей.
– Но, если мы возьмем форт, – задумчиво проговорил наемник. – И с учетом того, что у нас сейчас под контролем мост, мы можем связать по ту сторону реки несколько зон в один большой плацдарм, чтобы нанести удар по противнику!
– ДА! – рявкнул капитан. – Бавлер, у тебя есть поддержка практически везде! Даже в Полянах те, кто сидит и не может сбежать, готовы вступиться за тебя! Только если армия из города займет селение прежде…
– Эй-эй-эй! – мне пришлось заговорить куда громче прежнего. – Вы чего начали?? Хотите, чтобы половина жителей сгинула в боях ни за что?
– Это ты чего начал! – воскликнул Перт и, к моему изумлению, его поддержали мординские бойцы. Причем оба одновременно. Я поднял ладонь и произнес:
– Я хочу послушать, что скажете вы двое. Только представьтесь сперва, пожалуйста, а то неловко как-то.
– Я – Акарин, – ответил первый, светловолосый.
– А я – Бероленс, – склонил каштановую голову второй. – И нам кажется, что мудрые советы вам сейчас не помешают. Позволите?
– Да, разумеется, – растерянно проговорил я.
– Сперва нам надо выяснить, кто именно на нас напал. Устранив угрозу в Валеме, мы, в зависимости от ситуации, можем либо сотрудничать с теми, кто выдал вам этот документ, либо можем внезапно атаковать.
– Еще раз, – уже сердито ответил я. – Не хочу жертвовать своими людьми ради захвата чужих земель!
Почему никто не хотел понять, чего именно я хочу. Ведь мне нужен только мир, чтобы войны не было, а земель мне будет предостаточно, если я пойду южнее. Кто знает, может за большим лесом есть еще тысячи километров незанятных земель. А на западе? Там тоже пустошь, за которой можно селить людей.
И мне предлагают вместо мирного расселения и строительства оборонительных сооружений взять тысячу человек, выбрать оттуда военные отряды и… что? Около двухсот солдат захватят мне весь мир?
Я обвел взглядом всех, кто собрался рядом со мной. У меня было ощущение, что мир продолжает сходить с ума и захват Валема – это лишь определенное последствие этого безумия.
– Бавлер… – предупредительно заговорил наемник.
– И слушать не хочу! – рявкнул я. – Собирайте тех, кто хочет отбить Валем.
– БАВЛЕР! – наемник схватил меня за руку, и я на пару секунд подумал, что за это невысокого бойца я ударю изо всех сил. Он заметил, как меня перекосило, и тут же отпустил. – Бавлер, ты не понимаешь людских настроений!
– Зато я отлично понимаю, насколько ценна жизнь каждого!
– Где Бавлер? Где? – в суете мы не заметили, как вернулся Латон. – Мьелдон говорит, что у него все в порядке. Мимо него никто не прошел, лагерь совершенно в порядке.
– Хоть кто-то меня успокоил! – воскликнул я, чувствуя теперь постоянное раздражение. – Давай, Латон. Скажи мне… Стоит нам идти через Нируду? Рисковать жизнями людей? Солдат, которые недавно вернулись и не хотят воевать?
– А кто сказал тебе, что люди не хотят рискнуть? – накинулся на меня Латон. Он явно не слышал того, что мы говорили, но меня неприятно удивила его поддержка остальным участникам нашего разговора. Какие-то невероятные внутренние усилия заставляли меня сдерживаться, чтобы не наорать на всех. – Никто их не спрашивал!
– Когда мы ждали нападения – я спрашивал! – все же не удержался я и стряхнул с себя руку Конральда, который попытался меня успокоить. – Я хотел создать мир!
– Здесь нет мира, не было и никогда не будет! – рявкнул Перт. – Я не помню ни одного года, когда города не воевали бы между собой. И если ты вдруг подумал, что с появлением Рассвета вдруг войны прекратятся, то нет, ты ошибся. Ты заблуждаешься настолько, насколько может заблуждаться ребенок, не умеющий считать! Ты гадаешь! Хотят люди или не хотят люди.
– Люди пришли сюда, потому что хотели мира! – выкрикнул я.
– Люди пришли, потому что хотели сюда попасть! – отрезал Перт.
– Вообще, это так, – поддержал его Конральд. Два мординца тоже согласились. Латон, стоило мне на него посмотреть, едва заметно кивнул. Но под более пристальным взглядом, решил открыть рот снова:
– Я бы хотел сказать, если Бавлер позволит, – поняв, что он хватанул лишнего, здоровяк старался говорить максимально вежливо.
– Говори, – ответил я, но тоже не так повелительно, как прежде, однако, максимально корректно, насколько я мог это сделать в своей ярости.
– Перт прав, – коротко сказал Латон.
– Продолжай. Ты ведь не все сказал?
– Нет, не все, – он снова осмелел, но не рискнул больше повышать голоса. Все остальные помалкивали. – Мы решили перебраться сюда. Захотели. Опасались, действительно боялись, что ничего хорошего не будет. Я долго колебался, но все же прибыл к тебе, Бавлер. И, я уверен, даже те солдаты из Пакшена, которые пришли сегодня, дождавшись, когда верхние уедут за реку, сделали это сознательно. Сейчас все меняется.
– Про перемены я еще не слышал, – язвительно ответил я. – Что насчет этого ты скажешь?
– Бавлер, уж если ты начал слушать, так изволь. Не надо злиться на меня. Ты больше злишься на себя. Что не успел, не смог. Не сделал то, что должен был сделать. Ведь так?
Я сжал кулаки так, что костяшки захрустели. Что еще за психологию он мне тут устраивает?! Но при этом в чем-то он оказался прав.
– Ты молчишь, Бавлер. Молчишь, потому что знаешь, что на самом деле винить никого не стоит. Ты здесь сколько? Два? Три месяца? И ты многое успел. И своим успехом ты привлек сюда множество людей, которые поверили в тебя. И пойдет на войну они не для того, чтобы исполнить твою волю. А потому что у каждого из них будет причина.
– Причина умереть? – горько усмехнулся я. – Нет, ни за что не поверю, что есть люди, которые готовы умереть. Отдать за что-то жизнь. За свободу – да, поверю. Восстание против жестокости и тирании…
– Вот! Бавлер, черт тебя дери! – заорал Конральд. – Да, вот. Вот оно! Наконец-то, чтоб тебя, ты понял, в чем дело!
Я заткнулся, пытаясь вдуматься в смысл его слов. Но поскольку сам раздумывал над тем, что сказать, не сразу додумался. Разве нельзя считать тиранией постоянные войны, которые не имеют конца и результата? Этот вопрос я задал собравшимся после некоторого времени, которое мне все же пришлось потратить на размышления.
– Дошло-таки, – проворчал наемник.
– Не совсем верно, – отметил Бериленс. – Но в целом, если смотреть на нашу ситуацию исторически…
– Чтобы смотреть исторически, нужны ученые, – встрял Латон.
– Да, верно. Нужен историк, – согласился мординец. – Нужен, но их… их крайне мало…
– Так, хватит! – снова повысил голос я. – Вы начинаете говорить не о том! Сейчас – почти полночь. Рассвет – в безопасности, а я – в ярости! Потому что вы предлагаете мне такие вещи, которые здравым людям просто прийти в голову не могут.
– Бавлер, – почти ласково сказал Конральд. – Ты же понимаешь, что с севера к нам идут беженцы – или угроза. Так почему не устранить угрозу, пользуясь ситуацией? Ведь в ярости сейчас не только ты. В ярости сейчас находится весь Рассвет.
– Вот именно, – подхватил Латон. – У десятков и сотен жителей Рассвета родня осталась по ту сторону. Ты можешь плюнуть на это все или подчинить себе северные регионы. Не останавливаясь на возвращении Валема.
– И вы все это поддерживаете? – я посмотрел на каждого. И каждый с той или иной степенью уверенности кивнул мне. Я ощутил, что моя личная ярость постепенно отступает. – Хорошо. Раз поддерживаете вы, тогда нам действительно надо поговорить с людьми.
Глава 2. От разговоров к делу
Меня сильно беспокоило, что в действительности скажут люди. И подозревал, что многие слукавят. Полночь. Усталость. Тревога от только что ожидаемого нападения, которая пришла сразу же после активной подготовки к обороне. Этого всего достаточно, чтобы девяносто девять процентов могли отказаться от новых действий.
Да и мне следовало бы дать им передохнуть. Правда, Конральд и, почему-то куда сильнее, Перт дружно начали уговаривать меня двинуться вперед. Я подумал сперва о том, что Отшельник наверняка даст дельный совет. И в итоге ощутил такой укол, который никакая совесть не могла выдать.
А ведь я этому старику доверял. Но именно он оказался тем самым предателем, который, похоже, и развернул эту историю. Сбежал, выдал все наши тайны. За что? За удобную кровать и еду повкуснее?
Я просто кипел от злости, но вернувшись к людям, которые собрались возле недостроенной таверны, объявил всем, что выступать будем перед рассветом. И уточнил, что имею в виду не поселение, а именно время дня.
Некоторые нервно посмеялись, но зато с улиц ушли почти все. Не две трети и не три четверти, а буквально почти все. Остались единицы. Остался лейтенант, который после выдачи распоряжений вернулся к своим.
Я подумал, что надо бы разделить новичков на как можно меньшие группы. После предательства Отшельника я видел угрозу теперь во всех новеньких. Да и старенькие мне тоже казались не такими уж лояльными.
Раз Конральд, Перт и даже Латон умудрились так явно отстаивать свою позицию!
– Ты сопишь так громко, что тебя слышно на другой стороне улицы, – добродушно пошутил Кирот. Торговец сплел толстые пальцы, сцепив руки на груди. – Тебе сделали непристойное предложение?
– А ты решил, что сейчас самое подходящее время для дружеских шуток, Кирот? – вспыхнул я, не собираясь остывать.
– М, нет, – и не подумал обижаться тот. – Но, видишь ли, я тут задумался над нашими новыми статусами.
– Похоже, что ты тоже намереваешься сделать мне какие-то странные, нелепые или даже непристойные предложения?
– Я подумал, что нам надо начинать торговлю, – негромко заявил Кирот. – Полагаю, что при наличии у нас большого количества рабочих мест мы можем наладить производство мебели не только для себя, но и для других селений. Цены могут быть не самыми высокими. Более того, я бы даже предусмотрел бартер.
– Мешок картошки за стул, два – за стол? – я дернул бровью, отчего-то успокаиваясь на нашей экономической тематике. – Мне кажется, что у нас сейчас не лучшее время для проведения каких-то экспериментов.
– Бавлер, ты не понимаешь, – нахмурился Кирот.
– Мне кажется, что сейчас ты не понимаешь, – я вновь начал сердиться, потому что меня снова обвинили в непонимании. – Ты считаешь, что я ничего не знаю, потому что слишком молод? Или что? Какая причина? Эти двое, вон стоят, перешептываются, – я кивнул в сторону Конральда и Перта, – полагают, население Рассвета можно отправить дружно на освободительную войну. Только освободить они хотят не Валем. То есть, не только Валем. Им хочется и форт вернуть, но тут им обоим Анарей подыгрывает. А еще и Бережок занять. Только между Бережком и фортом, – я поднял палец, потому что торговец вновь собрался меня перебить, – находятся Нички, а в Ничках сидит пивовар Арин, у которого денег хватит на маленькую армию. А теперь еще и ты считаешь, что я чего-то не понимаю. Не понимаю, что людям надо дать хотя бы немного отдыха? Потому что те, кто стоят там, хотели идти в атаку уже сейчас.
Торговец Кирот терпеливо меня выслушал, попутно посматривая на Конральда с Пертом. Потом начал перебирать пальцами, точно он сейчас сильно нервничал, а не я. И только когда я посмотрел на его, закончив говорить, тот расплылся в невероятной улыбке.
Мне едва хватило остатков терпения для того, чтобы позволить тому начать говорить.
– Хорошо, я был неправ, – оказалось первым, что сказал торговец. Теперь я уже не бровью дергал, а глаза открывал так широко, как никогда раньше. – Я не знал всего и потому признаю свою неправоту. Прояви свою снисходительность, Бавлер.
– Не переигрывай.
– Ладно, не буду, – Кирот уже и не думал улыбаться. – Разумеется, люди не могут бесконечно работать. Ни у нас, ни где-то еще. И контратака, да-да, я знаю такие сложные слова, хотя я простой торговец, допустима только при определенных условиях. Готовность людей – прежде всего. Но я хотел поговорить с тобой о другом.
То, что Кирот извинился, успокоило меня окончательно. И в уже остывшую голову начали постепенно проникать здравые мысли.
– Конральд! – крикнул я наемника. Тот поспешил ко мне, готовый слушать. – Разведку надо провести как можно скорее. Выяснить, кто сидит в Валеме. Узнать количество солдат, вооружение. Есть ли связь с фортом. За четыре часа нужно выяснить все.
– Да, правитель! – довольный тем, что мы начинаем войнушку, Конральд отправился искать разведчиков. Я на это лишь вздохнул. Как же я не хотел всего этого.
– В силу того, что про экономику следует говорить лишь когда есть мир или мир предвидится, хочу узнать, что ты думаешь об их предложении? Готов ли ты идти дальше?
– Я не знаю, – признался я. После потери Отшельника хотелось хоть с кем-то знающим обсудить дела, но я бы предпочел поговорить с Вардо. Его я рядом не видел. Рядом был Кирот, но обсуждать военное дело с торговцем, которому я не слишком доверял из-за его опеки надо мной и Рассветом – нет. Я не был готов к этому. – А Вардо нам не может дать дельный совет? Вы оба из Полян, лучше моего понимаете, что к чему. Горячие головы мне в Рассвете тоже не нужны. Их стоит остудить.
– Беспокоишься, что людей утянут на войну, где они сгинут, – понимающе произнес Кирот. – Я бы тоже не хотел разбрасываться людьми. Для полной победы нам надо понимать силы врага. Видишь ли, я ждал, что к нам придет Пакшен, – он осторожно отогнул пальцем уголок свитка, который я до сих пор держал под мышкой, – но сделает не предложение, а попытается заставить людей выдать тебя. Это наводит на кое-какие размышления. Так что, да, позволь, пока разговоры об экономике мы оставим на потом. Правитель ты хороший, но все должно идти по порядку.
Вардо сам подошел к нам, заметив наши фигуры аж через два дома. Он спешно, поднимая пыль сапогами, приблизился к нам.
– Думаете, что это все? – строго спросил он, глядя больше на торговца, чем на меня.
– А вы спрашиваете так, точно он контролирует, сколько людей на нас будет нападать.
– Разумеется, нет, но одним из предсказаний Кирота, – тем же тоном продолжал Вардо, – был приход воинов, которые решат к нам присоединиться! Я счел это странным. Потому что воины пришли с дворянством и едва ли могли просто так остаться. Это непозволительно.
– Перебежчиков будет все больше, Вардо, – самодовольно заявил торговец. – Если посчитать, то такими темпами мы без труда обгоним по числу жителей сам Пакшен. И станем серьезной силой, имея на руках лишь то, что есть. Не каждый город способен собрать теперь уже, – он взялся за подсчеты и выдал: – почти четыре сотни бойцов. Даже больше, все оружие и доспехи мы можем разделить на всех жителей и тогда все пойдут в бой. Чего допускать нам не стоит. Совсем не стоит, – проговорил он.
– Я тоже придерживаюсь мнения, что людей стоит беречь. Сколько бы не рожали детей, тратить годы на восполнение сил Рассвету непозволительно, – ответил Вардо. – Я хотел спросить, не будет ли у нас в планах…
– Будет наступление, ответное, – мрачно проговорил я. – Валем нужно отбить.
– Вот я к чему и веду. Ведь восточнее Бережка стоит лагерь вражеских войск. Нам надо подумать, что делать! – воскликнул он.
– Так и ты поддерживаешь выход за Нируду! – и я тоже не удержался от восклицания. – Так, в избу. Живо.
И провел обоих туда, где еще недавно мы собирались в единый Совет.
– Бавлер, мне кажется странным все, что сейчас происходит, – начал Вардо без запроса и предупреждения. – Странно то, что тебе дали документ и тебя признали. Пакшен никогда бы на это не пошел. Ты для него – угроза. Помощи в борьбе с Мордином у тебя тоже не попросили – странно и это. Вроде бы как, позволь, может, я чего не знаю? – он осторожно взял из моих рук документ от Пакшена, развернул его и утвердительно хмыкнул: – да, все в порядке. Мир между тобой и Пакшеном. Все хорошо. И все же Валем захвачен.
– Есть варианты, Вардо? – Кирот закинул ногу на ногу. – Кто атаковал нас?
– Имею три возможности, – Вардо отдал мне документ. – Первый вариант – сам Пакшен. Но зачем, если он только что заключил мир? Неверно понятый приказ? Запоздалая связь?
– Не успели отдать верный приказ? – предположил я. – Тогда вскоре наши разведчики должны донести, что селение оставлено.
– Разведчики? – уточнил Вардо. – Ты все же кого-то отправил туда прямо сейчас?
– Я попросил Конральда сделать это, потому что нам надо готовиться к утру.
– Военные операции – не мое дело. Разведка – хороший шаг, – резюмировал Вардо. – И хорошо, что решили дождаться утра. Нельзя принимать поспешных решений прямо сейчас.
– А если прямо сейчас на берег высаживаются войска? – предположил я. – Часовые на башнях будут отвлечены теми солдатами, кого мы приняли к себе, а тем временем враг малыми силами перейдет все линии обороны и захватит город.
Вардо и Кирот переглянулись.
– Кажется, ты стал слишком подозрительным, – заметил Кирот. – все бойцы сдали оружие. Наши жители присматривают за ними. Я уверен, что ничего дурного не случится.
– Отшельник тоже так говорил. Аврон сказал, что Отшельник переметнулся. И Фелида говорила.
– Кто такая Фелида? – спросил Вардо. – Я слышал это имя, но мельком, и так и не понял, кто она такая.
– Девушка, ученица Конральда, наемника, – пояснил я. – Она пропала, когда мы отбивали вашу резиденцию за Полянами. А теперь она якобы устроилась на хорошем месте… – начал я, но тут же исправился: – про Отшельника же известно лишь то, что он нас предал.
– А, быть может, это сделала и Фелида? – предположил Кирот.
– Она недавно была здесь, – сказал я. – Предупреждала. Звала с собой. Я не мог бросить людей.
Я не ожидал увидеть восхищения на лицах этих людей. И не увидел. Кирот даже малость скривился, точно в последний миг спохватился, что его мысль «дурак!» проступит на лице слишком явно.
– Похвально, – проскрипел Вардо.
– Достойная преданность настоящего правителя, – добавил Кирот. И сам продолжил: – Все же я бы не был уверен в том, что Фелиду стоит сбрасывать со счетов.
– А давайте вернемся к Валему, – попросил я. – Первостепенный наш предатель сейчас даже не здесь. А как раз по ту сторону реки. Итак, Пакшен, если это он напал на деревню, сделал это скорее случайно, ничего хитрого в этом нет? А кто еще мог сделать? Мордин? – спросил я.
– Если Мордин, то это предупреждение нам, чтобы мы не связывались с Пакшеном, – выдал Вардо. – Но в этом случае политическая ситуация на арене меняется слишком сильно. Мы были в курсе того, что линия фронта между Мордином и Пакшеном слабеет, а на нас идут новые силы именно Пакшена. И это логично – Мордин может сделать лишь вылазку, небольшую вылазку, подчеркну это.
– Потому что союзники оставили Мордин. И эта акция устрашения нам может стать… проблемой весьма малой в сравнении с тем, что нам готовит союз с Пакшеном, – закончил Кирот.
– Вы меня, похоже, решили окончательно запутать! – не удержался я. – Как так, союз – и хуже?
– У Пакшена больше нет союзников. Но только старый мир, похоже, надоел не только тебе, Бавлер, – ответил мне Кирот. – Старый мир – это всегда что-то «недо». Не до конца доведенное. Вот готовятся вражеские силы взять крупную деревню, а потом приходит приказ – отбой, помирились. Города вообще никогда не брали. Потому что понимали, сколько людей положат.
– А сейчас что, почему иначе? – спросил я.
– Сейчас появляется новый центр силы, – ответил Вардо, – прошло три месяца, ты растешь. Слухи ползут. Пакшен и Мордин уже отдали тебе сколько-то жителей. Заметь, почти добровольно.
– Не совсем всех добровольно-то и отдали, – сказал я. – Но хорошо, слухи расползлись, создание нового поселения – из ряда вон. Что дальше?
– Дворяне Пакшена, кажется, имеют мозги в головах, – заговорил Кирот вновь. – Потому что видят, что раз им никто не помогает, то помощь надо искать у тебя.
– Ты хочешь сказать, что они формально могут попросить меня к себе в союзники? – уточнил я.
– Да, – попросту ответил Вардо. – Они не просто хотят тебя к себе в союзники. Они хотят, надо полагать, сделать все твоими руками.
– У дворян Пашкена мозги есть, но не так много! – поправился Кирот. – Я верю, что они не хотят, чтобы их раздавил Мордин. В одиночку или с союзниками. Но посчитать, что тысяча бывших граждан вдруг сможет побить врага. Нет. Ни за что не поверю
– Нам надо укреплять границу, – сказал я. – В любом случае.
– Хватило бы людей, – вздохнул Вардо. – С вашими рассуждениями, вариант, что на нас напал Мордин, остается самый верный.
– Думаете? – я поскреб шрам на ноге, что остался после гоблинов. – Почему они тогда решили напасть? Даже если они сожгут всю деревню, она пустая, там ничего нет. Вещи людей, быть может…
– Оттуда увезли все, – доложил Вардо. – Отля мне об этом сообщил. Там только дома и переправа. Взять нечего. А бойцы, которые отступили… ты ведь не успел с ними хорошенько переговорить, Бавлер?
– Нет, – признался я.
– Сказали, что двоих подстрелили, но врагов там было не больше тридцати. А три десятка бойцов – это пара лодок. У нас здесь – форт. Восточнее формально начинаются земли монастыря. Точнее говоря, просто никто не знает, где находятся монастырские земли. Могу тебе сказать, что монастыря боятся. Поэтому врагов у нас мало и к востоку их нет. Разве что гоблины опять вылезли.
– Мне от этого ничуть не легче, – ответил я. – Легче будет, если придут разведчики и скажут, что в Валеме никого нет. Но ты практически уверен, что Пакшен ничего против нас не сделал?
– Я в большей степени уверен, что это сделал кто угодно другой, но не Пакшен, – уверенно проговорил Вардо. – Могли даже северные города влезть в этот конфликт, по чьей угодно просьбе. Или наемники, которых никто не знает, которые официально не принадлежат ни одной стороне. Понимаешь, насколько все сложно?
– Сложности твои я понимаю, – вздохнул я. – Но некоторые хотят заполучить земли севернее Нируды. Вернуть Бережок, форт и Нички под свой контроль.
– Затея со своими плюсами и минусами, – тут же ответил Вардо. – Я много времени провел, думая над этим.
– И, похоже, человеческие жизни тебе тоже совсем не жалко, да? – фыркнул я. – Стоило ожидать.
– Именно по причине, что мне жалко людей, я и не склонился к варианту выйти войной против Пакшена. Есть несколько причин, почему поддержка этого города – зло для нас. И почему, если повезет, можно сработаться, – Вардо набрал воздуха побольше и продолжил. – Ситуация такая, что мы сейчас невелики. И значительную помощь оказать не можем. Но два города вместе – лучше, чем один против всех. Потому что, если ты поможешь врагам поколотить Пакшен и город, как самостоятельная единица, исчезнет с лица земли, ты будешь следующим. И никакая Нируда не спасет тебя.
