Андрей Рымин
Вслед за Бурей. Доля слабых
Глава третья – Обряды
Еще три солнечных погожих дня на берегу Великой реки кипели страсти. Молодые ребята из оставшихся шести родов выясняли, кто лучше стреляет из лука, бросает копье, бегает и таскает тяжелые бревна. Без сюрпризов, конечно, не обошлось, но потрясений, сравнимых со стрельбою Арила, более не случалось. Единственное событие, также выбившееся из ряда вон, произошло, когда настал черед доказывать свое право зваться охотниками юношам из рода Оленей. Юношам и одной девушке!
Мина, которую все за глаза называли не иначе как «эта шальная девка», еще задолго до праздника Длинного дня, смогла-таки уговорить старейшин и самого Маргара разрешить ей участвовать в состязаниях. Хоть это было и не в обычаях Племени, а весь совет, кроме пары самых закостенелых приверженцев традиций, поддержал желание девушки. Еще бы! Такой сильной, быстрой и выносливой представительницы, казалось бы, слабого пола в Племени давно уже не рождалось. Времени, которое она тратила на упорные тренировки, хватило бы на нескольких парней, а уж таланта, без которого охотнику никак не обойтись, у девушки наблюдался явный переизбыток. На охоте, куда она уже давно ходила в одиночку, Мина умудрялась добывать самых «сложных» зверей, включая опаснейших: медведя и тигра. В погоне за ценной шкурой полосатого хищника девушка пару раз проделывала настоящие путешествия, на многие дни уходя в сторону окраинных гор к местам, где эти звери водились.
После победы девчонки, сумевшей одержать верх в трех состязаниях и уступившей немного парням только в таскании бревен, мнения зрителей разделились. Многие охотники были возмущены, но все же большая часть родичей и особенно женская половина Племени, наоборот, встретили смелую девушку восторженными криками.
* * *
Легкий ветерок игриво шевелил волосы. Солнечные лучи, попадая в глаза, заставляли Арила невольно растягивать губы в улыбке. Настроение было отличное. Грядущий день обещал жару, но сейчас миром правило свежее утро. Прозрачные капли росы блестели в траве и на мокрых ногах. Заполонив небо, вдоль реки сновали яркими тучами стрекозы и желтокрылые бабочки-водянки. В появившихся возле самого берега после ночного дождя мелких лужах неутомимо тянули свой нудный мотив лягушки. Окрестные рощи весело звенели разноголосой птичьей песней. В воздухе разливался терпкий аромат мокрой травы, постепенно подсыхавшей под пока еще ласковыми лучами восходящего солнца.
Арил и семеро других победителей испытаний стояли на столь привычной уже поляне и ждали, когда к давным-давно заполнившим весь холм зрителям присоединятся вождь и старейшины. Помимо хозяина рогатого лука и нарушительницы устоев из рода Оленей стойко терпели нервное ожидание еще несколько молодых парней.
Слева от Арила громко сопел носом и хмуро поглядывал на всех исподлобья невысокий, но коренастый и крепкий Кабаз из рода Кабанов. Кроме упорства и буйного нрава, ничем особенным он не выделялся и вряд ли претендовал на победу в сегодняшних состязаниях.
Рядом с Кабаном вальяжно расселся в траве Валай. С несоответствующей моменту беспечностью сильнейший из Волков лениво пожевывал торчащую из рта соломинку. Горящей в карих глазах уверенности в собственных силах хватило бы на троих. Наглости – на всю дюжину. Высоченный и длиннорукий Валай великолепно владел копьем, да и во всем остальном был неплох. Этот соперник во многом превосходил Арила – с ним будет сложно тягаться.
Последним с этого края расположившихся в ряд удальцов, высоко задрав голову и скрестив на груди руки, застыл недвижимой скалой Ралат. Жилистый худощавый гордец пренебрежительно отодвинулся от соперников на несколько шагов и теперь молчаливо стоял в стороне, пронзая пространство перед собой надменным взглядом. Длинные черные волосы парня ниспадали на спину хвостом. Тонкий, изогнутый, словно клюв хищной птицы, нос наглядно подтверждал принадлежность не по годам серьезного юноши к роду Орлов. Вот уж кто мог, но, безусловно, не стал бы хвастаться своим мастерством в обращении с луком. На этого противника Арил поглядывал с особой опаской. Будет очень обидно, имея Рогатик, уступить кому-либо в стрельбе.
Правее Арила, с вызовом вздернув нос и уперев руки в бока, стояла Мина, а сразу за ней топтался на месте, сверля взором землю, маленький и какой-то весь несуразный парнишка из рода Змеи. Зак, так его звали, явно не находил себе места и постоянно оглядывался, словно чего-то боялся. В состязаниях среди сверстников своего рода он ни разу ни в чем не был первым, но в итоге неожиданно вышел победителем. Наверняка не стоял бы сегодня этот малыш в столь достойной компании, не случись еще до начала испытаний крепкая драка, в которой сдуру сошлись меж собой двое парней. Эти задиры, считавшиеся сильнейшими из одногодков в роду Змей, крепко намяли друг другу бока и не смогли на следующий день, когда подошел их черед, выступить в полную силу.
Справа на Зака отбрасывала тень огромная фигура еще одного участника состязаний. Загораживая собой светило, комичным контрастом на фоне мелкого Змея возвышался чудовищных для своих шестнадцати лет размеров детина. Гамай был на голову выше Арила, примерно одного роста с Валаем, но шире. Гораздо шире! Руки, как толстые ветви деревьев, ноги – стволы, грудь быка. Крупная голова, покрытая густой шапкой курчавых волос, казалась еще больше своего истинного размера. Даже в роду Медведей, чьи мужчины всегда выделялись недюжинной силой и статью, могучий Гамай по праву считался гигантом. Однако грозному виду великана совершенно не соответствовало доброе открытое лицо. Широкая редкозубая улыбка, по-детски распахнутые глаза, покатые густые брови, а завершал картину слегка приплюснутый несоразмерный нос. Добряк обманчиво казался медлительным, но тот, кто видел его в деле, знал, каким стремительным он может быть.
И, наконец, последним в их группе спокойно стоял, равнодушно разглядывая окрестности и явно не тяготясь ожиданием, белокурый парень среднего роста по имени Трой. Этот голубоглазый хитрец, похоже, не меньше Арила хотел просочиться в восьмерку сильнейших – что собственно уже и случилось. В прошлом году победивший у Тигров Эрад, видно, был очень хорош. Иначе зачем тогда Трой, не самый слабый охотник в своем роду, так откровенно провалил испытание? Догадки-догадками, а проходивший в бесправных подростках еще один год паренек сейчас стоял здесь и даже имел некое преимущество перед соперниками за счет своего старшинства. Лишний год – срок немалый.
* * *
Наконец старейшины родов и Маргар заняли свои места. Протрубил рог. Зрители смолкли, и вождь торжественно объявил начало состязаний. Все взоры разом обратились на поляну, как бы давая понять стоящим на ней: «Не подведите, мы требуем зрелищ!»
Безусловно, здесь было на что посмотреть!
Сначала, изрядно опередив остальных, уперлись в восьмую мишень Лис с Орлом. Отправляя в полет стрелу за стрелой, лучники поочередно заставляли холм ахать и охать. Арилу уже никто не позволил отодвигать чушку дальше, и он уступил, когда безупречный Ралат в третий раз подряд поразил последнюю цель. Затем, совершенно по делу, Трой смог переплюнуть Валая с копьем. Тот, в свою очередь, вырвал победу в забеге, на полшага опередив Мину. В конце же, вполне ожидаемо и с большим отрывом, обошел всех Гамай, занесший за черту на два бревна больше, чем чуть не треснувший от натуги Кабаз.
День прошел. Все разрешилось. Расставилась по добытым местам восьмерка сильнейших. Арил был очень доволен. Причем, доволен отнюдь не своим результатом, а тем, что все, наконец, закончилось. У рода Лис не было особого повода для радости, их представитель оказался всего лишь пятым, опередив таких слабаков, как Зак и Кабаз. Да еще Мину, отставшую от него всего на чуть-чуть. Первейшим из всех оказался Валай, воспринявший свою победу, как что-то естественное и вполне обыденное, чем сильно раздосадовал зрителей. Второе место досталось Трою, третье – Гамаю, а на четвертом расположился Ралат.
О сегодняшних событиях, да и о делах всего праздника в целом Арил уже и думать забыл. Зачем? Ведь пройдет всего лишь один-единственный день, посвященный обрядам, и настанет пора отправиться к Яру. Разве не к этому он стремился? Совсем скоро мечта начнет сбываться, и Арилу очень хотелось, чтобы время пошло побыстрей.
* * *
Арил не верил в богов. Вернее он верил, что те существуют, но очень уж сомневался, что Великим есть дело до людских забот. У них там на небе своя жизнь и свои проблемы. Зачем им в земное вмешиваться? Оно ведь даже представить сложно – сколько там наверху вознесшихся душ. С начала времен, поди, уйма народу померла. Кто ж их считал. В Бездну к Зарбагу из них едва ли половина попала – остальные на небесах, стало быть. Небось, за всеми следить – еще тот труд. Вот и не кажут Великие людям ни себя, ни заботу свою. По крайней мере, Арил не видал ни того, ни другого.
Приносилась перед походом за дичью ритуальная жертва богу охоты Нахару или же нет – результат один. Растут твои руки из нужного места – живот будет полным, а если из задницы – ходи голодай. Конечно, отчасти нужна и удача, но чтобы жертва ее приносила стабильно, Арилу в глаза не бросалось. Окончательно скатиться в безбожники парню не давал только Яр. Его-то парень много раз видел.
В семье Арила мелкие бытовые обряды проводили редко – только дары по праздникам, да небольшие жертвы в случае крайней нужды. Хотя, кто понабожней, бывало задабривал высшие силы по три раза на день. Вон, та же мамка Матука, к примеру, и под кусты сходить не могла, чтобы зернышко на жаровню не бросить. Ну и молитвы-прошения – как же без них. Иной кто бормочет под нос целый день тараторки заученные, а от кого их раз в год и услышишь. А вообще, в роду Лис люди не могли похвалиться особенным рвением в этих делах, в отличие от тех же Змей. Здесь, в главном поселке Племени, где испокон веков возвышались каменные истуканы, олицетворявшие шестерых Великих, народ относился к богам с куда большим почтением.
Но кто бы что ни думал про Великих, а главное ежегодное жертвоприношение, происходившее на празднике Длинного дня, совершали все. Даже те, кто не смог выбраться в главный поселок, подносили свои дары к фигурам богов, которые, хоть не из камня и невеликих размеров, обязательно имелись в каждом селении. Бывало, желая пустить пыль соседям в глаза, семья побогаче могла поднести одному из богов по-настоящему ценную жертву: добрую шкуру, ожерелье из желтого камня, меру зерна, оружие, или козленка. Но значительно чаще народ обходился символическими безделками, типа глиняной птички-свистульки или заячьих лапок.
Когда-то давно, еще до рождения Яра, мостом между людьми и богами выступали шаманы. Они якобы умели слышать Великих и проводили забытые сейчас кровавые ритуалы. Их время прошло, и народ нынче сам, прекрасно обходясь без помощи всяких, по мнению Арила, обманщиков, справлялся в своем поклонении.
* * *
– Ну что, ты идешь? – маленькая белокурая девочка по имени Юна торопила застрявшую в шатре старшую сестру.
– Отстань, малявка! Куда ты спешишь? Без нас не начнут.
– Еще как начнут! Хватит уже наряжаться. Полдня прихорашиваешься, словно в круг невест собралась. Забудь – не видать тебе в этот год ожерелья. Не доросла еще.
– Много ты понимаешь, Юнка. У меня, между прочим, уже и взрослая кровь пошла. Не на этот год, так на следующий заберут меня. Вот увидишь! – в голосе Лайны зазвучали обиженные нотки. – Да и Майно вон на меня заглядывается. И из других родов парни подмечать начали.
– Майно еще не охотник, ему нельзя жену брать.
– Вот ты бестолочь! Сейчас богам жертвы принесем, и сразу Майно, как и братишку нашего Арила, в охотники посвятят. А круг невест уж только потом встанет. Так что все ему можно будет. Да и мне тоже. Я и мать с отцом уже предупредила, что в круг выйду. А они и не против. Так-то!
– А кто был бы против? Поди прокорми такую тушу!
– Ах ты мерзавка! – босая, растрепанная девушка стрелою вылетела из шатра и понеслась за улепетывающей младшей сестрой.
* * *
Мина, Арил и еще полторы сотни парней дожидались последнего шага в своем шестнадцатилетнем пути к взрослой жизни. Оставалась сущая мелочь: выслушать несколько торжественных фраз от вождя, принести свои клятвы и получить от родных ожерелья, которое сами юноши и смастерили заранее из звериных зубов.
– Мина, уж потерпи немного. Скоро все это закончится, и ты, наконец, сможешь выбрать себе женушку! – игриво подначил девушку кто-то из Кабанов. Народ оценил. Вокруг засмеялись. Хитрой дугой откуда-то сбоку мгновенно примчался кулак. Чувствительно тычок под дых заставил шутника охнуть.
– Надеюсь, эта глупая хрюшка не сильно тебя обидела? – появившийся рядом Валай игриво подмигнул девушке. – Я хоть и Волк, но свинину не очень-то жалую. От нее воняет! – При этих словах он так зыркнул на все еще сгибавшегося от боли парня, что тот поспешил удалиться. – Мне больше по вкусу нежная, сочная оленина, – прошептал Валай, пригнувшись к самому уху охотницы. Вспыхнув, Мина сначала отпрянула, но затем неожиданно замерла, вдруг переменившись в лице. Девушка опустила голову, свела плечи, скромно потупила взор и, с робкой улыбкой, поманила могучего Волка нагнуться поближе, как будто хотела что-то сказать. Парень купился и, как последний дурак, наклоняясь, придвинулся к Мине лицом слишком близко и смело. Резкий удар в тот же миг доказал, что лоб крепче носа. Кровь не пошла, кость осталась цела, пострадало лишь самолюбие Волка.
– Спасибо, что заступился, сильнейший. Сама бы я, конечно, не справилась с таким грозным обидчиком, – громко, чтобы все слышали, с иронией, произнесла Мина. И уже тише, совсем другим голосом, только Валаю, добавила: – Ты мне нравишься, дурень, но при всех приставать не позволю. – Богатырь ухмыльнулся, разжал кулаки, приосанился и слегка заметно кивнул, мол, понимаю, сам виноват.
* * *
Посвящение завершилось. Теперь в Племени стало на сто шестьдесят три охотника больше. И на одну охотницу. Все щеголяли в разношерстных зубастых ожерельях, которые полагалось использовать при выборе жены. И даже шея Мины была украшена аккуратной связкой звериных зубов. Арил, уже успевший немного сдружиться с охотницей, на полном серьезе спросил:
– Мина, ты только не обижайся. Когда ты пойдешь в круг невест, зачем тебе ожерелье? Ты снимешь его?
– Твое внимание мне польстило, Лисенок, – усмехнулась девушка, – но не надейся, под твои бусики шею я не подставлю.
– Да ты меня не так поняла, – зарделся юноша. – Я бы тебя не выбрал. Ой! То есть, ты, конечно, очень красивая, – покривил душой не считавший ее симпатичной Арил. – Просто я в ближайшие годы вообще не собираюсь создавать семью. Мне просто стало любопытно.
– Ладно, не переживай, меня обидеть сложно. Как ты небось заметил, я не похожу на плаксивую неженку. – Судя по голосу, Мина действительно не дулась. – Чтобы ты знал, я никогда не пойду в круг невест! Мужчина, которого я когда-нибудь выберу, получит мое ожерелье и в ответ подарит свое. Только так и никак иначе!
«Ты еще попробуй найти такого дурня, который согласится создать с тобой пару», – про себя подумал Арил, а вслух сказал совсем по-другому:
– Кому-то крупно повезет и, как я понял, точно не мне.
* * *
В кругу невест, как и каждый год, было людно. Большинство девушек, в отличие от своенравной Мины, спешили поскорей выскочить замуж. Многие выходили в круг впервые, другие повторно, а некоторые самые невезучие и по нескольку раз. И с каждым новым заходом шансов поймать жениха становилось все меньше и меньше.
Юные парни, прошедшие сегодня посвящение, робко прохаживались вдоль нарядных красавиц. Встречались мужчины постарше, но редко. Некоторые пары, давно сговорившись, стремглав совершили обряд и уже удалились. Самые видные девушки, никому не давая согласия, накапливали на шеях целые гирлянды и лишь только в конце, когда все претенденты определялись с намерениями, делали свой выбор. Среди таких оказалась и Лайна.
Вот уже трое парней из разных родов надели сестре Арила на шею свои ожерелья, а Майно все не являлся. Вернее, он был здесь. Девушка не раз уже натыкалась на него взором в толпе, но долговязый охотник Лайны упорно не замечал.
А вот победителей состязаний тут не было. Им уже завтра предстоял долгий путь, и по негласному правилу в первый год вся восьмерка не заводила семей. Некоторые положившие на них глаз девушки даже решили рискнуть и не выходить сейчас в круг, а подождать до следующего раза.
Только поздним вечером, когда солнце начало прятаться за вершины деревьев и пришла пора окончательно определяться с выбором, долговязый охотник возник перед Лайной. Слегка наклонившись, он бережно надел на шею обрадовавшейся девушке свое ожерелье.
– Мое будет снять проще всех, оно верхнее, – в голосе Майно звучала не свойственная ему теплота.
– Я думала, ты уже не придешь, – устало молвила пока еще невеста.
– Куда бы я делся? Мне только ты нужна!
– А если бы не дождалась? Видишь, еще три ожерелья висят?
– Тогда бы понял, что не любишь. А мне без этого никак! Это ведь навсегда! Понимаешь?!
– Понимаю…
Позже удивленный Арил узнал, что друг, недавно бывший соперником, стал его родственником. «Теперь точно ему лук справлю», – решил для себя парень.
* * *
Праздник закончился только глубокой ночью. Перегулявший усталый народ сонно расползался по своим шатрам. Наутро всем, кроме представителей рода Змеи, предстояло возвращаться домой. У кого путь был подлинней, у кого покороче, но в любом случае не на один день. К тому же обратная дорога всегда казалась сложней, не в пример той, по которой неделю назад ты радостно добирался на праздник.
Арила с товарищами тоже с утра ждал долгий путь. Все было собрано, перепроверено, подробные разъяснения – как отыскать дом Яра – получены. Договорились выйти с рассветом.
Завтра! Уже завтра!
Глава четвертая – Мудрейший
Ливень никак не стихал. Крупные частые капли, сбившись в сплошную ревущую стену, остервенело колотили по листьям. В грохоте тысячи барабанов тонули все прочие звуки. Лес словно вымер. Ни птиц, ни зверей – все вовремя попрятались по норам и дуплам, укрылись по гнездам. И только людей непогода застала врасплох. Огромный старый дуб дрожал под напором стихии. Густая крона и толстые ветви лесного гиганта не могли защитить путников от такого дождя.
Противные холодные струйки лезли за шиворот. Волосы слиплись. Влага пробралась во все уголки – даже в паху стало сыро. Земля под ногами превратилась в безбрежный ручей. На корнях скользко – толком не устоишь. Присесть и подавно негде. Сырость такая, что вот-вот мхом начнешь обрастать. Мокро, мерзко и скучно.
– Долбаный дождь! Мелкий, не жмись ко мне. – Злой, промокший насквозь Валай отпихнул от себя озябшего Зака. – Только что вышли, и на тебе! Видно, Яраду кажется сверху, что мы слишком мало тащим добра его сыну.
– Не богохульствуй, Волчара. – Мина, хотя и замерзла, держалась отдельно от всех. – Ничего плохого не происходит. Это просто дождь. Да и помоешься, наконец, а то больно душист.
– Подумаешь, неженка. Настоящий мужчина и не должен благоухать, как фиалка, – возмутился охотник. – Правда, и переусердствовать в этом деле тоже нельзя. Я вот даже сквозь дождь чую смердящее стадо свиней у себя за спиной. – При этих словах Валай неожиданно обернулся и, признавая свою ошибку, резонно заметил: – Нет, это всего лишь Кабаз.
Вскоре, как и положено летнему ливню, дождь прекратился. Небо очистилось. Отдохнув и набравшись сил, опять засияло солнце. Начала возвращаться жара. Переждав непогоду, охотники бодро шагали на юг. Одежда и груз быстро высохли, а настроение улучшилось еще раньше. Пока путешествие напоминало прогулку, и Арил с наслаждением топал вперед.
* * *
Далеко позади остался последний поселок. Минуло целых три дня, как вереница охотников, не заходя, прошагала мимо землянок самого южного в племени рода Орлов. Ралат даже и не подумал пригласить товарищей в гости, хотя Валай и намекал, что неплохо бы нормально поспать под крышей и в сухости.
Широкая протоптанная тропа давно превратилась в узенькую тропинку, а после и вовсе исчезла. Сейчас отряд пробирался через густой первозданный лес, в котором уже не встречалось следов человеческого присутствия. Впереди давно замаячили окраинные горы. Бескрайняя коричневая с краснинкой стена мелькала в просветах между зеленых крон. Среди привычных лиственных деревьев начали появляться сосны. Теперь, если верить полученным перед выходом указаниям, до места, где жил Мудрейшей, предстояло пройти миль сорок, двигаясь на запад вдоль гор.
Миновали еще два дня. Судя по пройденному, до окончания их пути оставалось совсем немного. Стараясь отыскать жилище Яра засветло, охотники ускорили шаг. От накопившейся за неделю усталости бдительность у всех притупилась. Парни откровенно зевали, и только Мина казалась, как обычно, собранной и внимательной.
Вскоре чуть в стороне от идущих в просвете между деревьев показалась небольшая поляна. Шагавший в середине Гамай давно уже вертел головой, что-то высматривая. Вдруг здоровяк сбавил ход и с радостным криком: «Малина!» ринулся вбок сквозь подлесок. Действительно, прямо на опушке, у подножия большого раскидистого тополя, ютились несколько малиновых кустов. Не успев сорвать первой ягоды, вломившийся на поляну гигант неожиданно взвился в воздух. Его будто что-то утащило наверх. Удивленный обиженный рев еще сотрясал округу, а Гамай уже скрылся из виду. Все заняло пару мгновений.
Придя в себя от неожиданного чуда, все кинулись на помощь. По мере приближения к поляне случившееся обретало смысл. Сначала показались дергающиеся ноги, затем и весь Гамай. Силач болтался над кустами на высоте в три своих роста, потешно трепыхаясь в сетке, сплетенной из лозы. Доселе скрывавшаяся в траве ловушка сработала отменно. Перекинутый наверху через толстую ветвь канат не собирался рваться под тяжестью гиганта. С другой стороны дерева мертвым грузом легло на землю здоровенное бревно-противовес.
– Вот я до вас доберусь! Ну я вам задам! – диким голосом ревел пойманный великан, стараясь голыми руками разорвать сеть.
– Кому и чего ты собрался задать, балбес?! – Валай, первым домчавшийся до места событий, улыбаясь, наслаждался зрелищем. – А ну прекращай портить чужую ловушку, – добавил он строго, заметив, что Гамай уже впился в лозу зубами. – Ее же явно Яр ставил! Сейчас мы тебя снимем.
Совместными усилиями отвязав канат, гиганта спустили на землю. Он уже поостыл и кричать перестал, понимая, что сам виноват. Еще какое-то время ребята по очереди подначивали ротозея, но вскоре тема наскучила, да и поход подошел к концу.
* * *
Через широкий полноводный ручей, напоминавший скорее небольшую речушку, был перекинут мост. Мощный, надежный, собранный из нескольких толстых стволов. Удивительно, как Яр в одиночку смог такое построить. Сразу за переправой начиналась сосновая роща. Неширокая, шагов двести. А вот за ней открывался простор – целое поле травы и цветов простиралось на добрую милю вперед и на столько же расходилось в стороны. Такой гигантской поляны Арил еще никогда не встречал. Даже приречная возле поселка Змей была меньше. Дальше снова шел лес, но уже тонкой кромкой, за которой вставала Стена. Величественная скалистая громада закрывала полнеба, поднимаясь в запредельную высь. Великолепный вид завораживал, но не он стал причиной открывшихся в удивлении ртов. В пятидесяти шагах от охотников, поражая взор необычными формами и размером, громоздилось странное нечто.
Язык просто не поворачивался назвать это домом. Причудливое каменное строение было как будто бы слеплено из нескольких разных кусков. Сложенные из крупных булыжников стены поднимались то выше, то ниже. Прямые линии неожиданно сменялись дугами. Оконных проемов то не было вовсе, то они шли один за одним. Слева внизу одиноко зиял меж камней завешенный шкурами вход. Справа надулась пузатая круглая пристройка высотой в четыре человеческих роста.
Вдоволь насмотревшись на чудо, путники подошли ближе. Не решаясь войти, покричали. Бесполезно – внутри тишина. Убедившись, что хозяина дома нет, снова вернулись к роще, где расположились на травке, принялись ждать. Сидеть пришлось долго. Уже сгустился сумрак и весело заполыхало пламя костра, когда устраивающихся на ночевку ребят окликнули:
– Ну-ка встаем! Спать в доме будете.
Охотники резко повскакивали, оборачиваясь на голос – никто в темноте не заметил и не услышал подкравшегося. Человек возник из ниоткуда, словно бесшумная тень.
Мудрейший, а это, безусловно, был он, стоял на границе света в паре шагов от них. Из одежды только кожаные штаны. Ноги босые. В правой руке длинное, выше хозяина, копье, левая придерживает перекинутую через плечо тушу молодого оленя. Среднего роста, крепкий, но не особенно мускулистый. Выглядит молодо – на лице ни морщинки. Светло-русые волосы волной спадают на плечи. Ясные голубые глаза смотрят холодно. Ниже прямой тонкий нос подпирают усы, переходящие в короткую бороду. Рот едва видно. Вполне заурядная внешность – обычный охотник. Если бы молодые люди раньше его не встречали – а хотя бы по разу, пусть даже издалека, Яра удалось повидать всем присутствующим – никогда бы не догадались, что перед ними стоит полубог.
– Ну что застыли? Пойдем. – Яр зашагал в сторону дома. Остальные, похватав свои вещи, поспешили за ним.
За откинутыми с входной арки шкурами начинался широкий проход, приведший гостей в просторную, беспорядочно заваленную разнообразной утварью комнату. В полумраке угадывались разбросанные по полу меха, связки веревок, какие-то палки, кувшины, горшки и другие совсем уж непонятные вещи. У дальней стены запрятался в нише очаг, который хозяин сразу же принялся разжигать.
– Садитесь куда-нибудь. Мешки можете бросать в углу. Я завтра все разберу, что вы там мне притащили. – Разведя огонь, Яр принялся за добычу.
– Ух ты! Да среди вас девчонка! – хозяин странного дома наконец-то заметил Мину. – Лет двести как в испытаниях бабы не побеждали. Чего так вылупилась? Думала, первая такая? Ан нет, бывало.
Охотница, опешившая от такого грубого обращения, залилась краской, но смолчала.
– Шустрые вы ребята, – как ни в чем не бывало, продолжал сын Ярада. – Я ждал гостей только завтра. Прогулялся вот, проверил ловушки.
– Мы тоже одну нашли, – не удержался Арил.
– Вот глазастые! Неужто заметили? – удивился хозяин.
– Да не то чтобы прям уж заметили… – через силу выдавливая слова, пришлось признаться Гамаю.
Охотники прыснули хохотом. Позволил себе улыбнуться и все сразу понявший Яр. Поначалу возникшее у ребят в присутствии сына Ярада напряжение сразу исчезло. Дальше беседа помчалась галопом. Любопытная молодежь засыпала отшельника вопросами, но по ответам постепенно становилось понятно, что человек перед ними весьма непростой, своеобразный и не очень приятный в общении.
* * *
– Мудрейший, а сколько времени на самом деле вы строили этот дом? А то болтают разное – кто сто лет говорит, кто двести.
– И все не правы. Начал лет четыреста назад, а строю до сих пор. Рот закрой, блоха заскочит. Мне просто строить нравится. У меня свободного времени валом. Пока схожу к горам, выберу камушек, вернусь – пара дней и пройдет. С утра можешь пойти посмотреть. С обратной стороны дома куча навалена. Вот натаскаю побольше – дострою чего-нибудь.
– А правда, что любая рана вам нипочем и боль не страшна?
– Брехня! Больно мне, как и всем. А раны – да, побыстрее, чем у вас, доходяг, заживают. Жаль, что не все. – При этих словах Яр поднял левую руку, давая возможность всем рассмотреть пустоту на месте отсутствующего мизинца.
– Так вы что же, совсем-совсем не старитесь? – вырвался из уст Гамая дурацкий вопрос.
– Да ты знаешь, на днях в воду глянулся – морщинку на лбу приметил. Похоже, начал-таки стареть. – Все, кроме вылупившего глаза Гамая, поняли, что Яр шутит. – Зачем чушь спрашиваешь? Знаешь же ответ. Спроси еще, сколько мне лет.
Все понимали, что этот вопрос прозвучал бы еще глупее первого. Летоисчисление в Племени шло от рождения Яра. На дворе нынче стояло лето шестьсот двадцать девятого года. Сопоставить одно с другим хватало ума даже недалекому сыну Медведя.
– А не будет ли слишком дерзко, попросить вас показать знаменитый Длинный нож? – Трой первым озвучил то, о чем другие никак не решались заговорить.
– Он в погребе внизу, сейчас принесу. – С этими словами Яр поднялся и вышел из комнаты. Вскоре он вернулся, держа в руках вытянутый кожаный чехол с прикрепленными к нему ремнями, изготовленный таким образом, чтобы его было удобно носить за спиной. Без всяких торжественных вступлений сын Ярада ловко вытащил наружу легендарное оружие.
Это было чем угодно, но только не ножом. К короткой, мастерски вырезанной из кости рукояти непонятным способом крепилось тонкое, в руку длиной, обоюдоострое лезвие. Идеально ровное, гладкое настолько, что на гранях плясали отблески языков пламени, горящего в очаге. Конец плавно сужался и выглядел ужасно острым. Камня, из которого было сделано оружие, в Долине не встречалось. Он с виду напоминал тот желтый, идущий в Племени на украшения, но был во много раз тверже.
– Любуйтесь. – Яр без колебаний оправил ходить чудесный предмет по рукам. – У него сейчас одна работа – вас удивлять. Лет триста им не пользуюсь. Вещь замечательная, но износ, в отличие от меня, имеет. Жалко. Берегу для особого случая.
Когда охотники налюбовались, а кое-кто еще и порезал палец, знаменитый нож вернулся в чехол, который отшельник, не унося, отложил в сторону. Далее, вполне ожидаемо, созрела просьба посмотреть вторую принадлежавшую сыну Ярада легендарную вещь. О неописуемой красоте Звездного камня, который мало кто видел, ходило множество рассказов.
Но это желание своих гостей Яр уже выполнять не стал, сославшись на то, что камень тоже валяется где-то в погребе и второй раз за вечер он туда не пойдет. Грубо выразив свое отношение к людям, не способным сразу решить, что им нужно, Мудрейший пообещал показать это чудо когда-нибудь позже. Ребятам оставалось лишь надеяться, что это «позже» наступит при их жизни.
Все это время жарившаяся на огне оленина, наконец подоспела. В приятной компании лепешек и дикого лука она отправилась в свой последний путь под довольное чавканье. Набив животы, собравшиеся в комнате путники неожиданно осознали, насколько утомительным был уходящий день, и принялись усердно зевать.
Оставив охотников засыпать возле огня, хозяин удалился на ночь в другую комнату. Утром всем вместе им предстояло отправиться в Пещеру истории, где главный летописец племени – Яр – внесет их имена в ежегодно пополнявшийся список победителей состязаний от каждого рода. Фантазер Арил, погружаясь в сон, представлял себе восемь длинных, растянувшихся за сотни лет на десятки шагов рядов имен. Завтра они станут чуть-чуть длиннее.
