bannerbannerbanner
Страж Порядка

Андрей Расторгуев
Страж Порядка

Полная версия

И в очередной раз угадал.

Прыжок получился лёгким и уж слишком стремительным. Черты Олега смазались, быстро приближаясь. Манин сгруппировался, готовый к жёсткому контакту, но неожиданно для себя не встретил сопротивления человеческого тела. Изумлённый он прошёл сквозь него, как через пелену тумана, и… столкнулся с Мраком.

Так ныряльщик погружается в воду, ударяясь грудью о дно. Но этот удар оказался гораздо сильнее, поскольку Мрак – не мёртвая речная галька с песком, пассивно принимающая пловца, а существо, способное к противодействию. Достоверно не зная, что ожидать от столь опасного для человека создания, Павел приготовился к любому подвоху, предвидя тяжёлую борьбу. Но вдруг почувствовал, что Мрак прогибается, отступая, словно испугался его решимости, пытаясь уйти, спрятаться в крутящейся за спиной воронке, через которую пришёл в этот мир.

– Страж! – показалось, или действительно послышался вопль убегающего Мрака?

«Нет, приятель, так просто ты от меня не отделаешься. Пора отвечать за свои грязные делишки», – и Паша, не раздумывая, бросился следом за клочьями чёрного марева, исчезающего в круговороте.

Не успел удивиться необыкновенной проворности, благодаря которой в одно мгновение оказался рядом со смерчем, как тут же был в него втянут. И вот теперь проносился через… Через что? Иные миры или измерения, где обитает Мрак?

Всё равно, лишь бы достать его и прижучить.

* * *

Впереди замелькал хвост преследуемого врага. Вот он! Можно дотянуться и схватить рукой.

В следующее мгновение Павел сжимал в кулаке склизкий чёрный отросток. Умопомрачительная гонка остановилась, окружающий мир перестал меняться, превратился в статичную картинку. И только толстое лоснящееся тело змеи, которую крепко держал Манин, металось во все стороны, раскидывая сухой песок.

«Надо же, здесь обыкновенный песчаный грунт»… – автоматически отметил Павел, прикладывая все силы, чтобы удержать змею.

Та отчаянно билась в конвульсиях, пытаясь уползти, выписывая широкие зигзаги, сворачиваясь в кольца и резко выбрасывая тело, как освобождённая пружина. Одна такая попытка едва не удалась, когда змея смогла-таки вырваться из цепкой хватки оперативника, но далеко уйти он ей не дал: короткое замешательство обошлось Мраку вторичной поимкой. На этот раз Манин успел обмотать хвост вокруг предплечья и держал гораздо надёжнее, не оставляя твари никаких шансов на освобождение. И, главное, он понял, как управлять собой в этом потустороннем мире. Надо попросту представить желаемое действие, и тогда оно произойдёт. Захотел схватить змею рукой – схватил, захотел держать её двумя руками – пожалуйста, держишь. Пожелай он добавить себе третью руку, появилась бы, наверное, и третья. Но необходимости пока не было, и так справлялся, только мешала бы.

Змеиная голова неожиданно повернулась к Павлу. Приблизилась почти вплотную, дыхнув ужасным перегаром, от которого брови затрещали, и запахло палёным. Из пасти раздалось шипение:

– Чего ты добиваеш-шься, Страш-ш?! Хочеш-шь сразиться?

– Хочу! – не задумываясь, коротко, на одном дыхании выкрикнул Павел, опасаясь, что на более длинный ответ может не хватить воздуха.

Рептилия издала демонический хохот, сотрясший всё мироздание, если можно так назвать клочок суши, на котором они боролись. По песку пошла рябь. И без того невысокие барханы осыпались, став ещё меньше.

– Не имееш-шь права! – с заметной весёлостью заявил осмелевший Мрак.

– Это почему? – Павел насторожился. Не хватало, чтобы всякие демоны ссылались на неприкосновенность личности или презумпцию невиновности.

– Ты не объявляеш-шь Поединка, а значит не собираеш-шься со мной драться. Так что отпус-с-скай!

В голове Манина словно щёлкнуло, запуская нужную программу. В памяти всплыли… воспоминания? Нет. Знания. Он теперь знал: чтобы не бегать за демоном, с ним надо сойтись в единоборстве. Для этого существует формула вызова. Очень простая формула, без заклинаний и мудрёных фраз. Одно слово «Поединок» заставит Мрак остановиться и вступить в схватку со Стражем. А он, Павел, и есть тот самый Страж, выпроваживающий демонов из своего мира. Значит, имеет право бросить вызов, проигнорировать который демон не в силах.

Быстро перебрав неожиданно пришедшие новые знания, Манин подумал, что Мрак оказался весьма любезен, объясняя неразумному Стражу допущенную им оплошность.

Паша не замедлил воспользоваться подсказкой:

– Тогда я объявляю Поединок! Здесь и сейчас!

За коротким ошеломлённым молчанием последовал громкий разочарованный вой змея, когда Мрак понял, что подставил себя сам. Ведь мог же догадаться про неопытность Стража и не умничать, хвастаясь перед ним знаниями местного этикета. Тогда и Поединка могло не быть. А теперь хочешь, не хочешь, а дерись.

Прервав душераздирающий вой, рептилия перешла к действиям, начав стремительно расти. За считанные секунды достигнув гигантских размеров, она стала похожа на дракона, изогнула шею и метнулась к человеку, щёлкнув мощными челюстями в том месте, где он только что стоял. Паша и сам не понял, как успел переместиться в сторону, выпустив из рук хвост, ставший настолько толстым, что не помещался в ладонях. И чёрт с ним. По логике вещей необходимость в удержании Мрака отпала после объявления Поединка. Теперь он никуда не денется. Эх, как бы ещё управиться-то с ним? Преимущество в силе явно на стороне змея. Если только витязем стать и снести голову мечом…

Боковым зрением Манин заметил движение слева. К нему на огромной скорости летел конец драконьего хвоста. Отскакивать поздно. Всё, что успел, это присесть и закрыться левой рукой. Страшный удар с металлическим звоном сотряс тело. В глазах на миг стало темно. Павел пошатнулся, но на ногах устоял. А когда выпрямился, увидел, что на его левую руку надет круглый металлический щит. Мало того, в правой руке он сжимает огромный меч. Озадаченный Манин оглядел себя, с удивлением заметив, что с головы до ног облачён в старинные блестящие доспехи.

Мрак в облике гигантского змея извивался невдалеке, судорожно хлопая хвостом по песку и трясясь от боли. Ага, получил, гадёныш! Ну, теперь мы с тобой по-другому поговорим! Павел уверенно пошёл на дракона, прикрываясь щитом и подняв меч.

«Сейчас я тебе башку-то снесу по старинке, и вся недолга».

Заметив приближение латника, Мрак перестал бесноваться, застыл на миг, и вдруг свернулся кольцами, пряча в них голову. Змеиное тело начало проваливаться внутрь колец, истончая их толщину, пока совсем не растворилось в образовавшемся чёрном вихре, смешанном с поднятыми в воздух песчинками. Когда взвесь из тёмного облака и песка осела, на месте змея оказался человек в длинном плаще и ковбойской шляпе. Он спокойно стоял с опущенными вдоль тела руками. Нижнюю часть лица не видно, её от переносицы до шеи скрывал повязанный платок, но в глазах клубилась чёрная бездна. Что и говорить, умеет Мрак до неузнаваемости менять обличья.

Ковбой раздвинул и отвёл назад полы плаща, выставляя напоказ два револьвера по бокам. Подрагивающие пальцами ладони замерли возле рукояток, готовые в любую секунду выхватить оружие из кобуры и выстрелить.

Быстро осмотревшись, Манин обнаружил на себе высокие сапоги со шпорами, костюм-тройку со звездой шерифа на лацкане пиджака, рубаху с платком на шее и широкополую шляпу. Новый прикид завершался поясом, который справа оттягивал единственный висящий в кобуре «Кольт».

Так, значит, предстоит дуэль в стиле американского Дикого Запада. Два пистолета против одного. Не вполне честно со стороны врага. Хотя о какой честности можно говорить, когда речь идёт о Мраке?

Минуточку! А как он это сделал? Ладно, себя преобразил. Но ведь и Павла смог изменить, превратив из рыцаря в ковбоя. В голову полилась новая порция знаний. Вон оно как! Можно, значит, влиять не только на свой внешний вид и вооружение, но и на чужой. Это вполне естественно, поскольку Поединок должен подразумевать равные возможности двух противоборствующих сторон.

«Ах ты, гнида позорная! Себе, значит, два пистолета, а мне только один?.. И тот без патронов. Ну, погоди!»

Манин был не просто зол, а взбешён. Сильно не нравилось оперу, когда его пытались дурить. Ответная реакция в подобных случаях была вполне адекватной, и никогда не заставляла себя ждать.

Он сосредоточился, пытаясь внести изменения в окружающий мир, чувствуя, как податливая, словно пластилин, структура принимает именно ту форму, которую Павел и стремился ей придать. Песчаный грунт под ногами Мрака потемнел, превратился в грязную жижу, расползаясь всё шире. Начав погружаться в неё, сапоги ковбоя выпустили несколько пузырей, с натугой лопнувших на поверхности. Сообразив, что тонет, Мрак выхватил оба пистолета и направил на Манина. Но было поздно. Ему бы заняться спасением интерьера и принятого образа. Нет же, решил довести начатую игру до логического завершения, покончив с надоедливым Стражем. Просчитался, как и предполагал Паша.

Не успев произвести ни единого выстрела, ковбой быстро исчез в грязной луже, нелепо взмахнув руками. Теперь можно поработать над его внешним видом, поскольку нет уверенности, что Мрак утонул окончательно.

И в самом деле, над пузырящейся поверхностью вскоре показалась чёрная голова. На берег выкарабкался перепачканный жидкой грязью человек. Он был по пояс голый. Из одежды лишь кожаные штаны с бахромой и мягкие индейские мокасины, если не считать обвислых и слипшихся перьев, когда-то украшавших голову. Из оружия один короткий нож в правой руке.

Манин, стоя на берегу, терпеливо дождался, пока Мрак выползет на сухое место, и лишь после этого взвёл курок своего револьвера. Услышав характерный щелчок практически над ухом, индеец поднял глаза, такие же тёмные, как стекающая с тела грязь. Посмотрел на ствол, направленный ему в голову, потом на свой нож. Поняв, что шансов нет, застонал:

– Это несправедливо!

– Кто бы говорил о справедливости, – усмехнулся Паша. – Ты забыл зарядить мой пистолет. Пришлось это исправить. Теперь настало время платить по счетам.

 

– Хорошо, начальник, твоя взяла, – не вставая, индеец бросил нож к ногам Павла. – Ты… ПОБЕДИЛ!

Последнее сказанное слово породило небывалое эхо, прилетевшее сразу со всех сторон. Песчаная опора под ногами завибрировала, в очередной раз подравнивая барханы. Созданная Маниным лужа затянулась, не оставив влажного пятна, а под стоявшим на корточках Мраком появилась рябь, концентрическими кругами разбегающаяся в стороны. Вдруг площадка под ним осыпалась, превращаясь в зыбучий песок, затягивая в себя грязное тело индейца, черты которого исказились, вытянулись книзу, безжалостно ломая правильные формы человеческой фигуры. Мрак принял первоначальный облик, став чёрным туманом, втянулся, закручиваясь, в утекающий песок, и полностью растворился в нём.

* * *

«Опять ушёл!» – отступивший Павел в отчаянии бросился к затягивающемуся песком провалу, готовый последовать за Мраком куда угодно, но наткнулся на неожиданное препятствие. Там, где только что исчез его враг, показалась каменная глыба. Вращаясь вокруг своей оси, она медленно поднялась до уровня человеческого роста, какое-то время покрутилась, точно волчок, и вдруг застыла, повернув к Паше единственную плоскую грань с высеченным на ней изображением лица.

Лицо выглядело гротескно: без носа и бровей, только рот с квадратными толстыми губами и пара глаз, один гораздо больше другого.

– Тебе сюда нельзя! – проскрежетал булыжник, шевеля квадратами губ.

Мёртвые каменные глаза следили за каждым движением, и с какой бы стороны Паша не пытался обойти глыбу, плоское лицо неизменно было повёрнуто к нему. Взвесив в руке «Кольт», он оценивающе уставился на камень. Нет, этот даже не почешется от пули. Тут надо что-нибудь внушительнее, вроде танка или «Стингера»… Но, как ни напрягал Манин воображение, внести какие-либо изменения в окружающее пространство больше не мог. Так и стоял перед камнем, сжимая в ладони рукоятку бесполезного револьвера.

Что случилось? Иссякла магическая сила? Вроде нет. Павел чувствовал, что энергии в нём предостаточно. Или воздействовать на мир можно только во время Поединка? Тогда надо его объявить этому истукану.

– Ты кто такой, и по какому праву встаёшь у меня на пути? – начал задираться Манин, чтобы иметь хоть какой-то повод для ссоры.

– Я Страж…

Вот это номер. Конкуренция?

– Это я Страж!

– Ты Страж Упорядоченного, а я Страж Хаоса.

– Выходит, ты защищаешь Мрак, который я преследую?

– Я здесь для того, чтобы не пускать в мир Хаоса никого из Упорядоченного.

– А я пытаюсь наказать того, кто побывал в Упорядоченном и навёл там полный хаос. Пусть получит по заслугам.

– Он уже наказан. Ты победил его в Поединке и навсегда изгнал из своего мира. Ему теперь никогда не выбраться из Хаоса.

Манин рассмеялся. Ну и ну, такого либерализма не найти ни в одном демократическом государстве, рьяно пекущемся о правах человека. Чтобы за умышленное убийство наказывали всего лишь домашним арестом… Это уж слишком! Вот тебе и Хаос.

– Мне этого мало!

– Большего ты не добьёшься.

– Тогда Поединок!

– Стражи не бьются между собой, – камень, казалось, тяжко вздохнул. – Да не переживай. Для твоего недавнего соперника нет наказания хуже, чем это. Существа из Хаоса не живут долго, если не могут хотя бы изредка проникать в Упорядоченное. Лучшего ты и сделать не мог. А твоё появление в Хаосе внесёт столько же сумятицы и бардака по меркам того мира, сколько происходит сбоев в обычной жизни Упорядоченного при проникновении туда минимум десяти созданий Хаоса. Соображаешь?

– Начинаю соображать, – примирительно бросил Манин, представив, что могут натворить в его мире десять таких Мраков, как этот. Решительный настрой на продолжение преследования начал потихоньку отпускать. Что ж, он освободил из-под власти демона хотя бы одного человека, оставив носителя один на один со своей совестью. Теперь можно и домой… – Подожди, а мы сейчас где?

Обожгла мысль, что он мог заблудиться в хитросплетении миров, которые пересекал во время сумасшедшей погони за Мраком, а теперь не найдёт обратной дороги и будет вечным скитальцем по запределью. К тому же сам способ, каким попал сюда Манин, остался для него загадкой. В момент, когда покидал свой мир, он не задумывался над этим, упустив из виду характер перемещения. А если дыру в пространстве пробил Мрак, а Паша всего-навсего воспользовался ею, просочившись следом, будучи сам не в состоянии проделывать такие проходы? Как же он вернётся?

– Это Зыбь, – монотонно прогудел каменный Страж, – граница между Хаосом и Упорядоченным. Нейтральная зона, где и хаос, и порядок уравновешены. Территория, подвластная Стражам, то есть нам с тобой.

– Хм. Странно. Почему-то я об этом ничего не знаю.

– Я тоже ничего не знал о тебе, пока не увидел. Сколько себя помню, со стороны Упорядоченного никогда не было Стража. Ты первый. До этого только лазутчики попадались.

Каменная глыба несколько раз дёрнулась, издав звуки, отдалённо напоминающие смех. А истукан-то с чувством юмора. Шутить изволит. Оно и понятно: тут в одиночку со скуки помрёшь, если не острить.

– С тобой всё ясно. А мне-то что делать? Как я отсюда домой попаду?

– Разве твой путь в Упорядоченном ещё не закончен? – высеченные в камне глаза удивлённо распахнулись, заняв добрую половину лица, делая асимметрию ещё заметнее. Страж Хаоса продолжал демонстрировать гамму доступных эмоций.

– Нет, знаешь ли, у меня полно дел, и сюда я заглянул на минутку, чтобы наказать одного зарвавшегося типа из твоего мира. Мавр сделал своё дело, Мавр может уходить. Как видишь, я вполне живой и здоровый, – для убедительности Павел помахал конечностями: руки-ноги, мол, целы, чего ещё-то надо.

Это, кажется, позабавило истукана, поскольку он снова рассмеялся.

– Здесь только твоя энергетическая сущность, Страж Порядка, – весело прогрохотал его голос. – Она может принять любую форму, какую пожелаешь, – в подтверждение слов каменная глыба резко сжалась, превращаясь в пятиконечную звезду, которая плавно перетекла в человеческую фигуру. Теперь перед Пашей стоял самый обыкновенный гомо сапиенс, единственным отличием которого были глаза разной величины. – Свою физическую оболочку ты оставил дома. Если хочешь в неё вернуться, пожелай это – и окажешься в том месте и в то время, где и когда её покинул.

И всего-то? Получается, он вышел из тела, чтобы иметь возможность на энергетическом уровне контактировать с Мраком, и сейчас оно, лишённое сознания и беспомощное, находится перед сумасшедшим Хариным. Тогда понятна причина, по которой удалось проникнуть в преступника и вышибить из него демона-убийцу. В таком случае не стоит тянуть с возвращением.

Манин немедленно вызвал из памяти последние моменты пребывания в теле, пробуждая желание вернуться. Это было несложно. Почти сразу он почувствовал, как мир уплывает из-под ног и размазывается по бесконечности.

– Постой! – громкий испуганный скрежет вернул его на висящий в пустоте песчаный остров с каменным человеком в центре.

Никак Страж Хаоса забыл поведать о чём-то важном. Павел белой полупрозрачной дымкой опустился перед его лицом, нетерпеливо спросил:

– Ну, чего тебе?

– Я хотел… – окаменевшие скулы сомкнулись, словно не решаясь произнести то, о чём думал Страж. Но ему удалось справиться с ними, разжать, хотя и с заметным усилием. – Давай поболтаем немного, а то я не припомню, когда с кем-то разговаривал по душам.

– С ума сошёл? Я не собираюсь бросать на произвол судьбы своё бренное тело, которому, между прочим, сейчас угрожает опасность.

– В Зыби не одно, как у вас, а несколько измерений времени. Здесь можно провести срок, сопоставимый с целой жизнью в реальном мире, а там пройдёт ничтожное мгновенье. Сказано же тебе, что вернёшься именно в тот момент, когда покинул Упорядоченное.

– Круто. А в прошлое попасть можно?

– Нет. Все временные потоки тянутся в одном и том же направлении, хоть и с разными скоростями. Мы сейчас в самом быстром из них, по сравнению с которым время твоего мира практически стоит на месте. И пока ты тут, можешь заодно пораскинуть мозгами, как лучше тебе действовать, когда снова попадёшь в тело.

Мысленно вздохнув, Паша принял обычный человеческий вид. Подумать действительно было над чем.

– Ладно, задержусь ради более близкого знакомства с иномирным коллегой. В шахматы играешь?..

С трудом Павлу удалось преобразовать небольшой участок песка в ровную площадку с чередующимися тёмными и светлыми квадратами. С фигурами пришлось провозиться немного дольше. Метаморфозы на себе самом давались куда легче. Очевидно, сказывалась близость Стража противоположного мира, хотя тот всё прекрасно понял, и отошёл подальше, чтобы не мешать, с интересом наблюдая со стороны за действиями Манина. Играть в шахматы он не умел, но быстро научился, схватывая на лету. Так что сыграли не только в шахматы, но и в шашки, не забывая вести при этом неторопливую светскую беседу.

Выходец из Хаоса пытался рассказывать о своём мире, но Манин, как ни старался, не смог проникнуться пониманием его устройства. Ему казалось диким и нереальным общество, где не существует не то что законов, а элементарных правил поведения. Причём не только в межличностных отношениях. Не было там никакого более-менее приемлемого для всех порядка ни в строительстве, ни в образе жизни, ни во внешнем облике обитателей. Населяющие этот бордель существа постоянно видоизменялись, перетекая в разнообразные формы, жили где придётся, и питались всем подряд, не брезгуя абсолютно ничем. Одним словом – Хаос!

Попытки Манина описать жизненный уклад своего мира на примере собственного городка тоже не увенчались успехом, встретив недоумение со стороны собеседника. Видя, что разговор не клеится, Паша закрыл тему и начал травить анекдоты. Большинство из них прозвучали впустую, разбившись о гробовое молчание истукана, однако над некоторыми особо пошлыми он изволил-таки посмеяться. Затем выдал парочку своих «весёлых» историй. Ничего смешного в них Павел не увидел (сплошные ужастики), но из вежливости улыбался.

Так бы Стражи и разошлись, не достигнув взаимопонимания, не догадайся Манин затронуть насущную для обоих тему: несение пограничной службы. Тут-то каменный коллега дал волю красноречию. На правах ветерана он решил поделиться опытом с молодым Стражем, а Павел привычно впитывал новую информацию, попутно вставляя уточняющие вопросы. Его интересовало всё связанное с Мраком: как часто и каким образом эти существа нелегально пересекают Зыбь, попадая в Упорядоченное, а главное – для чего им это?

Ответ оказался до одурения прост. Мрак таким образом питается. Не то, чтобы в Хаосе нечем прокормиться (иначе как бы они жили?), просто в мире Манина пища другая. Разрушаемая энергетика Порядка для созданий Хаоса сродни опиуму для наркоманов. Стоит попробовать раз – и больше не оторваться. И чем дольше этим промышлять, тем сильнее привязанность. Вроде и бегал-то не часто, а уже не можешь без этого. Тот Мрак, которого изгнал Паша, скорее всего, быстро умрёт в жесточайшей «ломке», поскольку попасть в Упорядоченное ему больше не светит.

– Что же вы наркоманов своих не сдерживаете, чтобы к нам не совались? – возмущался Павел, но на такие вопросы получал вполне лаконичный ответ: «Не могут Стражи против своих идти, либо путь им преграждать. Вот других не пускать – да».

И всё на этом, хоть тресни. Хоть с пеной у рта доказывай необходимость принятия кардинальных мер по усилению охраны Границы. Однако с природой не поспоришь, потому как и Павел в новой для себя должности Стража не в состоянии оградить соотечественников от их же безумного желания оказаться в мире Хаоса. Только полностью противоположные сущности ему подвластны. Как говорится, что на роду написано.

Остаётся горько взирать на потуги родных мирян, пересекающих Зыбь в стремлении покинуть отчий дом. Что их гонит из насиженных тел в чуждую неизвестность? На этот вопрос не знал однозначного ответа даже опытный истукан, многозначительно заметив, что наркотическая тяга к особой пище играет далеко не первую роль. А поток эмигрантов со временем лишь увеличивается.

Наговорились вдоволь. Страж Хаоса благодушно проурчал:

– Ну, приходи ещё поболтать, когда тебя снова в Зыбь занесёт. Меня только позовёшь, я сразу и появлюсь.

– Как же я позову, если даже имени твоего не знаю. Или его у тебя нет?

– У меня их много. Всё и сам не упомню.

– Скажи хоть одно, на которое откликаться будешь.

Каменный человек принял позу мыслителя, сразу напомнив Паше хорошо знакомую скульптуру, на которой смешно смотрелись ассиметричные глаза Стража.

– Мне понравилось имя «Балбес», которым ты назвал меня за игрой, – прогудел, наконец, он. – Вот на него и откликнусь.

 

– Ну, Балбес так Балбес, – посмеялся Манин. – А меня зови…

– Знаю, – перебил Страж Хаоса, – ты говорил, что Мавр.

Паша хотел было поправить коллегу, но пока вспоминал, когда успел столь экстравагантно представиться, прошло время, а с ним и желание что-либо менять. Ладно, пусть будет Мавр. Всё-таки место здесь настолько необычное, что лучше поберечься и вовсе не произносить подлинных имён. Отныне Зыбь, желает она того или нет, будет знать нового Стража под прозвищем Мавр.

– Вот и познакомились, – подвёл итог развеселившийся Павел. – Ну, бывай, Балбес.

Привычным движением он протянул руку Стражу Хаоса, но тот вдруг отскочил от неё, как чёрт от ладана, сохраняя безопасную дистанцию.

– Что с тобой? – удивился Манин, делая к нему шаг.

Балбес опять отпрыгнул назад, проскрежетав:

– Не делай так! Никто не может предсказать, что произойдёт, если Стражи Хаоса и Порядка соприкоснутся.

– О чём ты?

Видя, что Павел больше не двигается, Балбес вроде бы успокоился.

– А почему, по-твоему, мы не можем сходиться в Поединке или менять структуру Зыби, находясь друг возле друга? Да потому, что даже короткий контакт противоположных энергетических сущностей Стражей способен породить их слияние или полную аннигиляцию. В обоих случаях это приведёт к нашему уничтожению. А про последствия в твоём и моём мире и думать не хочется. Может, они и уцелеют, но вселенской катастрофы при этом не избежать.

Вот тебе и дружеское общение с коллегой. Разговаривай, играй, но трогать не смей. Ни за ручку поздороваться, ни по плечу похлопать, ни подзатыльник дать. На локотках с ним и то не поборешься, да на щелбаны не поиграешь. Доступны лишь мирные переговоры, а если вспыхнет ссора и дело дойдёт до дуэли, то и она может быть только словесной. Паша вспомнил, что с самого начала истукан сидел на приличном удалении от доски, а фигуры переставлял всегда после того, как убеждался: соперник не собирается тянуть к ним руку.

Ничего, приноровимся как-нибудь. Главное – соблюдать технику безопасности. В любом случае знакомство состоялось, имена прозвучали, пора и честь знать. Дома заждались родные жулики, которых ни в коем разе нельзя надолго оставлять, а то без надлежащего присмотра так и норовят распоясаться. А сколько Мрака в них сидит – непочатый край работы. Уж теперь-то он знал, как управляться с нелегальными паразитами.

– Ещё увидимся! – махнув на прощание Балбесу, Манин трансформировался в нечто бесформенное, оторвался от песка и стал удаляться от Зыби, цепляясь мысленно за своё тело, чувствуя нарастающую связь с физической оболочкой, находящейся где-то далеко, в совершенно ином измерении.

Сколько бы Паша ни раздумывал над тем, как разрулить возникшую с Хариным ситуацию, ничего путного в голову не приходило. Будь что будет, решил он, и нырнул в тело.

Страж Хаоса не соврал (даром, что Балбес): Павел действительно очутился в том же месте и времени. Ощущение лёгкости сменила неприятная тяжесть, отдающая, кажется, в каждой клетке человеческой оболочки. Стало неимоверно трудно держать пистолет в вытянутой руке. Опустить бы его, да и прилечь на какой-нибудь свободный диванчик, но из-за мушки на Манина бешено таращил глаза убийца, почти поднявший карабин. Ещё миг, и ствол упрётся в грудь. Потом плевок свинца – и конец.

Аура Харина едва светилась, однако черноты в ней больше не было. Перед Пашей стоял человек, свободный от влияния Мрака. Растоптанный, подавленный, но человек, способный принимать самостоятельные решения и полностью отдающий отчёт своим действиям. Манин понял, что не сможет выстрелить первым. Разве в ответ, когда будет поздно спасать свою шкуру. Вся надежда на то, что и Харин откажется стрелять.

«Ну же, Олег, в тебе ведь нет больше Мрака. Что ты будешь делать?»

Мгновения растянулись в минуты, секунды казались часами. А выстрела не было. Похоже, преступник раздумывал, стоит ли ему сыграть с судьбой в орлянку.

Оружие в руках убийцы задрожало. Выражение лица Харина стало меняться. Уголки губ поползли вниз, ломая зловещую полуулыбку, превращая в нечто бесформенное. Из приоткрытого рта вырвался хриплый стон. Наполненные влагой глаза уплыли в сторону. Загромыхал по полу выпавший из разжатых пальцев карабин. Продолжая стонать, Харин с силой ухватил кулаками себя за волосы, и, наклонив голову, медленно опустился на пол. Только теперь Манин, громко выдохнув, убрал онемевший палец со спускового крючка и позволил руке с пистолетом упасть вниз, чувствуя прохладу прилипшей к спине рубахи, насквозь мокрой от пота.

Перед ворвавшейся в дом группой захвата предстала удивительная картина. В одной из комнат на полу сидел Манин, держа между согнутых колен поставленный на приклад карабин, и отрешённо дымил сигаретой. Рядом привалился к стене Харин, задержанный им убийца, на котором почему-то не было наручников. Он откровенно рыдал, уткнувшись лицом в плечо опера. Такого финала поимки опасного преступника не могли припомнить даже самые старые служаки.

– Вот и неотложка за тобой приехала, – пробурчал Павел. – Пошли, Олег.

Он встал и, не оборачиваясь, первым направился к выходу из дома. Харин послушно, как запрограммированный робот, доплёлся за ним до милицейского УАЗика, залез на заднее сиденье и затих там, свесив голову на грудь.

После этого случая по райотделу поползли слухи, что Манин открыл и развил в себе талант гипнотизёра, с помощью которого одним взглядом способен превратить отъявленных бандитов и убийц в безобидных овечек, мирно бредущих за пастухом. Но никому, кроме Манина, не суждено было разглядеть за внешним обликом самого закоренелого преступника выпитую и раздавленную Мраком энергетическую сущность обычного человека, жалкие остатки которой, чудом уцелевшие, едва тлели в хрупкой, пусть иногда и очень сильной на вид телесной оболочке.

* * *

– Страж Света?! Откуда он взялся?

– Подозреваю, кому-то очень захотелось переломить ситуацию в Шаданакаре не в нашу пользу.

– Так растоптал бы его, и дело с концом!

– Нельзя.

– Почему? Сам же говоришь, он ещё не окреп.

– Вот именно. Значит, нам не страшен. А мне с ним биться не след, потому как, победив Стража, я неминуемо попаду в Упорядоченное. Знаешь, чем это грозит?

– О да! Шаданакар намучается, а мы пресытимся.

– И будем вынуждены искать другой обитаемый мир. Нет, не пойдёт. Здесь мы создали вполне устойчивый симбиоз. Нам никогда не удавалось так долго соседствовать со Светом. Всегда войны, всегда уничтожения. Зачем, если можно иметь постоянный источник силы? Достаточно чуть-чуть подправить его мировые законы.

– Так что со Стражем?

– Займись им сам. Все пути в Энроф теперь ведут через него. Вот и загрузи его работой, чтобы продохнуть не мог. Привлеки побольше младших братьев. Не жалей их, постоянно скармливай Стражу, да наблюдай. Ну, и я поучаствую по мере сил. Мне очень интересно: по чьей милости он вдруг объявился в Шаданакаре…

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18 
Рейтинг@Mail.ru