Андрей Олегович Макаров
Летучий корабль московского уезда
Делать нечего. Третий-то совсем дурак был, не понял он расклада старших братьев, попёрся в лес, так сказать, за личный счёт, на собственные то есть средства.
И у старших-то план какой-никакой был, а у этого и того не было. Пришёл в лес, смотрит на деревья, что делать, не знает. Топор-то дома забыл. Не удивительно, безо всякого плана-то!
Тут подходит к нему старичок-боровичок, откуда взялся, совсем непонятно.
– Здравствуй, молодец, – говорит. – Куда путь держишь?
Отвечает дурачок:
– Летучий корабль хочу построить, чтобы лететь на нём к царю и жениться на его дочери.
Грустно посмотрел на него старичок-боровичок. Мол, что с него взять, с убогого?
– И как же ты его построишь? – спрашивает.
– Сам не знаю. Может, ты, дедушка, мне поможешь?
А дело было в том, что это был не просто старичок-боровичок, а глава местного патентного бюро. Вздохнул он тяжело и говорит:
– Ну что ж, коли просишь, то помогу. Выдам я тебе справку, что корабль твой – летучий. А корабль любой сойдёт.
Вынул старичок-боровичок из волшебной котомки волшебный пергамент и поставил на него волшебную печать и волшебную подпись. И написал, что так мол и так, с высоты научного авторитета и с должной мерой самокритики, предписывается корабль считать летучим, а владельца данного патента – создателем летучего корабля. И пергамент дурачку отдал.
Ох и обрадовался дурачок! То есть, как мы видим, не такой уж он был и дурачок, этот наш дурачок!
– Ну, – решил, – теперь я с такой бумажкой не пропаду, теперь я прямиком к царю и под венец. И будем мы с царевной жить долго и счастливо и умрём в один день.
Отблагодарил он старичка и тут же во дворец отправился.
Царь обедал в эту пору. Докладывают ему слуги: пришёл мужик какой-то, говорит, летучий корабль изобрёл, и просит царевну в жёны. Царь от неожиданности чуть икрой не подавился. Слава богу, сказалась многолетняя привычка глотать её ложками, не жуя, так что обошлось, выкарабкался.
– Кто таков? – спрашивает царь.
– Так мужик же! – слуги отвечают.
– И что, не принц? – опять пристаёт к ним царь.
– Да нет же, не принц.
– Так, может, его можно принцем объявить? – всё не унимается царь.
