Андрей Круз
Вне закона

– Я видел один бордель, – подумав, сказал я.

– Второй с обратной стороны «Длинной руки», туда даже отдельная дверка есть. Два бара, считая салун. Есть шериф. Есть мэр. Все, пожалуй, больше ничего нет.

– Это как, вообще, – я ткнул пальцем куда-то в сторону входной двери, – захолустье?

– В какой-то степени. – Ножницы щелкнули в последний раз, и полоса сукна отвалилась. – Могу другие пуговицы поставить, это… ну вроде как знак того, что вы не новичок. Эти обрезанные шинели многие носят. Хотите?

– Неплохо бы, наверное.

– Сделаю. – Вацлав начал быстро срезать пуговицы одну за другой. – Захолустье здесь все же, северней нас вверх по течению уже нет ничего. Только лагеря лесорубов и охотников.

– Бандиты есть?

Не лесорубов я часом каких-то завалил? Тогда надо быстро отсюда сваливать.

– Бандиты есть, разумеется, много бандитов, – чуть успокоил меня Вацлав. – Здесь очень много бандитов. Но в городке проблем с ними мало, грабить им тут особо нечего, и, я думаю, многие из них здесь зимуют. Просто мы думаем, что они занимаются чем-то другим. Охотой, например. Или старатели. Окраина этих земель, что же вы хотите?

– А такой знак, как череп в петле, не встречали? Вот здесь? – Я показал пальцем на шею.

– Мм-м… нет, не встречал, пожалуй, – покачал головой портной. – А где вы это видели?

– На меня напали, у них как раз такие наколки были. – Я решил от основных подробностей воздержаться.

– Здесь?

– Не совсем. Большой приток километрах в ста выше по течению, слева…

– Лосиная река, – сразу сказал Вацлав. – Там уже никаких правил нет. Кто угодно может жить. Обычно в такой глуши скрываются те, кому вообще никуда ходу нет. Кто даже в этой земле без закона совсем вне закона. Понимаете, кем надо быть, чтобы даже здесь от всех прятаться?

– Понимаю, – усмехнулся я.

Значит, не ошибся, бандиты и есть бандиты. Ну, вероятней всего.

– А женщин здесь мало? – решил я получить разъяснения по самому волнующему вопросу.

Негритянка за машинкой на секунду прервалась и посмотрела в мою сторону. Нет, эта точно не в моем вкусе. Цвет, комплекция и все такое.

– Было очень мало, – ответил Вацлав. – Теперь стало намного больше, с тех пор, как сюда начало попадать много азиаток. Несколько стран присоединилось к программе, и женщин присылают больше, чем мужчин. Черных много.

Портниха покосилась на него, но Вацлав ее проигнорировал.

– Сколько мужчин на одну женщину? – решил я все же уточнить.

– Думаю, что уже не больше трех, – хихикнул портной. – Раньше было намного хуже. Очень намного.

Время до того, как мне баню натопят, еще оставалось, так что направился в салун. Вацлав сказал, что там не только выпить и поиграть, но еще и поесть можно. А поесть хочется, если честно. Нет, не просто поесть, а так, чтобы с супчиком, например, наваристым. И с рюмашкой под него. А что? Я заслужил, дошел и все такое, теперь мне за это приз полагается.

Опять начал накрапывать дождь, грязь чавкала под подошвами, но настроение у меня было прекрасным – просто в разговоре с Вацлавом до меня дошло, что я все же добрался до людей. И по большому счету мне сейчас никакие опасности не грозят. Понятное дело, что надо думать, как жить и даже с кем жить и все такое, но вот сейчас у меня есть номер в отеле, то есть крыша над головой, и она даже не протекает, а еще есть деньги в кармане и оружие в кобуре. Ни голод, ни холод, ни даже банды мне сейчас не грозят. Можно взять тайм-аут, подумать и… и что-то придумать, в конце-то концов.

Двери в салун были нормальными, то есть именно дверьми, а не низенькими половинками заборчика из вестерна, которые надо толкать и через которые должны вылетать получившие в морду. Двери как двери, в общем. За дверями оказался на удивление большой зал, который как раз выглядел в лучших традициях вестернов – длинная стойка, столики, в дальнем углу стол для рулетки и стол для крэпа, за стойкой рослый молодой парень с веснушчатым лицом, одетый в белую рубаху под жилетом. На стене за ним бутылки, но выбор не впечатляет – какой-то виски, явно местного разлива, еще водка. На этикетке по-русски так и написано: «Водка Павлофф». Ага, зарулили Смирноффа. И Тинькоффа до кучи.

На дробовик в парусиновом с кожей чехле никто внимания не обратил. В зале пара столиков занята. За одним сидит немолодой, довольно бандитского вида мужик с молодой… тайкой? Филиппинкой? Откуда-то оттуда девушка, круглолицая, маленькая, с длинными блестящими черными волосами, одетая в свитер с высоким горлом. За вторым столиком трое похожих на ковбоев парней, пьют и о чем-то болтают.

Мужик с тайкой, или кто там она, едят. Это обнадеживает. Если здесь есть еда, а у меня есть деньги, то опять же есть высокая вероятность того, что я тоже скоро буду есть.

– Привет, – улыбнулся я бармену. – Ланч получить смогу?

– Без проблем, – встал тот с высокого табурета по ту сторону стойки. – Можем пожарить стейк с картошкой, хочешь?

– Хочу. А суп есть какой-нибудь?

– Тоже картофельный. С мясом, – усмехнулся он.

– А все равно давайте. И… и водки еще хочу. Холодная?

Парень пожал плечами, сказал:

– На полке стоит. А льда у нас нет, сам понимаешь.

Не холодная. Даже теплая. Да и черт с ним, все равно буду.

– Ее часто с клюквенным соком пьют, – добавил парень, кажется, поняв мои затруднения.

– Давай с соком, – кивнул я.

Если не холодная, то пусть хотя бы с соком, ага. Так оно проще. Я вообще водку не люблю, но вот сейчас она вроде как символ. Сто наркомовских, за победу. Дошел – победил, как-то так получается.

Я уселся за стол, а бармен сразу поставил передо мной порцию водки, плещущуюся на дне большого стакана, и еще стакан, уже полный, с клюквенным соком. Морсом скорее, потому что он был явно разбавлен. Идея явно была в том, что я ингредиенты смешаю, но поступать так я не стал – отпил треть водки, а потом решительно запил морсом и откинулся на спинку стула, прислушиваясь к тому, как разливается тепло по телу и слегка немеет лицо. Точно, обязательно надо было водки. Иногда она очень кстати.

Когда принесли суп в большой миске, а трое ковбоев за столиком взялись играть в покер, стало чуть потише. Пара из бандитского мужика и маленькой азиатки так и ела молча. Бармен вернулся за стойку. Я еще водки выпил, и стало еще лучше. Доел суп, допил, а к стейку уже пива попросил. Полирнуть вроде как. Пиво было, в бочонках, его прямо из них разливали, забив кран.

Открылась дверь, в салун вошли еще двое – один в капитанской фуражке и в тельнике под распахнутым бушлатом, прямо киношного вида капитан, второй в кожаной длинной куртке и вязаной шапке. Мне сразу вспомнились те двое, что стояли на носу «Пола Баньяна», но это были не они. А еще удивило то, что они, подойдя к мужику с азиаткой, заговорили по-русски. Затем задвигались стулья, бармен выбежал из-за стойки и понесся к ним, явно предвкушая хороший заказ.

Говорили у меня за спиной про какой-то груз, который то ли не оплатили, то ли что-то еще с ним не так. Не похоже, что это было катастрофой для сидевших за столом, но каких-то хлопот прибавило.

Тут я, признаться, не удержался и обернулся к соседям. Я вообще умеренно общительный, но после двух недель в полном одиночестве, не считая короткой встречи с бандитами, да еще после водки, как-то захотелось поговорить.

– Извините, уважаемые, не помешал?

– Все нормально, – посмотрел на меня бандюковатый. – Чем помочь можем?

Я обратил внимание на «перстни» у него на пальцах – еще по малолетке сидел явно.

– Я тут новый, поэтому просто поинтересоваться хотел, где что есть. У меня карта только на американские городки распространяется.

– Видим, что новый, – кивнул «бандит» на мой свитер. – Сбросили и сюда сам дошел, так?

– Ну да, так. А что, очень заметно?

– Да, по одежде, – сказал мужик в капитанке. – Свитер, портки – так только «выживателей» одевают. А иначе ботинки типа «гады» и свитерок попроще. Семен, – протянул он мне руку.

– Петя, – пожал я его твердую и мозолистую ладонь.

– Николай, – представился мужик в кожаной куртке. – Можно Колян.

– Юра, – это уже «бандит» представился.

Азиатка сидела молча, скромно глядя в свою тарелку. Представлять ее никто не стал. Не заслужила пока, наверное.

– Сам с собой празднуешь? – догадался Юра. – Только дошел?

– Точно. А теперь пытаюсь понять, куда я вообще дошел.

– Тебя в Штатах оприходовали, выходит? – спросил Семен.

– Ага. Я из Аризоны, десять лет как там живу.

– Тогда понятно, почему карта на эту территорию. Русские по Иркуту живут, это приток Гранд-Ривера, двести верст отсюда вниз.

– Прямо своей территорией? – уточнил я.

– Своей, зэков у нас много, – засмеялся Юра. – Три городка русских: Нарым, Нерчинск и Желтухино, ну и так, без городов, людей хватает.

– А кто названия давал? – удивился я такому «каторжному» подбору.

– Да кто бы ни давал, а нас не спросили. А как тут еще называть? Каторжные края.

– В Желтухино золотишко мыли, каторги там не было, – заговорил Колян. – Типа русский Клондайк был.

– Хочешь, карту покажу? – предложил Семен. – У меня есть. – Он выложил на стол плоскую кожаную сумку.

– На «Бурлаке» ходишь? – догадался я.

– Верно, капитаном я на нем, – кивнул он, вытаскивая и разворачивая карту. – Вот гляди, вот тут мы. – Его толстый палец ткнулся в точку с надписью на русском «Ред-Рок». – Вот так вниз – и вот Иркут. – Его палец прополз по синей жилке реки, пока не уперся в жилку потоньше, но все равно солидную. – Если по Иркуту пятьдесят километров пройти, будет Нарым. Вот тут, где Завитая в Иркут впадает, так? Еще двадцать верст – и Нерчинск. А если вверх по Завитой тридцать верст – то Желтухино. Но туда навигации нет, мелкая река, только лодками, ну и катер там один бегает, чистая плоскодонка. Там, к слову, золотишко и сейчас моют. Правда, понятия там такие, что лучше даже в Завитую не входить, беспредел полный.

– Это точно, – подтвердил Юра. – Понятий там вообще никаких нет. Так что так и запоминай: что от Иркута к югу – это нормально, там по-людски живем, а вот к северу даже не ходи, уже сплошь нехорошее.

– Так, – уставился я уже в карту. – Доусон ниже устья Иркута, так? А вот это что?

Я ткнул в маленький кружок на правой стороне Гранд-Ривер, как раз напротив устья Иркута.

– Это? Это Батлер-Крик, новый городишко, – сказал Семен. – Вот тут два озерца есть, видишь? Там песок стекольный, начали это самое стекло делать, и бойню там поставили, в городок скот гонят со всех сторон. Тут вообще вся земля скотом живет, все остальное так, мелочи жизни. Даже золото это больше себе на карман, не столько туда, – он ткнул большим пальцем куда-то себе за плечо, – сдают, сколько по рукам оно ходит, а вот мясо за все платит. И самое главное – уголь там есть, карьер, целая гора угля, которую с одного боку копают, так что всегда, сам понимаешь, тепло. И сытно.

– М-да? – задумался я.

Как-то идея о перемещении в развивающийся городок мне вдруг в голову пришла. Boomtown, так сказать. Ред-Рок все же окраина всего, это даже по карте видно… Только что я там делать буду? А что здесь делать? Типа уже придумал? Тут в любом случае возможностей меньше.

– А вы как, мимо него пойдете?

– Та даже зайдем, а шо? – спросил Колян. – Туда собрался?

Говорил он с сильным украинским акцентом, из чего я заключил, что края там, наверное, все же не чисто русские. Что и хорошо, в общем-то.

– Мне тут все равно делать нечего, – пожал я плечами. – Первый день здесь, пока, сам понимаешь, корней не пустил. Просто вышел с той стороны, с верховьев.

– Зайдем туда точно, – сказал Семен. – У нас две шаланды на буксире дотуда и груз твой… ты с ним что делать будешь? Там сгрузишь? – Он повернулся к Коляну.

– Есть груз, а шо делать – а я не знаю. – Колян взял со стола бутылку водки, посмотрел на меня, затем сказал: – А шо ты там сам по себе сидишь? Давай к нам, отметим твой выход. Эй! – крикнул он бармену. – Ван мор гласс плиз, и давай бегом, по-шустрому, о’кей?

Скромная азиатка немного вздрогнула от его крика, но по-прежнему ничего не сказала.

– Да у меня свой же есть, – сказал я, переставляя со своего стола и стакан пустой, и кружку пива, попутно подумав, что сочетание получается просто атас, если вот так чередовать.

Придвинув свой стул, я уже уселся с компанией. Колян ловко плеснул в каждый из стаканов, сказав попутно:

– Нет шобы пить как люди, рюмками, так одни стаканы тут у них. Ладно, давай за твою удачу, за то, шо дошел! – Он поднял стакан, чокнулся со мной, остальные тоже вполне доброжелательно присоединились, даже женщина, скромно улыбнувшись, подняла что-то цвета клюквенного морса. – О, Петя, ты же сейчас при бабках, так? Купи хорошую вещь, зависла, понимаешь, отдам дешево.

– Колян, не грузи человека, ему щас не до твоих железяк, – засмеялся Семен. – Не слушай его, он, кроме как за торговлю свою, больше ни о чем не может.

– А что за вещь хоть? – спросил я из чистого любопытства.

– Видишь? А ему интересно, может быть, шо ты его обламываешь? – Колян обернулся снова ко мне: – Считай, что оружейная мастерская, машинка там для снарядки патронов, гильз несколько ящиков, капсюля, инструмент всякий – до черта всего. Я это все заказал для мужика одного из Батлера, он там вроде как ган-шоп там хотел открыть, да не свезло – грохнул его кто-то недавно, прямо дома. А я с товаром завис. За штуку все разом отдам.

– Да мы у нас поспрашиваем, сдадим твою мастерскую, – вмешался Юра. – Возьмет кто-нибудь.

– А зачем кто-нибудь? – Я даже почувствовал, как волосы на затылке зашевелились.

Планировал кто-то оружейный открыть и не открыл? Новый город, где у всех дела быстро идут? И это все первым узнаю я, человек, для которого это профессия? И после этого предлагается не верить в судьбу и всякое такое?

– А шо? – снова уставился на меня Колян.

– Я и возьму. Если потом до этого самого Батлер-Крика поможете добраться.

– Та не вопрос, – развел он руками. – Завтра с утра милости просим на шаланду, товар смотреть. Там еще всякого есть, порох и другое, если захочешь. Ладно, давай обмоем. – Он, словно спохватившись, снова взялся за бутылку.

Набрались изрядно, почти в хлам. Компания, как оказалось, жила в том же отеле, так что в баню пошли вместе, разве что без азиатки, и там тоже очень много пили. Знаю, что не полезно, но очень хотелось. Даже пели хором, пока из окон гостиницы не начали сначала орать, а потом не пригрозили открыть пальбу прямо по бане. Мы, чтобы в своих глазах трусами не выглядеть, пригрозили начать отстреливаться, но петь прекратили. Я потом в номер пошел, спать, равно как и Юра, странно выглядевший вполне трезвым, а Колян с Семеном потопали обратно в салун, на «пару кругов на рулетке», с их слов, но я почему-то был уверен, что собрались они в бордель.

Уснул как убитый, задвинув дверь на засов, чтобы враги не проникли, и положив под руку «вакеро», но думаю, что если бы они выломали дверь или даже стены с потолком, я бы все равно не услышал. Клопы, кажется, ночью тоже не кусали, но это уже без гарантий. Могли и волки кусать, все равно бы не почувствовал.

С утра я ощущал себя мятым и тяжело похмельным – намешал вчера. Попутно вспомнил, что так и не купил вчера зубную щетку, а можжевеловых палочек тут тоже под рукой не было. Поэтому долго полоскал рот, потер как-то зубы пальцем, полюбовался в зеркало на заметно опухшую небритую рожу с красными глазами. Точно, никаких сомнений ни у кого не возникнет по поводу того, как у меня вчера вечер прошел. Ну и ощущения это подтверждают с каждым движением. И рупь за сто – выхлоп от меня такой должен быть, что мухи на лету дохнут.

Затем вспомнил про оплаченный завтрак, кое-как, но быстро собрался и пошел вниз, потому что жрать захотелось как-то сразу и очень сильно. И без особого удивления обнаружил в отельном «дайнере» всю вчерашнюю компанию, только без женщины на этот раз. Вид у них был не краше моего, разве что исключая Юру, он был вполне в норме, а перед каждым из компании стояло по стакану томатного, кажется, соку. Или это «красное пиво» – классическое американское похмельное средство из томатного сока и как раз самого пива?

В дайнере – простеньком, деревянном и даже, кажется, еще деревом и пахнущем – было людно и шумно. Похоже, что постояльцев в отеле хватало, а может, и еще кто-то ходит сюда завтракать. Почему нет? Мои новые компаньоны оккупировали дальнюю от входа кабинку с шестиместным столом, сейчас уставленным тарелками. Все радостно поприветствовали меня, вошедшего, и я плюхнулся на стул рядом с Коляном.

– Это что у тебя? – первым делом спросил я его, указав на стакан.

– Голову лечу. – Он даже пальцем постучал себе по лбу, чтобы я, видимо, не перепутал, где у него голова. – Хочешь?

– Понятное дело, а то ведь сдохну сейчас, – ответил я со всей доступной искренностью.

Голова и вправду трещала. Хоть опохмелка и худшее из зол, но будем считать, что сегодня тоже повод есть. Как следствие повода вчерашнего.

– Тебе просто с пивом или сказать, шобы водочки тоже плеснул? Или просто с водочкой? А? – проявил Колян заботу.

– А у тебя с чем?

– Та у меня «Блядская Машка» там, – гыгыкнул Колян, поболтав жидкостью в стакане. – Очень помогает от головы.

– «Bloody Mary», что ли?

– Она самая, – кивнул он с довольным видом.

– Я лучше с пивом, – решил я с утра таких подвигов не совершать.

– Пиво с утра – шаг в неизвестность, – подал голос заметно охрипший Семен.

Ну да, а если с водки начать, то никакой неизвестности, так и понесешься по колее, к следующей опохмелке.

– Та не, дел полно, – ответил за меня Колян, отмахнувшись от такого к нему незаслуженного недоверия. – Мы сегодня если тока по чуть-чуть совсем. А тебе вообще нельзя, ты нас завтра везешь.

Огромный гренок, два яйца, сосиски и бекон. И «красное пиво», две порции, без водки, понятное дело, после которых острые судороги в голове немного ослабли. Колян с Семеном, кажется, похмельными не были, а просто еще не протрезвели со вчерашнего. Из-за стола их Юра поднял, который был явно за главного, сказав:

– Хорош бухать, дел полно. Давай, сворачиваемся.

– Если мастерскую покупаешь, то пошли с нами, – перешел на деловые мысли Колян.

– Ага, пошли.

Покупаю. Обязательно покупаю. Не то чтобы стопроцентно уверен в успехе такого начинания, особенно учитывая тот факт, что я даже города самого ни разу не видел, куда ехать собрался, но зато дело появилось. Понятно, чем буду заниматься. И само дело знакомое. Так что нечего долго думать. Кстати, я даже настоящей цены на все это не знаю, может, меня обуть в три раза хотят, а я и проверить не могу – ну и черт с ним. Понравится – куплю.

Потом всей компанией пошли к пристани. Всю ночь дождик капал, да и сейчас не закончился, так что улица совсем раскисла, шли под самыми стенками, где и трава местами сохранилась, и просто повыше было. Из разговоров попутных выяснил, кто здесь кто. Юра – хозяин «Бурлака» и трех «шаланд». Что это за «шаланды», я пока не понял. Семен на него работает, водит буксир, капитан, значит, правая рука. Колян же – просто приятель, у него одна шаланда, и с Юрой он ходит в рейсы постоянно. Как это все выглядит в реальности – позже разберусь, так пока не понял.

Впрочем, что такое «шаланда», я выяснил сразу, как только мы к пристани спустились по длинной пологой деревянной лестнице с широкими ступенями. У причалов в рядок стояло несколько огромных лодок или, скорее, маленьких барж, увешанных со всех сторон веревочными кранцами, у каждой на палубе по надстройке с трубой. Из всех труб тянуло дымком, похоже, что шаланды совсем без присмотра не оставались.

– Видал такие раньше? – спросил меня Семен.

– Не довелось.

– Вот и мне не доводилось прежде, – кивнул он. – А тут так торговцы живут. Своя шаланда, а тяга арендная. Буксиру платишь, и тот тебя сзади цепляет докуда надо. Как вагоны на железке. Колян вон с нами почти во все рейсы ходит.

– А то ж, – сказал Колян, после чего гаркнул: – Васька, уснул там, что ли?

Почти сразу же открылась скрипучая дверка надстройки и на палубу высунулся рослый и плечистый мужик лет под пятьдесят, с широким обветренным лицом и с «кучерским» дробаном в руке. Огляделся, увидел Коляна, кивнул и спросил хриплым басом:

– Че орешь, хозяин?

– Та думал, шо ты харю там топчешь, а уже день в разгаре, дел полно. Вставай уже.

– Ага, я вижу, – кивнул Васька, вглядевшись в лицо босса и картинно принюхавшись и помахав широкой ладонью, словно мух отгоняя. – Завалило тебя делами, точно.

– Покупатель у нас, – солидно представил меня Колян помощнику. – На ту мастерскую, шо в Батлера везли.

Васька посмотрел на меня оценивающе, вроде как пытаясь определить, насколько я трезв и насколько со мной можно дело иметь, потом махнул рукой, приглашая подняться на борт:

– Заходи, покажу все.

Ушли из Ред-Рока мы на следующее утро. День перед этим не то чтобы совсем трезвым прошел, но и не напились. Так, посидели чуток разве что, подлечились. С утра пораньше пришли на пристань, где Колян устроил меня на постой в одном помещении с Васькой – в принципе, в обычной маленькой избе, крытой сосновым гонтом, стоящей на палубе шаланды. Просторной ее никак назвать было нельзя, но для двоих ее за глаза хватало – сам Колян жил в маленькой каюте на борту «Бурлака».

– Удобства любит, – вполне даже одобрительно к такой прихотливости пояснил Васька, растапливая плиту. – Только тут удобней. Чаю хочешь?

– Чаю хочу.

– Сейчас будет. – Он бухнул на чугунную плиту большой закопченный чайник.

Васька оказался попутчиком отличным – и сам не болтлив, и на вопросы отвечать ему не лень в то же время. Впереди у нас было два дня пути, так что времени расспросить, как что и где, хватало. В «палубной избе» было тепло, сухо, уютно, пахло дымком из печи и свежим деревом, так что путешествовалось со всем возможным комфортом.

Сам Васька здесь уже лет семь провел и смирился с мыслью о том, что это навсегда. Сидеть ему раньше доводилось, в молодости за хулиганку, так что сравнить возможность была.

– Это же не зона, – говорил он, покуривая сигарету. – Я сам считай, что из деревни, из ПГТ, так что почти так и жил. Нормально. Даже если и навсегда, то я не в претензии, проживу, пока не помру, такие дела.

– А без женщин как?

– Ну как, – он хмыкнул, – блядей много, например. А постоянную с такой жизнью, – он потопал ногой в палубу, намекая на кочевой образ жизни, – и не заведешь, такие дела. Но сейчас лучше, последние года три вот таких много появилось, как у Сома. – Он ткнул сигаретой в сторону дымившего впереди буксира.

– У Юры, что ли?

– Ага, Сомом его погнали вообще, такие дела. А эту, что с ним, он в Доусоне подобрал, там теперь азиаты чуть не брачную контору открыли. Со всех стран везут, даже не поймешь, за что там баб так сажать начали. Такие дела.

– А сам как думаешь? – спросил я.

– Да за лавэ, – засмеялся он. – За что же еще? Как-то там оно во все это задействовалось. Но так вообще лучше становится, а то своих, сам понимаешь, совсем не хватало, такие тут дела. Климат, так сказать, поначалу совсем нездоровый был.

– Ты в Нарыме живешь?

– Я вот тут живу, на шаланде, – опять хохотнул Васька. – Хорошо, всегда при деле и дома не надо. Но зимой она в Нарыме стоит, точно. Значит, там и живу, такие дела.

Буксир тащил за собой караван из семи шаланд, а в хвосте еще и три пустые лодки болтались, включая мою, ее я тоже бросать не собирался. Не понадобится, так хоть продам. Но, скорее всего, понадобится, потому что рыбаков я видел, как раз в лодках. Шли мы медленно, но вроде чуть быстрее, чем «Пол Баньян» с лесом, все же шаланды не так тормозят. Опять плыли мимо берега, то низкие, то высокие, потом пейзаж и вовсе в степь с перелесками превратился. Дождик так и продолжал лить, небо обложило тучами до самого горизонта, ни единого просвета в облаках. Похоже, что он так до холодов и зарядил и только снегом теперь уже сменится.

– Вась, а как тут зимой?

– Да нормально. Снег есть, но все лучше, чем у нас в Мысках… это под Кузней, – уточнил он, перехватив мой вопросительный взгляд. – Холода ниже десяти градусов редко бывают, снег уже в марте сходит и только в конце ноября выпадает. Ветры тут, правда, зимой сильные, изгороди на полях ставят, чтобы снег не сдувало. Реально сильные, достают, такие дела. Так зарядит и дует день за днем, в трубе гудит так, что спать нельзя.

Ветерок и сейчас был заметный, я у окна сидел и слышал, как мелкие капли дождя в стекло барабанили. И по поверхности реки бежала короткая злая волна, вроде как воду кто-то против шерсти причесывал. На палубу выходить совсем не хотелось, а вот в избе прямо как в раю – и печка топится, и тепло, и чаек горячий.

Васька тут и вправду обжился – на полу плетеные коврики, стены доской обиты поверх бревна, это он уже сам делал, сказал, для тепла, правда, за этой обшивкой уже дважды мыши заводились. На стене несколько оленьих шкур висит. Печка чугунная, запас угля снаружи в большом ящике, прикрытом рубероидом. Там же и дров поленница. Кровать, кстати, у него широкая, даже спросил, не удержался:

– Никак дам сюда водишь?

– Бывает, такие дела, – не стал он отнекиваться. – Но редко, я же по борделям больше, а там на вынос не дают.

– Кстати, а тут вообще законы какие-то есть, что-то не пойму я никак?

– Ну… есть, – кивнул он. – Но мало и везде свои. В каждом городе свои. Как местные договорились, такой и закон, такие дела. А от городов вдалеке нет законов, совсем, там уже сам соображай. Тут ведь как: кто нас сюда слил, он порядок поддерживать на себя не брал. Сами справляйтесь вроде как.

– Понятно. Примерно так я и подумал. А так беспредела много?

– Не в городах. В городах тоже есть, конечно, но мало. Это если про нас говорить. Или американцев тех же. Южнее совсем весело, там мусульман полно. Наши кавказцы и прочие сразу туда дуют.

– В Нарыме вашем не живут?

– Пытались. Не прижились, – усмехнулся Васька, скосив глаза на лежащее на столе «кучерское ружье». – Как-то плохо они у нас приживаются, как хрен на яблоне. А вообще тут все делятся, у тех же американов черные тоже отдельно живут все больше.

– А я видел черных в Ред-Роке, – сразу вспомнил я портниху и того негра, что телегу разгружал.

– Живут, бывает. Но обычно своим кварталом. И в тот же салун их не пустят. А в кукурузных краях они вроде как и отдельно селятся. Правда, бардак у них там, даже беспределом не назовешь. Один работает, десять его грабят.

– В Батлер-Крике бывал?

– В Батлере-то? Бывал. Там года полтора всего городку. Но если так пойдет, то он скоро больше Доусона станет. А ты там осесть хочешь?

– Думаю.

– А что не в Нарым, к своим?

– Так я сюда из Америки, так что мне уже все свои. И раз оружейника из Батлер-Крик кто-то привалил, то выходит, что там его теперь нет, так?

С мастерской, к слову, не обманули, кто-то заказывал все это железо всерьез и с умом, зная предмет – почти ничего не было упущено. Было два пресса для снаряжения патронов, были «дайсы» на разные калибры, горелки и формы для литья пуль, стаканчики для пуль винтовочных, верстак с тисками и «рестом» под винтовки, гильзы и капсюли, порох и инструмент. Осталось только место найти, где со всем этим добром расположиться.

Васька пожал широченными плечами, потом кивнул.

– Ну да, верно. Вроде как и работа есть. Но там и русских много, там все селятся. Самый перекресток получился. Верно, там все. И борделей, к слову, больше всего опять же. Туда кто только не приезжает, такие дела.

Это уж точно, такие дела.

* * *

В Батлер-Крик был почти что настоящий порт, расположившийся в устье той самой речки, что дала название городку. И было в этом порту шумно, оживленно и суетно. У причалов стояли аж два колесных буксира, один из которых оказался старым знакомцем «Полом Баньяном», а второй назывался «Энтерпрайз-1». Шаланд у причалов тоже хватало, а лодок было так много, что они половину берега собой заняли, привязанные к понтонам и просто вытащенные на песок.

Штабеля леса особо не впечатляли, он здесь, видать, только для своих нужд был, а вот угля на берегу было множество, и его грузили в грязные шаланды, которые, похоже, как раз и собирался забрать «Энтерпрайз». Рядом пыхтела паровая машина, поднимавшая тяжелую бабу, которой заколачивали сваи – строили дополнительные причалы. А весь пологий склон берега от воды и до самого верха был уставлен повозками на высоких колесах. В общем, по сравнению с Ред-Роком жизнь тут и вправду кипела.

«Бурлакъ» снизил ход до самого малого, ловко подгоняя вереницу почти неуправляемых шаланд ближе к берегу. А я между тем собирал вещи в избе – за два дня пути расслабился и что-то не сообразил это сделать заранее. Хотя времени все равно хватило, процесс швартовки был на удивление не быстрым.

– Долго стоять-то будете? – спросил я у Васьки после того, как шаланда была подтянута к причалу и с нее были сброшены сходни.

– Обычно пару дней стоим. А что?

– Да мне товар выгружать пока некуда.

– А-а, это… ну сегодня до вечера пусть полежит, а потом хоть на склад, но забери, надо место освобождать, такие дела. Последняя ходка за навигацию, будем под крышку грузиться.

– Я понял. Ты здесь будешь?

– Я все время здесь. – Он встал и потянулся, попутно зевнув во всю пасть.

– Так я пока мешки свои оставлю, а как за добром своим вернусь, так и заберу. Хорошо?

– Не вопрос.

Сначала я все же отправился на «Бурлакъ», чтобы пообщаться с Коляном. Очень интересно было знать, где собирался обосноваться мой неудачливый предшественник. И встретил Николая на самых сходнях, он уже в город спешил.

– Где он работать собирался? Та пошли, я покажу, мне почти туда и надо. И ты пальтишко бы сменил, а то тебя тут за лоха держать все будут. – Он подергал меня за лацкан шинели. – То, шо ты ее обрезал и пуговки сменил – оно мало шо значит, за это всем по хрену.

– Да это я уже понял, – осталось мне только вздохнуть. – Не успел в Ред-Роке куртку пошить.

– Ну так сам виноват, – развел он руками.

– Ага, я сам и шью.

Первое впечатление от Батлер-Крик было простым и ясным: городок строится. Строились просто везде, стучали молотки, жужжали пилы, на больших возах везли бревна и доски. Грязи было еще больше, чем в Ред-Роке, и бороться с ней здесь тоже никто не собирался. Разве что местами, где уже совсем потоп, кто-то добрый бросал доску-другую, чтобы можно было пересечь лужу, не уляпавшись по уши.

– Центр тут уже почти застроили, – пояснил Колян. – Сам увидишь. А с этой стороны, ближе к порту, продолжают селиться. Только это они зря, вон там, – он показал рукой куда-то налево, – скотская биржа, и чем ближе к ней, тем больше вонять будет. Но тут землю дешево продают, и у кого ума нет, тот подарку радуется, шо дурак писанке.

Дальше от берега и вправду порядку было больше, со стройкой здесь закончили. От центра Ред-Рока отличалось все разве что размерами – Главная улица была куда длиннее, на ней было больше лавок, больше парикмахерских, больше баров и не один большой салун, а целых два. И борделей я насчитал как минимум четыре, заодно обратив внимание, что лица в его окнах все больше темные, обрамленные черными волосами. Похоже, и вправду кто-то всерьез наладил «импорт невест» каким-то образом. За что их всех там сажают, интересно? Может, ни за что, просто так? Или вообще нанимают?