Андрей Красников
Темные боги. Шепот смерти
– Да не эта собака, другая… вот черт.
– Нери?
В конце концов первое робкое понимание все же было достигнуто – меня пригласили к общей трапезе, вручили растрескавшуюся миску с жидким супом, после чего дополнили паек большой сушеной рыбиной, найденной в одной из хижин. Успевший перебинтовать голову солдат сел рядом и сказал что-то весьма ободряющее, пожилая женщина с неизменной улыбкой продемонстрировала мне уже знакомую чашку, один из подростков радостно засмеялся в ответ на брошенную сверстником фразу, а сам я наконец-то расслабился. Вокруг были дружелюбно настроенные люди, языковой барьер никого из них не смущал, призрак голодной смерти отступил и не собирался возвращаться…
Портило общую картину лишь воспоминание о проклятой собаке, до сих пор бродившей где-то рядом с нами.
Глава 3
Остаток дня прошел вполне спокойно – никто не донимал меня вопросами, не нагружал лишней работой и не навязывал свое общество. Единственной безвозвратной потерей стал погибший на дороге воин, раны других членов группы оказались достаточно легкими, так что сразу после обеда в деревне развернулась бурная активность – кто-то отправился бродить по огородам, кто-то вернулся в хижины, а один из подростков взобрался на крышу самого высокого дома и устроился там, с важным видом обозревая окрестности. К сожалению, итоги всей этой возни оказались ничтожными – урожай еще не успел созреть, а хоть сколько-нибудь серьезных запасов продовольствия в деревне не нашлось. Впрочем, целый ящик вялой, но вполне съедобной на вид картошки, небольшой мешок муки и еще одна связка сушеной рыбы серьезно облегчили наше положение.
Увидев, что аристократка перестала бродить по деревне и расположилась в тенечке, я набрался смелости, подошел к ней и сделал еще одну попытку рассказать о собаке. К сожалению, результат получился вполне ожидаемым – девушка с явным интересом следила за моими жестами, однако никакой реакции от нее так и не последовало. Затем к нам присоединился командир отряда, я еще раз исполнил свою пантомиму, но добился лишь одобрительного похлопывания по плечу. Рыцарю было около тридцати лет, с моей точки зрения он не являлся хоть сколько-нибудь серьезным авторитетом и настолько фамильярное отношение изрядно меня покоробило. Впрочем, конфликтовать из-за пустяков я не стал – лишь демонстративно скривился и ушел к соседнему дому, где точно так же растянулся в тени.
Минут тридцать вокруг не происходило вообще ничего интересного, а потом рядом со мной объявился уцелевший солдат, жестами предложивший отправиться вместе с ним на рыбалку. Это предложение упало на благодатную почву – берег реки был совсем близко, добраться до него не составляло никакого труда, а рассматривать облака и бездельничать мне уже надоело.
– Согласен, пойдем.
– Ахол?
– Не понимаю, друг. Идем?
К некоторому моему разочарованию, первым делом мы отправились на один из огородов, где занялись поиском наживки – солдат раздобыл плоскую деревянную лопату и битый час ковырял землю, время от времени передавая мне измазанных в грязи личинок. Толстые желтоватые червяки выглядели на редкость мерзко, прикасаться к ним было противно, но у местной рыбы наверняка имелось свое собственное мнение по этому поводу. Во всяком случае, мне очень хотелось в это верить.
– Ахол?
– Ахол, ахол…
Попавшая в мои руки удочка мало чем отличалась от кустарных снастей, распространенных в мире Лакарсис – к длинному удилищу была намертво привязана сплетенная из волос леска, на ней болталась исполнявшая роль поплавка деревяшка, а какие-либо дополнительные приспособления в конструкции банально отсутствовали. Зато крючок оказался необычным – вместо классической формы здесь использовалось нечто вроде микроскопического ежика, ощетинившегося во все стороны зазубренными иглами. Кузнец явно приложил массу усилий для создания такого шедевра, однако при ближайшем рассмотрении его реальная эффективность вызывала определенные сомнения.
– Ну и как сюда наживку сажать?
Увидев мою растерянность, солдат весело хмыкнул, после чего устроил небольшой ликбез по правильному использованию всех частей доставшегося мне снаряжения. В результате я смог-таки насадить на острые иголки сразу двух извивающихся гусениц, а затем отправить приманку в реку.
– Ахола, – довольно кивнул мой спутник, тоже делая заброс. – Ларка ин.
Крыть это утверждение было нечем, так что я глубокомысленно кивнул, устроился на травке и начал рассматривать реку. Ширина потока составляла около двадцати метров, на противоположном берегу виднелся густой лес, а вот признаки разумной жизни отсутствовали – судя по всему, мы находились в невообразимой глуши. С этой точки зрения желание моих спутников отправиться выше по течению выглядело очень странным, однако у меня по-прежнему было слишком мало информации для серьезных выводов. Возможно, где-то неподалеку действительно шла война. Возможно, на юге раскинулись непролазные болота. А возможно, совсем рядом с нами был какой-то город и двигаться в противоположном направлении попросту не имело смысла.
– Блин, язык бы выучить…
– Карна теа лок? – поинтересовался солдат, указывая на мою ногу. – Мена лок?
– Да не, все нормально. Заживет.
Спустя четверть часа мы дождались первой поклевки – мой поплавок внезапно двинулся против течения, а затем последовал рывок, чуть не выдернувший у меня из рук удилище. Увы, но на этом все и закончилось – добыча ушла, а мне пришлось обновлять съеденную наживку.
– Вот дерьмо…
Без улова мы не остались – хотя диковинные крючки выполняли свою работу просто отвратительно, ближе к вечеру солдат умудрился достать из воды смахивавшую на здоровенного линя рыбу. Накормить с ее помощью сразу десять человек было весьма проблематично, однако в качестве бесплатного дополнения к уже имевшимся у нас продуктам она смотрелась прямо-таки отлично.
– Дальше сидим? – поинтересовался я, слушая голодное бурчание собственного желудка. – Или ну его на фиг?
Товарищ ответил что-то непонятное, насадил на крючок еще одну гусеницу и наша рыбалка продолжилась. Солнце медленно уходило к горизонту, над водой стала сгущаться едва заметная белесая дымка, а по окрестностям расползлась умиротворяющая тишина. Летавшие над берегом комары вели себя довольно смирно, о недавнем сражении ничего не напоминало, так что спустя какое-то время я начал ощущать себя в абсолютно иной реальности – спокойной, безмятежной и уютной. Единственным моментом, который не давал мне сполна насладиться происходящим, оставалась регенерация – благодаря ее непрерывной работе я постоянно испытывал голод и все время думал о приближающемся ужине. Выпрашивать еду было стыдно, объедать товарищей тоже не хотелось, но организм требовал калорий и с этим требовалось что-то делать. Вот только что конкретно?
Спустя еще час наш улов пополнился еще одной рыбой – солдат вытащил очередного линя, по размерам почти не уступавшего первому. На этом все и закончилось – мой напарник смотал удочку, выкинул в реку оставшихся личинок и недвусмысленно ткнул пальцем в сторону деревни. Я согласно кивнул, как следует зевнул, потянулся… а затем увидел наблюдавшую за нами собаку. Ту самую, в существование которой отказывались верить мои новые друзья.
– Вот дерьмо… смотри, смотри!
Собака нехотя развернулась и плавно скользнула за соседний куст.
– Да чтоб тебя! Ты видел?
Конечно же, возившийся с леской товарищ рассмотреть животное не успел. А объяснить причины своей внезапной активности у меня так и не получилось.
– Ладно, хрен с ним…
Вечерняя трапеза прошла в дружелюбной и достаточно теплой атмосфере, однако ближе к ночи стало ясно, что новоиспеченные друзья не слишком-то мне доверяют – с наступлением темноты, когда мы перебрались в самую просторную из хижин, рыцарь стал гораздо чаще бросать на меня странные взгляды и тихо переговариваться с соратниками, аристократка всерьез о чем-то задумалась, а менее искушенные в таких делах подростки и вовсе начали пялиться в мою сторону с откровенно нездоровым любопытством. Это нервировало и заставляло думать о другом месте для ночлега, вот только найти вменяемый повод для того чтобы уйти в соседний дом, я так и не смог – демонстрировать недоверие мне не хотелось, а без этого любой предлог казался насквозь фальшивым. Пришлось устроиться в самом дальнем углу комнаты, накрыться плащом и сделать ставку на то, что убивать меня никто не захочет.
Эта ночь оказалась самой неприятной из всех, проведенных мною в этом мире. Полноценно уснуть я боялся, заживающая рана ни с того ни с сего начала чесаться и мешать отдыху, а бродившие по комнате часовые вынуждали меня то и дело открывать глаза. В результате ближе к рассвету уставший мозг окончательно взбунтовался из-за такой чехарды, плюнул на вопросы безопасности, а затем вырубился.
Разумеется, соблюдать полную тишину и любой ценой охранять мой сон никто не стал, поэтому спустя несколько часов я все-таки проснулся от звука чьих-то шагов, а также громкого стука захлопнувшейся двери. Как следует восстановить силы за это время у меня не вышло, голова побаливала из-за спертого воздуха, во рту чувствовался вкус старых носков, однако в целом ситуация только улучшилась – раз уж соседи решили оставить меня в живых, им можно было доверять чуть больше, чем вчера.
– Доброе утро.
Сидевшая возле окна и старательно обдиравшая с сушеной рыбы чешую старушка ласково на меня глянула, что-то сказала, но я, как и раньше, не понял ни единого ее слова. Та самая восприимчивость к языкам, которая значилась в списке моих умений, пока что никак себя не проявляла.
– Ладно, мне выйти надо…
Отряд явно готовился к тому, чтобы возобновить путешествие сразу после завтрака – несмотря на раннее время суток, вещи были аккуратно сложены возле стены дома, над разожженным костром покачивался котелок с картофельным супом, а рыцарь, абсолютно не чураясь грязной работы, перебинтовывал моему приятелю-рыболову пострадавшую голову. Судя по болезненным гримасам последнего, процедура оказалась не из приятных.
– Черке. – помахал рукой следивший за котелком старик, протягивая мне щербатую миску. – Черке ли.
Взяв посуду, я еще раз оглянулся по сторонам, отметил бегавших от дома к дому подростков, а затем увидел возвращавшуюся с реки аристократку – судя по мокрым волосам, та явно совершала водные процедуры и приводила себя в порядок. За следующие несколько секунд у меня в голове пронеслась целая череда не совсем приличных фантазий, но их быстро сменило чувство неловкости – моя собственная одежда по-прежнему воняла потом, кровью и черт знает чем еще, сам я тоже не удосужился помыться, так что выглядел на фоне опрятной и чистой девушки самым настоящим бомжом. С этим нужно было что-то делать, причем срочно.
– Извините…
Как следует искупавшись и прополоскав одежду, я избавился от ставшей ненужной повязки, тщательно отжал и вытряхнул все свои тряпки, после чего натянул их обратно, уповая на жаркие лучи ползущего по небу солнца. Ходить в сырых штанах было неудобно, влажная рубашка добавляла неприятных ощущений, но других способов оперативно высушить мокрую одежду я попросту не знал, а расхаживать голышом перед совершенно незнакомыми людьми мне абсолютно не хотелось. Тем более, что в их рядах находилась та самая аристократка, которая уже успела произвести на меня определенное впечатление.
Хотя к моменту моего возвращения в деревню завтрак уже подошел к концу, собравшиеся возле костра путешественники не стали задавать лишних вопросов – только наградили парочкой удивленных взглядов, выдали порцию еды и жестами объяснили, что нужно собираться в путь. Я понятливо кивнул, быстро проглотил успевший остыть суп, после чего сполоснул тарелку и занял выжидательную позицию.
Тянуть с отправкой командир отряда не стал – уже минут через пять до моих ушей донеслась уверенная команда, а ловившие последние мгновения отдыха люди начали взваливать на спины мешки, рогатины и прочее снаряжение. Именно в этот момент случилась маленькая неприятность – один из стариков внезапно заметил, что сопровождавшая отряд собака куда-то исчезла. Тут же вспыхнула оживленная дискуссия, раздался громкий свист, подростки снова разбежались по деревне, однако это ничего не изменило – жизнерадостная псина, день назад весело носившаяся между хижинами, пропала без следа. Поиски продолжались минут десять, а затем до людей стало доходить, что своего питомца они больше не увидят. Шум стих как по мановению волшебной палочки, на лицах проступила озабоченность, а у меня в душе колыхнулось легкое, но вполне ощутимое злорадство – в отличие от товарищей, я догадывался, что случилось с животным. И еще не успел забыть снисходительное отношение к своим предупреждениям.
– Ахола, – мрачно произнес рыцарь, поднимая свой рюкзак. – Эльке ахола.
Судя по всему, загадочное словечко “ахол” было как-то связано с готовностью к действию – после слов командира путешественники снова похватали свои вещи, сбились в толпу, а затем направились к выходу из деревни. Для меня в этом построении отдельного места не нашлось, так что я двинулся вслед за группой, исполняя роль арьергарда, следя за местностью и вспоминая загадочную собаку.
То, что это животное по своей сути было сродни ожившим мертвякам, казалось очевидным фактом. Но если тупые зомби вели себя очень предсказуемо, то в поведении их четвероногого коллеги чувствовались проблески интеллекта и чем больше я об этом думал, тем меньше мне нравилось сложившееся положение дел. Наблюдавшая за нами тварь, преступная самоуверенность откровенно расслабившихся после выигранного боя людей, собственная неспособность донести до окружающих важные мысли – все это изрядно выводило меня из равновесия, заставляя мечтать о каких-нибудь ускоренных языковых курсах.
– Да-да… и личного репетитора еще… ага…
Несмотря на откровенно мрачные мысли, ничего страшного с нами не произошло. Деревня быстро скрылась из виду, вокруг сомкнулось редколесье, затем мы перешли через найденный мною день назад мостик и беспрепятственно устремились куда-то на северо-запад. Уши время от времени ловили щебетание прячущихся в листве птиц, мимо нас то и дело пролетали какие-то насекомые, моя одежда быстро сохла под лучами полуденного солнца, врагов рядом не было – одним словом, реальные поводы для тревоги отсутствовали.
А затем случилось то, о чем я совсем недавно мечтал – получивший во время боя незначительную рану и вследствие того освобожденный от груза старик немного притормозил, дождался меня, а затем без лишних вступлений начал тыкать пальцами в самые разные предметы, тщательно выговаривая их названия. Не знаю, был это его собственный душевный порыв либо желание командовавшего группой рыцаря, но помощь в любом случае оказалась весьма кстати – я уцепился за предоставившуюся возможность всеми конечностями, принялся задавать встречные вопросы, а также многократно повторять новые для себя слова, пытаясь конструировать простенькие фразы.
– Иду по дороге… шале до сона?
– Шале ди сона.
– Ага, понял…
Процесс оказался настолько увлекательным, что спустя какое-то время следившая за отрядом собака окончательно стерлась из моей памяти – особого страха перед животным я все равно не испытывал, а перспектива изучения чужого языка была чересчур заманчивой, чтобы отвлекаться на какие-то пустяки. Одежда успела высохнуть, шагавший рядом старик одобрительно кивал в ответ на мои бессвязные речи, рана перестала ныть и ощущалась лишь во время внезапных нагрузок, так что ничто не мешало мне заниматься учебой. Ничто, кроме беспрестанно подтачивавшего внутренности голода.
Небольшой привал и сваренный на скорую руку картофельно-рыбный суп отчасти исправили положение, но сразу после обеда мой учитель тактично уклонился от дальнейших лекций и занял место в центре отряда, а я снова оказался предоставлен самому себе. Навязываться малознакомым людям было не слишком удобно, поэтому в итоге все вернулось к тому, с чего начиналось – я двигался на некотором удалении от основной группы, с интересом рассматривал шедшую впереди аристократку, наблюдал за окрестностями и пытался вспомнить недавно изученные слова. К сожалению, выданный богиней навык до сих пор никак не давал о себе знать – разговаривать на местном языке у меня категорически не получалось.
Дорога некоторое время шла по берегу реки, затем свернула в густой еловый лес, перескочила через две крохотные речушки, после чего снова вывела нас на открытое пространство. Впереди показались обросшие кустарником холмы, а еще минут через тридцать нам встретилась заброшенная паромная переправа – к нескольким кособоким домикам вели сразу три проселочные дороги, на другой стороне реки располагался вместительный сарай, а в прибрежных зарослях обнаружилась полузатопленная лодка. Скорее всего, где-то рядом находилась еще одна деревня, но искать ее мы не стали – рыцарь проявил похвальную осторожность и решил не лезть на рожон. Тем более, что наши пожилые спутники к этому моменту заметно выдохлись, превратившись в откровенный балласт.
Раздались энергичные команды, мальчишки тут же бросились искать топливо для костра, а все остальные занялись обустройством лагеря. Меня захлестнуло острое чувство ненужности и бесполезности, но тут улыбающаяся старушка передала мне накрытый тряпкой котелок, жестами указав в сторону реки. Намек был вполне очевиден, так что следующие пять минут я тщательно процеживал мутную воду, готовя основу для будущей похлебки и размышляя о некой сюрреалистичности всего происходящего.
Встретившиеся мне люди явно знали о грозивших им опасностях, но при этом вели себя так, словно находились на самой обычной прогулке. Скорость движения не выдерживала никакой критики, разведки не существовало в принципе, а история с собакой вообще выходила за грань моего понимания. Чисто теоретически, всех должно было подстегивать отсутствие провизии, но этого также не происходило. Тем не менее, во время боя с мертвяками отряд показал неплохую выучку, собранность и решимость сражаться до конца. Как ни странно.
– Полная хрень.
Скорее всего, для такого поведения имелись какие-то объективные причины. Возможно, зомби являлись для местных жителей рутинной проблемой, не стоившей особого беспокойства. Возможно, мы двигались по совершенно тихим и спокойным местам, а деревня с мертвецами была редкой аномалией. Возможно, мои товарищи банально устали от длительного перехода и забили на все подряд огромный болт. Или же они изначально являлись не самыми умными людьми.
– Ну да, тебе-то виднее…
После раннего ужина подростки традиционно отправились следить за дорогой и выполнять роль часовых, а для всех остальных наступило время отдыха. Умаявшиеся за день старики разлеглись в тенечке, аристократка вместе со второй девушкой устроилась на залитой солнцем лужайке, рыцарь ушел купаться, а оставшийся без компании солдат вытащил снасти, после чего с надеждой глянул в мою сторону.
– Ахол кат ма?
– Ахол, чего уж. Черви-то есть?
В поисках наживки нам снова пришлось как следует поработать землекопами, но затем наступила идиллия – яростно извивавшиеся гусеницы заняли свои места на крючках и отправились в воду, а мы с напарником оккупировали никому не нужную пристань, после чего занялись созерцанием.
Солнце медленно спустилось к горизонту и скрылось за дальним лесом, в воздухе повеяло вечерней прохладой, на поверхности реки стали возникать характерные круги от кормящейся рыбы, однако выбранная нами приманка так и не впечатлила никого из местных жителей. Я воспринимал это с философским спокойствием, а вот солдата отсутствие поклевок явно не устраивало – он несколько раз выдергивал и снова забрасывал наживку, время от времени дергал удилищем, шептал что-то очень похожее на ругательства, но успеха все равно не добился.
– Нар че мала…
Когда мне наскучило следить за товарищем и я снова обратил свой взор в сторону реки, то увидел неспешно плывущий вниз по течению труп. Вздувшийся живот покойника заметно выпирал из воды, остатки одежды колыхались вокруг него подобно диковинным серо-зеленым водорослям, а бледное лицо казалось умиротворенным и безучастным.
– Смотри.
Напарник глянул на оказавшегося совсем рядом мертвеца, с досадой поморщился, но ничего не сказал и сделал новый заброс – судя по всему, рыбалка интересовала его гораздо больше спокойно плывущих по своим делам мертвецов. Тем более, что они не собирались в обозримом будущем выходить из воды и на кого-нибудь нападать.
– Ну, как знаешь…
Вокруг начали сгущаться сумерки, однако темнота по-прежнему не являлась для меня препятствием и минут через сорок я рассмотрел еще один труп – на этот раз женский. У погибшей была полностью оторвана правая рука и в клочья разодрано платье, но она выглядела такой же спокойной и мирной, как и предыдущий мертвец. Это спокойствие вкупе с расплескавшейся вокруг тишиной выглядело настолько жутко, что я легонько кашлянул, пытаясь отогнать захлестнувшую душу иррациональную тревогу. Устроившийся рядом солдат ничего не заметил, но мой кашель послужил для него поводом закончить рыбалку – так и оставшийся без улова добытчик встал на ноги и принялся сматывать снасти.
– Шаль?
– Да, идем…
Ночь снова прошла без каких-либо эксцессов, а утром следующего дня мы наткнулись на абсолютно пустую деревушку. Здесь не было оживших мертвецов или зловещего магического свечения, но запасы еды также отсутствовали – судя по царившему в домах беспорядку, поселок тщательно обчистили мародеры, забравшие с собой все более-менее ценное.
Увиденная картина не понравилась в первую очередь рыцарю – тот сделал вполне очевидные выводы, заметно встревожился и принялся раздавать ценные указания. В результате ядро отряда сплотилось, подростки выдвинулись вперед, а ко мне опять присоединился старик-учитель. Мысли командира лежали на поверхности – прямо сейчас ему требовалась каждая боевая единица, а полагаться на человека, неспособного реагировать на самые простые команды, было нельзя. Следовало как можно быстрее продолжать обучение.
– Право… аран. Лево… э…
– Катч.
– Ага, спасибо…
Знания достаточно быстро впитывались в мою голову, я даже пытался составлять отдельные фразы, но эти достижения все время отходили на второй план из-за постепенно ухудшающейся обстановки. В целом ничего действительно страшного рядом с нами не происходило, однако каждый новый час добавлял в общую картину очередные тревожные штрихи – сначала в воздухе начал ощущаться едкий запах гари, потом над горизонтом возникло несколько дымных пятен, а затем по реке снова начали плыть трупы. Один за другим.
– Мы куда вообще идем? Шале эс… э… куда?
Старик энергично помахал рукой и разразился длинной проникновенной речью, но я понял лишь то, что нам обязательно двигаться именно в этом направлении. Даже несмотря на возможные опасности.
– Кары! Кары аким!
– Да уж, – вздохнул я, поправляя сбившуюся лямку и слушая доносящееся из желудка бурчание. – Ладно, вам виднее.
Обед прошел быстро и скомканно – на этот раз мы не стали разводить костер, перекусили остатками сушеной рыбы, после чего тут же отправились дальше. Рыцарь явно хотел дойти куда-то до наступления темноты, но его желание сыграло со всеми нами злую шутку – ближе к вечеру старики окончательно выдохлись, двигаться стало невозможно и нам пришлось вставать на ночевку в чистом поле. Мальчишек отправили за хворостом, женщины начали потрошить рюкзаки, но тут обрисовалась еще одна насущная проблема – для десяти человек требовалось слишком много еды, пополнять запас которой было совершенно негде. Имевшаяся у нас провизия уверенно подходила к концу, рыбалка не давала результата, об охоте никто из нас даже не помышлял, а найти еще одно поселение так и не вышло.
Зато возле нашей стоянки с пугающей регулярностью проплывали все новые и новые трупы.
– Куда же мы премся-то…
На этот раз возиться с удочками я не захотел и расположился на обочине, лениво следя за спутниками. Большая их часть точно так же устраивалась на отдых, однако рыцарь с солдатом вполголоса обсуждали какие-то важные детали, а девушка-аристократка нерешительно прогуливалась по берегу реки, тоскливо глядя на воду. Мне и самому хотелось искупаться, но делать это в компании дрейфующих рядом покойников я не собирался, так что отлично понимал чувства своей новой знакомой. С другой стороны, увидеть ее без лишней одежды было весьма заманчиво, а этому вполне мог поспособствовать чей-то ободряющий пример. Вот только стоила ли овчинка выделки?
Пока я лениво размышлял на эту тему и любовался фигурой девушки, та приняла окончательное решение, сокрушенно махнула рукой и вернулась в лагерь. Удостоверившись, что интересное зрелище отменяется, я перевел взгляд на окутанный вечерними тенями тракт, зевнул… после чего так и застыл с открытым ртом, усиленно таращась вдаль.
В сотне метров от нас прямо посреди дороги стояла собака. Та самая, которая должна была остаться в населенной мертвяками деревне.
– Вот дерьмо… слышь, рыцарь! Рыцарь, твою мать, смотри!
– Куда смотреть? – с некоторым удивлением отозвался командир. – Ты о чем, странник?
– Собака… да чтоб тебя!
– Ты знаешь наш язык? – недоуменно спросил мой приятель-рыболов. – А почему раньше молчал?
– Блин… блин!
Словно ощутив приближение неприятностей, псина развернулась, сделала несколько шагов и бесследно исчезла в зарослях травы. Я же снова оказался на положении клоуна. Или откровенного паникера.
– Что происходит? – нахмурил брови рыцарь. – Ты можешь говорить?
Мне пришлось сделать глубокий вдох и успокоиться. Количество накопленной за два дня пути информации перешло в качество, полученный еще в храме навык внезапно сработал, языковой барьер рассыпался, будто его никогда и не существовало, но теперь передо мной возникла еще одна нетривиальная задача – нужно было как-то объяснить товарищам свое поведение.
– Да, я научился говорить. Недавно.
– Ты говоришь слишком хорошо, – еще сильнее нахмурился командир отряда. – Ты маг? Или шпион?
– Проводник душ.
– Что это значит?
– Вы не поймете. Это как маг и медиум.
– Кто такой медиум?
Заслышав наш разговор, валявшиеся на травке путешественники резко оживились, начали стягиваться к месту событий и я внезапно осознал, что на меня смотрят уже девять пар глаз. Легче от этого не стало.
– Медиумы общаются с потусторонним миром. С духами.
Мои слова вызвали не совсем адекватную реакцию – солдат почему-то схватился за меч, аристократка испуганно приоткрыла рот, а стоявшая рядом с ней девушка ойкнула. К счастью, рыцарь оказался менее впечатлительным – он лишь недобро прищурился и уточнил:
– Ты зовешь смерть?
– Никого я не зову. Может, объясните, что вообще происходит в вашем мире?
Выдавать свое происхождение было рискованно, однако я уже догадался, что ляпнул какую-то несусветную глупость и нахожусь буквально в двух шагах от могилы. По идее, выходцу из другой вселенной в этом случае могли простить заметно больше, чем своему соседу. Особенно учитывая тот факт, что рядом творилась откровенная дичь.
– Вот черт. Я не имею отношения к некромантам. Клянусь.
– Рассказывай, кто ты, – приказал рыцарь, делая шаг вперед. – Быстро.
Его тон мне откровенно не понравился, а внутреннее чутье подсказало, что именно сейчас пришло время четко определить свое место в новой реальности. От этого напрямую зависело, станут ли другие люди относиться ко мне как к ценному магу, благородному дворянину и равному собеседнику, или же запишут в простолюдины, годные лишь для того, чтобы ловить рыбу и выполнять мелкие задания.
– Я тот, кто в любой момент может тебя убить, но все еще этого не сделал. Так что прояви уважение.
Намек оказался более чем понятным – командир отряда резко сбавил напор и в течение целой минуты внимательно меня рассматривал, задерживая взгляд то на разодранной штанине, то на мече. Черт его знает, к каким выводам он пришел, но следующий вопрос оказался более вежливым:
– Мы ничего не знаем о тебе, странник. Расскажи, откуда ты пришел. Или уходи.
– Меня выбросили из другого мира. Я понятия не имею, что здесь происходит. Шел куда глаза глядят, встретил сначала ожившего мертвеца, потом вас. Это все.
– Ты маг?
– Я не знаю, кого вы считаете магами. Я проводник душ.
– Но ты видишь невидимое? – вмешалась в беседу аристократка. – Тогда, в деревне, ты видел печать?
– Туман. Это был магический туман. Прямо на земле.
– И ты убил бездушного каким-то странным мечом, – продолжила допрос девушка. – Так?
Я не отказал себе в удовольствии, плавно махнул рукой и продемонстрировал возникший в ней клинок.
– Да.
– Он маг, – тут же вынесла вердикт аристократка. – У черных колдунов все иначе.
– Куда ты идешь? – снова перехватил инициативу рыцарь. – Чего ты ищешь?
– Понятия не имею. Мне нужно узнать, что происходит в этом мире.
– Здесь идет война.
– А можно чуть подробнее? Война меня не пугает, но хотелось бы знать, с кем придется драться.
Рыцарь еще немного подумал, снова сделал какие-то выводы, после чего совершенно внезапно усмехнулся и сплюнул на землю:
– Эта война пугает всех, странник. Но у нас есть шанс выжить.
– Вы сражаетесь с колдунами, я верно понял?
– Мы бежим от них, – с внезапной горечью произнес командир. – Бежим и надеемся дать хороший бой. Хотя бы раз.
– Понятно… а вы сами, этот отряд?
– Нам нужно дойти до северного побережья, – сообщила аристократка. – Туда ушла армия королевства.
– Кажется, начинаю понимать…
– Ты нам поможешь?
Серые глаза смотрели требовательно и строго, но где-то в их глубинах таилась искренняя мольба и столь же искренняя надежда. Такой яркий коктейль заставил меня аккуратно сглотнуть набежавшую слюну и вежливо кивнуть:
– Да, конечно.
– Нужно отдохнуть, – поморщился явно недовольный нашим общением рыцарь. – Завтра будет тяжелый день.
– Стойте. Я видел собаку.
– Какую еще собаку?
– В той деревне, где мы встретились, была собака. Мертвая собака. Сначала она следила за нами, потом исчезла. А сейчас я снова ее увидел. На дороге.
– Ты уверен?
– Я абсолютно уверен. Эта сволочь за нами следит.
– Выставим больше часовых, – произнес молчавший все это время солдат. – По три человека за раз.
– Выставим, – согласился командир. – Кто-нибудь вообще слышал о таких собаках?
Наступило тревожное молчание. А затем голос подала вторая девушка, до этого мгновения благоразумно прятавшаяся за спиной любителя рыбалки:
– Нам говорили, что колдуны могут смотреть глазами мелких зверьков. И вообще, любыми глазами.
– Тоже об этом слышал, – мгновенно кивнул солдат. – Но могли набрехать.
– Это слухи, – еще раз поморщился рыцарь. – Давайте спать.
