Андрей Гуськов
Император Всероссийский Пётр I Алексеевич
Истоки преобразований
У истоков многих свершений Петра лежали его «забавы» в подмосковных селах, а особенно в Преображенском. Как и многие подростки, юный царевич, как уже говорилось, увлекался игрой в солдатики, любил сражаться игрушечными саблями и пищалями. В период нахождения у власти Софьи у него появилось больше возможностей предаваться любимым увлечениям. Финансовые документы позволяют проследить увеличение числа заказов на изготовление и покупку различных элементов оружия и снаряжения: ружей, пистолей, прапорцев (знамен), протазанов, алебард, шпаг, копий, морских тростей и т. д. Особой статьей постоянно проходит ремонт и изготовление новых… барабанов. Молодому монарху, видимо, доставляло особое удовольствие использование данного ударного инструмента для своих развлечений.
При этом рос и масштаб игр юного монарха. В них теперь участвовали дети дворни, местных крепостных. «Потешные» отряды, вооруженные деревянным оружием, воевали друг с другом, устраивали сражения, сидели в засадах, маршировали по окрестным полям. С 1683 г. в арсенале Петра появляется огнестрельное оружие. Сначала это были деревянные пушечки, обитые жестью, из которых стреляли холостыми зарядами. Позже он получает настоящие орудия «малые» на станках (лафетах) с колесами. Имеются свидетельства восторга, который испытывал царь от «потешной огнестрельной стрельбы».
Вскоре в окрестностях Преображенского Пётр выстроил собственный военный лагерь с деревянными казармами, амбарами, конюшнями, избами для офицеров и т. п. Для обучения стрелков был создан аналог современного тира с мишенями – «деревянный человек, да змей, да городок». Позже Пресбург (Прешбург) – так назывался городок – станет на некоторое время неофициальной резиденцией царя. Здесь будут подписываться указы, организовываться приемы, проводиться смотры войск.
Получив возможность использовать «взрослое» оружие, юный монарх начинает разыгрывать настоящие многодневные баталии. Порой в них участвовало до нескольких сотен человек с настоящими пищалями и пушками. Взрослел Пётр, взрослели и его солдаты, впоследствии составившие основу российской армии нового типа. Будущие Преображенский и Семеновский полки, созданные из «потешных» частей, станут опорой царя в самые трудные годы. В ознаменование заслуг они получат звание гвардейских.
Осенью 1690 г. прошли первые маневры, организованные по всем правилам воинского искусства. С одной стороны выступал стрелецкий полк, с другой – «потешные» батальоны и отряд дворянской конницы. Стрельцы, которые и в дальнейшем будут играть роль обороняющейся стороны, потерпели сокрушительное поражение. Через год силы противоборствующих войск значительно увеличились. Последняя же крупная «марсова потеха» Петра I состоялась осенью 1694 г. в районе деревни Кожухово. Двадцатипятидневные Кожуховские маневры явились самыми масштабными учениями царя: с обеих сторон в них участвовало около тридцати тысяч воинов. Были даже боевые потери – на несколько сотен раненых пришлось 25 погибших.
Через увлечение военными играми, по свидетельству современников, проходили многие юные правители – цари Алексей Михайлович, Фёдор Алексеевич, короли Людовик XIV, Карл XII. Однако, пожалуй, лишь Пётр сумел придать им серьезный системный характер, использовав опыт и наработки «потешных развлечений» в дальнейшей взрослой жизни.
Зарождение интереса Петра к морю связано с находкой в 1688 г. легендарного ботика, позже получившего неофициальный почетный титул – «дедушка русского флота». Однажды царь вместе с голландцем Францем Тиммерманом наткнулся в одном из амбаров в Москве на небольшое суденышко (английский бот), отличавшееся необычными контурами. Из беседы с наставником – а Тиммерман обучал монарха пользоваться различными измерительными инструментами – удалось узнать, что такая лодка в состоянии перемещаться против ветра. Заинтересовавшийся Пётр приказал отремонтировать бот и испытать его на ближайшей речке. Однако Яуза оказалась недостаточно широкой для серьезных маневров, и царь перебрался на Плещеево озеро вблизи Переславля-Залесского.
В 1691 г. по приказу Петра I на берегу озера развернулся целый судостроительный комплекс со своими верфями, домами, церковью и… небольшим дворцом. Документы свидетельствуют о крупных поставках снаряжения, инструментов, пиломатериалов и т. п. из центральных московских приказов (ведомств). Из Европы были выписаны «корабельного дела» мастера. По необходимости приезжая в Москву для участия в официальных церемониях, царь все остальное время старался проводить в Переславле. Он лично участвовал в постройке заложенных судов. Плотники, столяры, токари трудились не покладая рук, торопясь выполнить задумки монарха. В создании кораблей участвовало несколько человек из «потешных». Сохранилось письмо, адресованное Петру руководителем артели Я. Ворониным. Обращает на себя внимание неформальный слог послания, в будущем отличавший переписку царя с самыми близкими ему людьми: «Пишут ученики твои из Переяславля Залесского, корабельного дела мостильщики, щегольного (мачтового) дела мастерства Якимко Воронин с товарищи 16 ч[еловек] челом бьют за твое мастерское учение. По твоему учительскому приказу нам, ученикам, что которую яхту опрокинуло в воде, и тое яхту мая в 9 день взняли и воду из нее вылили…» В августе 1692 г. небольшая эскадра (три яхты и два небольших фрегата) отправилась в первое путешествие по глади озера.
Евдокия Лопухина.
И вновь масштаб возможностей перестает удовлетворять растущие интересы царя. Позже Пётр напишет: «…потом и то (Переяславское) озеро показалось мало, то ездил на Кубенское озеро, но оное ради мелкости не показалось… положил свое намерение прямо видеть море…» Однако морские просторы на тот момент в России можно было увидеть лишь на дальнем севере. В XVI – начале XVII в. наше государство лишилось выхода в Балтику. Морская торговля сохранилась только на Белом море, на берегу которого и располагался единственный российский порт – Архангельск, основанный еще при Иване Грозном.
В 1693 г. Пётр наконец увидел море. Царский караван, пройдя по старому торговому пути, на лошадях и подводах, стругах и лодках достиг Архангельска. Многочисленные корабли, разноголосица портового люда, крики чаек, запах водорослей, кож, канатов, вкус соленых брызг – все это поразило воображение царя. Через несколько дней для него было организовано путешествие в открытое море. Яхта «Св. Пётр», на палубе которой Пётр смог в полной мере насладиться дыханием морской стихии, сопровождала караван из торговых судов, возвращавшийся домой в Европу. Колонна судов, осторожно маневрируя в дельте Северной Двины, через несколько дней достигла акватории Белого моря. Здесь царь испытал мореходность яхты и, распрощавшись с купцами, повернул обратно. Страсть к мореплаванию, так захватившему воображение царя, он пронесет через всю жизнь.
В Архангельске Пётр пробыл до середины сентября. Несмотря на мольбы матери о возвращении, он не торопился в Москву. Тщательный осмотр иностранных судов сменялся приемами у местного воеводы, «огненные потехи» чередовались с морской «охотой». В канун отъезда самодержец отдал приказ о постройке государственной верфи и закладке нового корабля. Другое судно, предназначенное для увеличения царского флота, предполагалось заказать в Нидерландах. Контролировать ход строительства и выполнение заказа обязали нового архангельского воеводу Ф. М. Апраксина.
На следующий год царь вновь посетил Архангельск. На этот раз приезд был соотнесен с началом короткой северной навигации в мае. Строившееся в местном доке судно было спущено на воду сразу же по приезде царя. Однако его отделка, в которой Пётр лично участвовал, продолжалась еще около месяца. В июле в Архангельск прибыл корабль, заказанный в Нидерландах. 44-пушечный фрегат, называвшийся «Святое пророчество», отличался хорошей мореходностью и качеством изготовления.
Все летние месяцы Пётр водил компанию с приезжими моряками и негоциантами, участвовал в работе верфи, совершал выходы в Белое и Баренцево моря, посетил Соловецкий монастырь. Однажды небольшая эскадра царя попала в сильный шторм. Лишь счастливое стечение обстоятельств позволило избежать непоправимого…
Поездки к морю способствовали становлению личности молодого Петра, оказали серьезнейшее влияние на формирование приоритетов его жизненного пути. Исподволь определялось направление дальнейших шагов – создание военно-морского флота и получение доступа к незамерзающим морям. Славу России царь мечтал обрести на морских просторах.
Значительное влияние на становление известного интереса Петра к европейской жизни оказала Немецкая слобода. При посещении этой колонии выходцев с Запада монарх получил наглядные образцы свободы нравов и отношений (по сравнению, конечно же, с патриархальными нравами обычной русской жизни). Он не мог увидеть здесь передовых достижений научной и культурной мысли Европы, но зато реализовал свой интерес к новым впечатлениям.
Авантюристы из Англии, Нидерландов, германских княжеств и других стран приезжали в Московию в поисках заработка. Среди них господствовала атмосфера практичности, предприимчивости, сочетавшаяся с удальством и отчаянностью в поступках. Большая часть иноземцев состояла из купцов и военных. Встречались среди них промышленники и ремесленники, переводчики и лекари. Соленые шутки, злоупотребление алкоголем, курение табака и непритязательные развлечения не мешали приезжим специалистам мастерски владеть тем или иным ремеслом, напряженно выполнять важный заказ. Несмотря на высокий уровень профессионализма, встречались среди них и отъявленные лентяи, плуты и мошенники. Приезжим разрешалось сохранять собственные верования, но категорически запрещалось исповедовать их за пределами слободы. Застройка района каменными зданиями с крышами, покрытыми глиняной черепицей, создавала разительный контраст с характерными для Москвы того времени деревянными избами местных жителей.
Визиты к друзьям в Немецкую слободу позволили Петру обрести простоту в обращении, которой ему не хватало в собственных подданных. Позже ряд его ближайших сподвижников смогут лишь частично преодолеть ту дистанцию, которая отделяла «помазанника Божьего» от простых смертных. Однако отсутствие церемонности при личном контакте не исключало сохранения подсознательного барьера по отношению к «вседозволенности самодержца», который неоднократно отмечали зарубежные наблюдатели.
Дворец в Коломенском. XVII век. Гравюра.
Значительное внимание молодого Петра вызвала царившая в слободе открытость в отношениях с противоположным полом. Пример царевны Софьи свидетельствует об определенном смягчении нравов «Домостроя» среди высших слоев российского общества. Но подавляющая часть населения России по-прежнему исповедовала патриархальные нравы. В Немецкой же слободе женщины имели возможность свободно присутствовать на балах, вечеринках, пирушках. Они могли посещать питейные заведения и общаться с незнакомцами.
Среди друзей-иноземцев особым доверием Петра пользовались швейцарец Франц Лефорт и шотландец Патрик Гордон. Лефорт обладал бесшабашным нравом, отличался готовностью к различным забавам и развлечениям, легкостью в отношениях с дамами. Он помог освоиться царю в женском обществе Немецкой слободы, способствовал зарождению романа с Анной Монс, наследницей крупного виноторговца.
Патрик Гордон – примерный католик и заботливый семьянин – являлся своеобразным антиподом швейцарца. Он придерживался определенных политических взглядов и соблюдал кодекс военной чести. Для царя Гордон являлся главным военным наставником, владевшим колоссальным опытом ведения войн (он начинал служить еще в 1655 г.). По его инициативе начинались многие военные предприятия, он отвечал за подготовку и обучение «потешных» частей. Не исключено, что первые реальные боевые операции молодого российского монарха – Азовские походы – начались по совету П. Гордона.
Полное прекращение активности со стороны России в борьбе с Османской империей после неудач Крымских походов вызывало недовольство со стороны Священной лиги. Русское государство могло оказаться в изоляции как в ходе дальнейших военных действий, так и во время предстоящих мирных переговоров. Во исполнение союзнических обязательств правительство Петра решает направить свои усилия на захват турецкой крепости Азов, расположенной в низовьях Дона. Перспективной целью являлось получение выхода в Черное море для развития торговли через южные страны.
Первый поход, состоявшийся в 1695 г., постигла неудача. Значительное войско, разделенное на три отряда под руководством П. Гордона, Ф. Лефорта и А. М. Головина, не смогло полностью блокировать осажденную крепость. Турки, пользуясь отсутствием русской флотилии, сумели наладить переброску подкреплений и подвоз боеприпасов для своего гарнизона. Множество ошибок было совершено и при ведении осадных работ, и в организации управления войсками. Не обошлось и без измены. 14 июля в Азов сбежал голландец Яков Янсен, указавший врагу на бреши в расположении российских отрядов. Неожиданная атака османов привела к гибели сотен стрельцов и уничтожению нескольких пушек.