Андрей Гусаров
Гатчина. От прошлого к настоящему. История города и его жителей
Глава 3
Наследник престола
С появлением в Гатчине нового хозяина, цесаревича Павла, резиденция становится своеобразным полигоном для его различных нововведений, которые вскоре после восшествия Павла Петровича на престол станут вводиться по всей необъятной стране. Главный смотритель Гатчинского дворца-музея В.К. Макаров точно подметил местную особенность: «„По-гатчински” хмуро и свысока смотрели правители, вышедшие отсюда, на Россию как на огромный плац-парад». Эту же особенность показал и Д.С. Мережковский в своей пьесе «Павел I», где события происходят в 1801 году, перед самым дворцовым переворотом:
«Павел (махая тростью). Раз-два, раз-два, левой-правой, левой-правой, раз-два! Ноги прямо, носки вон! Штык равняй, штык равняй! Ноги прямо, носки вон! Раз-два, раз-два, левой-правой, левой-правой, раз-два! (Уходит.)
Константин. Гляди-ка, Саша, двенадцать шеренг как равняются. Сам бы король прусский позавидовал. Ах, черт побери, вот это по-нашему, по-гатчински! А все-таки быть беде…
Александр. А что?..»
Тут все зависело от характера наследника престола, его привычек, особенностей воспитания и образования.
Император Павел I
Парад на дворцовом плацу. Акварель Г.С. Сергеева
Жизнь великокняжеской семьи в Гатчине, где она проводила в основном летние и осенние месяцы, была довольно однообразной – Павел Петрович с упоением предавался военному делу, а Мария Федоровна занималась домашним хозяйством или читала. Вставали супруги довольно рано, иногда в четыре часа утра, и, позавтракав, отправлялись каждый по своим делам. Как обычно проходил день в Гатчинском дворце, описала в одном из своих писем сама Мария Федоровна: «Обедаем мы обыкновенно в 4 или 5 часов: Великий Князь и Я, m-lle Нелидова, добрый гр. Пушкин и Лафермьер. После обеда проводим время в чтении, а вечером я играю в шахматы с нашим бодрым Пушкиным восемь или девять партий сряду; Бенкендорф и Лафермьер сидят возле моего стола, a m-lle Нелидова работает за другим. Столы и стулья размещены так же, как и в прошлый 1789 год. Когда пробьет восемь часов, Лафермьер с шляпой в руке приглашает меня на прогулку. Мы втроем или вчетвером (Лафермьер, Бенкендорф, Я и иногда граф Пушкин) делаем сто кругов по комнате; при каждом круге Лафермьер выбрасывает зерно из своей шляпы и каждую их дюжину возвещает обществу громким голосом. Иногда, чтобы оживить нашу забаву и сделать ее более разнообразной, Я и Бенкендорф пробуем бегать на перебежку. Окончив назначенные сто кругов, Бенкендорф падает на первый попавшийся стул при общем смехе. Таким образом убиваем мы время до половины девятого…»
Императрица Мария Федоровна
Как мы видим, свободного времени у великой княгини было достаточно. Она много рисовала, занималась резьбой по кости или камню, училась медальерному искусству. Летом в резиденции часто бывали гости из Санкт-Петербурга, оставаясь во дворце по несколько дней. Но по разным причинам, в основном из-за натянутых отношений сына с матерью – Екатериной II, число посетителей Гатчины было постоянным и практически не менялось. Среди участников вечеров были И.П. Кутайсов, адмирал Кушелев, полковник А.А. Аракчеев, баронесса Шарлотта Ливен, фрейлина И.Е. Нелидова, семейство Бенкендорф и некоторые другие. По свидетельству современников, встречи гостей в Гатчинском дворце более походили на неофициальные, дружеские вечера.
Особенно любили владельцы гатчинского имения концерты и театральные действа, которые организовывались графом Г.И. Чернышевым силами любительской труппы. Граф сам был и автором пьес, и актером. Среди участников этих спектаклей были А.А. Мусин-Пушкин, князь П. Волконский, Н. Голицын, И.М. Долгорукий. Женские роли обычно исполняли Е.И. Нелидова, В.Н. Аксакова и Е.С. Смирнова. Кроме пьес, написанных в Гатчине Чернышевым, и творений личного секретаря и библиотекаря великого князя Лафермьера, на сцене ставились французские оперетки. Самыми грандиозными, с фейерверками и красочной иллюминацией, были театрализованные представления 29 июня, в день ангела Павла Петровича, и 20 сентября, в день его рождения.
С наступлением холодов великокняжеская чета возвращалась в Санкт-Петербург, в свои апартаменты в Зимнем дворце или собственный дворец на Каменном острове.
Парад в Гатчине. Картина Г. Шварца
Наследник престола был чрезвычайно увлечен армией и военным делом. Он организовал воинские части, получившие название «Гатчинское войско», поскольку были расквартированы в Гатчине. Все это очень напоминает события, развернувшиеся в другой великокняжеской резиденции – Ораниенбауме – несколькими десятилетиями ранее. Отец Павла великий князь Петр Федорович не только построил в бывшем имении князя Меншикова несколько крепостей, но и устраивал настоящие бои между ними с участием небольших военных кораблей и обученных военному делу солдат. Под командованием Петра в Ораниенбауме находились два полка голштинских пехотинцев, мушкетеры, гренадеры и артиллерия. Кирасирский и драгунский полки составляли кавалерию великого князя. «Потешная» армия Петра III по разным причинам так и осталась таковой, чего не скажешь о военных частях его сына, размещенных в Гатчине. А получив реальную власть, Павел Петрович принялся за переустройство русской армии по гатчинскому образцу.
Еще в 1762 году Екатерина Великая пожаловала своему сыну и наследнику престола воинское звание полковника лейб-гвардии кирасирского полка, с которым Павел даже успел принять участие в войне со Швецией. В самом конце 1762 года императрица подписывает еще один указ, которым жалует своему сыну звание генерал-адмирала флота. Обладая этими воинскими званиями, Павел в реальности не имел никаких армейских подразделений под своим управлением и после получения Гатчины во владение решил обзавестись, как и его отец, личными вооруженными формированиями, потребовав у матушки для начала батальон морских солдат и эскадрон кирасир. С них и началась история гатчинского войска. Спустя некоторое время на озере в парке появились переоборудованные под военные корабли лодки, положив начало небольшой гатчинской флотилии. Цесаревич, увлеченный военным искусством, начинает систематическое строительство небольших вооруженных сил – гатчинской армии, не просто разрабатывая всевозможные уставы и регламенты военной службы, но и заботясь об увеличении численности солдат и офицеров и лично принимая участие в обучении новобранцев.
Рядовой конной артиллерии Гатчинских войск
В 1785 году в Гатчину прибывает тот самый кирасирский полк, с которого начиналась военная карьера наследника, и, на базе всех существовавших тогда в Гатчине подразделений Павлом было сформировано пять рот батальона Его Императорского Высочества. Через два года общее число солдат достигло 350 человек, объединенных в три батальона под началом самого Павла Петровича, капитана барона Штейнвера из Пруссии и поручика Мая. Всего к началу царствования Павла I в Гатчине под его командованием находилось 2400 человек, причем состав этой армии, построенной по прусскому образцу, был довольно пестрым. Кроме немцев, там служили сербы, украинцы (малороссы), было много случайных офицеров, командированных или находящихся в отпуске. Интересно, что Екатерина, весьма зорко следившая за своим сыном, в военном деле дала ему полную свободу, и причины этого остаются неизвестными, хотя многие свои военные начинания Павел осуществлял во время отсутствия императрицы в Петербурге.
В Гатчинских войсках была принята прусская униформа: короткие панталоны, чулки, башмаки, напудренные косы и так далее. В основе жизни этой местной армии лежал устав, созданный по прусскому образцу бароном Штейнвером и Кушелевым. Все войска разделялись по роду оружия на инспекции, во главе которых стоял инспектор, ответственный за обучение, подготовку и порядок во вверенной ему части. Название полки получали по фамилии своих шефов.
А.А. Аракчеев
С сентября 1792 года над этим разношерстным воинством прусского образца был поставлен молодой артиллерист Алексей Андреевич Аракчеев. Он случайно оказался в Гатчине, но каким-то образом снискал расположение Павла Петровича. Спустя четыре года Аракчеев, уже в чине полковника, был поставлен инспектором пехоты и артиллерии всех гатчинских войск, одновременно занимал должность губернатора города и заведовал военным департаментом, созданным в Гатчине для управления хозяйственной частью армии. Так, граф Аракчеев стал вторым после Павла лицом в городе. До 1791 года инспектором пехоты был полковник Баратынский, а кавалерией управлял майор Кологривов. Супруга герцога Саксен-Кобургского писала в одном из писем от 1795 года о своих впечатлениях от посещения Гатчины: «Мы были очень любезно приняты, но здесь я очутилась в атмосфере, совсем непохожей на Петербургскую. Вместо непринужденности, царствующей при Императорском дворе, здесь все связано, формально и безмолвно. Великий Князь умен и может быть приятен, когда захочет, но у него много непонятных странностей, и между прочим, та, что около него все устроено на прусский лад и ещё по старинным образцам прусским; как только въезжаешь в его владения, так являются трехцветные (черные, красные, белые) шлагбаумы, с часовыми, которые на прусский манер окликают проезжающих».
Самодержец Всероссийский… Что в нем жгло? Какой державе
Сей привиделся курносый и картавый самодур?
Или скифские метели, как им приказал Державин,
Шли почетным караулом вкруг богоподобных дур?
Или, как звездой Мальтийской, он самой судьбой отравлен?
Или каркающий голос сорван только на плацу?
Или взор остервенелый перекошен в смертной травле?
Или пудреные букли расплясались по лицу?
О, еще не все разбито! Бьет судьбу иная карта!
Станет на дыбы Европа ревом полковых музык!
О, ещё не все известно, почему под вьюгой марта
Он империи и Смерти синий высунул язык!
П.Г. Антокольский
Как мы уже знаем, Павел получил Гатчинскую мызу с несколькими деревнями, с населением 6 тысяч человек обоего пола. Определенной проблемой для властей стало появление здесь беглых крестьян, которые, узнав (что удивительно) о предстоящем объявлении мызы городом, старались таким образом получить возможность стать городскими обывателями, покончив с крепостной зависимостью. В какой-то момент их стало так много, что великому князю пришлось принимать решительные меры, препятствующие проникновению на земли Гатчинской мызы крестьян из других мест. В этой связи в мае 1784 года был издан соответствующий указ сената.
Сразу после того как Гатчина стала собственностью наследника, здесь началось большое строительство. И так случилось в истории этого города, что время сумасбродного Павла I стало для резиденции «золотым веком», эпохой, когда на карте Российской империи появился новый город, выстроенный государем как образец для всей страны. В 1796 году высочайшим повелением мыза получила статус города. Тонкий знаток города, очень точно чувствовавший его душу, Н.Е. Лансере писал: «Гатчина со всеми ее дворцами и городом при Павле достигла высшей точки своего процветания, на которой после смерти императора не могла уже удержаться».
Это был город-плац, город-казарма. Все выезды из Гатчины охранялись сторожевыми заставами, а многочисленные гатчинские ворота, сохранившиеся до нашего времени, стали одной из отличительных особенностей этой императорской резиденции. В маленьком городке, еще недавно помещичьей мызе, была возведена настоящая крепость Ингербург, сохранившиеся ворота которой встречают каждого въезжающего в Гатчину со стороны Санкт-Петербурга; намечались к строительству еще более грандиозные фортификационные сооружения по проектам архитектора В.И. Баженова; а военный гарнизон (гатчинские войска) напоминал армию маленького государства. Первыми жилыми постройками Гатчины были многочисленные казармы, разбросанные по разным частям городской территории, отчего зарождающийся городок более походил на укрепленный военный лагерь.
Но «идеальный город» состоял не только из военных объектов. В Гатчине были построены стекольный (за Мариенбургом) и полотняный заводы, суконная фабрика; изготавливали в Гатчине фаянсовые и фарфоровые изделия.
Точной даты организации в Гатчине производства сукна нет, но известно, что в 1795 году из Ямбурга был приглашен некий Мозиер. Его приняли на службу за 1000 рублей в год и выделили квартиру в городе. Павел Петрович предполагал установить четыре станка, Мозиер хотел работать на двадцати агрегатах, что не было воплощено по известным причинам – императора в 1801 году убили, и развития его мануфактурное начинание в Гатчине не получило.
Лейб-гвардии Финляндский полк при Павле I
Шляпная мастерская снабжала жителей шляпами и шляпками установленного Павлом Петровичем образца, а военных – форменными головными уборами; пуговичное и золотошвейное производства покрывали потребность в необходимых для украшения мундиров аксессуарах. Среди богоугодных заведений были построены госпиталь и военно-сиротский дом для солдатских детей, открыта аптека и начальное училище. Кроме православных храмов для жителей католического или протестантского вероисповеданий были построены костел и кирха. Деревянное здание кирхи на Большом проспекте включало в себя и приходскую школу. Рядом располагались дом пастора и участок земли для выращивания сельскохозяйственной продукции для нужд общины. Так как церковь поначалу был одна и для лютеранской общины, и для католиков, то повелением цесаревича было определено, что богослужения проводятся в порядке очереди, при этом католики начинали службу первыми и обязаны были закончить ее к половине 11 утра. Павел предписал пасторам (так называл цесаревич и католического ксендза) этих двух разных направлений христианства жить в дружбе и не позбуждать своих людей к вражде. Наследник русского престола подробно регламентировал, как и когда собирать пожертвования на храм, помогать неимущим и управлять паствой. Уже тогда проявилась его любовь к упорядочиванию всего и вся, со временем, как мы знаем, переросшая в маниакальную страсть к регламенту, которым он уже изводил все население империи. Следующим наказом Павел подробно расписал условия проведения подрядных работ при строительстве каменных зданий, а в 1793 году издал регламент, который упорядочивал отношения в Гатчине между квартиросъемщиками (это были военные) и собственниками жилых помещений. Немного отступив от повествования, скажем, что все эти законотворческие изыскания будущего императора интересны нам тем, что впервые опробовались на практике именно в Гатчине, и многие положения этих «местных» законов были неведомы большинству городов страны. В соответствии с регламентом в Гатчине появилось такое учреждение, как «должностной дом» – своего рода ведомственная гостиница для нижних чинов армии. Из числа местных жителей выбирался ее содержатель, который за умеренную плату выдавал приезжим дрова, свечи и солому и следил, чтобы среди них не было лиц, не имеющих паспорта от коменданта или билета от исправника. На регламенте законотворчество цесаревича не закончилось, и он придумал инструкцию о караульной службе в Гатчине по охране порядка в ночное время.
Для размещения приезжающих в городе существовал постоялый двор с трактиром – герберг. Его содержал купец 3-й гильдии из Санкт-Петербурга Поликарп Прокофьевич Варгин, с которым 9 мая 1797 года был заключен соответствующий договор, гарантирующий ему право на монополию. Соглашение заключалось сроком на один год, но подлежало продлению. В трактире продавались лучшая «вейновая водка», различные виноградные вина, английское пиво, кофе, чай, шоколад и табак. Вознаграждение Варгина было фиксированным – 8 копеек с одного рубля проданного товара. Желающие могли остаться в герберге на ночлег и получать обеды по установленному прейскуранту. Азартные игры, например карты, были в Гатчине запрещены, поэтому в гербере был установлен бильярдный стол, за пользование которым взималась плата 5 копеек за партию в дневное время, а ночью это удовольствие обходилось в два раза дороже по причине необходимости освещать помещение свечами. Запрещалось пускать в трактир крестьян, солдат, дворовых людей и «зазорных женщин». За нарушение этого правила трактирщик подвергался штрафу в 25 рублей, которые шли в пользу бедных и сирот. Приказчик при трактире должен был быть из купеческого сословия, а работники – из посадских, и обязательно с паспортами. Нанимать на работу крестьян строжайше запрещалось.
Управление городом было организовано на немецкий манер. Городская ратуша ведала городским хозяйством. Полицейское управление занималось обеспечением правопорядка на вверенной ему территории, а Съезжая часть, состоявшая из регулярных пожарных, следила за пожарной безопасностью в городе, застроенном в основном деревянными домами. Тут нужно сказать, что такой административный орган, как Съезжая часть, совмещал в себе надзорные функции и обеспечение противопожарной безопасности, так что улица, на которой находилось здание части, недаром называлась Полицейской.
Высочайший указ от 19 ноября 1793 года положил начало не только организации Судебно-полицейского управления в Гатчине, но и упорядочению земельных отношений в пределах городской черты. Эта проблема стала возрастать с увеличением численности обывателей и развитием городского хозяйства. Так как все земли бывшей Гатчинской мызы перешли в собственность великого князя, а это были либо сельскохозяйственные угодья, либо леса или болота, то участки под застройку выделялись только по его распоряжению. Поэтому закон, закреплявший расширение городской территории и упорядочивавший отношения землепользования и землевладения, был наиважнейшим в истории Гатчины. С этого времени стали появляться частные домовладельцы и соответственно начал формироваться рынок жилья. Здесь важно отметить, что большая часть этих горожан были ремесленниками, подрядчиками или людьми, занимавшимися промыслами. Вышеупомянутым указом были образованы полицейские комиссии – коллегиальный судебный орган для разбора уголовных дел независимо от сословия. Хотя в законе была оговорена привилегия для «почтенных» жителей города: они могли не являться на заседание комиссии, а действовать через поверенного. Под «почтенными» горожанами подразумевались близкие к князю лица. Решение в комиссии принималось простым большинством голосов и было обязательно для всех участников. Второй важной обязанностью полицейской комиссии был контроль не только за запасами продуктов питания в городе, но и за ценами на них. Среди других забот городских полицейских было назначение таксы за торговлю съестными припасами, надзор за рынками, контроль за чистотой и исправностью мостовых, решение вопроса с бродягами и нищими, регулирование продажи крепких спиртных напитков. В общем, обычные полицейские функции, многие из которых находятся в ведении полиции и в наши дни.
Император Павел I
Город разделялся на четыре части: Ингербург, Большой проспект, Бомбардирская улица (слобода) и Малогатчинская. И хотя две части имеют в названии указание на принадлежность к городским магистралям, но при Павле I это все же были отдельные городские поселения, при которых начинали формироваться проспекты и улицы, объединенные в один прекрасный момент в общее городское поселение. Главная городская магистраль – Большой проспект (ныне – проспект 25 Октября) – частично освещалась керосиновыми фонарями и была вымощена булыжником.
Происходили перемены и в самой великокняжеской резиденции – к Большому дворцу были пристроены два больших корпуса, а внутри него велись отделочные работы.
Так как строительство шло в это время и в другом имении, принадлежащем великокняжеской чете, – Павловске, то постоянно возникало некоторое соперничество между ним и Гатчиной, между строительными проектами Павла и художественными предпочтениями его супруги, Марии Федоровны. «С течением времени Гатчина приобрела отпечаток личного вкуса и наклонностей Великого Князя в такой же степени, в какой Павловск, тоже подарок Императрицы, был отражением внутренний жизни Марии Федоровны», – писал историк города С.В. Рождественский. Да и сама великая княгиня в письмах подтверждала незримое соперничество двух столь разных в архитектурном плане дворцово-парковых ансамблей: «Гатчина соперница весьма опасная, и необходимо приложить всю вашу (Кюхельбекера. – Прим. авт.) деятельность и усердие, чтобы Павловское могло бы выдержать сравнение».
Архитектор В. Бренна
После того как Гатчина перешла в собственность цесаревича, к работам по переустройству резиденции приступает, как мы уже говорили, архитектор Винченцо Бренна, с которым будущий император познакомился во время четырнадцатимесячного заграничного путешествия, совершенного им с супругой под именем графа и графини Северных. С именем Бренны связан важный этап в судьбе Гатчинского дворцово-паркового ансамбля, изменение внешнего облика Большого дворца, появление в парке павильонов Венеры и Орла, Лесной оранжереи, террасы-пристани. Бренной сформирована площадь с обелиском Коннетабль, парадные ворота и мосты при дворце, а также здание конюшен, расположенное рядом с резиденцией. Да и сам парк претерпел некоторые изменения, особенно после работы там мастеров Дж. Гакета и Ф. Гельмгольца.
Архитектор Бренна, получивший на русской службе имя Викентий Францевич, появился в России в 1780 году при обстоятельствах, изложенных позднее самим зодчим в письме к императору Александру I: «Ее императорское величество Ваша августейшая матушка во время своего путешествия оказала мне честь, пригласив вступить в ее службу в качестве живописца и архитектора; я привез с собой моего юного ученика Франца Лабенского, находящегося сейчас при Эрмитаже. Я был представлен его величеству императору Павлу I, тогда еще великому князю, и был принят в его службу». Первое время Бренна работает в Павловске, занимаясь росписями плафонов. Главным архитектором этой резиденции был в то время Чарльз Камерон, но бывал он в Павловске весьма редко из-за нехватки времени, так как занимался строительством в Царском Селе. Великая княгиня Мария Федоровна, видя, что работы в Павловске практически прекратились, обратилась было к Кваренги, но тут Викентий Францевич предложил свои услуги уже как зодчего и обязался взять на себя все работы по убранству недавно возведенного дворца. Но так как в то же время требовалось провести реконструкцию дворца в Гатчине, то Павел I отправил архитектора туда.
Среди архитекторов, работавших в Гатчине в конце XVIII века, следует упомянуть А.Д. Захарова, выполнившего ряд построек в парке, Н.А Львова, занимавшегося возведением увеселительных объектов в Зверинце, А.Ф. Виолье, построившего знаменитый березовый домик, и В.И. Баженова, разработавшего проекты строительства замковых сооружений, не воплощенных, правда, в жизнь. Среди строителей Гатчины времен Павла I Д. Висконти, автор Малого и Трехарочного мостов, а также террасы на Карпином пруде. К.А. Пластилин, выходец из крестьян, был подрядчиком на строительстве Оранжереи, Большой террасы, Сильвийских и Березовых ворот. Этому талантливому человеку принадлежит и заслуга в строительстве Коннетабля и верстовых столбов в городе.
Среди гатчинских садовников особое место занимает английский мастер Джеймс Гакет, который поступил на службу к графу Г.Г. Орлову в начале 1770-х годов, продолжил свою работу при Павле и в возрасте 96 лет скончался в 1833 году в Гатчине, о которой писал: «Судьбе угодно было устроить, чтобы я, будучи иноземец, нашел себе новое любезное отечество – Россию и постоянное жительство в Гатчине…»
Недолгий срок правления Павла I закончился, как мы знаем, в марте 1801 года, и новый, XIX век стал для Гатчины обычным, рядовым, не таким ярким, как предыдущее столетие – время расцвета дворцово-паркового ансамбля, эпоха становления города. В новом столетии дворец и парк будут крепко связаны с историей Романовых, временами становясь синонимами царствующего дома. Но об этом – в следующих главах.
Первый смотритель Гатчинского дворца-музея Владимир Кузьмич Макаров писал: «Хозяин… комнат – человек беспокойный, сложный, много читающий, думающий и пишущий, мистик, любитель искусств, солдат и политик. Для понимания человека конца XVIII века, искушенного знаниями, но связанного традициями, комнаты Павла дают незаменимый материал».
