Андрей Грязнов
Год Дракона
Пролог
На выдохе душа взметнулась ввысь.
В этом полёте она испытала невыразимую лёгкость, эйфорию, свободу и открытые горизонты возможностей.
Её беспомощное тело осталось внизу, одиноко и уязвимо лежащее на скомканной, влажной от пота простыне, с согнутыми в локтях бесчувственными руками, опухшими и синими от бесконечных уколов и катетеров. В этой моментальной эстетике тело было лишено любой жалости или сострадания.
Только полёт, только к высотам! Вырвавшись на свободу, Мия не оглядывалась. Этот момент вознесения стоил всей её жизни.
Она погрузилась в полёт, то стремительно взмывая к звёздам, то устремляясь к земле. Цюрих был как на ладони.
Мия пролетела мимо церкви святого Петра с её массивными часами, мимо Гроссмюнстера – поражающей воображение протестантской церкви и, наконец, мимо Вассеркирхе на правом берегу Лиммата.
Неожиданно она осознала, что каждый взлёт ввысь неизбежно возвращал её в Цюрих, к этим величественным храмам.
Её попытка устремиться в Женеву, чтобы увидеть Тома, была прервана неведомой силой.
«Мия, вернись. Ты слышишь меня? Вернись!» – звучал голос, похожий на мамин. Откликаться на него не хотелось – всё это казалось таким далёким и чужим. Но голос был настойчивым: «Мия, вернись. Умоляю тебя, возвращайся!»
Внезапно тело Мии вздрогнуло, словно от мощного электрошока. Она сделала глубокий вдох и медленно открыла глаза.
– Матерь Божия! Благодарю тебя! Она жива! – воскликнула Эмма, обращая лицо к небу.
– Жива, конечно, жива. Как же иначе. Успокойся, Эмма, и перестань меня трясти, пока ты не оторвала мне голову, – слабо улыбалась Мия, еле двигая губами.
«Это знак. Теперь я знаю, как это будет. Это будет прекрасно», – думала Мия с блаженным выражением лица, пока Эмма аккуратно переодевала её и приводила кровать в порядок.
Когда Эмма оставила её одну, Мия погрузилась в воспоминания.
Дракоша
В февральский вечер Дня святого Валентина в аэропорту Цюриха Том, молодой человек немного за тридцать, стоял в очереди бизнес-класса.
Случайный взгляд Тома остановился на ней – на смуглой девушке, стоявшей в двух шагах от него и излучающей нервное напряжение. Её глаза, наполненные скрытой тревогой, казались полными сомнений: лететь или отказаться?
Яркий наряд создавал образ эксцентричной модели. Стройность фигуры подчеркивалась бирюзовым свитером с собранными к локтям рукавами, а следы на руках сохраняли признаки борьбы.
Волосы девушки скрывал разноцветный платок, а на плечах небрежно лежал кашемировый шарф песочного цвета.
Когда Том поймал её взгляд, словно прочитав его мысли, она улыбнулась – иронично, без намёка на флирт.
– Я была бы рада оправдать ваши фантазии, но увы… прошлую ночь я провела под капельницей. А сейчас… мне просто страшно лететь. У меня фобия, я боюсь, что во время взлёта у меня пойдёт из глаз кровь и я потеряю зрение, – сказала она с лёгкой улыбкой.
– Может быть, у вас и стигматы проявляются, – произнес Том, не зная, как реагировать на её слова.
– Возможно, – последовал ответ.
Прежде чем направиться к таможенному контролю, девушка оглянулась, словно уверенная, что за ней всё ещё наблюдают, и бросила через плечо:
– Если что, меня зовут Мия.
Через мгновенье она исчезла в толпе, оставив Тома одного с мыслями о загадочной незнакомке и вопросами, которые, как казалось ему, так и останутся без ответа.
Когда Том оказался в салоне самолёта, направлявшегося на Мальту, он внезапно ощутил прилив удачи. «Судьба благосклонна ко мне», – подумал он, заметив во втором ряду у окна знакомый профиль. Мия, погружённая в созерцание взлётного поля, казалась отстранённой от всего мира.
Салон был почти пуст, поэтому Том, минуя своё место в первом ряду, с уверенностью сел в кресло рядом с ней.
– Если что, меня зовут Том, – сказал он с улыбкой, эхом повторяя её слова.
Том был высокий, крепкого телосложения, уверенный в своей харизме, поэтому последовавшая реакция Мии казалось, застал его врасплох.
Мия медленно и с легкой надменностью повернула к нему голову и, задумчиво взглянув, спросила:
– Мы с вами где-то раньше встречались?
Заметив его смущение Мия искренне, без примеси иронии улыбнулась Тому.
– Очень приятно, Том. Я рада, что мы летим вместе.
Внезапно их легко начатую беседу перебил гул двигателей – самолёт начал свой путь к взлетной полосе.
Том заметил, как напряжение вновь охватило Мию. Её тело слегка дрожало, а на лбу выступили капельки пота. Без лишних слов он аккуратно поднял подлокотник между ними и обнял её. Его тёплая ладонь коснулась закрытых глаз девушки, пытаясь передать уверенность и спокойствие.
Самолет устремился в небо, оставляя позади иллюминации заснеженного города. Мягко прижимая Мию к себе, Том почувствовал, как она расслабилась в его объятиях. Вскоре она уснула, её дыхание стало ровным, хотя время от времени она вздрагивала во сне.
Том, несмотря на онемение руки, продолжал обнимать Мию, словно хранитель её спокойствия. Он размышлял об иронии судьбы: утром он расстался со своей девушкой, а теперь таинственная незнакомка спала у него на груди, не зная бурь, которые волновали его сердце. Под влиянием успокаивающего восточного аромата духов Мии Том тоже уснул. Он погрузился в мир грёз, где мысли и реальность сплелись в единое целое.
Пробуждение настигло его внезапно – от голоса стюардессы и лёгкого прикосновение руки. Открыв глаза, Том увидел преобразившуюся Мию, на лице которой не осталось и следа прежнего беспокойства. Она с любопытством рассматривала его, словно видела впервые.
– Мой рыцарь, какое вино вы предпочитаете на высоте тридцати тысяч футов? – спросила она, склонив голову в лёгком поклоне.
Том, улыбаясь, мельком бросил взгляд на карту бортового меню и игриво ответил:
– Я бы не отказался от бокала Philippe Villiers в знак уважения 44-му магистру святого ордена.
Он склонился к ней и шёпотом добавил:
– Открою секрет, я всегда предпочитаю лозу местного региона, если, конечно, это не Арктика.
Его слова, наполненные юмором, были приняты Мией с улыбкой.
– Мой рыцарь, вы можете и иначе отдать дань Филиппу де Вилье, посетив его могилу в Валетте. Буду признательна, если позволите мне сопровождать вас, – ответила она с улыбкой.
Том подхватил тему, вспоминая страницы путеводителя по Мальте:
– Конечно, моя дорогая Мия, мы обязательно посетим склеп в соборе Святого Иоанна.
Их взгляды встретились, и они засмеялись, радуясь неожиданной лёгкости и свободе их диалога. В этот момент высоко в небе они казались оторванными от земли и её проблем, погружённые в мир своего сознания.
Том не удивился, узнав о том, что Мия начала свою карьеру модели в семнадцать лет в швейцарском ювелирном доме. Этот путь привел её в Париж, где она при поддержке матери с успехом дефилировала на фэшн-шоу и дизайнерских показах, изредка попадая на обложки глянцевых журналов. Хотя Том был далек от мира моды, он восхищался её уверенностью и достижениями. Мия рассказала, что это её увлечение позволило познакомиться с интересными людьми и набираться профессионального опыта, пока здоровье не заставило её отступить.
Сейчас она живёт в пригороде Цюриха в доме своего отца-адвоката, который отошёл от практики и переехал в Страсбург. В этом году она оканчивает университет искусств, занимаясь проблематикой формирования художественного образа «цифрового Я» в социальных сетях и вопросами онлайн-идентичности.
На Мальте она планирует посетить свою тётю Эмму, которая тяжело перенесла коронавирус, а потому перебралась в место с более комфортным климатом. На острове Эмма работает в Центре мониторинга сейсмичности на Мальтийском архипелаге. Она всего лишь на пять лет старше Мии, и они близкие подруги. Прилёт Мии будет для Эммы сюрпризом.
В ответ Том рассказал, что он родился и живёт в Женеве, играл в волейбол за университетскую команду и увлекался танцами, а теперь имеет свой IT-бизнес. Утром он расстался с девушкой по имени Лаура и отправляется на Мальту, чтобы встретиться с другом и немного отдохнуть, после чего летит в Нью-Йорк по делам. Обмен историями создал между ними неформальную связь, демонстрирующую разнообразие их жизненных путей.
Как только капитан объявил о начале снижения, Мия повернулась к Тому. Её голос, глубокий и бархатистый, прорезал тишину:
– Я согласна.
Том внимательно смотрел на неё, словно прочитывая каждое слово.
– Да, я согласна провести этот вечер и ночь святого Валентина с тобой. Мы оба заслуживаем большего, чем одиночество, – сказала она, не отрывая взгляда. – И не думай отрицать, что ты об этом не мечтал, иначе я задушу тебя прямо здесь.
Том улыбнулся и прижал её руку к губам:
– Я мечтал об этом даже когда спал.
Вибрация самолета наполнила салон.
– Спасай меня, мой рыцарь, время для подвига! – воскликнула Мия, крепко сжимая его руку.
Она закрыла глаза, прижимаясь к нему, и что-то горячо зашептала. Том задумчиво смотрел в иллюминатор на звёздное небо: «Каким богам молится эта загадочная девушка?» Этот вопрос, витавший в воздухе, наполнил последние минуты полёта волшебством и непредсказуемостью.
* * *
Спустя час «Лексус» в тишине скользил по улицам, унося Мию и Тома в неизвестное. Том, который обычно вёл в отношениях, с лёгким удивлением наблюдал, как Мия брала инициативу в свои руки.
Она с хладнокровным спокойствием улучшила номер в отеле до президентского люкса, тщательно обсуждая выбор напитков и отсеивая аллергены из букетов. В машине играла «История любви» Гуадалупе Пинеды, окутывая их мелодичной ностальгией. Том, всегда спокойный, с интересом следил за действиями девушки, чувствуя её внутреннюю борьбу, но не стремясь разгадать импульсивные поступки.
Открывая дверь номера на десятом этаже «Хилтона», портье уступила путь Мии и Тому. Мия, оставив несколько купюр на чаевые, устремилась вперёд через холл и, минуя гостиную, вышла на балкон с видом на яхтенную пристань Портомасо. Том тихо последовал за ней и обнял за плечи. Они молча смотрели вдаль, где море и небо сливались воедино.
– Сегодня можешь звать меня просто «милая», – шутя, сказала Мия, оборачиваясь к нему.
– Как скажешь, милая, – улыбнулся Том.
– Я забираю спальню с роскошной ванной. Остальные комнаты – твои.
Через полчаса встретимся, может быть, в гостиной, а может, и в моей спальне. Я ещё не решила, – произнесла девушка и игриво улыбнулась.
Стоя под душем, Том позволил горячей воде смыть напряжение. Он устал от бесконечных перелётов и бизнес-встреч. Знакомство с Мией, хоть и казалось романтичным, воспринималось им как некий кармический квест, исход которого виделся весьма туманным.
Том вышел из ванной комнаты в свободном халате с небрежно завязанным поясом. В гостиной он налил себе в бокал Hennessy Paradis, чьи светло-янтарные оттенки излучали благородство. Он уютно расположился в кресле, наслаждаясь вкусовым великолепием напитка. Мальта, окутанная ореолом легенд, навеяла Тому ещё одну тайну, связанную с российской императрицей Марией Фёдоровной, добавляя особый колорит в его настроение.
По преданию, она заказала в доме Hennessy изготовление уникального коньяка в качестве подарка для своего сына, императора Александра I. Премиальный коньяк Paradis уверенно занимал первую строчку претендентов на место в этой легенде.
Его взгляд упал на ведро со льдом, где величественно возвышалась бутылка шампанского Cristal. Открывая её, Том услышал ритмичный стук каблуков Мии.
Она сошла словно с обложки модного журнала. Шёлковый халат подчеркивал безупречность её фигуры, яркий вечерний макияж и прямые волосы олицетворяли образ женщины-вамп, брутальной и завораживающей. «Этот взгляд мне знаком, – пронеслась мысль в голове Тома, – но откуда?» Он так и не вспомнил.
Подойдя к нему, Мия задержала взгляд на бокале с шампанским.
– Говорят, шампанское делает девушку романтичной, а коньяк раскрепощённой. Сегодня я выбираю и то, и другое, – сказала она с улыбкой и сделала несколько мелких глотков коньяка из бокала Тома. – На здоровье, Том, – продолжила она, взяв в руки бокал с шампанским. Мия выпила и посмотрела на него с вызовом.
Том встал, намереваясь обнять её, но девушка оттолкнула его обратно в кресло.
– Сегодня вечер принадлежит мне, и я буду решать, что делать и когда, – сказала она и нежно поцеловала его, едва касаясь губ.
Легко погружая пальцы в ароматную икебану из свежих цветов, Мия задумчиво произнесла:
– Мой разум наследует аналитическую ясность отца, и я чётко осознаю границы дозволенного. Но во мне также пульсирует страсть пуэрто-риканской матери, достаточно сильная, чтобы погрузить тебя в забвение.
Том, едва уловив её намёк, нежно поднял Мию на руки и, игнорируя скромные протесты, направился в спальню. Скоро лёгкое сопротивление сменилось чувственным эхом страсти.
Мия была права. В эту ночь Том забыл обо всём. Она отдавалась любви с неукротимой страстью, словно это была их последняя ночь. Иногда Тому казалось, что он лишь игрушка в её руках, но одно прикосновение Мии рассеивало все его сомнения. Она была то нежной и уязвимой, тая в его объятиях, то дикой и страстной, словно кошка, царапающая его в порыве страсти. Когда казалось, что силы покидали его, она оживляла его страстным поцелуем, вдыхая в него новую жизнь. Иногда они, захлебываясь смехом, пили шампанское прямо из горлышка бутылки под душем, смывая усталость бессонной ночи, но вновь и вновь неведомая сила влекла их в объятия друг друга.
Под утро они впали в тантрическое состояние. Том, удобно откинувшись на спинку кровати, обнимал Мию за талию. Она, обвив Тома ногами, исполняла на его бёдрах медитативный танец. Их пульсирующие тела сливались в единой гармонии с космической энергией, и неведомая сила то мягко поднимала Мию, то плавно опускала обратно. Её горячие ладони скользили по его плечам, голова была откинута назад, даря ему слегка припухшие губы и грудь, утомлённую поцелуями.
* * *
Его разбудил крик чаек. Мия уже встала; Том нашёл её на балконе, укутанную в плед, с чашкой капучино, пахнущего корицей.
– Капучино… капучино. Ты любви моей причина, – сказала она с улыбкой, откусывая кусочек круассана: – Спасибо Том, что доверился мне… и что ты есть в моей жизни.
После небольшого завтрака из янтарных ломтиков сёмги, гуакамоле из авокадо и тостов с икрой он сделал большой глоток коньяка и вопросительно посмотрел на Мию:
– Ты уверена, что не хочешь мне что-то рассказать?
– Не сейчас, – она положила ладонь на его руку. – Тебе знакома легенда о брачном танце драконов?
И, не дожидаясь его ответа, глядя в даль, где море сливалось с небом, начала свой рассказ:
– В далёкой и таинственной стране, где небеса касаются вершин древних гор, каждый год происходит чудо, поражающее воображение, – брачный танец драконов.
В этом танце, где каждое движение пронизано драматизмом и страстью, драконы возносятся к самым высотам небес. Они взмывают ввысь, обдуваемые потоками холодного ветра, их чешуя искрится под лучами утреннего солнца, а мощные крылья несут их всё выше и выше.
Кульминация танца наступает, когда драконы, находясь на грани земного притяжения, обнимают друг друга крыльями, сцепившись когтистыми лапами. В этот момент они замирают, как будто время и пространство теряют над ними свою власть, после чего начинается обратный отсчёт. Они падают свободно и бесстрашно, окутанные вихрями воздуха и пламени, создавая невероятное зрелище страсти и мощи. Их крылья неподвижны, и только их сердца бьются в унисон с ритмом падения.
Когда земля становится близко, наступает момент истины. Если самец расправляет крылья раньше, самка улетает навсегда, ища себе достойного партнёра. Но если они разделяют доверие и преданность, в последний момент из их пасти вырывается пламя, создавая тормозящий момент, словно у ракет Илона Маска. И тогда, в этот волшебный миг, они вновь расправляют свои крылья, восходя к небесам, как символ вечной любви и единения. Завораживающее зрелище страсти, доверия и силы, воспевающее триумф истинной любви… – закончила своё повествование Мия голосом полным торжества и тайны. – Я родилась в год Дракона, Том, и эта легенда мне очень близка, – сказала Мия. – А ты бы смог так же?
Том на мгновение задумался. Он тоже был рождён в год Дракона и мысленно прикинул, что Мии должно быть около 23–24 лет, но вслух он ничего не сказал.
Не дождавшись ответа, Мия сменила тему:
– Какие у тебя планы на сегодня?
– Собираюсь встретиться с другом в соседнем отеле, – ответил Том.
– А ко мне должна прийти Эмма. У нас есть дела, которые надо обсудить. Сегодня я буду гадать на кофейной гуще, – таинственно добавила Мия.
Они договорились увидеться на следующее утро и отправиться вместе на остров Гоцо. Прощаясь, Том крепко обнял Мию. Она ответила на объятие, прижавшись к нему всем телом, и оставила на его губах долгий и нежный поцелуй.
